Немного на тему, о которой писал священник Александр Ельчанинов в статье, было сказано в беседе на канале «Экзегет» с Сергеем Комаровым «Гордость. Демонская твердыня. Самая опасная страсть».

В беседе «Отчуждение. Часть 2» рассмотрено биполярное расстройство. Коснёмся здесь не столько темы самого расстройства, сколько некой фазы жизни человека. Наступает фаза маниакальная, и человек с чувством абсолютной уверенности в собственной правоте что-то делает. Из него бьет ключом кипучая энергия. Потом приходит апатия.

Хотя речь идет уже о далеко зашедших формах, но в целом можно сказать, что любая страсть имеет в своей структуре некую фазу гнева. Человек убеждён в собственной правоте. Кричит. Топает ногами. Сыплет проклятиями. Пик проходит – и человек начинает мучаться и страдать. Задача в том, чтобы научиться выходить в золотую середину. Святые отцы говорили про царский путь. Да, нужно человека вразумить. Но вразумить – не значит орать. Не значит и бездействовать. Этот путь посреди можно пройти, зная его из конструктивных примеров. Постепенно человек сам обогащается и становится способным выйти из чёрно-белой реальности.

Параллельно с циклом бесед была написана работа «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии). Ч. 2» , где рассмотрена эта фазность. Обогащение личности позволяет человеку выйти из жёстких перепадов.

Порой полезнее страдать. Если человек не страдает – он и не двигается. А нужно, чтобы человек захотел двигаться сам. Тогда страдание уходит.

Всё должно быть разумно. Если такого фанатичного человека призвать исповедовать как можно больше грехов – для него это превратится в новую навязчивость. Он начнет магически подходить к делу Исповеди, словно само наименование грехов освобождает. Да, конечно, важно их именовать. Но необходимо, чтобы человек осознал и покаялся, а не просто назвал.

Нужно учиться всё, что мы делаем сопоставлять со святоотеческим учением. Имеем свидетельство святых отцов – действуем, но аккуратно. Не имеем свидетельства – ждём. Иначе есть риск ошибки.

Остались места на встречу с о. Прокопием в понедельник, 5 мая

и планируется ещё встреча 7 мая

см. ниже 🔽

Встреча-беседа с о.Прокопием в Москве 7 мая.

Тема "Фатально-негативный опыт детства " – повреждает ли он человека на всю жизнь?

Адрес: Москва, метро Динамо, 1-й Боткинский проезд д. 7, стр. 1.
Центр "Благосфера".
Начало – с 16 часов и примерно до 21:00.

Вход по списку, нужно Фамилию Имя Отчество внести по ссылке
https://docs.google.com/document/d/1qjComy6JfFNTWo4Q58KVJomivI6zaTBRhn1PE2NUens/edit?usp=sharing
до 150 человек.

В комментариях к этой записи будут размещены дополнительные материалы к встрече-беседе "Свобода или зависимость? Православная аскетика в мире гаджетов", которая состоялась 1 мая.
Материалы - про игру, игроманию: как преодолевать, выходить из всего этого и т.п.

Сепарироваться или возрасти во Христе: в чём разница?

Проповедь, сказанная в День жён-мироносиц в 2024 г.

Сегодня мы с вами празднуем День святых Жён-мироносиц, с чем всю женскую половину Церкви (большую) поздравляем.

Кто знает историю Христа и его учениц – тот знает историю великой верности Христу этих женщин, которые остались с Ним до конца и были исповедницами.

В своё время митрополит Вениамин (Федченков), ещё будучи семинаристом, приехал на остров Валаам и увидел, как одного духовника окружили женщины. Про себя он его осудил: «Что это за духовник, когда столько женщин кругом?!» И вдруг этот духовник, обернувшись в его сторону и показав на кусты, за которыми стоял отец Вениамин, сказал: «И за Христом ходили!» Для него это было вразумлением: не стоит делать выводы по первому признаку.

Жизненный опыт нам показывает, что женщины идут до конца.

Если в семье мужчина становится алкоголиком или заболевает онкологией – как правило, женщина остаётся с ним до последнего. Если что-то подобное происходит с женщиной – мужчина достаточно быстро может сдаться, уйти, сказать, что больше так не может жить, или начать пить.

Хотелось бы сказать несколько слов о следовании за Христом, которое является альтернативой разделения.

Современным трендом становится история разделения. Люди проходят современные психологические процедуры, чтобы отделиться от какого-то негативного опыта, пережитого ими: в браке, в семье, с родителями… Со всех сторон доносятся слова «созависимость», «сепарация»…

Другой путь – это когда человек выбирает Христа как свой главный ориентир, как живую Истину, как живую Личность. Тогда в его жизни происходит нечто такое, что позволяет ему отделиться правильно. Если человек развивается, обогащается духовно и культурно, – он может стать выше полученного некогда негативного опыта (или в данной момент пытающегося протаранить человека).

Христиане, например, в каком-то смысле разумно отделялись от своих родственников-язычников, но при этом не разрывали с ними человеческий контакт. Если у человека нет чего-то высшего, что даёт ему силу и питание, что помогает ему выйти из среды, от которой он был зависим, – ему приходится разрывать свою связь «по живому».

Бывает, молодая девушка слышит советы вроде того, что все её проблемы от матери, и пока она от неё не отсепарируется – не сможет ни замуж выйти, ни начать нормальную жизнь. Она рвёт связь с матерью «по живому» – и тогда, в каком-то смысле, становится нравственной калекой, потому что тогда она уже не способна вступить в человеческий контакт с мужем, с детьми, с окружающими.

Но есть разделение разумное, которое является следствием правильного процесса. «Оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть» (Еф. 5:31), – говорится в Евангелии.

Мужчина (или женщина) уходит из родительской семьи, создаёт свою семью и, не разрывая человеческой связи, не переставая быть живой, думающей личностью, обретает свой путь. Семя дерева дает плод, но плод остаётся связанным с деревом, которое его через семя породило.

Эта современная сепарация, идея которой очень популярна в России, на этапе зарождения никем не считалась средством лечения. Иногда человеку говорили, что, например, его проблемы от того, что не произошла сепарация, что он великовозрастный мальчик… Но никогда это не рассматривалось как лечение.

Сейчас мы наблюдаем такое явление, когда люди, потеряв связь со своей культурой, традицией, очагом, с чем-то человеческим глубоко внутри себя, ищут что-то, чтобы пересобрать себя, в каких-то других концепциях, в надежде на то, что они станут счастливыми.

Человек, попав в зависимость от обстоятельств, от ситуации, думает найти выход в жажде отделения от травматичной ситуации, и выбирает сатанинскую позицию «да не послужу никому» В нём взращивается гордыня, потом он начинает страдать и мучиться сам от себя, потому что его начинает поглощать собственная бездна.

Концепция созависимости даёт искажённую реплику на идею разделения. Во Христе мы приходим к лучшему и, не желая терять связь с лучшим, отходим от того, что влечёт нас ко греху. В случае же с концепцией созависимости человек отделяется сам, во имя своё, без соизмерения своего поступка с полнотой бытия.

По словам одного современного православного автора, ложь концепции сепарирования состоит в том, что на самом деле внутри себя никто ни от чего отделиться не может.

Все мы являемся семенем своего дерева, несмотря на то, что постмодернистская повестка учит: все элементы в нас – случайны. Случайно то, что ты русский; случайно, что ты женщина или мужчина; случайно, что у тебя такие или иные характеристики, и что у тебя есть власть всё это отменить или изменить.

Сатана еще первым людям, Адаму и Еве, обещал, искушая их нарушить заповедь и вкусить запретного плода: «Будете как боги» (Быт. 3:5). Сможете, мол, отменить те законы, которые Господь прописал в мироздании и прописать свои.

Бывает, что люди сталкиваются в семейной жизни с негативным опытом. Они считают, что всё можно решить просто. Если дома была тирания – этот опыт можно взять и стереть. Но так сложилось, что, если ты кого-то ненавидишь – ты вынужден думать об обидчике круглосуточно.

Человек в своей голове как бы заперт в одной темнице с обидчиком, с человеком, которого ты ненавидишь больше всего, от которого хочешь отделиться – и ты не можешь его забыть.

Авва Евагрий Понтийский говорил, что гневливый человек как идолопоклонник. Когда приходит время молиться – его ум должен предстоять пред Богом, но человеку это не под силу, потому что весь его ум занимает этот обидчик .

Вроде бы, современные люди пытаются использовать психологические практики и отделиться, но отделиться не могут. Разрывают по живому – но шрам остаётся.

Когда такие люди приходят в поисках помощи, важно не отрицать их проблему – это будет расцениваться как издёвка. Если мы скажем: «Молись, и всё само собой как-то успокоится, не обращай внимание», – то люди с этим не согласятся, потому что внутри болит. Для человека его проблема воспринимается как полностью реальная даже тогда, когда кому-то она кажется надуманной. И если человеку страдающему сходу начать говорить, что его проблема – пустое на пустом месте, он может воспринять такие слова как хуцпу (издевательство).

И в то же время взять и вырезать из себя проблему и «забыть» – не получится. Шрам останется.

В глубине никто ни от кого отделиться не может. Но болезненный опыт может быть преображён.

У нас есть другой путь, когда через Христа приходит преображение опыта. Как, например, воин-фронтовик не может вырезать свой боевой опыт. Или, как говорил патриарх Сергий (Старогородский), апостол Пётр не может представить как не-бывший тот опыт отречения, который у него был.

Твой опыт с тобой навсегда. Но этот опыт – с помощью Христа – ты можешь преобразить через покаяние. Пытаясь нащупать этот путь, светские авторы называют его посттравматическим ростом.

Воин, выживший на фронте, тоже может преобразить свой опыт.

Одна женщина-снайпер из Архангельска, приходя в храм, ставила очень много свечей. Прихожане спрашивали: неужели во время войны у неё погибло столько родственников? Но ответ был иной: стольких, будучи снайпером, она лишила жизни. Но у неё не было ПТСР, ведь она по-своему молилась за этих людей.

Христос даёт нам некий путь «между». Воину – и боевую задачу выполнить, и остаться при этом человеком. Ведь зачастую воин, сталкиваясь с тяжёлым моральным опытом, прибегает к ошибочной стратегии: стереть себе память, стереть в себе душу, морально очерстветь, сепарироваться. Но тогда домой он вернётся моральным инвалидом.

Так и некоторые дети, которые имели проблемы в семье, идут надспорным путём. Они признают, что родители дали им и что-то хорошее. А то плохое, что происходило, они покрывают любовью, покаянием. Такие дети находят в себе ответы, как им жить дальше.

Нередко бывает, что в близких отношениях – дружеских, наставнических – сначала всё идёт хорошо, но потом вдруг человеку что-то не понравилось. Например, ученик считает, что духовник его не понимает, он хочет уйти.

Об этом глубоко писал архимандрит Рафаил (Карелин). Он говорил о двух монахах, которые оставили своего духовника, схиархимандрита Серафима (Романцова). У обоих была очень тяжёлая жизнь. Первый из них должен был стать святым наших дней, но, когда он ушёл, в его жизнь вкралось нечто ложное.

«Второго отца при живом отце он найти не смог. Своеволие оказалось клеткой, в которую он попал. И всё-таки этот че¬ловек, находясь даже во внешнем послушании не потерял до конца то, что приобрёл раньше. Он напоминал мне орла с опалёнными крыльями. Он мог утешать людей, проводить долгие часы в молитве, быть милостивым к бедным до самоотвержения. И всё равно что-то ложное вкралось в его жизнь, какая-то неизгладимая печать легла на его лицо. Он оставался подвижником, да только уже другого уровня. По временам он проявлял духовную мудрость как остатки прежнего состояния. Но произошла деформация: тот, кто мог стать светочем монашества, святым последних времен, превратился в просто доброго монаха. И в таком состоянии он был примером для многих. Но сам он знал, что потерял. Он утешал себя любовью к нему людей, но в глубине его сердца не могла зажить рана – потеря первого отца, который был единственным для него».

Другое чадо о. Серафима пришёл в Христианство из криминального мира, был авторитетным вором. Что-то в его жизни пошло не так – и он решил уйти от своего духовника. Но куда он мог уйти от молитв старцев и от самого себя? Он начал очень жёстко пить.

«Для монаха есть страшная внутренняя пытка – это потеря благодати. От боли сжимается его сердце, даже физически он чувствует огонь, опаляющий его, как будто он выпил чашу горькой полыни. Здесь один путь – покаяние и смиренное послушание. Но он оказался неспособным к этому. Потеря благодати – это переживание собственной смерти. И вот, чтобы забыться от всего происходящего, чтобы уйти от действительности, как от тяжелого сна, он начал пить, как будто открылись его старые раны и начали гноиться уже давно зажившие язвы прежней жизни … Впрочем, у него были времена отрезвления, когда он видел глубину своего падения и горько плакал. Но к старцам он обратиться не мог, какой-то страх связывал его. Он готов был бежать от старцев куда глаза глядят, как бесноватый от заклинательных молитв.

Но его ситуация, по мнению о. Рафаила, была лучше, чем ситуация первого монаха. На дне алкоголизма через падение он пришёл к осознанию, перед смертью принёс глубокую исповедь и причастился Святых Христовых Тайн.

Подводя итоге, о. Рафаил говорит о том, что применимо не только к монахам, но к отношениям между родителями и детьми, между влюбленными, супругами. «Монах, который без причины покинул своего старца, уже осудил его, разорвал ту духовную близость, крепче которой нет ничего на свете, предал свою собственную душу и лишился дара сыновства, то есть прежнего состояния, способности быть истинным сыном своего наставника. Тот, кто меняет старца на другого, обычно вместо отца приобретает дядю. Дядя может быть добрым, почтенным, мудрым и богатым; но какая разница между ним и отцом, пусть бедным, неказистым, но зато родным отцом!

У монаха, который меняет старцев, появляется в сердце внутреннее сопротивление к тому, что скажет ему любой наставник. Ему кажется, что старец не способен быть его отцом, а на самом деле он сам не способен быть сыном».

Вспоминая этих двух монахов в главе, которая так и называется – «О плодах своеволия» , отец Рафаил отсылает читателя к известному произведению святителя Игнатия (Брянчанинова) – «Плач инока о брате его, впавшем в искушение греховное». Это сочинение в минуты горьких терзаний можно читать и мирянам, здесь описаны все углы лабиринта, в который душа, отравленная ложью, замуровывает себя. По мнению отца Рафаила, «святитель Игнатий пропел эту скорбную песнь не только о своем друге, но и о нас».

Логика современного человека – это некий скрытый сатанизм, когда не хочется знать ни духовных, ни социальных законов, когда кажется, что человек сам может всё изменить («будете как боги»). Если он считает своих родителей плохими, то думает, что стоит лишь разорвать с ними отношения, заблокировать их, – и все его вопросы решатся сами собой. Человек разрывает связь между поколениями и отрицает тот путь, который принёс Христос.

«Плевать, мол, на то, что есть духовные законы. Не хочу ничего знать».

На первый взгляд, Христианский путь труден: нужно двигаться, работать над собой, а не просто отделиться. Но на самом деле путь «отрежь от себя другого человека и забудь» неизмеримо труднее – это путь в никуда, и он никогда не закончится.

В славянском языке своеволие – это порабощение страстям. А самовластие – путь за Христом. Тот путь, который прошли Мироносицы. Они сами выбрали этот путь и прошли его до конца.

Христианство возвращает человеку свободу, ответственность за свою жизнь

В чём состояла благая весть для языческого мира? Когда люди погрязли в своеволии, они уже не могли освободиться ни от своих страстей, ни от безудержа [выражение Ф.М. Достоевского – «карамазовский безудерж», относимое им к Мите Карамазову, который готов был лететь в бездну «головой вниз и вверх пятами»], ни от безумия. Как сказал один современный мыслитель, языческий мир, который нами воспринимается как отсталый, на самом деле, перепробовал огромное множество философских и психотехнических изысков, чтобы освободиться от глубочайшей внутренней неудовлетворённости.

Христианам нашего поколения есть призыв: вернуться к отцам. Но такой призыв часто вызывает скептическое отношение, воспринимается как возврат к прошлой эпохе. Но на самом деле этот призыв вернее будет звучать так: «Вперёд к отцам». Святые отцы – это не про то, что было несколько веков назад. Это про то, что вечно, что есть всегда и что есть с тобой в данный момент.

Когда человек усваивает не только мудрость поколений, но и связь поколений христиан, – он обретает внутреннюю свободу, может сделать шаг вперёд в своё будущее, преодолев то, что его связывало и тяготило. Он может развиваться так, чтобы вплестись в здоровую картину мира, где он может отвязаться от негативного опыта.

Некоторые светские авторы отрицают идею прощения, считая её психологической компенсацией ущербного человека. Что-то подобное писал Ницше: ущербный, всеми оплеванный человек не может смириться со своим бессильем и придумывает себе красивую историю про добродетель. Теперь он не просто унижается, а, по его мнению, смиряется .

Но живой опыт показывает, что именно глубокое прощение позволяет нам развязаться с негативным опытом.

С Василием Ломаченко, чемпионом, которому нет аналогов в истории бокса, произошла одна история. Василий – православный христианин. Первый бой за звание чемпиона мира он проиграл. Его снедала жажда реванша. Но постепенно, тренируясь, он перерос эту ситуацию. Тот противник перестал его как-либо интересовать. Василий пошёл дальше.

Простить – не значит, что ты соглашаешься с тем злом, которое сотворено другим человека. Простить, – в том числе, означает и следующее. Ты не обязан себя разрушать только потому, что человек, сотворивший в отношении тебя зло, жил на этой земле.

Способность прощать можно развить в себе, только лишь шествуя путём ко Христу, уподобляясь Ему, приобретая навыки, основанные на Евангельских Заповедях. Тогда в тебе появляются силы стать выше того, что над тобой довлело.

Рвать по живому не получится. Получится справиться только перерастая себя прежнего. Как говорил преподобный Максим Исповедник, мир души – это следствие подвижнического жития. То есть, делания, когда мы работает над собой, формируем систему смыслов, систему навыков, в том числе, социальных.

Победить негативное самоощущение через сепарацию от объекта обиды – не выйдет. Давида Фонкиноса не избрали на главную роль в экранизации саги о Гарри Поттере, ему предпочли другого – Дэниела Рэдклиффа. Давид многие годы не мог развязаться от травматического переживания, родившегося в связи с не избранием его на главную роль. После события, которое он классифицировал как провал, у него родилось ощущение собственной никчёмности, он стал считать свою жизнь заранее потерянной.

Когда преодолеваем страсти и двигаемся к добродетели – тогда, по мысли преподобного Нила Синайского, становимся способны пережить радость, от соприкосновения с которой тает негативное самоощущение.

*

Видео-версия

Youtube | Rutube | Vkontakte | Yandex

Полная текстовая версия, расширенная и дополненная в сравнении с видео и с фрагментами текста выше:

Doc - прикреплена к записи Вконтакте | Web - на сайте Соловецкого монастыря

Рак. Говорить ли людям, что их болезнь к смерти?

Иногда возникает вопрос: говорить ли человеку, болеющему, возможно, к смерти, о том, что он болеет к смерти?

Важно отметить, что когда люди обмениваются мнением по этому поводу, надо, чтобы мнения были обоснованными. Например, один врач может сказать примерно следующее: во врачебной среде была дискуссия насчёт данного вопроса – и было решено не говорить. Что значит "было решено"? Кем решено? По какой причине было решено? Взрослая позиция подразумевает какое-то обоснование... На чём основаны суждения врачей?

Действительно, бывают люди с так называемой лабильной психикой, у которых даже визуально наблюдается риск суицида. Если такому человеку сказать без всякой подготовки, в лоб, да ещё с равнодушием и холодом, что он скоро умрёт, – он может выдать неконтролируемую реакцию. Но не все люди таковы.

Напротив, взвешенная позиция приводится в книге Фредрики де Грааф «Разлуки не будет». По благословению митрополита Антония (Сурожского) она многие годы несла служение в хосписе, где помогала умирающим людям совершить переход. Также она помогала родственникам и близким умирающих людей принять переход их родного, близкого человека. В своей книге она не раз касалась темы сокрытия факта смерти. В отношении данного факта она высказывалась, приводила конкретный случай из практики. Например, умирает один член семьи, мужчина. Но женщина не может с ним поговорить о приближающей смерти, и когда он умирает, – остаётся грусть невысказанного. Конечно, остаются невыясненными ещё и имущественные вопросы. Но Фредерика де Грааф считает, что невыясненные имущественные вопросы являются не таким значительным пробелом, как то, что супруги не сумели сказать друг другу последние слова.

Также она пишет, что дети относительно легко переживают факт собственной смерти. Во многом ситуацию усугубляют эмоциональные надрывы родителей. Ребёнок, даже несмотря на то, что не так остро переживает факт смерти, нуждается в помощи. Ему тяжело, он в незнакомой обстановке, ему больно, он напуган. Но вместо того, чтобы утешить ребенка, подарить ему тепло, родители из последних сил пытаются сделать вид, что всё хорошо, что беспокоиться не о чем, завалят его игрушками, которые ему не нужны. И в итоге он умирает, лишённый тепла, заботы... Той заботы, например, какую проявил митр. Антоний (Сурожский) к умирающему солдату.

Владыка был военным врачом. И когда солдат умирал, владыка Антоний сказал, что он будет с ним до самого конца. Взял руку солдата и стал говорить ему, с чем этот солдат столкнется. Врач говорил солдату, что сейчас будут выключаться его органы восприятия. И комментируя всё, что с тем происходило, он говорил, что солдат не боялся. Этот солдат совершил переход утешенным.

Фредерика де Грааф ещё отмечает, что умирающий по лицам родственников понимает, что всё далеко не так хорошо, как родственники пытаются объяснить. Люди не дураки. Они видят, что окружающие напряжены, о чем-то переговариваются, прячут слёзы. Кстати, сам митр. Антоний говорит, что некоторое время, когда его мать умирала от рака, он пытался это скрыть. Пытался не говорить с ней об этом, но обоим им было тяжело. Потом, когда было решено прекратить этот фарс, оба почувствовали облегчение. И оставшееся у мамы время земной жизни они пытались дарить друг другу любовь.

Соответственно, всего этого лишаются те, кто уходит под заверение родственников, что всё будет хорошо. Комментируя Фредрику де Грааф, надо заметить, как непросто потом может быть родственникам, которые врали умирающим, что всё будет хорошо, а тот потом ушёл.

Можно привести даже случай, который был на Соловках. Одна женщина, которая раньше ходила в храм, потом, по каким-то причинам, перестала причащаться. И вот она заболела к смерти. Но никто ей не сказал о том, что она болела к смерти. И уже после того, как душа отделилась от тела произошло следующее. Через некоторое время она явилась во сне одному прихожанину с упреком: почему никто не сказал, что она умирает?! Если бы она знала это – она могла бы по-христиански подготовиться.

Родственники, которые скрывают от своего близкого факт приближающейся смерти, лишают его возможности христианской подготовки к переходу. А мы знаем, что это может иметь кардинальное значение для всей вечной участи человека. Потому что человек, зная о приближающейся смерти, может поисповедоваться, очистить совесть от груза грехов и совершить переход с надеждой в вечной жизни встретиться с Христом. А если он уходит, когда душа отягощена злом, совершённым в течении жизни, уходит в состояние внутреннего мрака и томления, – участь его может быть ужасной. Всё это ложится грузом ответственности на его родных и близких, промолчавших о возможном развитии событий.

Можно сказать, что однозначного рецепта нет – как говорить, что говорить... Но можно пожелать тем людям, которые стоят перед этим вопросом, присутствия какой-то взрослой позиции в их жизни, а не непонятного обращения к мысли, что ничего говорить не надо, даже без вопроса, на чём эта мысль основана, к чему она ведёт.

Можно ли что-нибудь хорошее принести в жизнь умирающего, в жизнь тех, кто остаётся?

Может быть, стоит полистать книгу Фредрики де Грааф «Разлуки не будет» всё-таки обдумать этот вопрос. Трудно принимать взрослое решение, когда у тебя нет какого-то чёткого понимания результатов, к которым ты идёшь.

Но ведь только в секте все бывает легко и просто, на первый взгляд. Почему люди попадают в секту? Потому что они хотят, как считают некоторые авторы, чёткого, готового, внятного алгоритма с заданным результатом, чтобы кто-то гарантировал получение этого результата. Если такой человек где-то услышал, что кто-то сказал, будто умирающим ничего говорить не надо, – он хватается за эту мысль, потому что она, как ему кажется, избавит его от тревоги. На самом деле он не избавится от тревоги, что приближается смерть близкого человека, и что будет, и что делать? Всё это серьёзные вопросы, на которые у него нет ответа, а есть просто имитация ответа.

8 мая планируется ещё одна беседа о.Прокопия
"О творчестве".

В Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки,
Москва, ул. Академика Варги, дом 15.

Беседа продлится с 16 до 19 часов.

Вход строго по списку, вот итоговый:

1. Алёхина Елена
2. Амелина Алиса Сергеевна
3. Амелин Пётр Сергеевич
4. Быков
5. Гальперина Вера
6. Голуб Наталья
7. Гречкин Евгений
8. Гржива Олеся
9. Гришина Александра
10. Гришина Елена
11. Дар Екатерина
12. Денисов Дмитрий
13. Ерошина Екатерина Александровна
14. Задирака Елена
15. Зубкова Наталья
16. Икар Надежда
17. Калистратова Виктория
18. Кантурина Евдокия Александровна
19. Климова Дарья
20. Кобякова Екатерина Александровна
21. Лапина Ольга
22. Морозова Анастасия
23. Никитина Екатерина
24. Ноянова Анна
25. Панюкова Анна
26. Рогунова
27. Степанян Сюзанна
28. Теницкая Светлана
29. Ускова Елена
30. Алфёрова Лариса
31. Мартынова Маргарита Юрьевна

Гаджеты: свобода или зависимость?

Youtube | Rutube | Vkontakte | Yandex

Запись беседы, проведённой в культурном центре "Фавор" 1 мая 2025 г.

Таймкоды:

1:18 Начало. Что такое зависимость-аддикция. Пример человека, который любил EVE-online.

6:00 Стадии зависимости. Как аддикция мешает развитию.

Марк Льюис «Зависимость – не болезнь».
Развитие человека происходит через социальные активности, они важны для психического здоровья.
Отсутствие новых понятий приводит к распаду старых.

16:20 Аддиктивная система внутри человека больше, чем аддиктивный агент и перестраивать надо именно эту систему.

Прекращение аддикции не всегда делает человека здоровым.

18:51 Есть ли социально приемлемые аддикции?

20:43 Почему линейного выхода нет. Материалы иеромонаха Прокопия (ссылки ниже).

25:08 Цифровая аддикция и одиночество.

27:02 Учение академика Павлова о рефлексах. Смартфоны в школах. Чем вредят гаджеты в жизни.

Процесс мышления требует 20 минут для запуска, хаотичные сигналы могут его сбивать.
Понимание целей помогает избежать торможения коры головного мозга.
Хаотичные сообщения сложнее обрабатывать.
Важно размышлять о необходимости переключения между задачами.
Аскетическая жизнь помогает достичь внутреннего равновесия.
Как конфликты могут привести к аддикциям.

37:41 Чем помогает ограничение времени на гаджеты?

Как вредит человеку неконтролируемый контент. Влияние коротких роликов.
Понимание целей просмотра помогает избежать перегрузки.
Свои мысли перестают генерироваться.
Пример проект "Площадка" и мальчика, зависимого от гаджетов, который стал социализироваться через здоровую игру.

49:16 Влияние сладкого и гаджетов на ребёнка.

55:05 «При чём тут православная аскетика?»

Книга «Старец Силуан Афонский» – глава «О благодати». Хранение внутреннего мира.
Аскетика помогает сохранить связь с Христом через трезвение.
Образ лампады символизирует необходимость постоянной заботы о духовной жизни.
Исповедь и её роль.
Научиться общаться с людьми бесконфликтно, чтобы не терять благодать.
Благодать может исчезнуть даже из-за мелочей, поэтому нужно быть внимательным.
Аскетика требует воспитания множества навыков, которые должны быть выстроены вокруг одной цели.
Цель аскетики — внутренний мир, который достигается через спокойствие мыслей.
В состоянии мирного духа человек способен удерживать Божественную благодать.

01:09:02 Физиологические аспекты аскетики.

Необходимость чередования возбуждения-торможения.
Физиологические реакции человека зависят от состояния коры головного мозга.
Обогащение коры здоровыми представлениями и навыками изменяет физиологическую реакцию на обстоятельства.
Важно контролировать свои желания и избегать негативных эмоций, чтобы поддерживать внутренний мир.

1:15:12 Жан-Клод Ларше «Исцеление духовных болезней» о правильном направлении сил души. Пример гнева.

Принцип элевации.
Любознательность ребёнка нужно поддерживать, а не подавлять.
Агрессия в здоровом виде помогает в социальных отношениях.

01:20:55 О роли дофамина в аддикции. Немного о порнозависимости.

Потребность в осмысленности. Важно, чтобы каждое действие имело смысл в контексте жизни.

01:31:15 Как быть, если зависим родственник? Книга «Созависимость».

01:31:39 Влияние гаджетов на внимание, понимание жизни и себя самого.

Самоанализ и покаяние, чтобы прийти в себя.

1:39:25 Связь с ПТСР. Книга «Щит веры».

Чтение и развитие когнитивных функций. Социальные отношения и духовность.

01:46:51 Будущее интерфейсов и информации. Борьба с отвлекающими факторами: сопутствующим делу «залипанием», уведомлениями. Ещё о покаянии.

Не называть мелочи мелочами, чтобы не усугублять ситуацию.

01:52:18 Баланс в жизни. Информационная безопасность. Воспитание детей. Живой пример родителей.

01:55:39 Аскетика и внутренняя цельность.

Вопросы

01:58:40 1. Как построить альтернативную систему, чтобы выйти из зависимости?

02:09:07 2. Срывы и самобичевание, приводящие к отсутствию желания с зависимостью.

*

Дополнительные материалы по теме интернет-зависимости, игромании

ПОБЕДА – не только на войне, но и – над войной внутри себя

Ненависть может стать той черной доминантой, которая подавит деятельность других отделов коры головного мозга, фиксируя внимание человека лишь на негативных образах. Так и приходят к ПТСР. А потому нужно каким-то образом и боевую задачу выполнить, и ненавистью не заразиться.

Останавливая зло, воин сам должен не озвереть, ибо озверение – это «билет в один конец», путь к ПТСР и распаду психики. Кто бы что ни говорил, но, перестав однажды быть человеком и став волком, трудно вернуться обратно к человеческому статусу.

Наличие смысловой вертикали особое значение приобретает тогда, когда противник пытается подавить психологически, когда противник идеологически «заряжен», и особенно – когда он исповедует концепцию зверя (волка).

Есть путь воина-волка (воина-зверя) и воина-христианина.

Вопрос о двух подходах к пути воина можно проиллюстрировать двумя примерами. Первый пример – берсерки, «спецназ» викингов, которые, по преданию, входили в боевой транс с помощью психоактивных веществ. Во время боя они находились в состоянии ярости, но вне войны могли считаться отщепенцами, ведь и в обычной гражданской жизни продолжали идти путем конфликта. Противоположный пример – св. князь Александр Невский, который во время войны был непревзойденным воином, а во время мира – мудрым и рассудительным правителем.

Здесь встает вопрос об инстинктах – как к ним относиться – а также вопрос о силе гнева (как относиться человеку к силе гнева?). Ответы на эти вопросы лежат не на уровне горизонтали (сон, еда, работа, удовольствия, «банальное» проживание действительности и пр.). Ответы можно найти, двигаясь по вертикали – к преображению природы человека.

Академик Ухтомский считает, что «природа наша возделываема», а потому человек вовсе не обязан стукаться в действие инстинкта, как в роковую стену. То, что дается природой, является фундаментом, и эти фундаменты заменяются «по мере роста все новых и новых условных связей И.П. Павлова [то есть по мере развития второй сигнальной системы, о которой писал И.П. Павлов]». В этом смысле инстинкты не являются чем-то раз и навсегда заданным, их можно рассматривать как фонд человека.

«Важная и радостная мысль в учении дорогого И. П. Павлова заключается в том, что работа рефлекторного аппарата не есть топтание на месте, но постоянное преобразование с устремлением во времени вперед».

Работа высшей центральной нервной системы поднимается в своих достижениях не на основе унаследованных рефлексов и инстинктов, а на основе борьбы доминант с тем поведением, которое было унаследовано и стало привычным. В случае этого преобразования определять поведение будут не инстинкты, а те надстройки, которые станут возникать над инстинктами при столкновении с доминантами (в статье говорится, что сила гнева исцеляется любовью; человек сохраняет огненное напряжение и активность, но при этом не дрожит от ненависти к людям). И эти надстройки станут достижениями человека, они и будут влиять на его дальнейшее поведение. Такие надстройки человек формирует с помощью смысловой вертикали. С помощь веры.

Так по мнению некоторых авторов «мужество надстраивается над биологической виталь¬ностью, связывая и оформляя ее убеждениями, верой, принципами». Под витальностью в данном смысле понимаемся сила человеческой жизни, она неразрывно связана с отношением к смыслам. Эта сила жизни настолько укоренена и активна, насколько присутствует в жизни человека связь со смыслами. И потому мужество неотделимо от целостности человека, от его языка и от способности к творчеству, от его духовной жизни и от его главного интереса. Если в человеке живет вера в его причастности силе Бытия, то у него появляется фундамент для мужества. Мужество и вера остаются с человеком даже тогда, когда «перестают действовать внешние гарантии».

То, как в реальной жизни выглядит описанное Ухтомским действие высших надстроек центральной нервной системы, а также – действие красоты и веры, иллюстрируется примером монахини Адрианы (Малышевой). Монахиней она стала уже в очень зрелые годы. В молодости она с началом Великой Отечественной войны записалась в добровольцы и всю войну провела в военной разведке, то есть на самом «передке», на линии боевого соприкосновения. Многократно она переходила линии фронта для выполнения боевых заданий. И примечательно, что после такой военной жизни, после войны, она не превратилась в жертву ПТСР. Она училась, работала в конструкторском бюро Королева. Что же поддерживало ее?

Надо сказать, что годы войны особо не были окрашены у нее верой. Время было такое, что о вере не говорили. Люди поддавались нарративу идеологии, пытающейся выдавить веру из их сознания. Но все равно огонек веры, загоревшийся в детстве, не покидал ее душу окончательно.

Она усвоила урок командира: «никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять товарища в беде. Закон фронтовой жизни непреложен: сам погибни, но друга спаси». Командир неукоснительно требовал соблюдения нравственных норм: благородства, уважения друг к другу, скромности.

Она вспоминала, что «самое трудное на войне – это нескончаемые бытовые тяготы. Ведь служба на передовой – это жизнь без крыши над головой». «В таких условиях заслужить уважение и любовь товарищей можно было, только заставив себя не роптать, не жаловаться, являть пример выдержки».

Однажды, кода она с другими с бойцами перешла за линию фронта, группа столкнулась с чувством голода. Если бы кто-то начал искать пищу, то возникла бы рискованная ситуация: их могли засечь немцы. И тогда она достала свой НЗ – «неприкосновенный запас» – кусок сухого черного хлеба. Разделила на пять частей и, раздав кусочки, сказала, чтобы ребята не жевали хлеб и не глотали его сразу, а держали во рту, как конфету, пока не размякнет. И через некоторое время она услышала, что есть ребятам уже не хочется.

Спустя много лет оставшиеся в живых вспоминали, как маленьким кусочком хлеба удалось утолить голод молодых здоровых парней. Ребята (к тому времени уже поседевшие) «пытались объяснить это чувством единства, которое возникло у них при общей трапезе, да еще так честно разделенным сухарем». «А я верю, – говорила она, – что в этот момент благодать Святого Духа коснулась всех нас!»

Она сохранила сокровенные воспоминания в своем сердце. И когда приходилось беседовать с юными слушателями о войне, она рассказывала «больше о фронтовой дружбе, доверии друг к другу, самоотверженной помощи». Она рассказывала, как сохранившийся у нее сухарь помог преодолеть чувство голода, пока разведчики несколько дней прятались от немцев. Делясь этой историей, она раздала юным слушателям маленькие кусочки шоколада, чтобы те попытались понять состояние людей в трудные военные годы. Слушатели, вначале разочарованные тем, что их не будут развлекать рассказами о поражающем воображение количестве убитых врагов, «…вдруг притихли и почти перестали чмокать губами, как бы сами ощутив благодатное чувство объединения. А мы, бывшие фронтовики, не перестаем испытывать его никогда».

Когда ей приходилось рассказывать о войне, она старалась «основное внимание обращать на внутренние, чисто нравственные и духовные стороны … фронтовой жизни – верность долгу, самоотверженность и братскую любовь». Вопреки обычному стилю фронтовых воспоминаний, когда слушателям сообщают о количестве убитых немцев, ей хотелось донести до людей, что «мы и на войне сохраняли в душах чистоту, нежность и доброту».

Однажды, весной 45-го года, она увидела, что «деревья начали покрываться нежной зеленью, а влажная земля – травкой, воздух был насыщен весенним запахом. И все это вдруг стало ощущаться как почти забытые радости нашей прерванной юности». Она с подругой впервые за военные годы, нарушив устав, разулись и босиком бегали по лесу, касаясь стволов деревьев, смеясь и падая на мягкую землю. И вдруг она увидела совсем рядом с собой цветок, который показался ей таким прекрасным и беззащитным, что она долго смотрела на него, боясь, что подруга тоже увидит его и захочет сорвать.

С удивлением она подумала, что весна приходила каждый год, и каждый год появлялись цветы. Но прозрение наступило только сейчас. Это прозрение было особенно ярким [на контрасте] от того, что долгие годы войны она была лишена радости чувствовать прекрасное.

В День Победы им дарили столько цветов, что удержать их в руках было невозможно. Но многие годы потом тот лесной подснежник вызывал у нее трогательную нежность и благодарность за подаренное ей «ощущение возврата к нормальной жизни от тягот войны». Она рассказала об этом маленьком лесном чуде своим сослуживцам и увидела по их глазам, что они понимают ее, «проникаются таким же чувством светлой, тихой радости».

Вот что вынесла она из своей жизни и слова её можно воспринимать как некий завет, как развертывание слов В. Николаева, написавшего в книге "Живый в помощи" о своей службе в Афганистане:

«Когда мы вспоминаем о нашем русском православном Боге, возвращаемся к заветам предков, к традиционным нормам морали и нравственности, отходит от сердца злоба и ненависть, сребролюбие и трусость, и в нем водворяется смиренный христианский непобедимый покой воина, против которого никогда не выкуют, сколько бы ни старались, равноценного меча ни безбожный Запад, ни мусульманский Восток».

И эта же мысль читается в словах мон. Адрианы о равновесии. «К равновесию приходят через сдержанность и спокойствие. Умение владеть собой, самоконтроль, ощущение внутренней силы, бесстрашие – это грани качества равновесия.

Спокойствие может быть проявлено при самом страшном напряжении. Спокойно сердце, чувства, мысли, спокойны тело и все его движения... Антиподом спокойствия являются суетливость, беспокойство, нервозность и нервные движения.

Никто не может устоять перед равновесием. Его безмолвная сила может укротить самое сильное темное противодействие или эмоциональный "вихрь".

Поддаваясь эмоциям, человек становится рабом крайностей. Крайности проявляются во всем: в голосе, во взгляде, в движениях, жестах, эмоциях, чувствах.
Все смеются, смеется и он, все плачут, плачет и он, все бегут в страхе, мчится и он, все злобствуют, злится и он.

Заражаясь эмоцией, человек теряет самоконтроль. Равновесие – это отказ, нежелание быть в крайностях. Равновесие не означает равнодушие. Равнодушие – это безразличие.

Равновесие же – это спокойное, бесстрастное отношение ко всему, касающемуся малого, личного "я".

Равновесие духа – одно из самых труднодостижимых качеств. Его может утвердить лишь тот, кому ничего ни от кого не нужно, кто способен давать, ничего не требуя взамен».

Когда критикуют веру, мол, «религия – дурман для народа», – Ухтомский отвечает, что продолговатый мозг тормозит мозг спинной, а головной мозг является тормозителем продолговатого.

«Отказываться ли от милого пресмыкания в болоте с уютными лужами и вкусными самками в жирной и славной болотной грязи ради далеких и проблематических предвосхищений будущего, с которым я, быть может, так и не встречусь?»

«Красота и религия пусть будут тормозителями импульсивного пресмыкания, ориентации на обыденные интересы, в том числе, полового аппарата и выделительных органов. Красота и религия «снимают с очереди ближайшее и наличное ради далекого и предстоящего! Дурманят и затормаживают свиное в человеке, чтобы помочь в нем человеческому!»

Красота и религия могут преобразить действие тех процессов, которые фиксируют человека на обыденных для боевых действий образах. Могут уберечь от застревания в той модели поведения, которая разрушит психику человека.