Третьего дня встретил приятеля-музыковеда. Вопреки своему обычаю, он был бодр, причесан и, скорей всего, даже в целых носках. Зашли выпить с ним кофейку с рыбкой.

Тут приятель и рассказал, что вернулся недавно из закрытого санатория, где отдыхал последние полгода после защиты кандидатской. Тема работы была очень странная: «Мифологема метанарратива в творчестве групп русского рока». Что это всё значит?

По словам моего приятеля, он однажды сидел у окна, когда компания под окнами запела песню «Сказочная тайга». Тут его и осенило.

В песне есть строки:

Он рассказал, как плачет тайга
Без мужика она одинока…

И лирический герой отправляется далее в эту самую тайгу с розовым снегом. Но вместо ямщика он стал лесником, что находит отражение в одноименной песне группы «Король и шут». Более того, сравните строчки:

А ночью по лесу идет Сатана
И собирает свежие души…

Друзья хотят покушать,
Пойдем приятель в лес…

Таким образом, персонаж ямщик обрёл надчеловеческую силу и восстал против порядка, спущенного сверху.

Затем мой приятель подтянул творчество «Среднерусской возвышенности», «Кофе», «Монгол Шуудана» и других коллективов разных периодов, после чего составил стройную мифологическую картину. Её стержень — Ямщик-Лесник, который вместо почтовых дел занимается преобразованием мира на основе тварных, а не идеальных представлений.

Не буду вас утомлять дальше, потому что из того потока мысли сам выловил мало. Но сразу после защиты приятеля отправили в тот самый закрытый санаторий.

Кандидатскую, к слову, он и правда защитил, а не выдумал этот факт. На прощание приятель заявил, что уходит в дальнобойщики — ему надо углубить тему в докторскую, а в дороге хорошо думается.

Ямщик-Лесник, дай сил нам всем.

Показываю последние достижения улюлюйской науки. И свою карательную кулинарию, чего два раза вставать.

Приятно, когда приоткрывается бархатная завеса тайны и на сцену истории выходят выдающиеся улюлюйцы. Сегодня в рубрике #ЖЗУ разведчица Татьяна Левшова, хотя я не уверен, что имя настоящее. Сами понимаете, профессия обязывает.

О Татьяне мне доступны только обрывки, из которых сложно восстановить точную картину. При этом каждый житель Варшавы знает её в лицо. И не только.

Дело в том, что у Татьяны был поразительный талант перевоплощения, поэтому любое её фото можно считать очередным образом. И она этим активно пользовалась в своей работе.

Многие маленькие варшваята не засыпали, пока не посмотрят передачу с пани Бертой. Уютная старушка и её помощники Бобр И Ежык рассказывали сказки, показывали мультик и желали добрых снов.

Варшавята постарше доставали из-под кроватей журнал мод, в котором пани Гразина демонстрировала последние модели купальников. А их родители были не прочь посмотреть многосерийный фильм «Небесная гусарыня», в котором Лонгина Трельске играла грозную и очень плотную защитницу Варшавы от очередного раздела.

Как вы понимаете, все эти персонажи и ещё множество других — Татьяна Левшова. Помимо съёмок она активно занималась сбором данных о варшавской авиации, попытках возродить кавалерию и почему-то меню вагонов-ресторанов. Есть мнение, что периодически под именем Барбара Татьяну выписывали на родину, чтобы она отдохнула от разведывательной деятельности. Так что вы тоже видели её неоднократно 31 декабря.

Опять же по слухам, когда Татьяна ушла в отставку, она вернулась в родной Улюлюйск, где работала вахтёром и вела кружок по изготовлению тряпичных кукол.

Учитывая талант Левшовой, возможно, ваша соседка, которая вежливо здоровается с вами, — тоже Татьяна. Бывших разведчиков не бывает.

Голубю с болванкой Verbatim тяжело летать, потому с запозданием узнал о своей лондонской коллеге по просветительской деятельности Филомене Канк.

Радует, что в мире постправды и предлжи ещё остаются люди, которые несут свет Знания. Буквально, как Данко, вырывают сердце и потом гордым буревестником летают над сиволапым миром.

А с голубем надо что-то делать. Получу грант, куплю флешку на 4 гигабайта.

В 1359 году к Князю Густоброву пришли послы из ордена святого Резервуария и попросили убежища в обмен на регулярные выплаты. Когда князь поинтересовался, что это за орден такой, послы не стали кривить душой.

Орден святого Резервуария занимался выращиванием скота, да овощей, а потом превращал их в продукты длительного хранения, которые другие ордена покупали с охотой. Эдакие снабженцы, но с оружием, чтобы отбиваться от волков. Правда, после Чумы их услуги уже были не так нужны, да и стали их обвинять черной магии с финансами.

Густобров не стал отказывать послам, хоть те и были римской веры. В Улюлюйске с этим никогда не было проблем, главное — признать примат Начальства над остальным, а дальше хоть в цимбалы дуди, хоть в халате с драконами броди по лесам.

И уже в 1360 году в наш край прибыло сорок рыцарей, несколько сотен челяди и обоз до горизонта. Князь выделил им места подальше от столицы и деревень с улюлюйками-красавицами. Орден протестовать не стал.

Рыцари зажили спокойно, налог в казну приносили не один год. Но однажды попросили разрешения выстроить огромную бочку для засолки огурцов. Густобров опять же разрешил, но с условием, что и ему на стол орденские маринады будут попадать.

Спустя два года орден вместе с очередным мешком налогов пришли к Густоброву. В золочёной кастрюле лежали огурцы, которые сразу вызвали у князя подозрение. Они были какие-то давленные, словно прошли через масленичный кулачный бой.

Князь спросил, что это за мерзость, и ореденцы сказали, что это изысканный традиционный рецепт — битые огурцы. Тут густобров и впал в ярость. Огурец в те времена уважали сильно. Он в жару освежал, в хмельном загуле поддерживал, а еще в случае чего и лечил — давал силу от самой земли-матушки. Так что бить огурец — это как на гуся вешать хомут!

Так что орденцы вылетели из терема и побежали подальше. Быстрей всех бежал главный в посольстве, хоть на голове у него и была кастрюля.

Впрочем, Густобров скоро остыл и списал всё на глупость. А её надо в первый раз прощать. Так что Князь повелел ордену святого Резервуария сменить веру и пожениться. А также внедрять больше улюлюйских рецептов в свои производственные мощности.

Буквально за полвека орден растворился в Улюлюйске. От него остались только записи в веснописях, да огромное село Орденка (где ставить ударение я не знаю).

Разница между веснописью и милицейским протоколом лежит в области стилистики, но точно не в способе фиксации фактов.

В 1989 году к отдалённому улюлюйскому заливу имени Борцов за качество прибило странное судно. По сути, это был плот, который удерживали на плаву огромные полиэтиленовые шары с портретами Пугачевой и Боярского. На плоту была большая брезентовая палатка, из которой вышел бородатый человек неопределенного возраста. Свидетели говорят, что подгребал он парой совков для сбора пыли и мелкого мусора.

Тут-то временные вехи и схлестнулись. На берегах залива имени Борцов за качества жили староверы, которые даже других староверов успели признать слишком модернистскими за манеру носить туфли вместо лаптей и онучей.

Собрались местные старики и порешали, что наконец-то к ним прибыл известный старец Фёдор Кузьмич, сиречь Лександр Первый. Тот факт, что с 1820-х прошло 170 с гаком лет, стариков не смутил. Ведь Лександр он тут не абы как, а Фёдор, потому может жить сколько пожелает, покуда мудр и опасается неправильного.

Старики вытащили плот на берег и тут же заварили самовар, чтобы отогреть Фёдора Кузьмича. Но тот молчал и слабо понимал, на каком языке говорят местные, потому что они сохранили речи времен Ивана Грозного вперемешку с французским.

Наконец нашли наименее грамотного. Он вышел, поклонился и спросил имя путника. Тот ответил сразу — Фёдор. Старики сразу зашумели и зароились. Тут один решил проверить его бороду на густоту, потому что у человека мудрого в бороде всегда есть загадка. Путник немного посопротивлялся, а потом разрешил вытащить из бороды небольшую ракетницу. Старики довольно заухали. А потом спросили с хитрецой, чей он сын. Путник ответил, что предок его был конюхом.

Старики сразу погрустнели и бодро пошли подальше от пришельца. А тот, если верить протоколу, три дня и три ночи шёл до ближайшего участкового. Там его встретил некий Дементьев и помог купить билеты на поезд до Улюлюйска, где уже был торжественный приём, встречи с пионерами и прочие почести после долгой дороги. А ещё ему подарили новые совки, пакеты и пару чапельников для уключин.

В комментариях как-то затронул историю производственной оперы про повышение качества плавок (не купательных). Называлась она «Подвиг труда», а сюжет был довольно тривиален.

На безымянном металлургическом заводе решили создать сталь, которая бы позволила выстроить огромную башню или бронепоезд, что не возьмёт ни один снаряд. Часть инженеров боролась за плавки, часть подпевала. А ещё были саботажники.

Один из них записывал все разговоры и на специальной машинке превращал в микрофильм. Но делал он это из кабинки туалета. А когда кто-то дергал ручку, гнусаво пел «Заааняяятоо». Комический эффект достигнут, зал доволен.

Обычно на эту роль отправляли самых молодых артистов или провинившихся. Но однажды так вышло, что ни тех, ни других, в театре не оказалось. И тогда попросили исполнить роль одного из работников сцены.

Каково же было удивление артистов и зала, когда из кабинки донёсся мягчайший обволакивающий бас «Заааняяятоо». Во внезапной тишине было слышно, как альт уронил смычок.

Потом все собрались, конечно и оперу закончили. А вот рабочего вызвали на ковер, чтобы узнать на каком основании тот зарывает свой талант в землю. Рабочий честно ответил, что петь он не умеет и публики боится. Но стоит его запереть… Тут и открываются таланты певца, художника, писателя. И быть может хореографа, но в кабинках тесновато, чтобы это проверить.

Руководство решило использовать этот талант и спешно переписало либретто. Теперь голос появился не только у подлого предателя. Запели доменная печь и потоки обжигающего металла, проект бронепоезда и готовый брус стали. А в конце безымянный рабочий изображал торжественный гудок.

В конце концов рабочего переманило улюлюйское радио, где он зачитывал сводки об урожае и читал детям книжки на ночь. Но зависть коллег была размером с Луну или другой астрономический объект, потому имя и уж тем более фото того рабочего не сохранилось. Будто и не было.

Творческих вам выходных, улюлюйцы.

Листая старую тетрадь подшивку «Улюлюйского Меркурия», наткнулся на серию реклам Луи Лефе. Он продавал отражения.

Неподалеку, к слову, были рекламы Ги Лефе, владельца фотографического салона. Очевидно, что это братья, потому что Лефе — не самая распространенная фамилия в Улюлюйске.

Но как продавать отражения-то? Есть статья журналиста Тренькова, которую сейчас бы назвали джинсой. Журналист писал, что в детстве много и странно болел, потому его лицо похоже на картофелину. Но как только он, Треньков, взглянул в зеркало Лефе, сразу ощутил приступ таланта и мужественности. И собственной красоты, разумеется.

Потом опять заметки, где Луи хвастается продажами. Но где на восьмом месяце рекламные объявления кончились. Зато появилась разгромная статья инженера Клекве, который разобрал зеркало.

Итак, Луи приглашал в свой салон и начинал расспрашивать, какое отражение хотел бы клиент видеть в зеркале. За чаем, беседой и записями в блокнот, проходила тайная съемка. А чтобы заглушить звуки камер играл патефон.

Затем фотокарточки ретушировали и переносились на прозрачные пленки. Наступал сложный момент — правильно из собрать из этих пленок зеркало. По технологии, это напоминало календари, у которых менялась картинка, если ими подвигать вправо и влево.

Поднялся скандал? Нет. К Лефе стали обращаться еще больше. Но уже ярмарочные за кривыми зеркалами, а также военное ведомство, которое планировало использовать технологию для тайных депеш.

А вот у инженера Клекве откуда-то появилась фирма, которая продавала кофемолки и велосипеды «Пежо». Как же так?

Не веснопись, но вопрос к многомудрой аудитории. Эдакое «Что? Где? Когда?» сомнительного розлива.

Поколение моих родителей и чуть старше владеют удивительным талантом определять национальность человека по его внешности.

Отлично помню, что когда мы смотрели телевизор, матушка указывала, кто тут чуваш, а кто мордвин. А недавно я столкнулся с тем, что даже некоторых шведов записали в мордву. Про детектор евреев я вообще молчу, похоже в старых азбуках был про это раздел специальный.

А если человека не видно, но известна его фамилия, определение немного затруднялось, но всё равно ты узнавал (без своего желания), кто тут чуваш, а кто татарин. Кстати, с башкирами это почти никогда не срабатывает.

Так вот такая ситуация не у меня одного. Это какая-то поколенческая история, эволюционного смысла которой не могу постигнуть.

Для первобытных улюлюйцев такой навык был важен. Вот приходит к вам в племя гость какой, да не один. А зоркий глаз сразу подсказывает: у этого язык раздвоен, тот хвостик прячет, а этот ковыляет, потому что у него вместо одной пятки копыто. Значит, из Ербохомохля пришли, дела с такими иметь нельзя.

Мне эта способность не передалась и я не понимаю, как она может помочь в жизни.

Собственно я хочу задать два вопроса:
— У вашей старшей родни есть такое?
— Зачем это вообще?

*Звук гонга

Дождливой субботней ночью в мою дверь постучался человек в длинном черном плаще и шляпе. Где он нашёл дождь в начале марта, я так и не понял, а спросить постеснялся.

Незнакомец поздоровался, уточнил, что я — это я, и протянул мне сумку от противогаза. После чего сделал шаг назад и растворился во тьме подъезда. Спустя пару мгновений я услышал, как визжат шины и ревет мотор.

В сумке оказалась жестяная банка от печенья. Но вместо ниток я обнаружил там материалы, которые нужно расшифровать, обработать нейросетями и тем сохранить для истории Улюлюйска. Материалы, к слову, имеют мистический характер.

Так что на некоторое время пропаду, потому как почерк неразборчивый, а местами залит чаем.

Не переключайтесь.