Приглашаем вас на поддерживающую встречу для женщин. Тема: "Женская роль или личный выбор? Как гендерные стереотипы влияют на самооценку и отношения" С Лианой Натрошвили
С самого детства женщины сталкиваются с ожиданиями общества: быть «удобной», «заботливой», «идеальной». Эти стереотипы незаметно формируют наши внутренние установки, влияют на самооценку, выбор партнёра и даже на то, как мы строим карьеру и заботимся о себе. На встрече мы поговорим о том, как распознать чужие ожидания и научиться жить, опираясь на собственные желания и ценности.
📅 Дата: будет объявлена позже
⏰ Время: 25 сентября
⏳ Длительность: 2 часа
📍 Место: будет объявлено после регистрации
Участие бесплатное, донаты приветствуются.
Регистрация по ссылке в шапке профиля.
https://forms.gle/Mwzp8ahDLLfcwcqY6
#НеМолчиУз #ПоддерживающиеВстречи
С самого детства женщины сталкиваются с ожиданиями общества: быть «удобной», «заботливой», «идеальной». Эти стереотипы незаметно формируют наши внутренние установки, влияют на самооценку, выбор партнёра и даже на то, как мы строим карьеру и заботимся о себе. На встрече мы поговорим о том, как распознать чужие ожидания и научиться жить, опираясь на собственные желания и ценности.
📅 Дата: будет объявлена позже
⏰ Время: 25 сентября
⏳ Длительность: 2 часа
📍 Место: будет объявлено после регистрации
Участие бесплатное, донаты приветствуются.
Регистрация по ссылке в шапке профиля.
https://forms.gle/Mwzp8ahDLLfcwcqY6
#НеМолчиУз #ПоддерживающиеВстречи
👍10❤4
В Сурхандарье 15-летнюю девочку выдали замуж
В Денауском районе семья, несмотря на предупреждение, 10 августа организовала брачную церемонию для 15-летней дочери. По факту нарушения инспектор по профилактике применил меры административной ответственности - виновные оштрафованы.
Национальное агентство социальной защиты прокомментировало ситуацию, подчеркнув, что девочка продолжает учёбу в профессиональном училище, её права и образовательный процесс находятся под контролем ответственных органов.
В Узбекистане браки с несовершеннолетними запрещены законом. Тем не менее, подобные случаи продолжают происходить. Ранние браки - это нарушение прав ребёнка, риск насилия, потери образования и серьёзных проблем со здоровьем. Международный опыт показывает: девочки, вступившие в брак в подростковом возрасте, чаще оказываются в ситуации экономической и социальной зависимости.
Важно подчеркнуть: штраф или предупреждение не могут считаться достаточной защитой. Чтобы остановить детские браки, необходима системная работа — от просвещения родителей и работы махаллей до создания действенных механизмов предотвращения подобных случаев.
Такие истории нельзя оправдывать «традицией» или «обычаем» - это нарушение закона и прав ребёнка.
#НеМолчиУз #законы #дети
В Денауском районе семья, несмотря на предупреждение, 10 августа организовала брачную церемонию для 15-летней дочери. По факту нарушения инспектор по профилактике применил меры административной ответственности - виновные оштрафованы.
Национальное агентство социальной защиты прокомментировало ситуацию, подчеркнув, что девочка продолжает учёбу в профессиональном училище, её права и образовательный процесс находятся под контролем ответственных органов.
В Узбекистане браки с несовершеннолетними запрещены законом. Тем не менее, подобные случаи продолжают происходить. Ранние браки - это нарушение прав ребёнка, риск насилия, потери образования и серьёзных проблем со здоровьем. Международный опыт показывает: девочки, вступившие в брак в подростковом возрасте, чаще оказываются в ситуации экономической и социальной зависимости.
Важно подчеркнуть: штраф или предупреждение не могут считаться достаточной защитой. Чтобы остановить детские браки, необходима системная работа — от просвещения родителей и работы махаллей до создания действенных механизмов предотвращения подобных случаев.
Такие истории нельзя оправдывать «традицией» или «обычаем» - это нарушение закона и прав ребёнка.
#НеМолчиУз #законы #дети
🤬55😢11❤6🤯1
Рассматривая дело Шухратова, который домогался до несовершеннолетней на детской площадке, стоит обратить внимание на тех, кто оказался рядом и видел всё своими глазами. Рассматривалась ли полученная ими травма в рамках следсвия и суда? Спойлер: нет.
Почему игнорируют «травму свидетеля»?
«Травма свидетеля» (witness trauma) – это психологический ущерб, который ребёнок (и не только) получает, наблюдая акт насилия или унижения. Для ребёнка-свидетеля последствия могут быть не менее серьёзными, чем для непосредственной жертвы:
• подрыв чувства безопасности в привычной среде (двор, площадка),
• страх и тревожность, которые могут сохраняться длительное время,
• снижение доверия к взрослым и к институтам защиты,
• риск усвоения искажённых моделей поведения («насилие допустимо», «защиты не существует», «надо примириться»).
Все эти последствия были проигнорированы следствием и судом, а дети остались без защиты и реабилитации.
В Узбекистане категория «ребёнок-свидетель» в законе отсутствует. Поэтому суды, как в деле Шуҳратова, ограничиваются признанием пострадавшей только прямой жертвы. Из-за этого дети-свидетели не получают статуса пострадавших, соответственно, невозможно оценить реальное количество пострадавших детей и оказать им поддержку.
Как это устроено в мире?
Как это устроено в мире?
Согласно Конвенции о правах ребёнка (ратифицирована Узбекистаном в 1992 г.), государство обязано защищать детей от всех форм насилия, включая психологическое.
Статья 19 прямо обязывает принимать меры для защиты детей «от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления»
В Общем комментарии №13 Комитета ООН по правам ребёнка подчёркивается, что ребёнок, ставший свидетелем насилия, также признаётся пострадавшим, так как его психическое здоровье подвергается угрозе.
Получается, что подход, при котором суд учитывает только «прямую жертву», игнорируя свидетелей насилия, не соответствует международным обязательствам Узбекистана.
Многие государства уже включили в законодательство положения о детях-свидетелях:
• Великобритания: дети-свидетели признаются secondary victims (вторичными жертвами), особенно при случаях домашнего насилия, и имеют право на бесплатную психологическую помощь через систему NHS (UK Victims’ Code, 2020).
• Канада: полиция фиксирует всех детей-свидетелей в отчётах по делам о насилии; далее им предоставляется доступ к услугам детских психологов и кризисных центров (Department of Justice Canada, 2017).
• Скандинавские страны: применяется принцип barnets bästa («наилучшие интересы ребёнка»). Дети, ставшие свидетелями сексуализированного или домашнего насилия, автоматически включаются в систему социальной поддержки (Swedish Social Services Act, 2001).
Закон по защите детей от всех форм насилия в Узбекистане также позволяет защитить детей от психологического насилия, однако не прописано, что ребенок-свидетель – это автоматический пострадавший от психологического насилия. Это необходимо изменить!
Внесение этой нормы не только поможет Интегрировать международные стандарты (Конвенция о правах ребёнка, Общий комментарий №13) в национальную судебную и административную практику, но и укрепит защиту и последующую реабилитацию несовершеннолетних.
Случай в махалле стал ещё одним напоминанием: пока дети-свидетели не будут признаны пострадавшими на законодательном уровне, они так и будут оставаться «невидимыми жертвами».
#НеМолчиУз #дети #законы
Почему игнорируют «травму свидетеля»?
«Травма свидетеля» (witness trauma) – это психологический ущерб, который ребёнок (и не только) получает, наблюдая акт насилия или унижения. Для ребёнка-свидетеля последствия могут быть не менее серьёзными, чем для непосредственной жертвы:
• подрыв чувства безопасности в привычной среде (двор, площадка),
• страх и тревожность, которые могут сохраняться длительное время,
• снижение доверия к взрослым и к институтам защиты,
• риск усвоения искажённых моделей поведения («насилие допустимо», «защиты не существует», «надо примириться»).
Все эти последствия были проигнорированы следствием и судом, а дети остались без защиты и реабилитации.
В Узбекистане категория «ребёнок-свидетель» в законе отсутствует. Поэтому суды, как в деле Шуҳратова, ограничиваются признанием пострадавшей только прямой жертвы. Из-за этого дети-свидетели не получают статуса пострадавших, соответственно, невозможно оценить реальное количество пострадавших детей и оказать им поддержку.
Как это устроено в мире?
Как это устроено в мире?
Согласно Конвенции о правах ребёнка (ратифицирована Узбекистаном в 1992 г.), государство обязано защищать детей от всех форм насилия, включая психологическое.
Статья 19 прямо обязывает принимать меры для защиты детей «от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления»
В Общем комментарии №13 Комитета ООН по правам ребёнка подчёркивается, что ребёнок, ставший свидетелем насилия, также признаётся пострадавшим, так как его психическое здоровье подвергается угрозе.
Получается, что подход, при котором суд учитывает только «прямую жертву», игнорируя свидетелей насилия, не соответствует международным обязательствам Узбекистана.
Многие государства уже включили в законодательство положения о детях-свидетелях:
• Великобритания: дети-свидетели признаются secondary victims (вторичными жертвами), особенно при случаях домашнего насилия, и имеют право на бесплатную психологическую помощь через систему NHS (UK Victims’ Code, 2020).
• Канада: полиция фиксирует всех детей-свидетелей в отчётах по делам о насилии; далее им предоставляется доступ к услугам детских психологов и кризисных центров (Department of Justice Canada, 2017).
• Скандинавские страны: применяется принцип barnets bästa («наилучшие интересы ребёнка»). Дети, ставшие свидетелями сексуализированного или домашнего насилия, автоматически включаются в систему социальной поддержки (Swedish Social Services Act, 2001).
Закон по защите детей от всех форм насилия в Узбекистане также позволяет защитить детей от психологического насилия, однако не прописано, что ребенок-свидетель – это автоматический пострадавший от психологического насилия. Это необходимо изменить!
Внесение этой нормы не только поможет Интегрировать международные стандарты (Конвенция о правах ребёнка, Общий комментарий №13) в национальную судебную и административную практику, но и укрепит защиту и последующую реабилитацию несовершеннолетних.
Случай в махалле стал ещё одним напоминанием: пока дети-свидетели не будут признаны пострадавшими на законодательном уровне, они так и будут оставаться «невидимыми жертвами».
#НеМолчиУз #дети #законы
❤18🔥4👍1😢1
Вопрос о ратификации Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW) в Узбекистане - это не формальность международного права, а вопрос того будут ли у женщин механизмы защиты, особенно когда государство их не слышит.
Если Конвенция закрепляет права, то Факультативный протокол открывает путь к индивидуальным жалобам. А это возможность донести историю и доказательства до международного уровня, если государство не обеспечило защиту. Мы уже писали, почему для Узбекистана критически важно ратифицировать Факультативный протокол. Теперь мы рассмотрим как международные механизмы могут дать настоящий результат.
Узбекистан: дело Мадины
Мадина долгие годы жила в условиях унижения, страха и насилия. Муж, Азиз Мухутдинов, избивал её, оскорблял, лишал доступа к деньгам и даже к элементарным средствам гигиены. Он запрещал навещать родных, включая тяжело больную бабушку, контролировал каждое движение и любое проявление самостоятельности наказывал агрессией.
Избиения повторялись регулярно. Мадина пыталась искать защиту, но её жалобы в органы внутренних дел оставались безрезультатными: дела не возбуждались, происходящее рассматривалось как «семейный конфликт». Выданный охранный ордер не сработал — муж продолжал её преследовать и угрожать. Давление происходило и косвенно — через детей, которых он использовал как инструмент манипуляций. Подробно мы рассказывали о деле в публикациях здесь и здесь.
Последнее избиение стало переломным моментом.
Первоначально дело возбудили по статьям 105 (умышленное причинение средней тяжести телесного повреждения) и 112 (угроза убийством или применения насилия) УК РУз. Однако на суде квалификацию смягчили до ч. 2 ст. 109 (умышленное лёгкое телесное повреждение), а по ст. 112 фактически оправдали.
В апелляции потерпевшая столкнулась с новым давлением: прокурор требует слишком мягкого наказания, свидетели «забывают» детали, а судьи, по её словам, смотрят на неё как на обвиняемую.
Сам подсудимый использует каждое заседание для того, чтобы унизить её и выставить «плохой женой и матерью». Более того, он продолжает воздействовать на неё через детей, задавая им вопросы и превращая их в инструмент косвенного давления.
Во время следствия охранный ордер не сработал: угрозы и преследование продолжались. Суд также проигнорировал наличие отягчающих обстоятельств (ст. 56 УК РУз) и признаки истязания (ст. 110 УК РУз).
История Мадины - это не частный случай, а отражение системной проблемы. Она показывает, что даже при наличии законов и доказательств женщина остаётся без защиты: её голос обесценивают, её доводы игнорируют, а насильник продолжает использовать процесс в свою пользу.
Во второй части мы рассмотрим дело X и Y против Грузии, которое стало примером того, как работает Факультативный протокол.
#НеМолчиУз
Если Конвенция закрепляет права, то Факультативный протокол открывает путь к индивидуальным жалобам. А это возможность донести историю и доказательства до международного уровня, если государство не обеспечило защиту. Мы уже писали, почему для Узбекистана критически важно ратифицировать Факультативный протокол. Теперь мы рассмотрим как международные механизмы могут дать настоящий результат.
Узбекистан: дело Мадины
Мадина долгие годы жила в условиях унижения, страха и насилия. Муж, Азиз Мухутдинов, избивал её, оскорблял, лишал доступа к деньгам и даже к элементарным средствам гигиены. Он запрещал навещать родных, включая тяжело больную бабушку, контролировал каждое движение и любое проявление самостоятельности наказывал агрессией.
Избиения повторялись регулярно. Мадина пыталась искать защиту, но её жалобы в органы внутренних дел оставались безрезультатными: дела не возбуждались, происходящее рассматривалось как «семейный конфликт». Выданный охранный ордер не сработал — муж продолжал её преследовать и угрожать. Давление происходило и косвенно — через детей, которых он использовал как инструмент манипуляций. Подробно мы рассказывали о деле в публикациях здесь и здесь.
Последнее избиение стало переломным моментом.
Первоначально дело возбудили по статьям 105 (умышленное причинение средней тяжести телесного повреждения) и 112 (угроза убийством или применения насилия) УК РУз. Однако на суде квалификацию смягчили до ч. 2 ст. 109 (умышленное лёгкое телесное повреждение), а по ст. 112 фактически оправдали.
В апелляции потерпевшая столкнулась с новым давлением: прокурор требует слишком мягкого наказания, свидетели «забывают» детали, а судьи, по её словам, смотрят на неё как на обвиняемую.
Сам подсудимый использует каждое заседание для того, чтобы унизить её и выставить «плохой женой и матерью». Более того, он продолжает воздействовать на неё через детей, задавая им вопросы и превращая их в инструмент косвенного давления.
Во время следствия охранный ордер не сработал: угрозы и преследование продолжались. Суд также проигнорировал наличие отягчающих обстоятельств (ст. 56 УК РУз) и признаки истязания (ст. 110 УК РУз).
История Мадины - это не частный случай, а отражение системной проблемы. Она показывает, что даже при наличии законов и доказательств женщина остаётся без защиты: её голос обесценивают, её доводы игнорируют, а насильник продолжает использовать процесс в свою пользу.
Во второй части мы рассмотрим дело X и Y против Грузии, которое стало примером того, как работает Факультативный протокол.
#НеМолчиУз
😢17❤15👍5
В комментах обсуждали тему про "как так хитро мужчины подсчитывают свои затраты".
⠀
Я уже писала про это - это вообще людям свойственно, свои деньги ценить больше, но у мужчин это ещё культурно, конечно, обусловлено.
⠀
Когда он прокатил даму на трамвае и розочку ей подарил - это он содержит, она должна понимать и ценить. Когда мужчина припёрся к женщине в гости с пустыми руками и сожрал пол-холодильника, это она сама должна быть рада, что её хозяйственные навыки оценили.
⠀
Когда мужчина содержит семью, это он одолжение делает и должен иметь больше прав на все решения и дополнительные привилегии.
⠀
Когда женщина приносит денег больше, да ещё и это озвучивает, то ну и пусть тогда теперь всё сама, раз умная такая, раз ей обязательно надо мужика унизить, и пусть тогда не просит ничего, раз сама, значит, сама.
⠀
Новомодный "пополам" из той же оперы - ты взрослая самостоятельная девочка, никто не обязан тебя содержать, но не забывай про свои "женские обязанности", все ж таки это у вас там все паприроде, негоже мужику с ребенком тетешкаться и полы мыть.
⠀
Это такая скользкая логика, что играть в эти игры просто нет смысла.
⠀
#НеМолчиУз
⠀
Я уже писала про это - это вообще людям свойственно, свои деньги ценить больше, но у мужчин это ещё культурно, конечно, обусловлено.
⠀
Когда он прокатил даму на трамвае и розочку ей подарил - это он содержит, она должна понимать и ценить. Когда мужчина припёрся к женщине в гости с пустыми руками и сожрал пол-холодильника, это она сама должна быть рада, что её хозяйственные навыки оценили.
⠀
Когда мужчина содержит семью, это он одолжение делает и должен иметь больше прав на все решения и дополнительные привилегии.
⠀
Когда женщина приносит денег больше, да ещё и это озвучивает, то ну и пусть тогда теперь всё сама, раз умная такая, раз ей обязательно надо мужика унизить, и пусть тогда не просит ничего, раз сама, значит, сама.
⠀
Новомодный "пополам" из той же оперы - ты взрослая самостоятельная девочка, никто не обязан тебя содержать, но не забывай про свои "женские обязанности", все ж таки это у вас там все паприроде, негоже мужику с ребенком тетешкаться и полы мыть.
⠀
Это такая скользкая логика, что играть в эти игры просто нет смысла.
⠀
#НеМолчиУз
🔥45❤10👍3
На главной площади шведского Умео стоит рычащая красная пума. Скульптура Камиллы Акраки «Listen» — первая в мире работа, посвящённая движению #MeToo. В народе её зовут просто «пума», и она стала главным символом города. С 2019 года этот арт-объект напоминает: Умео — не только университетский центр на севере Швеции, но и, по признанию многих, самый феминистский город в мире.
Здесь гендерный анализ встроен во все решения муниципалитета. Каждая инициатива оценивается через вопрос: «как это скажется на женщинах и мужчинах?» Так появились качели, рассчитанные на средний рост женщин, дорожные знаки «Женщина переходит дорогу», а также автобусные остановки с деревянными капсулами. Автобусная остановка не закрыта, поскольку исследования по планированию показали, что даже в мороз шведы – и мужчины, и женщины – будут держаться подальше от застеклённой остановки. Они предпочитают стоять в одиночестве на холоде, чем в тепле и рядом с кем-то.
Даже уборка снега здесь феминистская. В Умео решили: если сначала чистить дороги для машин, это значит отдавать приоритет мужчинам. Женщины чаще ходят пешком и пользуются общественным транспортом. Поэтому в городе первыми чистят тротуары и велодорожки. «Люди могут возмущаться, но именно такие стратегии перераспределяют ресурсы честнее», — говорит заместительница мэра Джанет Агрен.
Футбол тоже оказался полем для равенства. В конце 1990-х тренировочные часы на стадионе стали распределять не «по привычке» в пользу мужчин, а в пользу тех команд, у кого больше шансов на победу. В итоге женская команда Умео дважды выиграла Лигу чемпионов УЕФА и привлекла к себе бразильскую звезду Марту Виейру да Силву («величайшую женщину-футболистку всех времён»). Идея не в том, что одна группа должна получать преимущества над другой в долгосрочной перспективе – это не равноправие – а в том, что условия должны быть равными, чтобы у всех были равные шансы.
Безопасность — ещё один приоритет. Подземный переход Lev! («Живи!») залили светом, убрали слепые углы и добавили женский голос в звуковое сопровождение. «Мы не можем гарантировать, что никогда ничего не случится, — говорит Линда Густафссон, специалистка по равенству. — Но мы можем сделать пространство таким, чтобы женщины чувствовали: оно принадлежит и им тоже».
На заре гендерных исследований в университете Умео главным вопросом было: «Кто имеет право планировать город?» До 50-х ответ был, конечно же «мужчины».
«Сейчас мы задаёмся такими вопросами: Кто посещает этот парк? Кто пользуется этой велодорожкой? Кто участвует в этом диалоге? Кто исключён? Почему эта группа недостаточно представлена в этом диалоге? Имеются ли у нас данные – сегрегированы ли они по половому признаку? Конечно, мы не всегда делаем всё идеально. Но на политическом уровне мы дошли до точки, когда всегда найдётся кто-то, кто спросит: «Почему этого не хватает?»». Все, кто участвует в принятии политических, социальных и культурных решений, привыкли спрашивать: «Кого мы могли упустить?» Это небольшой, скромный вопрос, который нужно не забыть задать, но он имеет решающее значение.
Умео показывает, что феминизм может быть не лозунгом, а политикой, встроенной в каждую деталь — от освещённых улиц до распределения бюджета.
📎 Источник: The Guardian, 30.10.2024 — The world’s most feminist city: how Umeå in Sweden became an idyll for women
#НеМолчиУз
Здесь гендерный анализ встроен во все решения муниципалитета. Каждая инициатива оценивается через вопрос: «как это скажется на женщинах и мужчинах?» Так появились качели, рассчитанные на средний рост женщин, дорожные знаки «Женщина переходит дорогу», а также автобусные остановки с деревянными капсулами. Автобусная остановка не закрыта, поскольку исследования по планированию показали, что даже в мороз шведы – и мужчины, и женщины – будут держаться подальше от застеклённой остановки. Они предпочитают стоять в одиночестве на холоде, чем в тепле и рядом с кем-то.
Даже уборка снега здесь феминистская. В Умео решили: если сначала чистить дороги для машин, это значит отдавать приоритет мужчинам. Женщины чаще ходят пешком и пользуются общественным транспортом. Поэтому в городе первыми чистят тротуары и велодорожки. «Люди могут возмущаться, но именно такие стратегии перераспределяют ресурсы честнее», — говорит заместительница мэра Джанет Агрен.
Футбол тоже оказался полем для равенства. В конце 1990-х тренировочные часы на стадионе стали распределять не «по привычке» в пользу мужчин, а в пользу тех команд, у кого больше шансов на победу. В итоге женская команда Умео дважды выиграла Лигу чемпионов УЕФА и привлекла к себе бразильскую звезду Марту Виейру да Силву («величайшую женщину-футболистку всех времён»). Идея не в том, что одна группа должна получать преимущества над другой в долгосрочной перспективе – это не равноправие – а в том, что условия должны быть равными, чтобы у всех были равные шансы.
Безопасность — ещё один приоритет. Подземный переход Lev! («Живи!») залили светом, убрали слепые углы и добавили женский голос в звуковое сопровождение. «Мы не можем гарантировать, что никогда ничего не случится, — говорит Линда Густафссон, специалистка по равенству. — Но мы можем сделать пространство таким, чтобы женщины чувствовали: оно принадлежит и им тоже».
На заре гендерных исследований в университете Умео главным вопросом было: «Кто имеет право планировать город?» До 50-х ответ был, конечно же «мужчины».
«Сейчас мы задаёмся такими вопросами: Кто посещает этот парк? Кто пользуется этой велодорожкой? Кто участвует в этом диалоге? Кто исключён? Почему эта группа недостаточно представлена в этом диалоге? Имеются ли у нас данные – сегрегированы ли они по половому признаку? Конечно, мы не всегда делаем всё идеально. Но на политическом уровне мы дошли до точки, когда всегда найдётся кто-то, кто спросит: «Почему этого не хватает?»». Все, кто участвует в принятии политических, социальных и культурных решений, привыкли спрашивать: «Кого мы могли упустить?» Это небольшой, скромный вопрос, который нужно не забыть задать, но он имеет решающее значение.
Умео показывает, что феминизм может быть не лозунгом, а политикой, встроенной в каждую деталь — от освещённых улиц до распределения бюджета.
📎 Источник: The Guardian, 30.10.2024 — The world’s most feminist city: how Umeå in Sweden became an idyll for women
#НеМолчиУз
❤17🔥7
В своём решении по делу X и Y против Грузии Комитет CEDAW рассмотрел историю матери и дочери, которая во многом напоминает истории женщин в Узбекистане. В течение многих лет они подвергались жестокому физическому, сексуальному и психологическому насилию со стороны мужа и отца. О происходящем знали соседи, знали сотрудники полиции и прокуратуры, но вмешательства не последовало. Вместо реальной защиты государство ограничивалось формальными разговорами и «бумажными обещаниями» агрессора прекратить побои.
Комитет отметил, что власти Грузии допустили нарушения сразу по нескольким ключевым положениям Конвенции. Прежде всего, было нарушено определение дискриминации: женщина и её дочь оказались беззащитными перед насилием, потому что государство фактически отказалось защищать их, и тем самым закрепило дискриминацию в отношении женщин.
Далее, Грузия нарушила статью 2 Конвенции, которая обязывает государства обеспечивать эффективную защиту и доступ к правосудию. Власти не провели полноценного расследования, отказались возбуждать уголовные дела даже при наличии медицинских заключений и свидетельских показаний, а значит — не проявили должной осмотрительности для защиты жертв.
Особое внимание Комитет уделил и статье 5, которая требует от государств бороться с дискриминационными стереотипами. Вместо этого судьи и правоохранители воспроизводили их: доверяли характеристикам мужчины как «хорошего соседа и работника» больше, чем словам пострадавшей, описывали женщину как «ревнивую и непослушную», а детей — как «подверженных её влиянию». Такие установки превращали сам судебный процесс в продолжение насилия и обесценивания.
В совокупности все эти факты показали, что дискриминация носила системный характер: государство не только не защитило мать и дочь, но и оставило их один на один с насильником, воспроизводя стереотипы и отказывая в доступе к правосудию.
Комитет CEDAW признал Грузию виновной в нарушении статей 1, 2 и 5 Конвенции и обязал государство выплатить компенсацию заявительницам, а также провести масштабные реформы. Рекомендации включали создание системы убежищ и кризисных центров, обязательное обучение судей и прокуроров, проведение информационных кампаний против домашнего насилия и ратификацию Стамбульской конвенции.
Рекомендации CEDAW
Комитет потребовал от Грузии не только выплатить компенсацию заявительницам, но и провести системные реформы:
• создать доступные механизмы поддержки жертв (убежища, психологическая и юридическая помощь);
• внедрить политику абсолютной нетерпимости к насилию в семье;
• обучать судей, прокуроров и полицию стандартам защиты прав женщин;
• ратифицировать Стамбульскую конвенцию.
Что изменилось после решения
В 2016 году парламент Грузии ввёл механизм компенсации жертвам по делам, выигранным в ООН; сами X и Y получили по 20 000 (более 90 млн сум на сегодня) лари.
В 2016 году открылся первый государственный кризисный центр для жертв насилия, позже — ещё несколько.
В 2017 году страна ратифицировала Стамбульскую конвенцию и ввела: – уголовную ответственность за преследование и принудительные браки, – бесплатную юридическую помощь жертвам, – расширенное определение «домашнего насилия» (куда вошли дети и пожилые родственники, даже если они свидетели насилия) и ужесточили наказание.
Для судей, прокуроров и полиции стало обязательным обучение по работе с делами насилия.
В третьей части мы покажем, что бы изменилось для женщин Узбекистана, если бы страна ратифицировала Факультативный протокол.
#НеМолчиУз
Комитет отметил, что власти Грузии допустили нарушения сразу по нескольким ключевым положениям Конвенции. Прежде всего, было нарушено определение дискриминации: женщина и её дочь оказались беззащитными перед насилием, потому что государство фактически отказалось защищать их, и тем самым закрепило дискриминацию в отношении женщин.
Далее, Грузия нарушила статью 2 Конвенции, которая обязывает государства обеспечивать эффективную защиту и доступ к правосудию. Власти не провели полноценного расследования, отказались возбуждать уголовные дела даже при наличии медицинских заключений и свидетельских показаний, а значит — не проявили должной осмотрительности для защиты жертв.
Особое внимание Комитет уделил и статье 5, которая требует от государств бороться с дискриминационными стереотипами. Вместо этого судьи и правоохранители воспроизводили их: доверяли характеристикам мужчины как «хорошего соседа и работника» больше, чем словам пострадавшей, описывали женщину как «ревнивую и непослушную», а детей — как «подверженных её влиянию». Такие установки превращали сам судебный процесс в продолжение насилия и обесценивания.
В совокупности все эти факты показали, что дискриминация носила системный характер: государство не только не защитило мать и дочь, но и оставило их один на один с насильником, воспроизводя стереотипы и отказывая в доступе к правосудию.
Комитет CEDAW признал Грузию виновной в нарушении статей 1, 2 и 5 Конвенции и обязал государство выплатить компенсацию заявительницам, а также провести масштабные реформы. Рекомендации включали создание системы убежищ и кризисных центров, обязательное обучение судей и прокуроров, проведение информационных кампаний против домашнего насилия и ратификацию Стамбульской конвенции.
Рекомендации CEDAW
Комитет потребовал от Грузии не только выплатить компенсацию заявительницам, но и провести системные реформы:
• создать доступные механизмы поддержки жертв (убежища, психологическая и юридическая помощь);
• внедрить политику абсолютной нетерпимости к насилию в семье;
• обучать судей, прокуроров и полицию стандартам защиты прав женщин;
• ратифицировать Стамбульскую конвенцию.
Что изменилось после решения
В 2016 году парламент Грузии ввёл механизм компенсации жертвам по делам, выигранным в ООН; сами X и Y получили по 20 000 (более 90 млн сум на сегодня) лари.
В 2016 году открылся первый государственный кризисный центр для жертв насилия, позже — ещё несколько.
В 2017 году страна ратифицировала Стамбульскую конвенцию и ввела: – уголовную ответственность за преследование и принудительные браки, – бесплатную юридическую помощь жертвам, – расширенное определение «домашнего насилия» (куда вошли дети и пожилые родственники, даже если они свидетели насилия) и ужесточили наказание.
Для судей, прокуроров и полиции стало обязательным обучение по работе с делами насилия.
В третьей части мы покажем, что бы изменилось для женщин Узбекистана, если бы страна ратифицировала Факультативный протокол.
#НеМолчиУз
👍15❤8
Заместитель начальника Ташкентского управления занятости и сокращения бедности отправил сотруднице видео порнографического содержания за что получил внушительный штраф
Как следует из материалов административного дела, 10 июля 2025 года заместитель начальника Ташкентского управления занятости и сокращения бедности Абдурасулов Э. П. через мессенджер "Telegram" отправил подчиненной сотруднице два видео порнографического содержания.
На суде, свои действия Абдурасулов Э. П. объяснил тем, что он хотел выслать потерпевшей через мессенджер документы и по работе, и случайно вместе с документами отправил не те файлы. Также он сообщил суду, что искренне раскаивается в содеянном, что он осознал свою ошибку, просил прощения и обещал, что подобного больше не повторится.
По итогам заслушивания показаний сторон, Нурафшонский городской суд по уголовным делам признал Абдурасулова Эрали Пулатовича виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 189 КоАО РУз (Изготовление, ввоз, распространение, рекламирование, демонстрация порнографической продукции), и назначил ему наказание в виде штрафа в размере 18 750 000 сум.
Напомним, что по похожему делу, которое было рассмотрено 4 сентября Форишским судом по уголовным делам, мобильный телефон правонарушителя был конфискован в пользу государства, с уничтожением из памяти телефона материалов порнографического содержания.
Однако, в случае с Абдурасуловым Э. П., в постановлении суда не значится об изъятии мобильного телефона или же необходимости удаления из памяти телефона порнографического контента.
#НеМолчиУз #Законы
Как следует из материалов административного дела, 10 июля 2025 года заместитель начальника Ташкентского управления занятости и сокращения бедности Абдурасулов Э. П. через мессенджер "Telegram" отправил подчиненной сотруднице два видео порнографического содержания.
На суде, свои действия Абдурасулов Э. П. объяснил тем, что он хотел выслать потерпевшей через мессенджер документы и по работе, и случайно вместе с документами отправил не те файлы. Также он сообщил суду, что искренне раскаивается в содеянном, что он осознал свою ошибку, просил прощения и обещал, что подобного больше не повторится.
По итогам заслушивания показаний сторон, Нурафшонский городской суд по уголовным делам признал Абдурасулова Эрали Пулатовича виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 189 КоАО РУз (Изготовление, ввоз, распространение, рекламирование, демонстрация порнографической продукции), и назначил ему наказание в виде штрафа в размере 18 750 000 сум.
Напомним, что по похожему делу, которое было рассмотрено 4 сентября Форишским судом по уголовным делам, мобильный телефон правонарушителя был конфискован в пользу государства, с уничтожением из памяти телефона материалов порнографического содержания.
Однако, в случае с Абдурасуловым Э. П., в постановлении суда не значится об изъятии мобильного телефона или же необходимости удаления из памяти телефона порнографического контента.
#НеМолчиУз #Законы
🤬30❤9😢2👍1
19 сентября курьер одной из службы доставок, ранее привлеченный к ответственности по административному правонарушению, Алавиддинов Хусниддин Шамсиддинович, 1992 г.р. совершил домогательства в отношении незнакомой ему женщины, трогая ее за грудь и другие части тела. На суде обвиняемый рассказал, что был пьяный, когда увидел пострадавшую, хотел с ней познакомиться и схватил за руку, однако жалеет о содеянном и просит у суда снисхождения.
Пострадавшая на суде рассказала, что на улице ее домогался посторонний мужчина, трогал ее и скрылся. Однако прохожие поймали его и вызвали сотрудников внутренних дел, позвонив на "102".
Суд признал курьера виновным в совершении действий, предусмотренных статьей 41-1 (Сексуальное домогательство) КоАО РУз и назначил ему наказание в виде 5 суток заключения.
В данном случае отрадно, что прохожие не закрыли глаза на случившееся, поймали правонарушителя и вызвали "102". Насилие не должно оставаться проблемой только пострадавшей. Это системная проблема и если всё общество сплотится и проявит нетерпимость к любой форме насилия, насильники не будут давать волю своим действиям и получать серьезные сроки, а не #универсальные5суток.
#НемолчиУз #законы #универсальные5суток
Пострадавшая на суде рассказала, что на улице ее домогался посторонний мужчина, трогал ее и скрылся. Однако прохожие поймали его и вызвали сотрудников внутренних дел, позвонив на "102".
Суд признал курьера виновным в совершении действий, предусмотренных статьей 41-1 (Сексуальное домогательство) КоАО РУз и назначил ему наказание в виде 5 суток заключения.
В данном случае отрадно, что прохожие не закрыли глаза на случившееся, поймали правонарушителя и вызвали "102". Насилие не должно оставаться проблемой только пострадавшей. Это системная проблема и если всё общество сплотится и проявит нетерпимость к любой форме насилия, насильники не будут давать волю своим действиям и получать серьезные сроки, а не #универсальные5суток.
#НемолчиУз #законы #универсальные5суток
👍44🔥11❤6
Жительница Алматы утверждает, что бывший муж жестоко избил её прямо на глазах у детей. Женщина перенесла несколько операций на челюсть.
⠀
Дильбар Тимурова рассказала, что в разводе уже три года. У неё двое детей.
⠀
«28 августа 2025 года меня избил мой бывший муж, с которым мы в разводе три года. У нас есть двое несовершеннолетних детей. 28 августа в 19.00 мой бывший муж Тимуров Нурадин Асанович пришел под предлогом, что хочет увидеться с детьми. Начал ко мне приставать и получил отказ. Начал меня избивать при моих несовершеннолетних детях. У меня было сотрясение головного мозга, мне сломал челюсть в двух местах, сломал нос. Мне сделали сложную операцию. Так как невозможно было собрать челюсть, мне поставили титаны в двух местах – мне сделали операцию. Прошло уже три недели, как правоохранительные органы бездействуют, не привлекают к ответственности Тимурова Нурадина Асановича. Так как он из обеспеченной семьи, я думаю, что дело умяли, дали деньги нужным людям и скрыли факты насилия», - заявила Тимурова в своем видеообращении к президенту Касым-Жомарту Токаев.
⠀
В полиции сообщили, что сразу же в день нападения они зарегистрировали уголовное дело по статье 107 УК РК («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью») в отношении 36-летнего мужчины.
⠀
«С 2020 года мы требуем немедленного ареста абьюзеров и уголовной ответственности за нарушение Защитного предписания, но эти нормы не приняты! Без них законы бесполезны. Бывший муж Дильбар на свободе, а она искалечена и живёт в страхе. Насильников выпускают через три часа, за это время запугивают жертв, подкупают свидетелей и полицию. Дело Дильбар квалифицируют как причинение средней тяжести вреда здоровью, хотя это статья 106 ч.2 УК РК — умышленное причинение тяжкого вреда. Её челюсть раздроблена, установлены титановые пластины, сломан нос, сильное сотрясение мозга. Мы не согласны с квалификацией и надеемся на переквалификацию после экспертиз. Почему полиция бездействует и покрывает агрессоров? Требуем изменений в законе!», — заявила Дина Тансари.
⠀
Спустя 4 дня после огласки, агрессор был задержан и водворен в изолятор временного содержания.
⠀
#НеМолчиУз #насилиевмире
⠀
Дильбар Тимурова рассказала, что в разводе уже три года. У неё двое детей.
⠀
«28 августа 2025 года меня избил мой бывший муж, с которым мы в разводе три года. У нас есть двое несовершеннолетних детей. 28 августа в 19.00 мой бывший муж Тимуров Нурадин Асанович пришел под предлогом, что хочет увидеться с детьми. Начал ко мне приставать и получил отказ. Начал меня избивать при моих несовершеннолетних детях. У меня было сотрясение головного мозга, мне сломал челюсть в двух местах, сломал нос. Мне сделали сложную операцию. Так как невозможно было собрать челюсть, мне поставили титаны в двух местах – мне сделали операцию. Прошло уже три недели, как правоохранительные органы бездействуют, не привлекают к ответственности Тимурова Нурадина Асановича. Так как он из обеспеченной семьи, я думаю, что дело умяли, дали деньги нужным людям и скрыли факты насилия», - заявила Тимурова в своем видеообращении к президенту Касым-Жомарту Токаев.
⠀
В полиции сообщили, что сразу же в день нападения они зарегистрировали уголовное дело по статье 107 УК РК («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью») в отношении 36-летнего мужчины.
⠀
«С 2020 года мы требуем немедленного ареста абьюзеров и уголовной ответственности за нарушение Защитного предписания, но эти нормы не приняты! Без них законы бесполезны. Бывший муж Дильбар на свободе, а она искалечена и живёт в страхе. Насильников выпускают через три часа, за это время запугивают жертв, подкупают свидетелей и полицию. Дело Дильбар квалифицируют как причинение средней тяжести вреда здоровью, хотя это статья 106 ч.2 УК РК — умышленное причинение тяжкого вреда. Её челюсть раздроблена, установлены титановые пластины, сломан нос, сильное сотрясение мозга. Мы не согласны с квалификацией и надеемся на переквалификацию после экспертиз. Почему полиция бездействует и покрывает агрессоров? Требуем изменений в законе!», — заявила Дина Тансари.
⠀
Спустя 4 дня после огласки, агрессор был задержан и водворен в изолятор временного содержания.
⠀
#НеМолчиУз #насилиевмире
🤬46❤7😢5👍1
Если в Грузии индивидуальная жалоба через Факультативный протокол стала толчком к реформам - от компенсации жертвам до ратификации Стамбульской конвенции, то в Узбекистане история Мадины показывает обратное: отсутствие международного механизма означает, что женщина остаётся в замкнутом круге национальной системы. В Грузии: жалобы жертв были услышаны на уровне ООН, и это вынудило государство изменить законы, практику и отношение к домашнему насилию. В Узбекистане же несмотря на доказательства, показания свидетелей и наличие статей УК, суд смягчил приговор, охранные ордера не сработали, а потерпевшая продолжает сталкиваться с давлением даже через собственных детей.
Там, где есть возможность подать индивидуальную жалобу в Комитет CEDAW, жертвы получают шанс изменить систему, а не только бороться за справедливость в одиночку.
Если бы Узбекистан ратифицировал Протокол, у пострадавших женщин появилось бы право подавать индивидуальные жалобы в Комитет CEDAW.
Это означало бы:
• Международное признание нарушений. Когда национальные суды занижают квалификацию преступлений или отказываются учитывать доказательства, жертва могла бы обратиться к Комитету. Его решение имеет вес не только для конкретного дела, но и для всей правовой системы.
• Реальная перспектива перемен. Даже если конкретная женщина не добьётся справедливости внутри страны, её жалоба способна изменить систему для тысяч других.
Факультативный протокол превращает отдельный крик о помощи в инструмент системного давления. Он даёт женщинам в Узбекистане шанс быть услышанными там, где их пытаются заглушить, и возможность добиться перемен, которые национальная система пока не готова обеспечивать.
Полную версию статьи можно прочитать на сайте.
#НеМолчиУз
Там, где есть возможность подать индивидуальную жалобу в Комитет CEDAW, жертвы получают шанс изменить систему, а не только бороться за справедливость в одиночку.
Если бы Узбекистан ратифицировал Протокол, у пострадавших женщин появилось бы право подавать индивидуальные жалобы в Комитет CEDAW.
Это означало бы:
• Международное признание нарушений. Когда национальные суды занижают квалификацию преступлений или отказываются учитывать доказательства, жертва могла бы обратиться к Комитету. Его решение имеет вес не только для конкретного дела, но и для всей правовой системы.
• Реальная перспектива перемен. Даже если конкретная женщина не добьётся справедливости внутри страны, её жалоба способна изменить систему для тысяч других.
Факультативный протокол превращает отдельный крик о помощи в инструмент системного давления. Он даёт женщинам в Узбекистане шанс быть услышанными там, где их пытаются заглушить, и возможность добиться перемен, которые национальная система пока не готова обеспечивать.
Полную версию статьи можно прочитать на сайте.
#НеМолчиУз
❤15🔥7👍3🤔1
Как следует из материалов административного дела, 26-летний уроженец Ташкента Сардор Собиров, используя фотографии девушки, через специальные программы фоторедакторы, создавал изображения эротического содержания, после чего отправлял измененные изображение этой же девушке, чьи изображения он использовал.
На суде, правонарушитель Сардор Собиров, свою вину признал частично, обещал, что такое больше не повторится и просил суд смягчить наказание.
В свою очередь, пострадавшая девушка подтвердила свои претензии к Собирову С. и просила наказать обидчика по закону.
18 сентября 2025 года Яшнабадским районным судом по уголовным делам, гр. Собиров Сардор Содик угли 01.07.1999 г.р. был признан виновным в совершении правонарушения предусмотренного ст. 41-1 КоАО РУз (Сексуальное домогательство), с назначением ему наказания в виде 5 суток административного ареста.
#НеМолчиУз #Законы #универсальные5суток
На суде, правонарушитель Сардор Собиров, свою вину признал частично, обещал, что такое больше не повторится и просил суд смягчить наказание.
В свою очередь, пострадавшая девушка подтвердила свои претензии к Собирову С. и просила наказать обидчика по закону.
18 сентября 2025 года Яшнабадским районным судом по уголовным делам, гр. Собиров Сардор Содик угли 01.07.1999 г.р. был признан виновным в совершении правонарушения предусмотренного ст. 41-1 КоАО РУз (Сексуальное домогательство), с назначением ему наказания в виде 5 суток административного ареста.
#НеМолчиУз #Законы #универсальные5суток
🤬47😢9🤯6❤3
Большинство мужчин не насилуют, но…
⠀
…они увековечивают и защищают мужское превосходство, без чего изнасилования случались бы редко, или их бы вообще не существовало.
⠀
Большинство мужчин не насилуют, хотя они обеспечивают процветание мульти-миллионной порнографической индустрии и повсеместной сексуальной объективизации женщин; изнасилование тривиализируется, романтизируется, продвигается в фильмах, музыке, СМИ, академических сообществах и издательствах. Они уверяют мужчин, которые насилуют, в том, что им нечего бояться, потому что женщины, которые нанесут вред насильнику или убьют его, отправляются в тюрьмы или психиатрические больницы.
⠀
Большинство мужчин не насилуют, хотя исторически они отказывали женщинам в базовых гражданских правах, не допускали их до власти, стирали их значимость в языке и речи, издавали законы, по которым женщинам приходилось носить сковывающую движения одежду, фактически узаконили женское рабство, дали статус научной теории утверждениям о женской второсортности. Всё это равняется метафорическому изнасилованию женщин мужчинами и создаёт идеальную почву для физического насилия.
⠀
Большинство мужчин не насилуют физически. Если бы они этим занимались, социальный механизм, стоящий за изнасилованиями, дал бы сбой, потому что женщины, скорее всего, окончательно перестали бы доверять мужчинам. Женщины перестали бы сотрудничать с сексистской идеологией и стали бы идентифицировать мужчину как врага. Они начали бы эффективно и целенаправленно давать мужчинам отпор.
⠀
Большинство мужчин не хочет насиловать, но им выгодно, чтобы система насилия оставалась на месте, урегулированная и функционирующая. Естественный отбор, который основывается на соревновании между самцами, не имеет никакого отношения к войне мужчин против женщин. Естественный отбор не является причиной узаконенного насилия над женщинами. "Мужского превосходства" не существует. Все дело в выгоде насилия над противоположным полом: классовая власть, доступ к женским телам, гарантия своего превосходства. Основанный на насилии социальный контекст дает им право на сексуальное доминирование и владение женщинами, которые им нравятся.
⠀
Adriene Sere
Men and the History of Rape
⠀
#НеМолчиУз
⠀
…они увековечивают и защищают мужское превосходство, без чего изнасилования случались бы редко, или их бы вообще не существовало.
⠀
Большинство мужчин не насилуют, хотя они обеспечивают процветание мульти-миллионной порнографической индустрии и повсеместной сексуальной объективизации женщин; изнасилование тривиализируется, романтизируется, продвигается в фильмах, музыке, СМИ, академических сообществах и издательствах. Они уверяют мужчин, которые насилуют, в том, что им нечего бояться, потому что женщины, которые нанесут вред насильнику или убьют его, отправляются в тюрьмы или психиатрические больницы.
⠀
Большинство мужчин не насилуют, хотя исторически они отказывали женщинам в базовых гражданских правах, не допускали их до власти, стирали их значимость в языке и речи, издавали законы, по которым женщинам приходилось носить сковывающую движения одежду, фактически узаконили женское рабство, дали статус научной теории утверждениям о женской второсортности. Всё это равняется метафорическому изнасилованию женщин мужчинами и создаёт идеальную почву для физического насилия.
⠀
Большинство мужчин не насилуют физически. Если бы они этим занимались, социальный механизм, стоящий за изнасилованиями, дал бы сбой, потому что женщины, скорее всего, окончательно перестали бы доверять мужчинам. Женщины перестали бы сотрудничать с сексистской идеологией и стали бы идентифицировать мужчину как врага. Они начали бы эффективно и целенаправленно давать мужчинам отпор.
⠀
Большинство мужчин не хочет насиловать, но им выгодно, чтобы система насилия оставалась на месте, урегулированная и функционирующая. Естественный отбор, который основывается на соревновании между самцами, не имеет никакого отношения к войне мужчин против женщин. Естественный отбор не является причиной узаконенного насилия над женщинами. "Мужского превосходства" не существует. Все дело в выгоде насилия над противоположным полом: классовая власть, доступ к женским телам, гарантия своего превосходства. Основанный на насилии социальный контекст дает им право на сексуальное доминирование и владение женщинами, которые им нравятся.
⠀
Adriene Sere
Men and the History of Rape
⠀
#НеМолчиУз
👍27👎7😢7❤3🔥1🤔1
Когда насилие в паре перерастает в угрозу убийства, важно уметь вовремя это увидеть. Одним из самых признанных во всём мире инструментов для этого стал Danger Assessment (Оценка опасности), созданный профессоркой Джаклин Кэмпбелл из Университета Джонса Хопкинса ещё в 1980-х. Его цель — помочь женщинам и специалистам понять, насколько велик риск фемицида, и вовремя принять меры безопасности.
Почему это актуально и для Узбекистана? Только за первую половину 2025 года суды страны привлекли к ответственности свыше 6 тысяч человек за семейно-бытовое насилие. И это лишь верхушка айсберга — множество случаев остаются незафиксированными, а женщины продолжают жить рядом с агрессором, недооценивая угрозу. Часто заявление в полицию заканчивается «примирением сторон» и возвращением женщины в ту же опасную среду.
Инструмент состоит из двух частей. Первая — календарь, где пострадавшая отмечает случаи насилия, их частоту и тяжесть. Визуально становится видно, как быстро ситуация обостряется. Вторая часть — опросник из 20 вопросов. Они касаются ключевых факторов риска: были ли угрозы убийства, доступ к оружию, попытки удушения, эскалация насилия, злоупотребление алкоголем или наркотиками. Подсчёт баллов позволяет определить уровень угрозы: низкий, средний или высокий.
Исследования подтверждают эффективность этого метода. Высокие баллы по Danger Assessment напрямую связаны с вероятностью летального исхода. Поэтому инструмент широко применяется в больницах, приютах, судах и полицейских департаментах. Существуют адаптированные версии для экстренных служб и иммигранток, а обучающие курсы дают специалистам сертификаты для работы с этим методом.
Почему это важно? Женщины часто недооценивают степень опасности и продолжают оставаться рядом с насильником. Danger Assessment позволяет показать им и специалистам объективную картину, а значит, вовремя включить охранные ордера, план эвакуации или другие меры защиты.
В Узбекистане система оценки риска уже формализована в отношении детей — центры «Инсон» и ОВД обязаны определять уровень угрозы и принимать меры. Но для взрослых женщин аналогичного механизма нет: всё зависит от субъективного восприятия сотрудников, и часто это заканчивается рекомендацией «помириться». Внедрение валидированного инструмента вроде Danger Assessment позволило бы перевести защиту женщин на более точный и объективный уровень, сделав систему реально работающей.
Важно понимать: речь не о «бумажке с вопросами», а о шансах спасти жизни. Множество убийств женщины партнёром в Узбекистане — это не случайность, а предсказуемый исход, если система вовремя не вмешалась.
Сегодня форму и инструкции можно найти на сайте www.dangerassessment.org. Для женщин с высоким риском это не просто анкета, а шанс спасти себе жизнь.
Minimizary
#NemolchiUz #ДомашнееНасилие #DangerAssessment
Почему это актуально и для Узбекистана? Только за первую половину 2025 года суды страны привлекли к ответственности свыше 6 тысяч человек за семейно-бытовое насилие. И это лишь верхушка айсберга — множество случаев остаются незафиксированными, а женщины продолжают жить рядом с агрессором, недооценивая угрозу. Часто заявление в полицию заканчивается «примирением сторон» и возвращением женщины в ту же опасную среду.
Инструмент состоит из двух частей. Первая — календарь, где пострадавшая отмечает случаи насилия, их частоту и тяжесть. Визуально становится видно, как быстро ситуация обостряется. Вторая часть — опросник из 20 вопросов. Они касаются ключевых факторов риска: были ли угрозы убийства, доступ к оружию, попытки удушения, эскалация насилия, злоупотребление алкоголем или наркотиками. Подсчёт баллов позволяет определить уровень угрозы: низкий, средний или высокий.
Исследования подтверждают эффективность этого метода. Высокие баллы по Danger Assessment напрямую связаны с вероятностью летального исхода. Поэтому инструмент широко применяется в больницах, приютах, судах и полицейских департаментах. Существуют адаптированные версии для экстренных служб и иммигранток, а обучающие курсы дают специалистам сертификаты для работы с этим методом.
Почему это важно? Женщины часто недооценивают степень опасности и продолжают оставаться рядом с насильником. Danger Assessment позволяет показать им и специалистам объективную картину, а значит, вовремя включить охранные ордера, план эвакуации или другие меры защиты.
В Узбекистане система оценки риска уже формализована в отношении детей — центры «Инсон» и ОВД обязаны определять уровень угрозы и принимать меры. Но для взрослых женщин аналогичного механизма нет: всё зависит от субъективного восприятия сотрудников, и часто это заканчивается рекомендацией «помириться». Внедрение валидированного инструмента вроде Danger Assessment позволило бы перевести защиту женщин на более точный и объективный уровень, сделав систему реально работающей.
Важно понимать: речь не о «бумажке с вопросами», а о шансах спасти жизни. Множество убийств женщины партнёром в Узбекистане — это не случайность, а предсказуемый исход, если система вовремя не вмешалась.
Сегодня форму и инструкции можно найти на сайте www.dangerassessment.org. Для женщин с высоким риском это не просто анкета, а шанс спасти себе жизнь.
Minimizary
#NemolchiUz #ДомашнееНасилие #DangerAssessment
👍14❤6🔥1
Я живу за границей с семьёй почти десять лет. Я недавно вышла замуж. Ежегодно приезжаю в Узбекистан, чтобы навестить родных и близких. В этом году я решила впервые сходить на осмотр к гинекологу в Узбекистане.
⠀
Я обратилась к женщине-гинекологу по личным причинам. После осмотра она заявила, что для любых процедур я ОБЯЗАНА сначала просить разрешение у своей свекрови и мужа. Без их согласия, по её словам, они ничего «тайком» не сделают. Тайком?! Я была в ярости от этих слов. Ответила: «Это моё тело, и только я решаю, что с ним делать». В ответ услышала: «Ты что, с ума сошла?»
⠀
Злость у меня вызвало даже не то, что такое сказали лично мне, а то, что молодые девушки и невестки у нас лишены собственного голоса — им якобы «не положено» решать за себя. У них нет права распоряжаться даже собственным телом. А конфиденциальность и защита пациента — просто коту под хвост.
⠀
Я ещё могу понять, если речь идёт о несовершеннолетней пациентке, где обязательно присутствие и согласие взрослых. Но я старше, и мой муж, разумеется, знал и ничего не имел против. В наших отношениях я сама принимаю решения, особенно когда речь идёт о моём теле. И свекровь в это не вмешивается.
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать
⠀
Я обратилась к женщине-гинекологу по личным причинам. После осмотра она заявила, что для любых процедур я ОБЯЗАНА сначала просить разрешение у своей свекрови и мужа. Без их согласия, по её словам, они ничего «тайком» не сделают. Тайком?! Я была в ярости от этих слов. Ответила: «Это моё тело, и только я решаю, что с ним делать». В ответ услышала: «Ты что, с ума сошла?»
⠀
Злость у меня вызвало даже не то, что такое сказали лично мне, а то, что молодые девушки и невестки у нас лишены собственного голоса — им якобы «не положено» решать за себя. У них нет права распоряжаться даже собственным телом. А конфиденциальность и защита пациента — просто коту под хвост.
⠀
Я ещё могу понять, если речь идёт о несовершеннолетней пациентке, где обязательно присутствие и согласие взрослых. Но я старше, и мой муж, разумеется, знал и ничего не имел против. В наших отношениях я сама принимаю решения, особенно когда речь идёт о моём теле. И свекровь в это не вмешивается.
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать
🤬50🤯19❤7
В Nemolchi.uz мы убеждены: без науки нельзя изменить общество. Поэтому для нас важно, чтобы в Узбекистане развивались гендерные и феминистские исследования. Именно ради этого мы начали переводить ключевые академические тексты на узбекский язык при поддержке Посольства Швейцарии.
Делимся переводом статьи Дениз Кандиоти «Патриархальная сделка» (Bargaining with Patriarchy).
"Среди всех понятий, предложенных современной феминистской теорией, патриархат, пожалуй, одно из самых употребляемых, но при этом не всегда достаточно теоретически проработанных.
Радикальные феминистки использовали его в максимально широком смысле — для описания любых форм мужской власти, в то время как социалистические феминистки ограничивали анализ связью патриархата с классовыми отношениями. В итоге понятие часто представляется как монолитная система, отвлечённая от культурных и исторических контекстов.
Я же предлагаю смотреть на патриархат через стратегии, к которым прибегают женщины в реальных условиях. Эти «патриархальные соглашения» различаются в зависимости от класса, касты или этничности, формируют гендерное сознание и определяют, какими могут быть формы женского сопротивления. И главное — они не вечны, а подвержены изменениям."
Полный перевод читайте на сайте на узбекском языке:
👉 Patriarxat bilan kelishuv (PDF)
Статья переведена с разрешения профессора Дениз Кандиоти в рамках инициативы Nemolchi.uz при поддержке Посольства Швейцарии в Узбекистане.
#SukutSaqlama
Делимся переводом статьи Дениз Кандиоти «Патриархальная сделка» (Bargaining with Patriarchy).
"Среди всех понятий, предложенных современной феминистской теорией, патриархат, пожалуй, одно из самых употребляемых, но при этом не всегда достаточно теоретически проработанных.
Радикальные феминистки использовали его в максимально широком смысле — для описания любых форм мужской власти, в то время как социалистические феминистки ограничивали анализ связью патриархата с классовыми отношениями. В итоге понятие часто представляется как монолитная система, отвлечённая от культурных и исторических контекстов.
Я же предлагаю смотреть на патриархат через стратегии, к которым прибегают женщины в реальных условиях. Эти «патриархальные соглашения» различаются в зависимости от класса, касты или этничности, формируют гендерное сознание и определяют, какими могут быть формы женского сопротивления. И главное — они не вечны, а подвержены изменениям."
Полный перевод читайте на сайте на узбекском языке:
👉 Patriarxat bilan kelishuv (PDF)
Статья переведена с разрешения профессора Дениз Кандиоти в рамках инициативы Nemolchi.uz при поддержке Посольства Швейцарии в Узбекистане.
#SukutSaqlama
🔥13👍3❤2
История Нозимы и дело Анхелы Гонсалес: уроки для Узбекистана и значение Факультативного протокола
Мы продолжаем цикл историй, которые показывают, почему для Узбекистана так важно ратифицировать Факультативный протокол к Конвенции CEDAW. Этот документ даёт женщинам и детям возможность добиваться справедливости на международном уровне, если национальная система не способна их защитить.
Узбекистан: история Нозимы
История Нозимы — это трагичный пример того, как в отсутствие эффективных механизмов защиты женщина и её дети оказываются беззащитными перед систематическим насилием. На протяжении девяти лет брака, а затем ещё двух лет после развода, она терпела побои, унижения и постоянные угрозы от мужа Сарвара.
Жертвами становились не только сама Нозима, но и их трое несовершеннолетних детей. Они неоднократно были свидетелями жестоких сцен и оказывались под прямыми угрозами расправы. Старший сын не раз подвергался запугиванию: отец подкарауливал его возле дома, грозил физической расправой, что в итоге привело к тому, что мальчик отказался от встреч с отцом. Это подтверждалось заключением психолога и актами государственных исполнителей, однако и эти документы не стали основанием для надёжной защиты.
Несмотря на явное насилие и угрозы, многочисленные жалобы Нозимы в правоохранительные органы оставались без ответа. Сарвар, ранее судимый и признанный рецидивистом, продолжал избегать ответственности. Более того, суд по гражданским делам предоставил ему право видеться с детьми четыре раза в месяц. Формально такие встречи должны были поддерживать контакт отца с детьми, но на деле превращались в инструмент давления на Нозиму: на каждой встрече он допрашивал детей о личной жизни матери, оскорблял её и запугивал самих детей.
Кульминацией этой истории стало 22 августа 2025 года. Вечером Сарвар подкараулил своего 10-летнего сына во дворе, силой затащил его в машину и вывез за город. Там он несколько часов издевался над ребёнком, снимая происходящее на камеру телефона. Лишь благодаря вмешательству правоохранителей на следующий день мальчика удалось вернуть домой. Но даже это чудовищное событие не повлекло за собой реальной ответственности: поскольку Сарвар формально не лишён родительских прав, его действия не были квалифицированы как похищение.
Эта история Нозимы показывает: в нынешней системе ребёнок остаётся «невидимым» в делах о домашнем насилии. Его право на безопасность и защиту фактически не учитывается, а законы не позволяют ограничить агрессора в родительских правах. Дети оказываются заложниками ситуации и инструментом давления на матерей.
Продолжение в следующем материале: мы расскажем о трагической истории Анхелы Гонсалес в Испании и её значении для международного права.
Материал подготовила: Мадина Очилова
#НеМолчиУз
Мы продолжаем цикл историй, которые показывают, почему для Узбекистана так важно ратифицировать Факультативный протокол к Конвенции CEDAW. Этот документ даёт женщинам и детям возможность добиваться справедливости на международном уровне, если национальная система не способна их защитить.
Узбекистан: история Нозимы
История Нозимы — это трагичный пример того, как в отсутствие эффективных механизмов защиты женщина и её дети оказываются беззащитными перед систематическим насилием. На протяжении девяти лет брака, а затем ещё двух лет после развода, она терпела побои, унижения и постоянные угрозы от мужа Сарвара.
Жертвами становились не только сама Нозима, но и их трое несовершеннолетних детей. Они неоднократно были свидетелями жестоких сцен и оказывались под прямыми угрозами расправы. Старший сын не раз подвергался запугиванию: отец подкарауливал его возле дома, грозил физической расправой, что в итоге привело к тому, что мальчик отказался от встреч с отцом. Это подтверждалось заключением психолога и актами государственных исполнителей, однако и эти документы не стали основанием для надёжной защиты.
Несмотря на явное насилие и угрозы, многочисленные жалобы Нозимы в правоохранительные органы оставались без ответа. Сарвар, ранее судимый и признанный рецидивистом, продолжал избегать ответственности. Более того, суд по гражданским делам предоставил ему право видеться с детьми четыре раза в месяц. Формально такие встречи должны были поддерживать контакт отца с детьми, но на деле превращались в инструмент давления на Нозиму: на каждой встрече он допрашивал детей о личной жизни матери, оскорблял её и запугивал самих детей.
Кульминацией этой истории стало 22 августа 2025 года. Вечером Сарвар подкараулил своего 10-летнего сына во дворе, силой затащил его в машину и вывез за город. Там он несколько часов издевался над ребёнком, снимая происходящее на камеру телефона. Лишь благодаря вмешательству правоохранителей на следующий день мальчика удалось вернуть домой. Но даже это чудовищное событие не повлекло за собой реальной ответственности: поскольку Сарвар формально не лишён родительских прав, его действия не были квалифицированы как похищение.
Эта история Нозимы показывает: в нынешней системе ребёнок остаётся «невидимым» в делах о домашнем насилии. Его право на безопасность и защиту фактически не учитывается, а законы не позволяют ограничить агрессора в родительских правах. Дети оказываются заложниками ситуации и инструментом давления на матерей.
Продолжение в следующем материале: мы расскажем о трагической истории Анхелы Гонсалес в Испании и её значении для международного права.
Материал подготовила: Мадина Очилова
#НеМолчиУз
😢25🤬5❤4🔥1
Мне чуть больше 40 лет.
⠀
Мой бывший супруг не даёт мне покоя. Я работаю поваром и когда я на работе, он приходит ко мне домой и снимает детей на видео, якобы они дома одни, что у меня нету еды.
⠀
Недавно у меня произошёл нервный срыв. Да, я знаю, что не правильно, но я хотела уже что-то с собой сделать. И до сих пор он мне угрожает.
⠀
Я не знаю уже куда мне обращаться. Помогите мне, пожалуйста.....
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать
⠀
Мой бывший супруг не даёт мне покоя. Я работаю поваром и когда я на работе, он приходит ко мне домой и снимает детей на видео, якобы они дома одни, что у меня нету еды.
⠀
Недавно у меня произошёл нервный срыв. Да, я знаю, что не правильно, но я хотела уже что-то с собой сделать. И до сих пор он мне угрожает.
⠀
Я не знаю уже куда мне обращаться. Помогите мне, пожалуйста.....
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать
😢22❤14🤬3
Фемицид как терроризм: на примере «хужумных» убийств в Узбекистане
Марианн Камп
"…Некоторые историки отмечают, что партия начала Хужум слишком рано или с ошибками, тем самым спровоцировав волну насилия против беззащитных женщин. То, что партия сама квалифицировала убийства как «бытовые преступления», а также научные взгляды, подчеркивавшие, что именно действия партии вызвали эту волну насилия, закрепляли в обществе представление о том, что насилие над женщинами, включая убийства, — это нечто «естественное» для Центральной Азии.
Ни партия, ни исследователи не задавались вопросом, почему мужчины отвечали на государственные меры или на открытие лиц женщин именно убийствами. Как пишет антрополог Ширин Акинер: «Для среднеазиатов [Хужум] стал поражением и жестоким нападением; честь и достоинство общества были внезапно и ужасающе оскорблены».
…Эта волна фемицида была ярко выраженным гендерным явлением. Женщин убивали именно потому, что они были женщинами, переступили дозволенные обществом границы и тем самым оказались политически приравнены к коммунистам и признаны противниками узбекского общества. В этом конфликте убийства стали крайней формой гендерного насилия: сообщений об убийствах было зафиксировано больше, чем о нападениях и избиениях. Государственные органы контроля по всей территории Узбекистана активно собирали доказательства по делам об убийствах, и скрыть их было невозможно. Почему случаев побоев и нападений зарегистрировано меньше — потому ли, что их действительно было меньше, или потому, что жертвы боялись сообщать, — остаётся неизвестным. Убийства, нападения и избиения женщин, открывших лица, создавали нарастающую атмосферу страха и приводили к возвращению женщин к прежнему укрытию.
Хотя во время Хужума были зафиксированы разные формы насилия над женщинами, в центре внимания этой главы именно фемицид. Как отмечает Шерил Бенард, обсуждая военные изнасилования: «Насилие наносит психологическую травму, но, к счастью, не приводит к уничтожению целого народа». Тогда как целенаправленное убийство членов конкретной группы (в данном случае — узбекских женщин, открывших лица) по замыслу и по последствиям совершенно отличается от изнасилований."
Полный текст статьи читайте на сайте на узбекском языке:
👉 Femitsid – terrorizm sifatida: O‘zbekiston yuz ochish qotilliklari misolida (PDF)
Материал переведён на узбекский язык с разрешения профессора Марианн Камп в рамках инициативы независимого медиа-проекта Nemolchi.uz при поддержке Посольства Швейцарии в Узбекистане.
#SukutSaqlama
Марианн Камп
"…Некоторые историки отмечают, что партия начала Хужум слишком рано или с ошибками, тем самым спровоцировав волну насилия против беззащитных женщин. То, что партия сама квалифицировала убийства как «бытовые преступления», а также научные взгляды, подчеркивавшие, что именно действия партии вызвали эту волну насилия, закрепляли в обществе представление о том, что насилие над женщинами, включая убийства, — это нечто «естественное» для Центральной Азии.
Ни партия, ни исследователи не задавались вопросом, почему мужчины отвечали на государственные меры или на открытие лиц женщин именно убийствами. Как пишет антрополог Ширин Акинер: «Для среднеазиатов [Хужум] стал поражением и жестоким нападением; честь и достоинство общества были внезапно и ужасающе оскорблены».
…Эта волна фемицида была ярко выраженным гендерным явлением. Женщин убивали именно потому, что они были женщинами, переступили дозволенные обществом границы и тем самым оказались политически приравнены к коммунистам и признаны противниками узбекского общества. В этом конфликте убийства стали крайней формой гендерного насилия: сообщений об убийствах было зафиксировано больше, чем о нападениях и избиениях. Государственные органы контроля по всей территории Узбекистана активно собирали доказательства по делам об убийствах, и скрыть их было невозможно. Почему случаев побоев и нападений зарегистрировано меньше — потому ли, что их действительно было меньше, или потому, что жертвы боялись сообщать, — остаётся неизвестным. Убийства, нападения и избиения женщин, открывших лица, создавали нарастающую атмосферу страха и приводили к возвращению женщин к прежнему укрытию.
Хотя во время Хужума были зафиксированы разные формы насилия над женщинами, в центре внимания этой главы именно фемицид. Как отмечает Шерил Бенард, обсуждая военные изнасилования: «Насилие наносит психологическую травму, но, к счастью, не приводит к уничтожению целого народа». Тогда как целенаправленное убийство членов конкретной группы (в данном случае — узбекских женщин, открывших лица) по замыслу и по последствиям совершенно отличается от изнасилований."
Полный текст статьи читайте на сайте на узбекском языке:
👉 Femitsid – terrorizm sifatida: O‘zbekiston yuz ochish qotilliklari misolida (PDF)
Материал переведён на узбекский язык с разрешения профессора Марианн Камп в рамках инициативы независимого медиа-проекта Nemolchi.uz при поддержке Посольства Швейцарии в Узбекистане.
#SukutSaqlama
❤22👍6🤔3
В прошлом материале мы рассказали историю Нозимы. Сегодня — о трагедии, которая потрясла Испанию и стала прецедентом для международного права.
История Анхелы Гонсалес во многом схожа с историей Нозимы — только в её случае трагедия завершилась смертью ребёнка.
Анхела вышла замуж за Ф.Р.К. в 1996 году, у них родилась дочь Андреа. Уже спустя несколько лет из-за постоянного насилия она ушла от мужа, но преследования продолжились. Суд предоставил опеку Анхеле, но сохранил отцу право на встречи с ребёнком дважды в неделю.
Вместо заботы эти встречи становились источником страха: Ф.Р.К. допрашивал Андреа о матери, унижал и оскорблял её. Девочка всё чаще отказывалась общаться с отцом. Анхела неоднократно подвергалась угрозам и насилию уже после развода. За годы она подала более 30 жалоб с требованием ограничить контакты отца с дочерью. На время встречи проходили только в присутствии социальных работников, но впоследствии суд вновь разрешил свидания без контроля, несмотря на заключение психолога о том, что отец создаёт травмирующие ситуации для ребёнка.
24 апреля 2003 года, после очередного судебного заседания, Ф.Р.К. сказал Анхеле, что «отнимет у неё самое дорогое». В тот же день он застрелил дочь, а затем покончил жизнь самоубийством.
Анхела обратилась с иском к Министерству юстиции Испании, указывая на то, что государство не обеспечило защиту её и дочери. Национальные суды отказали ей, и тогда она подала жалобу в Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ).
Комитет признал, что Испания нарушила права Анхелы и её дочери, и обязал государство:
• выплатить компенсацию,
• расследовать ошибки в работе государственных структур,
• обеспечить, чтобы интересы ребёнка и его право быть услышанным ставились во главу угла,
• обучать судей и сотрудников работе с делами о гендерном насилии,
• усилить механизмы защиты женщин и детей.
Это дело стало первым решением Комитета в отношении Испании и важным прецедентом на международном уровне. Оно показало: отсутствие надлежащей реакции на насилие в отношении женщин и детей — это форма дискриминации по признаку пола.
После трагедии Испания внесла изменения в законодательство и судебную практику: судам стали чаще отказывать агрессорам в праве на общение с детьми, для судей и полиции ввели специальные курсы по вопросам гендерного насилия, а в законы добавили нормы о возможности ограничивать или лишать агрессоров родительских прав. Но эти изменения были достигнуты слишком высокой ценой — ценой жизни ребёнка.
Почему это важно для Узбекистана?
Истории Нозимы и Анхелы показывают общее: когда государство не создаёт действенных механизмов защиты, женщины и дети остаются беззащитными. В Испании трагедия Анхелы стала толчком к реформам: суды начали по-другому рассматривать дела о домашнем насилии и опеке, появился новый уровень ответственности.
В Узбекистане же, несмотря на то что приняты законы - о защите детей от всех форм насилия, о защите женщин от притеснений и насилия, о гарантиях равных прав и возможностей. Но их применение на практике остаётся слабым.
Ребёнок всё ещё часто остаётся «невидимым» в делах о домашнем насилии. Его воспринимают не как самостоятельную жертву, а как часть конфликта родителей. Возможность ограничить агрессора в правах или лишить его родительских прав зачастую кажется чем-то недостижимым.
Подписание Факультативного протокола к CEDAW могло бы стать важным шагом: оно усилило бы понимание ответственности государства за жизнь и безопасность своих несовершеннолетних граждан и позволило бы привлекать международный опыт в реформировании национальной системы защиты.
Полную версию вы можете прочесть по ссылке.
Материал подготовила: Мадина Очилова
#НеМолчиУз
История Анхелы Гонсалес во многом схожа с историей Нозимы — только в её случае трагедия завершилась смертью ребёнка.
Анхела вышла замуж за Ф.Р.К. в 1996 году, у них родилась дочь Андреа. Уже спустя несколько лет из-за постоянного насилия она ушла от мужа, но преследования продолжились. Суд предоставил опеку Анхеле, но сохранил отцу право на встречи с ребёнком дважды в неделю.
Вместо заботы эти встречи становились источником страха: Ф.Р.К. допрашивал Андреа о матери, унижал и оскорблял её. Девочка всё чаще отказывалась общаться с отцом. Анхела неоднократно подвергалась угрозам и насилию уже после развода. За годы она подала более 30 жалоб с требованием ограничить контакты отца с дочерью. На время встречи проходили только в присутствии социальных работников, но впоследствии суд вновь разрешил свидания без контроля, несмотря на заключение психолога о том, что отец создаёт травмирующие ситуации для ребёнка.
24 апреля 2003 года, после очередного судебного заседания, Ф.Р.К. сказал Анхеле, что «отнимет у неё самое дорогое». В тот же день он застрелил дочь, а затем покончил жизнь самоубийством.
Анхела обратилась с иском к Министерству юстиции Испании, указывая на то, что государство не обеспечило защиту её и дочери. Национальные суды отказали ей, и тогда она подала жалобу в Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ).
Комитет признал, что Испания нарушила права Анхелы и её дочери, и обязал государство:
• выплатить компенсацию,
• расследовать ошибки в работе государственных структур,
• обеспечить, чтобы интересы ребёнка и его право быть услышанным ставились во главу угла,
• обучать судей и сотрудников работе с делами о гендерном насилии,
• усилить механизмы защиты женщин и детей.
Это дело стало первым решением Комитета в отношении Испании и важным прецедентом на международном уровне. Оно показало: отсутствие надлежащей реакции на насилие в отношении женщин и детей — это форма дискриминации по признаку пола.
После трагедии Испания внесла изменения в законодательство и судебную практику: судам стали чаще отказывать агрессорам в праве на общение с детьми, для судей и полиции ввели специальные курсы по вопросам гендерного насилия, а в законы добавили нормы о возможности ограничивать или лишать агрессоров родительских прав. Но эти изменения были достигнуты слишком высокой ценой — ценой жизни ребёнка.
Почему это важно для Узбекистана?
Истории Нозимы и Анхелы показывают общее: когда государство не создаёт действенных механизмов защиты, женщины и дети остаются беззащитными. В Испании трагедия Анхелы стала толчком к реформам: суды начали по-другому рассматривать дела о домашнем насилии и опеке, появился новый уровень ответственности.
В Узбекистане же, несмотря на то что приняты законы - о защите детей от всех форм насилия, о защите женщин от притеснений и насилия, о гарантиях равных прав и возможностей. Но их применение на практике остаётся слабым.
Ребёнок всё ещё часто остаётся «невидимым» в делах о домашнем насилии. Его воспринимают не как самостоятельную жертву, а как часть конфликта родителей. Возможность ограничить агрессора в правах или лишить его родительских прав зачастую кажется чем-то недостижимым.
Подписание Факультативного протокола к CEDAW могло бы стать важным шагом: оно усилило бы понимание ответственности государства за жизнь и безопасность своих несовершеннолетних граждан и позволило бы привлекать международный опыт в реформировании национальной системы защиты.
Полную версию вы можете прочесть по ссылке.
Материал подготовила: Мадина Очилова
#НеМолчиУз
❤25😢9🤔1