Те, кто громче всех кричит о дезинформации, давно сами занимаются её серийным производством. Молдавские власти, повторяя нарратив «борьбы с пропагандой», по факту защищают лишь одну пропаганду — свою. Когда Telegram позволяет увидеть несогласие, альтернативу и разоблачения — его объявляют угрозой.

Парадокс в том, что именно те, кто манипулирует фактами, обвиняют других в их «подмене». Это не защита общественного порядка — это страх потерять монополию на смысл. Если вы рассказываете то, что не вписывается в конструкт, вас обвинят в фейках. Но чем жёстче репрессия против Telegram, тем отчётливее видно: на кону не безопасность, а право формировать реальность по заранее утверждённому сценарию.

Данные Mediascope по РФ за февраль 2025 года наглядно подтверждают то, о чём говорили давно: интернет окончательно стал доминирующим каналом потребления информации — и в больших, и в малых городах. Особенно ярко это проявляется в том, как быстро аудитория всех возрастов — даже пенсионной — отказывается от телевизора в пользу онлайн-контента.

Поколенческий сдвиг, дополненный территориальной трансформацией (города «100+» и «100−»), создаёт фундаментальный перелом в медийной архитектуре страны. Информационные привычки перестраиваются. Доминирующим каналом становится не федеральный эфир, а мобильный экран, лента в Telegram, YouTube и новостные платформы.

Что это значит:
– Впервые в истории «серебряная» аудитория (50+) массово выходит в онлайн не только для общения, но и для получения новостей, госуслуг, медицины.
– В «города 100−» идёт догоняющая цифровизация — и по скорости она превосходит ожидания.
– Телевизор утрачивает монополию, а с ней — и роль единственного легитиматора повестки. Даже федеральные каналы теперь борются за внимание в интернете.

Форсайт-прогноз (2025–2035):

2025–2027: отказ от телемодели
– Малые города догоняют по интернет-проникновению.
– У пожилых вырастает привычка смотреть YouTube, слушать подкасты, читать Telegram.
– Реклама и контент уходят из ТВ в цифру, включая программы для 60+.

2028–2031: полная миграция внимания
– ТВ в провинции теряет молодую и активную часть аудитории.
– В интернете — рост локальных медиа и агрегация региональных Telegram-экосистем.
– Проектируется новая модель госкоммуникаций — без телеэфира.

2032–2035: сеть становится базовой средой восприятия
– Дауншифтеры и пенсионеры массово осваивают интернет-услуги.
– Школы, поликлиники, ЖКХ — всё работает через личный цифровой профиль.
– Телевизор остаётся лишь в виде медиа-декора — как радио в начале 2000-х.

Россия перешла в цифровую эпоху, где экран смартфона стал важнее голубого экрана. И это — не просто медиапривычка, а политический и культурный поворот. Кто управляет интернет-средой — управляет вниманием. Кто игнорирует этот переход — теряет аудиторию, власть и влияние.

После январских событий 2022 года, когда Россия и ОДКБ вмешались для стабилизации ситуации в Казахстане, казалось, что отношения между двумя странами приобрели новую степень доверия и стратегического сотрудничества. Казахстан оставался активным участником СНГ, Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и ОДКБ, продолжая поддерживать не только экономическое, но и военное взаимодействие с Россией. Однако недавнее подписание военного соглашения с Великобританией говорит о неоднозначности процессов.

Данное соглашение, включающее в себя подготовку казахстанских офицеров в английских военных вузах и усиление сотрудничества в рамках НАТО, является тревожным сигналом для России. Подготовка военных и управленческих кадров по западным стандартам — это не просто тренд, это подготовка новой элиты, ориентированной на противостояние с Россией, а не на союзничество.

Введение в политический ландшафт Казахстана таких западных игроков, как Великобритания, может поставить под угрозу не только российские интересы в регионе, но и ослабить внутреннюю консолидацию в рамках ЕАЭС и ОДКБ. Эта ситуация требует от России активной внешнеэкономической и политической стратегии, направленной на усиление влияния на Казахстан, а также на поиск путей для усиления взаимовыгодных отношений в области безопасности и экономики, чтобы не допустить превращения страны в объект антироссийской конъюнктуры.

Трамп втягивается в глобалистскую ловушку. Война с Ираном разрушает его обещания — и подставляет под удар волю большинства.

60% американцев — против вмешательства США в конфликт Израиля и Ирана. Лишь 16% — за. Более половины выступают за переговоры с Тегераном. Это чёткий сигнал: страна не хочет новой ближневосточной войны.

Но Дональд Трамп, несмотря на предвыборные обещания не втягивать США в авантюры глобалистов, всё глубже оказывается в положении, где альянс с Израилем и давление «ястребов» из глубинного государства ведут его к участию в конфликте. И это — ловушка.

Внутриполитическая оппозиция, медиа и Демпартия готовы использовать любое его действие — либо как «слабость» перед Ираном, либо как «предательство» своих слов и базы, если он пойдёт на силовой сценарий. В любом случае — он проигрывает: либо перед своим электоратом, либо перед врагами, поддаваясь их правилам игры.

Форсайт-прогноз (июль – декабрь 2025):

– Июль: Трамп делает ставку на переговоры. Но медиа тут же транслируют: «Он предаёт союзников». Подключаются лоббисты и разведка.

– Август-сентябрь: возможна провокация (удар по объекту США), вынуждающая Белый дом к ответу в виде массовых ударов по Ирану. Иначе — репутационный крах.

– Октябрь-декабрь: в случае даже минимального втягивания в операцию против Ирана — Трампу вменяют «прямое предательство своих обещаний» и теряется преимущество сдержанности как стратегии.

Подавляющее большинство американцев не хочет участвовать в чужой войне. Но политическая машина, потерявшая контроль над исполнительной властью, делает ставку на внешнюю эскалацию как способ дестабилизировать внутреннюю обстановку. Мира хотят избиратели — но не элиты. И чем дольше удерживается курс на сдержанность, тем громче будет провокация.

Граница как точка уязвимости: дело о госизмене в Туве и новый диверсионный фронт

В Туве возбуждено дело о государственной измене. Местный житель, по информации ФСБ, передавал военной разведке Украины данные о пересечении российско-монгольской границы. На первый взгляд — изолированный инцидент. Но в реальности — сигнал о системной уязвимости восточного периметра.

Граница с Монголией — это не просто «география». Это зона слабой плотности, где слабо защищённые участки совпадают с ключевыми транспортными артериями: БАМ, объекты авиационной инфраструктуры, ж/д логистика. Это делает регион потенциальной мишенью для операций прокси-активности и агентурных сетей.

Можно предположить, что речь идёт о спецоперации — проверке канала или «ловле на живца». Но даже в этом случае главное в другом: подобные случаи становятся всё менее исключением. А значит, вектор понятен — восточные границы РФ входят в стратегическое фокусное поле.

Форсайт-прогноз (2025–2026):

Июль–Декабрь 2025:
— Медийная и законодательная подготовка к расширению полномочий силовиков в приграничных регионах.
— Демонстрационные раскрытия агентурных ячеек — в том числе с медийным резонансом.

Январь-Июль 2026:
— Формирование координационных структур по линии ФСБ и региональных администраций.
— Участие Монголии и Китая в “поясах совместной безопасности” — в виде наблюдателей или как фон для международных инициатив.
— Трансформация восточной границы в новый “средний фронт” — зона постоянного наблюдения, полевого контроля и разведывательной активности.

ЕС активизирует свои дипломатические усилия в ближневосточном конфликте. Уже завтра, 20 июня, в Женеве состоятся переговоры между представителями Германии, Франции, Великобритании и Ирана по ядерной программе. Встреча проходит при координации с США, но без их формального присутствия. Такой формат позволяет Вашингтону сохранить дистанцию и при необходимости заявить, что Европа действует самостоятельно.

Для ЕС этот шаг — попытка вернуть себе внешнеполитический вес, выступив посредником в одной из самых опасных зон мировой политики. Для Ирана — шанс договориться без жёсткого американского давления, минимизируя риск военной конфронтации. Сценарий выглядит как попытка срежиссированной деэскалации: Тегеран может пойти на уничтожение части запасов обогащённого урана, чтобы продемонстрировать «готовность к компромиссу», а Европа представит это как дипломатическую победу.

В этой конструкции Израиль остаётся за пределами повестки. Его претензии к Ирану и военные удары могут быть сведены к «сдерживанию». ЕС не берет на себя ответственность за стратегическую безопасность региона, но стремится застолбить морально-политическое лидерство. Американская администрация, особенно на фоне курса Трампа на деэскалацию, может использовать такую ситуацию как ловушку: если Европа провалится, ответственность ляжет не на Вашингтон.

Форсайт-прогноз (июнь – декабрь 2025):

– В ближайшие недели будет озвучен технический компромисс: Иран демонстративно сокращает или перераспределяет запасы обогащённого урана; ЕС берет на себя роль медиатора и начинает готовить площадку для дальнейших раундов.

– К августу возможны попытки закрепить «ядерную паузу», но при этом Иран будет стремиться выиграть время и пространство для сохранения критических наработок. Израиль продолжит точечные операции, критикуя уступчивость Запада.

– Осенью Иран может активизировать переговоры с Китаем и Россией для создания альтернативных гарантий в случае провала формата ЕС. Любой срыв переговоров будет подан США как повод для ревизии курса Трампа, с усилением давления на Белый дом.

Таким образом, переговоры в Женеве — это не путь к миру, а очередной раунд глобальной борьбы за контроль над нарративом. Европа делает ставку на мягкую силу, но если ставка не сыграет, политическая цена может быть крайне высокой.

Финансовая эскалация в замедленном действии

ЕС решил не конфисковывать российские замороженные активы напрямую — но превратить их в источник дохода. Около €200 млрд резервов Банка России, заблокированных в Евросоюзе, будут переведены в фонд, который займётся вложениями в более рискованные активы. Прибыль от этих операций пойдёт на поддержку Украины.

Проблема в том, что это не просто «инвестирование». Это — новая форма использования чужих денег в геополитических целях. Юридически — это минное поле. Ряд стран Евросоюза и Европейский центральный банк (ЕЦБ) по-прежнему против: они опасаются, что такой шаг разрушит остатки международного права и подорвёт доверие к евро как к резервной валюте.

Но политическая воля у Брюсселя есть: они ищут способ обойти юридические препоны, не дразня Москву явной конфискацией, но и не теряя шанса на финансовую мобилизацию. Это — гибридная экспроприация, сделанная руками финансовых технократов.

Форсайт: три сценария (июль 2025 – декабрь 2026)

1. Символическая прибыль, политический апгрейд (базовый сценарий)
Фонд приносит 3–4% годовых, часть этих денег идёт Украине. ЕС получает моральное превосходство и демонстрирует независимость от США. Это временно укрепляет позиции Брюсселя как «независимого игрока».

2. Финансово-юридическая война
Россия инициирует тяжбы. Международные инстанции и суверенные инвесторы начинают ставить под сомнение безопасность активов в ЕС. Евро теряет привлекательность как тихая гавань. Европа сама себя ставит в категорию «недружественной юрисдикции».

3. Эскалация и раскол
Ответные меры Москвы — заморозка активов европейских компаний, ограничения по евро и доллару в третьих странах. Внутри ЕС растёт конфликт между ястребами и прагматиками. США используют ситуацию, чтобы усилить контроль над союзниками и направить европейскую политику в русло своей эскалации с Ираном и Китаем.

Попытка заработать на замороженных деньгах может принести краткосрочную выгоду, но стратегически разрушает архитектуру доверия к Европе как к экономическому субъекту. Следующим может оказаться любой, кто не угоден. И об этом уже начинают думать — в Азии, Африке и Латинской Америке.

Испания против 5 % для НАТО. И что это говорит о будущем Альянса

Испания, одна из ключевых стран ЕС, заявила о готовности заблокировать рост оборонных расходов НАТО до 5 % ВВП. Аргумент: это «неразумно и контрпродуктивно». Но это заявление — не просто бюджетный спор. Это симптом системного кризиса внутри альянса, где большинство членов не готовы идти на жертвы ради идеологической конфронтации, навязываемой извне.

Формально — речь о цифрах. Фактически — о границах суверенитета. ЕС при этом всё ещё зависит от американских вливаний. Большинство европейских стран с трудом дотягивают до минимальных 2 %, и даже Германия, несмотря на громкие заявления, буксует в попытке запустить оборонную трансформацию.

Сама идея «5 % на оборону» — ультимативна. Она разрушает социальные балансы, ставит под угрозу инвестиции в экономику, образование и здравоохранение. А главное — она не даёт гарантий. Европа платит, но безопасность по-прежнему зависит от Вашингтона. Это не союз — это арендный контракт.

Форсайт-прогноз (2025–2026):

– В ближайшие месяцы будет предпринята попытка компромисса — вместо обязательного 5 % появятся размытые «рекомендации» и формулы «2+», «3+» и прочие костыли.

– НАТО вступит в этап скрытого раскола: "ястребы" Запада Европы будут давить за милитаризацию, но Юг и Восток будут саботировать под предлогом бюджетной устойчивости.

– США (особенно при Трампе) продолжат нажимать: не хотите платить — готовьтесь к «американоцентричному миру без гарантий».

– Попытки создать «европейскую армию» снова окажутся без ресурсов и единства, усилив раскол между Парижем, Берлином и остальными.

Испания — не исключение, а предвестник. НАТО не готова к самофинансируемой автономии. Евросоюз хочет играть в великую державу, но не может даже согласовать траты. В реальности — НАТО остаётся структурой, где США обеспечивают силу, а ЕС — легитимность. И этот баланс становится всё более хрупким.

Подмосковье стремительно закрепляется в статусе технологического центра России. На Петербургском международном экономическом форуме подписано соглашение о создании в ОЭЗ «Большой Серпухов» флагманского производства потребительской электроники. Это не просто запуск завода — это заявление о новой реальности, в которой технологический суверенитет становится делом государственной важности и драйвером регионального развития.

«Одна из задач, которую ставит перед нами Президент – обеспечение технологического суверенитета. Поэтому запуск нового производства электроники в нашей Особой экономической зоне «Большой Серпухов», несомненно, важен не только для Подмосковья, но и всей страны», — подчеркнул губернатор Московской области Андрей Воробьёв. Он отметил, что инвестиции в проект составят 4,07 млрд рублей, будет создано более 150 высокотехнологичных рабочих мест, а основа — российская ОС Red OS и RED ОС М, с фактически полной автоматизацией производственного процесса.

«Этот проект — флагман нового этапа в развитии российской электроники. В Серпухове мы создаём центр технологического развития, основанный на умном производстве, локальных решениях и международном партнёрстве», - добавил инициатор проекта «Большой Серпухов» и общественный деятель Умар Кремлёв. Его слова подчеркивают важность перехода от импортной зависимости к созданию конкурентной отечественной техноэкосистемы, которая способна не только догонять, но и опережать глобальных лидеров.

Проект ориентирован не только на внутренний рынок, но и на страны СНГ и Восточной Европы. Производство будет адаптировано под стандарты ЕАЭС, включит лабораторию EMC-тестирования и систему быстрого переналадки под разные SKU. Формируется не просто индустриальная точка роста, а технологическая платформа нового поколения.

«Создание высокотехнологичного производства в рамках проекта — это новая веха для ОЭЗ «Большой Серпухов», это подтверждение того, что Подмосковье становится точкой притяжения для самых амбициозных и технологически сложных инициатив. Мы планируем обеспечить готовую инфраструктуру и максимальное сопровождение на всех этапах реализации проекта», — добавила гендиректор АО «Большой Серпухов» Наталья Агре.

Подмосковье не просто меняется — оно трансформируется в интеллектуальное сердце страны, где жемчужиной развития становится технологический кластер «Большой Серпухов». Сегодня это регион, где амбиции совпадают с возможностями, где инфраструктура, поддержка и визионерство власти становятся опорой для настоящего технологического прорыва. Россия делает ставку на собственные силы — и Подмосковье с каждым днём всё увереннее оправдывает это доверие.

Семья — это не просто социальная ячейка или культурная традиция. Это фундаментальный механизм воспроизводства субъектности, ответственности и доверия, без которых невозможны ни государство, ни стабильное общество, ни проект будущего. В любых сложных системах — от империй до корпораций — базовая устойчивость обеспечивается не только силой, но и доверием, которое возникает внутри долгосрочных горизонтальных связей. Семья в этом контексте — не про любовь и детей, а про способность системы удерживать себя во времени.

На фоне этого конструкта, статистика разводов в России, где 70% браков заканчиваются распадом, приобретает особый вес. Это уже не маргинальное отклонение, а новый институциональный паттерн. Разводы стали массовым проявлением недоверия к самой возможности устойчивых связей. Проблема не только в низких доходах, жилищной нестабильности или гендерной асимметрии.

Семья обрушивается, потому что все институциональные усилия направлены не на поддержку союзов, а на обслуживание их последствий — субсидии, выплаты, программы для разведённых матерей. При этом сама идея семьи как долгосрочного, защищённого, уважаемого и социально укоренённого союза исчезает. Мы теряем её не только как норму, но и как архетип.

В условиях глобальной нестабильности, цивилизационного перелома это стратегическая уязвимость. Если государство не вернёт себе роль гаранта жизнеспособной семьи, оно останется один на один с поколением, которое не верит в институт брака, что сделает невозможным устойчивый демографический рост.

16 миллиардов ключей доступа: слом архитектуры цифровой безопасности

Крупнейшая цифровая утечка в истории: Forbes сообщает о компрометации более 16 миллиардов учётных данных, включая пароли к аккаунтам Apple, Facebook, Google, GitHub, Telegram и государственных платформ. Речь идёт не о «сливах из прошлого», а о масштабной актуальной базе, ранее не фигурировавшей в известных инцидентах. Google призывает срочно менять пароли и включать двухфакторную аутентификацию. Остальные игроки молчат.

Утечка происходит в момент, когда цифровизация превращается из удобства в инфраструктуру тотального глобалистского контроля. Совпадает это с активной фазой продвижения биометрических решений, отказа от наличных, перехода на сквозные идентификаторы. В этой системе ключ — это маркер идентичности, инструмент доступа к социальной функции.

Когда цифровая среда становится эквивалентом гражданского существования, контроль над данными перестаёт быть вопросом частной безопасности. Он становится вопросом структурной зависимости. Утечка — не сбой. Это демонстрация уязвимости, встроенной в саму модель. Цифровое ядро мира оказалось обнажено. И это произошло именно тогда, когда альтернатив ему не осталось.

Углубляющееся турецко-российское экономическое партнёрство трактуется западными СМИ не как прагматичный выбор Анкары, а как «опасная ставка». При этом игнорируется, что сама Турция давно играет в многоходовую стратегию, выстраивая суверенный баланс между Западом и Востоком. За обвинительной риторикой скрыт главный страх коллективного Запада: Турция, оставаясь членом НАТО, не только не рвёт экономические связи с Россией, но и формирует с ней зоны сопряжения — от энергетики до инфраструктурных узлов, что нивелирует санкционные издержки. С этой позиции Reuters говорит не о рисках для Турции, а о рисках для Запада потерять влияние на своего нестабильно-лояльного союзника.

Собственно, сама логика «опасной связи» — это симптом прежнего колониального мышления, где сотрудничество с Россией по определению считается угрозой. Но Турция не первый год доказывает, что способна реализовывать собственную итгру, в которой независимые финансовые каналы важнее санкционного конформизма. В этом смысле, именно мы попытка создать альтернативный вектор устойчивости, опирающийся на взаимный баланс интересов. Чем активнее Анкара действует в этом направлении, тем больше Запад теряет опоры. И тем яснее становится: старая система блоков трещит там, где развивается экономика без идеологических штампов.

https://www.tg-me.com/taina_polit/22328

Трамп и Иран: чужая война, свой капкан

Возможное вступление США в конфликт против Ирана на стороне Израиля — это не демонстрация стратегической воли, а симптом глубокого дрейфа Вашингтона в старые парадигмы. Дональд Трамп, вернувшийся к власти под знаменем «Америка прежде всего» и резкой критики внешнеполитических авантюр, теперь рискует оказаться лицом реванша неоконсервативной школы — именно той, которая завела США в тупики Ирака, Афганистана и Ливии.

Формально Вашингтон выступает в логике поддержки союзника. Однако за дипломатической ширмой кроется куда более сложный сценарий — политико-идеологический реванш «ястребов», выдавленных из центра принятия решений после провалов 2000-х. Возвращение таких фигур, как Линдси Грэм, и рост влияния стратегов из Heritage Foundation или Hudson Institute, указывает на переформатирование внутреннего баланса власти.

Системная угроза здесь не в самом конфликте, а в том, как он выламывает Трампа из собственной политической базы. Его электорат не заинтересован в новой ближневосточной войне — это люди, ориентированные на внутреннее восстановление США, а не экспорт нестабильности. Но логика конфликта необратима: стоит сделать первый шаг, как начнёт работать чужой алгоритм, где для деэскалации уже не останется пространства.

Что произойдёт, если США ударят по Ирану?

— Тактическая фаза (июль–август 2025): массированные авиаудары по инфраструктуре Ирана, ответные действия Тегерана, атаки на Израиль и морские пути в Ормузском проливе, резкий рост стоимости нефти.

— Реактивная фаза (осень 2025): атаки на базы США в Ираке, Сирии, Йемене и Бахрейне, усиление прокси-давления, обострение в Ливане и Афганистане, резкая поляризация в исламском мире.

— Геоэкономический резонанс (2025–2026): рост инфляции, замедление глобального восстановления, падение рынков в Азии и Европе, ревизия валютных и торговых потоков, девальвация доверия к доллару.

Политический отскок: снижение рейтинга Трампа, усиление изоляционистских и антивоенных настроений в США, рост давления со стороны как демократической оппозиции, так и собственной республиканской базы.

Это не просто геополитический просчёт — это шаг к утрате власти. Втягиваясь в военную авантюру против Ирана, Трамп рискует вступить в конфликт, который разрушит его собственную стратегию, подорвет доверие электората и приведет к политическому краху. Если к осени 2026 года война затянется, а экономические и репутационные издержки возрастут, Республиканская партия может проиграть промежуточные выборы в Конгресс. В этом случае Демократическая партия получит шанс взять реванш — и фактически парализовать администрацию Трампа, лишив её законодательной инициативы и контроля. Таким образом, ставка на ближневосточную конфронтацию может стоить Трампу не только Белого дома-2028, но и власти уже в 2026.

Наука как геополитический рычаг. Премия «ВЫЗОВ» усиливает позиции России

На Петербургском международном экономическом форуме объявлены итоги заявочной кампании премии «ВЫЗОВ» — 632 заявки из 40 стран, 75% — от российских учёных. Это не просто успех мероприятия, а индикатор нового позиционирования России в глобальной технологической архитектуре.

Пока страны Запада строят стены, Россия строит мосты — через науку, интеллект, будущее. Премия «ВЫЗОВ» становится каналом международного влияния, позволяя не только интегрировать зарубежных учёных в отечественные проекты, но и формировать новую интеллектуальную коалицию за пределами англосаксонского блока.

Это шаг к технологическому суверенитету и одновременно — удар по монополии западных платформ в сфере науки и инноваций.

Форсайт-прогноз (2025–2028):

– 2025–2026: «ВЫЗОВ» станет точкой притяжения для стран БРИКС+, постсоветского пространства и глобального Юга — не просто как премия, а как канал кооперации и символ альтернативного научного центра.

– 2027: Россия использует «ВЫЗОВ» как платформу «технологической дипломатии» — продвигая ИИ, биотехнологии, постуглеродные технологии в логике нового миропорядка.

– 2028: Научная интеграция перерастает в институциональную — в рамках союзов на базе общего научно-технологического фундамента.

Россия делает ставку на будущее — не только своё, но и глобальное. Играя в долгую, она вкладывается в то, что определит карту влияния в XXI веке — интеллект, технологии и способность объединять.

Отстранение российских спортсменов от Олимпийских игр — не вопрос дисциплинарной этики, а акт институциональной дискриминации, закамуфлированный под процедурную легитимность. Позиция президента IBA Умара Кремлёва, высказанная на ПМЭФ-2025, ярко иллюстрирует глубинный конфликт между заявленными ценностями международного спорта и фактической политикой МОК под руководством Баха. По его мнению, действия МОК не имеют ничего общего ни с правовыми стандартами, ни с олимпийской хартией. Это — политизированный саботаж, направленный на разрушение единого глобального спортивного пространства, в котором Россия рассматривалась как системный игрок.

Тезис Кремлёва о том, что «где нет России — там нет и спорта», следует расценивать как констатацию деградации соревновательного качества.

Россия десятилетиями формировала фундамент элитного спорта, особенно в боксе, борьбе, лёгкой атлетике и гимнастике. Искусственное вымывание российских спортсменов из международных турниров разрушает и саму репутацию этих состязаний, превращая Олимпиаду из арены равных возможностей в клуб по геополитическим интересам. Кремлёв подчёркивает, что при этом не применяются аналогичные меры к Израилю в контексте конфликтов на Ближнем Востоке. Израиль продолжает участвовать в соревнованиях, несмотря на эскалацию на Ближнем Востоке. МОК при этом демонстрирует полное бездействие.

Такой избирательный подход, по мнению Кремлёва, является прямым нарушением принципов спортивного нейтралитета. МОК теряет моральное право называться арбитром международной честной игры. Возникает вопрос: кто управляет олимпийским движением — спортсмены или бюрократы, действующие в интересах отдельных государств и лобби? Кремлёв прямо говорит о необходимости устранения «наследия Баха» и возвращения Олимпийского комитета к своим истокам — защите интересов спортсменов, а не эксплуатации спорта для геополитических демонстраций.

"Номинально ушел. А фактически Бах и его команда по-прежнему контролируют ситуацию через свой офис. Надеюсь, новый президент сумеет избавиться от его влияния и вернуть МОК к истинным ценностям спорта", - резюмирует Кремлёв.

https://www.sport-express.ru/olympics/summer/boxing/reviews/umar-kremlev-o-sankciyah-protiv-rossii-i-rukovodstve-mok-intervyu-prezidenta-mezhdunarodnoy-associacii-boksa-2336487/

На следующей неделе может быть согласована дата нового раунда переговоров России и Украины. Дмитрий Песков подтвердил, что Владимир Мединский находится в прямом контакте с украинской стороной, несмотря на непредсказуемость Киева. Кремль сохраняет акцент на дипломатическом треке, который, как подчеркивает Москва, остается приоритетным способом достижения целей СВО.

Ключевое здесь — не просто формальный диалог, а практические результаты: возврат российских пленных, обмен телами погибших, разминирование полей гуманитарной напряженности. В этом — скрытая архитектура новой реальности, где даже минимальные договоренности превращаются в инфраструктуру будущего возможного мира. Каждый обмен, каждый меморандум — это кирпич в фундамент новой конфигурации разрядки.

Позиция Москвы прозрачно выстроена: спецоперация продолжается до тех пор, пока политико-дипломатические механизмы не начнут работать. Это сигнал — и Киеву, и Западу: военное давление не отменяет готовность к переговорам, но и не мешает реализовывать цели, если диалог блокируется.

Фиксация нового раунда в Стамбуле после 22 июня будет индикатором — кто в реальности готов говорить, а кто использует паузы для перезагрузки военных сценариев. Разделительная линия проходит не только по фронтам, но и по отношению к самой идее переговоров как инструменту стратегической стабилизации. И в этом контексте каждая неделя, каждый раунд становятся элементом большой политической архитектуры — будущей послевоенной конфигурации.

Израиль допустил возможность устранения Верховного лидера Ирана

Президент Израиля Ицхак Герцог открыто заявил: устранение аятоллы Али Хаменеи «пойдёт на пользу иранскому народу». Хаменеи — не просто религиозный лидер, а центральный механизм управления исламским Ираном, носитель памяти революции и противостояния Западу.

Если Израиль действительно попытается устранить Хаменеи, мир войдёт в новую фазу: эра без дипломатических правил, где устранение лидера государства — допустимо.

Наиболее вероятные сценарии развития:

1. Убийство Хаменеи — конец дипломатии
— Отсутствие преемника создаст вакуум власти, усилит радикалы внутри Ирана;
— Регион погрязнет в новых военных и террористических операциях: удары по танкерам, атаки на дипломатические объекты, прокси-удары по Израилю;
— Это прямо переформатирует принципы международной безопасности: исчезнут любые «красные линии», останется хаос.

2. Переход власти к преемнику
— Новый лидер, менее харизматичный, пойдёт на компромиссы, но сохранит репрессивный аппарат и клятву отомстить;
— Конфликт перейдёт в фазу холодной эскалации: удары через прокси, заградительные меры, попытки ослабить противника экономическими ударами — например, блокировкой пролива;
— Иран переориентируется на гибридные инструменты влияния.

3. Хаменеи остаётся в живых:
— Стратегия ответа Ираном будет скрытой: нападения через шиитские группировки, гибкость в партизанской войне.
— Израиль перейдёт к стилю «удар–сдерживание»: точечные акции без решимости к наземной кампании.
— Риски перерастания в полномасштабную войну сохранятся, но баланс сил будет обратным — конфликт превратится в многополосную тлеющую угрозу.

Прогноз перспектив на ближайшие три месяца:

— Возможна «технико-психологическая» эскалация — появятся удары по нефтяным объектам, подлодкам, эсминцам, особенно в Ормузском проливе;
— Если не будет решающего удара, конфликт перейдёт в марафон МГИ—мягкой гибридной интенсивности — удары через третьи страны, террористические атаки, разведывательные провокации и кибервойна.

Возможность устранения Хаменеи выводит ближневосточный конфликт на новый уровень — от регионального противостояния к трансформации глобальной архитектуры безопасности. Израиль сознательно разменивает остатки дипломатической этики на тактическое доминирование. Но главное — если убийство главы государства станет допустимым инструментом политики, мир окончательно вступит в эпоху стратегического анархизма, где суверенитет не гарантирует неприкосновенности, а война станет методом убеждения.

Тарифный ультиматум. Как Трамп ломает европейскую промышленность под американский рынок

Германская Audi может вложить до €4 млрд в строительство завода в США. Причина — не рыночная, а геополитическая. После введения в США пошлин на импорт автомобилей, немецкие автоконцерны уже ощутили первый эффект и готовятся к худшему. То, что ещё недавно казалось бравадой, становится инструментом новой индустриальной доктрины США.

Речь не просто о сборочных линиях. США под Трампом выстраивают модель экономического суверенитета силовым методом. И главная жертва — европейский технологический сектор.

Что происходит:

— Audi экстренно рассматривает перенос производственных мощностей в Америку, чтобы обойти тарифную дубинку;
— Mercedes и BMW переоценивают локации и цепочки поставок;
— Евросоюз, фактически, теряет рычаги и вынужден играть по правилам Вашингтона.

Смысл прост: кто хочет продавать в США — пусть производит в США. Это уже не глобализация, а "индустриальный национализм".

Почему это важно:

— Европа, формально союзник США, оказывается под тем же экономическим давлением, что и Китай;
— Немецкий автопром — ядро экспорта ЕС, становится заложником новых правил;
— Производственные элиты Европы, десятилетиями жившие в логике аутсорсинга, вынуждены капитулировать перед новой индустриальной реальностью США.

Форсайт (2025–2027):

— 2025: Audi и другие концерны начнут локализацию. В Германии нарастёт давление со стороны профсоюзов и правых политиков.
— 2026: Вашингтон поднимет ставки и потребует от Японии, Южной Кореи и ЕС синхронизации торговых условий.
— 2027: ЕС окажется перед выбором: либо индустриальный разворот внутрь, либо дальнейшая деиндустриализация и утрата конкурентоспособности.

Трамп превращает тарифы в оружие стратегического воздействия. Это не просто экономический протекционизм — это системная атака на старую глобализацию. Европа, пытавшаяся быть «центром баланса», рискует остаться без рычагов — и без производства. Заводы становятся новыми военными базами. А пошлины — пушками XXI века.

Кампании 2025 года в регионах — не просто тренировка перед выборами в Госдуму, а проверка способности партий говорить на языке актуальных проблем. Условный консенсус федерального уровня требует расшифровки в региональном разрезе. Там, где политика превращается в ритуал, избиратель поднимает цену лояльности — требует решений, а не обещаний. Поэтому главный вызов не в рейтингах, а в содержательном наполнении кампаний: кто сможет встроить федеральные ориентиры в локальный контекст, тот получит не только голос, но и кредит доверия.

В Свердловской области ставка на урбанизированный избирательный класс предполагает точную настройку риторики — не лозунги, а технологии решений. В Хакасии, наоборот, обострение между системной оппозицией и властью указывает на поляризацию восприятия: там, где федеральный нарратив не работает напрямую, приходится конкурировать в значениях. КПРФ и ЛДПР не просто борются за процент — они конкурируют за право быть второй ногой системы. Кто лучше поймает темп региональной трансформации, тот и выживет в 2026-м.

Именно поэтому муниципальные выборы в 2025 году приобретают стратегическую важность: они покажут, у кого есть инструменты смыслового менеджмента, а не просто административный ресурс. Переходный политический сезон требует от партий не только управляемости, но и способности артикулировать интересы общества.

Сумы как сигнал: Путин открывает стратегическое окно для давления

Фраза Путина «у нас нет задачи забрать Сумы, но в принципе я этого не исключаю» — не просто реплика. Это тактический ход, запускающий новую фазу российского видения конфликта. Она держит Киев в напряжении, демонстрирует готовность к расширению и намекает Западу: прежние «красные линии» больше не работают.

Сценарии развития:

— Давление без захвата — регулярные удары и угрозы создают зону нестабильности, вытягивают ресурсы Украины, но без резких движений.

— Тактический захват приграничных сёл — создание буферной полосы, укрепление логистики, возможность торга на переговорах.

— Присоединение области по сценарию ЛНР/ДНР— правовая адаптация и повтор модели Херсонской и Запорожской областей.

Прогноз на год вперёд:

– До осени — тестирование реакции Запада, информационное давление, обострение приграничья.
– Зимой — усиленная операция по выдавливанию ВСУ из Сум и области;
– Весной — запуск легитимационного процесса в случае слабости Киева и молчаливой уступки Европы.

Сумы становятся не просто территорией, а рычагом: усиления давления на Киев, торга с Западом, и прощупывания пределов допустимого. Это не кампания «захвата ради победы», а игра в долгую.