"Иветт Гильбер перед занавесом"
1894 г.
Анри де Тулуз-Лотрек
Музей Род-Айлендской школы дизайна, Провиденс.

Песни Иветт Гильбер сегодня наверняка запретили бы. Она пела о сладости морфина, который растекается по венам. Она пела о том, что девственницы крепки, как недозрелые абрикосы. Но в 90-е годы XIX века по ней буквально сходили с ума. Места в кафе «Амбассадор» зрители занимали еще днем, а приходили вечером к выступлению Иветт, безразлично пропуская канканы в цветных чулках и другие соблазнительные увеселения. В 1898 году российский журналист и театральный критик Влас Дорошевич приехал в Париж послушать Иветт Гильбер, потому что вот уже 8 лет она оставалась неизменной любимицей парижан. «Так долго в Париже не держалось ни одно министерство!» - шутит Дорошевич. Ему хватает нескольких минут, чтобы ощутить на себе силу ее пения и ее образа, забыть насколько бесцветна и непривлекательна, насколько неподходяща для ее-то славы эта женщина:

@pic_history

«Она некрасива, но когда она поет, вы понимаете французское выражение: "Лучше, чем красивая". Все лицо ее оживает, и вы готовы дать клятву, что в жизни не видали ничего красивее этой женщины со смеющимися глазами и тонкою, чуть-чуть насмешливой улыбкой.

(…) Ваши мысли бродили по чердакам, подвалам и бельэтажам, о которых пела Гильбер. Вы улыбались или делались грустными, - как хотела эта поющая волшебница. Она пела про большой дом, где в бельэтаже живет шикарная кокотка и дурачит своих богатых и глупых поклонников и где в подвале, грязном, сыром, холодном, мать судорожно прижимает к себе умирающего ребенка: он умирает, потому что у нее нет денег на лекарство. И когда она пела об этой матери и об этом ребенке, и об этом лекарстве, за которым не на что послать, - ее пение было похоже на стон, на вопли исстрадавшегося сердца. И вы слышали голос этой матери.
На глазах у женщин блистали слезы, и грешный зал убирался святыми бриллиантами. Вы чувствовали, что у вас у самого слезы подступают к горлу и сейчас же... не могли удержаться от смеха, потому что Иветта пела уже про чердак того же дома, про маленькую мансарду, где живет бедняга поэт, к которому прибежала хохотунья прачка, чтобы при лунном свете весело скоротать голодный вечер.
И все это произошло в течение двух минут! Неужели только двух минут?»

Само собой, художник Анри де Тулуз-Лотрек был потрясен и увлечен этой звездой. Еще раньше, чем на ее концерты парижане начали занимать места среди бела дня, чтоб попасть поздним вечером. Но оказаться в поле зрения Лотрека и под прицелом его беспощадного карандаша – приключение не для слабых. Его представление о привлекательности весьма своеобразно и может стать настоящим испытанием для светской женщины, тем более женщины, добивающейся внимания и славы. Но мы-то помним, что Гильбер не была привлекательной – и попытки привлечь зрителя впечатляющей внешностью, растиражированной в плакатах, могли сойти за ложь или за вынужденную лесть. И то, и другое Иветт Гильбер не устраивало. Тулуз-Лотрек удачно оказался рядом и предложил ей, на первый взгляд, совсем невыгодный путь – на его плакатах Гильбер не будет красивой, она будет лучше, чем красивой.

@pic_history

#ТулузЛотрек #Импрессионизм #Портрет

"Танец в Иванову ночь"
1897 г.
Андерс Цорн
Национальный музей Швеции, Стокгольм.

@pic_history

Арт-революция XX века

Уже в эту среду не пропустите вебинар от Level One «Логика авангарда: как менялось искусство в начале 20 века», на котором эксперт русского искусства Александра Мамаева расскажет про то, как русские художники рискнули бросить вызов традиционализму.

Эта лекция приурочена к выставке «Наш авангард», которая проходит в Русском музее при поддержке банка ВТБ. На ней можно будет узнать, как трансформировалось русское искусство — от импрессионизма к кубофутуризму, экспрессионизму и абстракции.

Подключайтесь к эфиру 9 июля в 19:00, запись будет доступна на странице ВТБ ВК.

"Сюрприз"
1718 г.
Антуан Ватто
Музей Гетти, Лос-Анджелес.

@pic_history

"Портрет жены художника Анны Петровны с сыновьями Николаем и Петром"
1861 г.
Николай Николаевич Ге
Государственный Русский музей.

@pic_history

«Я вам покажу свою Мадонну»

Об этой работе Ге известно совсем немного: написана в Италии около 1861 года; в начале ХХ века, по-видимому, была вывезена сыном художника Николаем в Швейцарию вместе с большой коллекцией рисунков и картин Ге, отвергнутых Третьковской галерей; в 2011-м году экспонировалась на масштабной выставке в Третьяковке, приуроченной к 180-летию Ге.

Редкое документальное свидетельство о картине можно обнаружить в книге Владимира Стасова «Н.Н.Ге. Его жизнь, произведения и переписка»:
В начале 1880-х годов на хутор Ивановское, что на Черниговщине, приехала по каким-то хозяйственым делам помещица из Киева. Дома никого не было, но «вскоре на аллее или дорожке показался господин. Он шел быстро, почти юношеской походкой, без шапки. Редкие волосы, развеваясь на ветру, как бы ореолом окружили его голову». Хозяин показался гостье приветливым и весёлым. Говорили о продаже земли, о великолепных каролингских тополях, растущих в саду, об управлении хозяйством. Потом помещицу пригласили в дом. Там на свежеоштукатуренной серой стене она увидела портреты Некрасова, Тургенева и Костомарова, и лишь тут её осенило: хозяин Ивановского, такой доступный и весёлый, – это знаменитый на всю Россию художник Ге! «За обедом Ге сказал: «Я вам покажу свою Мадонну». Это был портрет его жены с двумя сыновьями, снятыми, когда они были еще совсем маленькие дети. Теперь один из них был здесь налицо и представлял собой очень красивого юношу, которого отец во весь обед сватал за дочь приехавшего со мной помещика. По этому поводу было наговорено так много смешного и остроумного, что все мы хохотали точно безумные».

История любви

Ге познакомился с Анной Петровной, будущей своей женой, заочно. Это случилось в середине 1850-х годов, когда студент Императорской Академии художеств Ге делил квартиру в Петербурге со своим другом, студентом-скульптором Парменом Забелло. Довольно часто Пармену приходили письма от сестры Анны, жившей в родительском поместье на Черниговщине. Случилось так, что Ге прочёл одно из её писем к брату. Потом второе, третье… Письма восхитили его своим возвышенным строем и зрелостью мыслей. Вскоре Ге и сам вступил в переписку с незнакомой девушкой и обнаружил, что их вкусы и убеждения во многом сходны – например, оба считали своим любимым писателем Александра Герцена. Еще через несколько писем Ге обнаружил, что решительно влюблён в «божественную Анну Петровну» и даже уверил друга, что ни на ком, кроме его сестры, никогда не женится. Самое удивительное, что это была правда. В 1856-м году 25-летний Николай и 24-летняя Анна повенчались в церкви черниговского села Монастырище и сразу же уехали в Рим: незадолго до этого Ге получил Большую золотую медаль Академии за картину «Саул у Аэндорской волшебницы», что давало право на пенсионерство в Италии.

Что мы знаем об Анне Петровне Ге?

Всю жизнь она была верной спутницей художника: 13 лет чета Ге прожила в Италии, там родились их сыновья Пётр и Николай («беленький и чёрненький», как называл их Ге), потом они вернулись в Россию и после четырех лет, проведённых в Петербурге, Ге и Анна Петровна навсегда перебрались на хутор Ивановское, на Черниговщину. Вскоре Ге заразился идеями Льва Толстого, стал вегетарианцем, бросил курить, раздал многие из принадлежащих ему земельных наделов крестьянам, научился работать в поле и выкладывать печи, стремясь жить так, чтобы это приносило пользу ближнему. Его «опрощение» давалось супруге нелегко: они иногда ссорились, но до такой конфронтации, как у Толстого и Софьи Андреевны, всё же не доходило. «Моя барыня не желает жить просто», – шутя жаловался в письме Толстому Ге.

Дочка Толстого Татьяна Львовна вспоминает, что за решительность и бескомпромиссность в суждениях Ге называл любимую жену «прокурором», и, работая над картинами, часто приглашал её оценить сделанное: «А ну-ка, Анечка, посмотри-ка, что здесь не так». Анна Петровна, намётанным глазом безошибочно видя огрехи, ровным голосом озвучивала свои суждения, и почти всегда Ге оказывался с нею согласен.

Жена Толстого Софья Андреевна в мемуарах «Моя жизнь» тоже оставила несколько строк об Анне Петровне. Они не блещут особым тактом: «Жена Николая Николаевича… была маленького роста белокурая и некрасивая женщина с большой головой и приятной улыбкой. Она как-то покровительственно относилась к мужу, подчёркивая его легкомыслие, рассеянность, и более похоже было, что она его мать, чем жена». Еще Толстая называет Анну Ге «совсем не грациозной натурой и мало подходящей художнику». Впрочем, это воспоминания больше говорят нам о характере Софьи Андреевны, чем проливают свет на то, какой на самом деле была жена Ге.

Художник недаром говорил случайной посетительнице о «своей Мадонне»: Анна Петровна изображена на картине так, как часто писали Деву Марию с Младенцем Христом и Иоанном Крестителем. В Киевском Музее русского искусства хранится еще один портрет Анны Петровны Ге: очаровательная и серьёзная молодая женщина в белом утреннем платье расположилась в кресле с книгой, а сквозь балконный проём видны белые дома и синеватые горы Италии. Обе картины молчаливо свидетельствуют: Николай Ге относился к жене с благоговением и трепетом.

Анна Петровна Ге умерла в 1891-м году, и Ге похоронил её в Ивановском, прямо в саду их усадьбы. Он переживёт жену всего на три года и будет погребён рядом с ней.

@pic_history

#НиколайГе #Портрет #Реализм

"Цветочные поля в Голландии"
Апрель 1883 г.
Винсент Ван Гог
Национальная галерея искусства, Вашингтон.

@pic_history

"Кэтлин Ньютон в кресле"
1878 г.
Джеймс Тиссо
Частная коллекция.

@pic_history

"Чоп суи"
1929 г.
Эдвард Хоппер
Частная коллекция.

Жанровая сцена «Чоп суи» (так называется популярное в США блюдо из мяса, овощей и риса, которое готовили китайцы-эмигранты) – важнейшая работа Эдварда Хоппера, находящаяся в частных руках. Критики описывают её как «уникальное отображение духа времени в один из самых интересных периодов трансформации Нью-Йорка».

@pic_history