67. Сборник рассказов Алексея Провоторова «Костяной» – это лучшее, что случалось с русскоязычным фэнтези. Причем, Алексей Провоторов, в первую очередь, художник-иллюстратор. И, мне кажется, он не берется за большие формы, потому что ему важен не длинный сложный сюжет, а длинный сложный образ.

Каждый рассказ из сборника – это, прежде всего, картинка. Там ничего не происходит просто в лесу. Там будет обязательно клубиться туман, там будут светиться грибы на деревьях, а потом появится конь со всадником, который пока не видит, что его конь мертв. И конь откусывает голову какому-то умертвию, чтобы не мешался на дороге. А у старой ведьмы так съехала кожа на лице, что ее приходится подвязывать на затылке системой ремешков. Там чудовище состоит из двух частей, и когда ты подкрадываешься к его спине (в тумане, разумеется!), его передняя половина подкрадывается к твоей спине.

Рассказы не связаны с собой, у каждого своя вселенная, но автор ухитряется за короткий объем ненавязчиво эту вселенную объяснить. Может быть, вам и не зайдет. Но если зайдет, то будете радоваться каждому рассказу и жалеть, что книга идет к концу.

Единственный минус – в середине есть рассказ, написанный с кем-то в соавторстве, и он написан настолько вязко, что я, побуксовав на пятой странице, пропустила его полностью. И радовалась дальше.

«Хладнокровное убийство», Трумен Капоте. Я почти не слушаю подкасты, но, так понимаю, что в России сейчас очень популярен жанр подкастов тру-крайм. Как и во всем мире, наверно. Но во всем мире также крайне популярны книги про убийц. А вот в России про них почти не пишут. Навскидку могу вспомнить только книгу Саши Сулим и автофикшен жертвы скопинского маньяка. Может, есть еще, но массового интереса к местным убийцам я не вижу. Да, есть книга про Чикатило, про битцевского маньяка, но в моем окружении их не читал никто.

А вот в США эта тема – любовь к литературному тру-крайму - часто упоминается в детективах: то у убийцы покупают права на книгу, то после книги про маньяка его начинают осаждать влюбленные поклонницы. Книгу Трумена Капоте «Хладнокровное убийство» я выцепила, читая «Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа». Там у домохозяек было два книжных клуба: в одном эстетки читали всякое умное. А второй был маргинальным, отколовшимся от первого, и там десятками поглощали и обсуждали книги о кровавых преступлениях. И «Хладнокровное убийство» в том числе. «Руководство…» мне не понравилось, а Капоте я нашла, скачала, и оказалось, что это - чуть ли не первая книга такого жанра.

16 ноября 1959 года в «Нью-Йорк Таймсе» была опубликована заметка о бойне, произошедшей на ферме в Канзасе. Убили отца, мать и двоих детей. Оказалось, что их просто так убили два идиота, которые сначала хотели семью просто ограбить. Трумен Капоте заинтересовался сюжетом, приехал на ферму и провел собственное расследование, к концу которого у него было около 8 000 страниц собранной информации. И вот пишут, что получившая книга и породила жанр «романа-репортажа» и тру-крайма.

Книга отличная, автор проследил не только путь убийц и расследования, но и описал эмоции, которые захлестнули всю округу, как люди из приветливых и открытых за пару месяцев стали недоверчивыми и настороженными, потому что убийцей мог оказаться кто-то из местных. Но грустно это, конечно, читать, понимая, что все так и было в жизни...

68. «Сочувствующий», Вьет Тхань Нгуен. Не сразу въехала, пару раз начинала и откладывала на второй странице. Но чувствовала, что время придет. У меня так бывает: не готова погрузиться во что-то серьезное или сюжет сразу слишком быстрый, а мне сейчас надо что-то помягче, помедленней. Но вот как только я поймала момент, то уже читала без остановки.

Дело происходит во Вьетнаме в последние дни войны и пару лет после. Это само по себе интересно, потому что – ну что мы, средний читатель (…ну ок, я) знаем о вьетнамской войне кроме историй из голливудских фильмов? Да мало чего, и этот феномен в книге тоже обсуждается: несмотря на то, что США проиграли, благодаря кино с шикарными спецэффектами, где всё горит и взрывается, они сами творят историю этой войны и рассказывают ее, как хотят. В результате в голове остаются «наши бравые ребята» и «мальчики», которым противостояли «озверелые вьетконговцы». Иногда они поливали напалмом деревни, но это были отморозки, которые необходимы в каждом боевике. И в этом смысле «Сочувствующий» – просто прекрасная возможность увидеть картинку с другой стороны.

Книга начинается с последних дней войны, шиисят какой-то год. Вьетнам разделен на север и юг, северяне-коммунисты (тот самый Вьетконг) при помощи СССР дожимают южан и США до Сайгона и уже обстреливают аэродром как раз в тот момент, когда последние американские самолеты забирают своих сотрудников из ЦРУ и вьетнамский генералитет с семьями.

Главный герой состоит в штабе одного из генералов и тоже эвакуируется. Но он – шпион и коммунист, он много лет передавал документы на север и улетать в Штаты не хочет. Наконец-то коммунисты побеждают, он может остаться, потому устал жить двойной жизнью. Но ему приказывают следовать за генералом в Штаты, чтобы оставаться при нем шпионом.

Дальше будет много и интересно про жизнь диаспоры вьетнамских военных в США. Но героя будет сильно рвать на родину, и в последней трети книги он туда отправится. И именно там, за несколько страниц до конца, когда он уже падет в жесткие объятия своих сторонников по партии, будет объяснено название книги – кто же такой «сочувствующий»? И это будет прекрасно.

Очень рекомендую, и есть хороший сериал.

69. Сидя в печали в боте Флибусты (а вдруг и ПРАВДА закроют проект!), я наткнулась там на «Холли» Стивена Кинга. А я знала, что у него есть цикл детективов без мистики про сыщицу Холли, и даже читала самый первый – «Мистер Мерседес». Ну и скачала, и начала читать... И оказалось, что я просто ворвалась на танцпол с ноги: это – четвертая книга цикла, и я прочитала просто все спойлеры, что могли быть! Не будьте, как я, читайте по порядку.

О сюжете. Максимально тошнотворный, к утреннему кофе пойдет, только если вас уже совсем ничем не прошибить.

Вкратце: к сыщице Холли обращается женщина, у которой три недели назад пропала 25-летняя дочь. Найден только велосипед. Холли начинает поиск и понимает, что в районе, где был найден велик, уже лет 10 потихоньку пропадают люди. Но читатели уже с третьей страницы знают, что похитители – семейная пара полностью чокнутых 80-летних профессоров местного колледжа…

Действие развивается в 2021 году в разгар ковида, поэтому все или носят, или категорически отвергают маски, а при знакомстве сначала уточняют, чем привит собеседник: «Я дважды привит. Пфайзер. – Джонсон и Джонсон, очень приятно, давайте стукнемся локоточками!». Есть и антипрививочники, но они все сторонники Трампа, и тут Кинг как бы всей книгой нам подмигивает. В общем, книга к тому же еще и профилактическая!

70. «Коллективная вина. Как жили немцы после войны», Карл Юнг, Карл Ясперс и, вообще-то, Томас Манн, которого я не вижу на обложке. Николай Эппле написал, что если в этой книге подчеркивать то, что относится к текущему моменту, то это будет процентов 90 книги. Абсолютно верно. Я сначала думала, что буду цитировать лучшее, выделила 26 ярких мест и поняла, что это будет не отзыв на книгу, а ммм… весьма длинное и политическое высказывание. Так что, буду сдерживаться, но можете поверить на слово.

Вот только из предисловия: «Так работает тоталитарное государство. Рано или поздно оно потребует от каждого отказаться от себя. Некоторые вприпрыжку бегут и сами становятся первыми в эту очередь». О какой это стране? Ну конечно, о Германии, о ком же еще. 1937 год, профессор Карл Ясперс женат на еврейке, он лишился должности, средств к существованию, друзей. «Иные мирятся с новыми правилами и законами, тихо радуясь, что пока пришли не за ними, и надеясь, что к ним не постучат. … Но … когда морок фашизма развеялся, вдруг оказалось, что те, кто пытался тихо и незаметно ускользнуть, уже успели отказаться от себя, просто не заметили. Все случилось как-то тихо без нравственных страданий, они просто делали свою работу, а потом Ханна Арендт про них отчего-то книжку пишет».

Сборник начинается с довоенных дневников Томаса Манна, его статей и пространной переписки с Боннским университетом, который лишил его звания академика. «Куда они завели Германию за неполные четыре года? Разорили, истощили духовно и материально производством оружия, которым угрожают всему миру, держат его в напряжении и препятствуют выполнению истинных задач – огромной и насущной задачи мира: никем не любимая, внушающая страх и холодную неприязнь, она стоит на грани катастрофы, и руки ее «врагов» испуганно протягиваются к ней, чтобы удержать такого важного участника будущего сообщества народов от падения в пропасть…».

Потом идут дневники Карла Ясперса 1937-42 годов, и мне их было очень сложно читать, настолько современными были его переживания: надо уезжать, но как уехать, у нас за границей ничего нет, но и тут ничего нет, там может не быть будущего, но и тут его может не быть уже завтра… «Если мы уедем за границу, с нами может случиться то же самое в чужом мире, в жалкой нужде; здесь то же самое происходит в ситуации ясной и ужасной несправедливости о отношению к нам». Когда у тебя черте куда и черте насколько уехали все друзья, это так больно читать, что я сделала перерыв в несколько месяцев.

И третья часть – цикл лекций о коллективной вине в послевоенной Германии. Тут тоже можно цитировать через абзац: «Легко подхватить какое-то мнение и держаться за него, чтобы избавить себя от дальнейших раздумий; трудно шаг за шагом продвигаться вперед и никогда не отмахиваться от дальнейших расспросов». «Хуже того, многие люди не хотят по-настоящему думать. Они ищут только лозунгов и повиновения. Они не спрашивают, а если отвечают, то разве что повторением заученных фраз. Они умеют только повиноваться, не проверять, не понимать, и поэтому их нельзя убедить. Как говорить с людьми, которые отстраняются там, где надо проверять и думать и где люди идут к своей самостоятельности через понимание и убеждение!»

В общем, очень полезное чтение, жаль, в школе не изучают. Досадно, конечно, что люди не меняются. Но зато в Германии вообще эту тему с нуля поднимали, а нам уже есть, с чем работать.

71. «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» Сюзанны Кларк. Я не понимаю, почему с этой книгой не носятся туда-сюда все книгоблогеры и не кричат. Это же Вещь! Это как Толкиена не заметить.

Во-первых, посмотрите, что за обложка. Она белая, что несомненно выделяет ее среди бешеного разноцветья в книжном. Это же не обложка, а дизайнерский вызов. Во-вторых, название. В последнее время фэнтэзи начали называть по одинаковой схеме: Пепел и кровь, Кровь и кость, Кость и жесть, Жесть и оливковое масло холодного отжима, и последний вариант еще хоть как-то бы запомнился. (Мне тут пришлось для одной библиотеки покупать шеститомник «Тень и кость» Ли Бардуго, я изругалась, пока собрала все по списку, там же помимо кости и жести были еще обязательные Волки и вороны!) А тут все конкретно – это книга и впрямь про двух людей по имени Норрелл и Стрендж (табличка «Это другой Стрендж не из Суперменов!»). И трудно не запомнить.

Действие происходит в Великобритании в начале 19-го века. В стране живет много волшебников, они объединяются в клубы, но – это волшебники-джентльмены, теоретики и знатоки истории волшебства. Никто из них не умеет колдовать, время мастеров ушло, да и книг с заклинаниями больше нет.

И тут сенсация местного масштаба: в одном таком вот Пиквикском клубе уважаемых волшебников узнали, что где-то в захолустье проживает мистер Норрелл, в доме у которого собрана огромная библиотека магической литературы, и он – волшебник настоящий! Мистер Норрелл оказывается брюзгой, но при этом – патриотом. Поэтому со временем он вылезает из своей дыры в Лондон, чтобы быть полезным адмиралтейству или армии – в то время шла очередная война с Францией. Он развивает магическую деятельность, обзаводится учеником (это как раз и есть Джонатан Стрендж), но однажды перебарщивает в волшебстве и залезает в черные дебри.

В результате мы получаем 1000 страниц шикарной истории в викторианском духе. Я была прям счастлива. Насколько это сегодня возможно.

«Мэнсфилд-Парк» Джейн Остен. Я очень люблю «Гордость и предубеждение» и перечитываю его в минуты печали. Но увы, «Мэнсфилд-Парк» не такой легкий и ироничный. А жаль. Куда подевался остенский тонкий лукавый юмор? Зачем героиня так серьезна? Даже некий Скандал, который является кульминацией обеих книг, написан по-разному. В "Гордости и предубеждении" смело и в лоб рассказывается, кто и с кем сбежал. А что произошло в «Мэнсфилде», описано столь чопорно, что и непонятно: то ли убили кого, то ли на менуэт пригласили, не будучи представленным… В общем, роман жутко воспитательный и считается вершиной творчества Джейн Остен, но мне больше нравится, когда она весело хихикает, вот такие у меня простые вкусы.

72. У нас выпал первый снег, и в связи с этим отвратительным фактом вот вам «Фрекен Смилла и ее чувство снега» Питера Хёга. Книга отличная, чистый скандинавский кайф.

Я сначала недоверчиво смотрела на словосочетание «чувство снега» и опасалась мистики. Или еще хуже: возвышенных рассуждений о белизне и тэ дэ. Но всё оказалось лучше. Героиня по имени Смилла родилась в Гренландии, мама у нее настоящая гренландка-инуитка, так что Смилла просто очень хорошо знает, как выглядит снег при разной влажности, температуре, ветре, на побережье и в глуби острова. Она знает, когда начнется метель и как в буран найти дом.

Детские воспоминания у нее, конечно классные. «Мы … охотились на нарвалов с маленьких катеров с дизельными моторами. Однажды мы поймали восемь животных… Пожалуй, часа четыре охотники стояли почти в полном молчании, глядя на полуденное солнце, которое в это время года делает день нескончаемым, и ели mattak – китовую шкуру…».

Но училась Смилла в Дании, с которой у Гренландии какие-то невнятные отношения, и после университета стала известным гляциологом. И сейчас ее интересуют две вещи – лёд и математика. Но однажды у нее появляется третий интерес – мальчик Исайя, заброшенный сын соседки. Мальчик нравится предельно замкнутой Смилле тем, что он тоже наполовину гренландец-инуит.

Но книга начинается как раз с того, что мальчик лежит под ее домом мертвый: он якобы сорвался с крыши. А Смилла знает, что Исайя ужасно боялся высоты, и начинает беспорядочное расследование – расспрашивает его мать, полицейских, друзей матери. И всё выливается в феерическую историю со взломом научного архива, горящим кораблем и долгим путешествием в наиболее опасный проток у берегов Гренландии в наиболее опасное время года…

Очень увлекательно и познавательно, умная жесткая героиня. Единственно, читать лучше, вероятно, зимой, так что можете скачать и оставить на долгие зимние вечера.

73. Думаю, что все уже прочитали 5-6 рецензий на «Вегетарианку» нобелевской лауреатки Хан Ган (есть мнение (моё), что в русской традиции надо писать Ган Хан). Так что, вот вам просто цитата оттуда. Люди сидят за столом и обсуждают, приятно ли сидеть за одним столом с вегетарианцами. Говорит одна из героинь:

« - Наверно, такое настроение овладевает тобой, и когда ты с аппетитом поедаешь маленьких осьминогов, а сидящая рядом женщина смотрит на тебя зверем, глядя, как они цепляются щупальцами за палочки, которые ты подносишь ко рту.

Вспыхнул смех».

Не мне же одной это знать теперь.

Из комментариев, продолжение темы: "о, господи: Живой осьминог – блюдо, с которым придётся прежде побороться. Только представьте, еда буквально шевелится у вас во рту , пытаясь противиться происходящему. Однако это ещё не самое страшное. Живой осьминог – это не просто экзотическое, но и смертельно опасное блюдо. Дело в том, что если его плохо жевать, то присоски на щупальцах могут присосаться к гортани, перекрыть доступ к воздуху и вызвать удушье. Почему же тогда в азиатских странах готовы рисковать жизнью ради такого опасного лакомства?
• Во-первых, в сыром виде осьминоги считаются самыми полезными, так как при термической обработке происходит потеря многих полезных веществ.
• Во-вторых, людям нравится ощущение, когда щупальца щекочут язык и небо.
• В-третьих, в Азии верят, что это блюдо может сделать человека сильным, смелым и выносливым".

«Когда собаки не лают» Анжелы Галлоп. Не спрашивайте. Это было в порядке самообразования. Всем читать не надо, это - книга о становлении независимой судебно-криминалистической службы в Англии. Но мне как человеку, который раньше писал о судах, было интересно и досадно.

По кино мы знаем, как собираются всякие волоски, волокна и отпечатки пальцев на месте преступления и как улики потом приводят к преступнику. Но в России, листая реальные дела, все время наталкиваешься на вальяжное «при невыясненных обстоятельствах у невыясненного лица было приобретено оружие\наркотики\завод». Особенно это заметно в делах по наркотикам: нашим судам пофиг, что нет отпечатков пальцев, что на руках не найдены следы наркотиков, что вещества якобы из одного мешка, но они разные по составу.

Хотя, господи, о чем я, какие сейчас улики, какие доказательства…

А у них там «вернули на пересмотр свыше 2000 дел, потому что приговоры были основаны на сравнении найденных волос, а сейчас считается, что волосы неинформативны». Вернули!

В книге есть и громкие дела, и просто увлекательные, и везде – история улик и их исследования. Интересно, что создала и развила до небесных высот эту независимую экспертную службу специалистка по морским огурцам. Горжусь.

Думаю, все в детстве (да и не в детстве) мечтали поспасть на чердак или в дом под снос и наткнуться там на никем не замеченные сокровища!!! Любые: хоть старинную ложку, хоть альбом марок 19-го века. Вчера у меня случилось нечто подобное.

Меня позвали разгребать склад, вся начинка которого шла на мусорку. И вот там, как мне сказали, осталось «много литературы, картин и рам». Ну вы понимаете. Картин. Как не поехать?

Склад оказался подвальной комнатой метров тридцати. Там всюду стояли советские парты, а на них и под ними - коробки, штук, наверно, 150, пакеты с одеждой, канцеляркой, упаковками открыток и повсюду торчали под разными углами, лежали и стояли пачками огромные рамы с детскими рисунками. Примерно, 100 на 70, штук 300. Тысяч на сто, если на Авито продавать. Это были вещи, которые одна организация складывала с 2005 года, чтобы потом «кому-нибудь отдать». И все было покрыто слоем пыли. Склад находился этажом ниже подземной парковки. Так что, пыль была не пушистая домашняя, а черная, уличная, тяжелая.

Копаться там мне совершенно не хотелось, я бессистемно ходила между коробками, иногда открывала одним пальцем, и везде была унылая церковная литература, много советской, ЖЗЛ, собрания сочинений, коробка «Любовницы Сталина». И тут я зацепилась глазом за темный картонный переплет и матерчатый корешок, так делали книги еще в 40-х. Это оказался томик Гумилева 1918 года издания.

Прикольно, подумала я. Первое издание? Поиски пошли живее. Сейчас покажу часть своих находок.