Одна девочка как-то написала архиепископу письмо, в котором поделилась с ним своими сомнениями о вере и про Бога. В ответном письме архиепископ написал: "Я тебя очень прошу об одном: никогда не бросай этой своей прекрасной привычки задавать вопросы. Даже если другим это кажется неприличным или глупым. Сохрани в себе это замечательное свойство".

Разговор с детьми про Бога – это экзистенциальное обновление, и поэтому так сложно и не все родители выдерживают. Дети нарушают внутреннее равновесие, но не нужно бояться сомнений и признаться им, что не всё понимаешь. Своими вопросами дети обращают сердца родителей к истокам внутренней жизни, пусть даже, если ты забыл про них и ослабевшими духом.

https://dzen.ru/a/ZyIBI64YLArwPrrv?share_to=link

Мимо нас не должен пройти День памяти жертв политических репрессий. Перекрестите лоб за мужественных дедушек и бабушек, осужденных на каторгу и смерть.

Служителей веры и их детей лишали избирательного права, затем в 30-е наступили знаменитые "чистки". Сосланные верующие не могли даже работу найти из-за секретных директив советской власти. В ссылках умирали от голода и хоронили своих детей. А мы тыквы постим в соцсетях!

Ради спасения семьи священнику приходилось разводиться с матушкой. Представляете, семья встречалась тайком! Иначе твоя семья становилась изгоем и обрекалась на голодную нищету. Отрадно, что при переписи 56% населения исповедовали себя верующими. Вот, что такое репрессии. Маранафа (Господь идёт)!

Помолимся!

Господи, упокой души усопших рабов Божиих, во дни лихолетия безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших, в изгнании и заключении горькую смерть приемших, ихже имена Ты Сам, Господи, веси.

Во блаженном успении вечный покой, подаждь, Господи, усопшим рабом Твоим, во дни лихолетия безвинно убиенным, страдания и истязания претерпевшим, в изгнании и заключении горькую смерть приемшим, ихже имена Ты Сам, Господи, веси, и сотвори им вечную память».

Самайн и Хеллоуин: как день страха стал днем света

Самайн, отмечаемый 31 октября, - это нечто вроде кельтского Нового года. Кельты верили, что в эту ночь исчезает граница между мирами живых и мертвых, и души предков могут посетить наш мир. Нет-нет, кельты не бросались вызывать призраков ради адреналина, а тихо поджидали предков, запасая для них угощения и горящее пламя в доме. И да, если кого-то уносило в тот мир, то шансов на возврат практически не было — билет был в один конец.

А что же с Halloween?

Halloween — американская версия Самайна, преломлённая через многослойный фильтр католической традиции, ирландской эмиграции и коммерческого подхода к праздникам. Понятно? Скорее всего, ничего не понятно, поэтому подробно рассказал здесь.

От кельтов остались тыквы и традиция устраивать костры, чтобы защититься от злых духов, если вдруг такие надумают явиться. Только теперь "злые духи" носят резиновые маски, а вместо жертвоприношений запасы конфет и "trick or treat" . Ирония в том, что для самих кельтов этот день был важен как вечер воспоминания предков, а на Западе сегодня отбиваются от полчищ детей в масках.

Так как же появился Хэллоуин?

Начиная с VIII века, кельтские христиане начали отмечать в это время День Всех Святых, противопоставляя их образу «свирепых духов». Папа Григорий IV сделал этот день общим для всей Католической церкви праздником в честь "Всех святых", а Карл Великий повелел отмечать этот праздник по всей империи франков. Самайн из ночи страха стал днем памятью о святых, о победе жизни над смертью и света над тьмой.

Святой Патрик и тут сыграл главную роль

Кельтские боги терпеть не могли непрошеных гостей. Их прогулки среди людей напоминали выход на свободу диких зверей, только что выпущенных из клеток.

Согласно "Битве при Маг Туиред", боги постоянно находились в состоянии войны друг с другом, а любая встреча с людьми часто оборачивалась кровавой бойней.

Оставался только один путь — приносить дары и жертвы, чтобы их умилостивить. Диодор Сицилийский пишет, что на Самайн кельты даже иногда приносили в жертву своих детей — как своеобразный «новогодний дар».

Тыквы и оравы детей в костюмах монстров на Хэллоуин - это цветочки...

Объясняю

Самайн у кельтов символизировал переход в новый год, открывая границы между мирами, но сопровождался страхом перед потусторонним. День святого Николая, приходящийся на период начала зимы, также несет в себе дух перехода, но вместо ужаса перед незримым миром предлагает надежду на милосердие.

На Самайн кельты приносили жертвы для умилостивления духов. В день святого Николая дарение приобрело иной смысл — здесь это не принесение жертв, а помощь ближнему, забота о бедных и нуждающихся. Хотя угощения святому оставляют до сих пор, чтобы задобрить)

Святой Николай как бы преобразовал языческую традицию в акт христианской милосердной помощи.

Мне рассказывали, как в семидесятые годы группа наших русских священников приехала на Афон. Остановились в Свято-Пантелеимоновом монастыре. Пошли погулять по окрестностям, наткнулись на брошенный скит. Решили на следующий день послужить там Литургию, спросили у афонской братии про этот скит, получили ответ, что давно там никто не живёт и не служит.

И вот начали Литургию, и во время службы видят: ползёт в храм древний-древний старичок-монах. Такой старенький, что ходить давно не может, только ползком кое-как передвигается. Про него даже самые старые монахи Свято-Пантелеимонова монастыря не знали. Видимо, был он из тех, ещё дореволюционных монахов. Приполз и говорит еле слышно:

– Божия Матерь меня не обманула: обещала, что перед смертью я причащусь.

Причастили его, и он умер прямо в храме. Как он жил? Чем питался? Причастился – и ушёл к Богу и Пресвятой Богородице, Которым молился всю жизнь!

«Можно ли идти к мощам после причащения?» – громко спрашивала женщина в монастыре, суетливо озираясь в поисках ответа. Её беспокойство не утихало: она выглядела растерянной в надежде ответа от прохожих.

Проходя мимо, я поднял голову и громко сказал: «Можно». И пошел дальше. «Спаси Господи», – раздалось за спиной, и женщина уверенно направилась в храм по своим делам.

Вот так бывает – если в монастыре сказали «можно», убедить тебя в обратном потом невозможно. Ведь в монастыре каждое слово воспринимается как магическая формула, а священник - как жрец с ключами от божественных тайн. Ты с удовольствием отдаешь ему свою волю, лишь бы снять с себя ответственность за решения, которые боишься принять сам. Ты даже не задумываешься, что этот священник - еще один странник на том же пути, что и ты.

У моей знакомой на позднем сроке беременности погиб ребенок. Женщина не была замужем, потому что мужчина этого не хотел. Священник старался поддержать ее и помочь пережить скорбные дни. Когда она нашла в себе силы поговорить о смысле случившегося, священник заявил, что причиной был "гражданский брак".

Получается, Бог "наказал" смертью ребенка? Абсурд какой-то. Бог убил ребенка, чтобы преподать урок его матери, так что-ли?

Попущение зла в мире не означает безразличие или манипуляцию со стороны Бога, как это пытаются представить апологеты детерменизма. Ветхозаветная мораль не работает в Новом Завете: "Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?", - спросил Иисус Христос в ответ на вопрос о причинах зла в мире.

И хотя в Словах Христа не прозвучало прямого ответа на вопрос теодицеи, а только призыв к покаянию, ясно одно: не всегда человек несет личную ответственность за зло в своей жизни. На это указывают многочисленные примеры несчастных болезней и смертей, о которых, например, рассуждал Иван Карамазов в знаменитом романе Достоевского.

Нельзя винить себя и тем более Бога за все беды и неудачи. Бог оставляет человеку свободу, даруя возможность принимать решения. Однако смысл этой свободы порой выходит за пределы простого морального выбора, когда ты лично сталкивашься со злом. Ты не можешь повлиять на страшные катастрофы, переписать прошлое, воскресить умерших. Но ты и не вправе приписывать кому-то вину за отраву греха, поразившую все сущее страданиями и смертью.

Христианская философская традиция, начиная с блаженного Августина, утверждает, что зло - это не просто сущность, а отсутствие добра. Всякое зло - это скорее дыра в ткани бытия, чем самостоятельная субстанция.

Объяснить зло означает дать ему право на существование в нашем мире.