Школьный кризис в Ижевске становится точкой политической кристаллизации. Это уже не просто вопрос удобства или комфорта, а символ отношения власти к базовым потребностям горожан. Перегруженные школы — показатель несинхронизированного развития, где жилищное строительство обгоняет инфраструктурное планирование.

Отсутствие ясных сроков по новым школам, попытки решать проблему укрупнением или слиянием — воспринимаются как признак слабости и временности решений. Родители и педагоги требуют не тактических, а стратегических шагов.

На выборах в городскую думу тема станет маркером зрелости кандидатов. Им придется давать не абстрактные обещания, а показывать чёткий план: где, когда, на какие средства будут построены новые школы.

Женевская сцена — это не переговоры, а сконструированная глобалистами ловушка для Трампа.

Пока Израиль методично расширяет радиус ударов, а Иран с оговорками говорит о "готовности к переговорам", в Женеве начались первые скоординированные попытки организовать "мирный процесс". Но в этом "диалоге" у каждой стороны свои цели — и дипломатия стала лишь инструментом внутриполитического давления на США. Главная цель — не мир, а кампания по дестабилизации президентства Трампа.

Встречи в Женеве намеренно организованы без США в центре процесса. Иран демонстративно исключает прямые переговоры с Вашингтоном. Европа и ООН играют в самостоятельную дипломатию, но реальный адресат этой архитектуры — американская внутренняя политика. Любой срыв, заминка или пауза теперь будет подана как провал Трампа. И это сознательная стратегия.

Глобалистская медиа-сетка уже разогрета: Washington Post, NYT, Politico начали продвигать нарратив о "двухнедельном окне", в течение которого Трамп якобы обязан "обуздать" Израиль и "вернуть Иран за стол". Абсурд в том, что ни Тель-Авив, ни Тегеран всерьёз не готовы к компромиссам. Но пробуксовка — неизбежна. А значит, её превратят в политическую гранату.

Механика давления предсказуема:

— Израиль продолжает кампанию — но ответственность за "недипломатичность" возлагается на США;

— Европа усиливает медиаповестку о "провале американского лидерства";

— Внутри США элиты начинают обсуждать "кризис международного влияния", апеллируя к фигуре Трампа;

— Возникает тезис: "он мешает миру, потому что управляется эмоциями и выгодами MAGA".

Даже если сам Трамп сохраняет военный баланс и не втягивает страну в новый конфликт, его обвинят в срыве мира. Глобалисты запускают сценарий, где любой исход, кроме немедленного успеха, превращается в медийный урон для Трампа.

На фоне нарастающего экономического давления и попыток институциональной дестабилизации в США, эта "переговорная драматургия" становится частью кампании по расшатыванию кресла под действующим президентом. Главная цель — вернуть США под контроль тех, кто считает войну — выгодой, а суверенитет — избыточным понятием.

Политическое влияние в XXI веке измеряется не длиной границ и количеством союзов, а способностью артикулировать смысл, предлагать будущее и удерживать внимание. Россия долгое время воспринимала постсоветское пространство как сферу естественного доминирования — исторического, культурного, экономического. Но в новой реальности инерционное «притяжение» больше не работает. Постсоветские государства ищут субъектность и стратегии, а Москва всё ещё разговаривает с ними языком вчерашнего дня. Это не дипломатическая ошибка, а системный кризис влияния, в котором сами слова утратили убедительность.

Ключевая проблема — отсутствие внятной цивилизационной модели. Концепт Русского мира так и не получил ни структурной философии, ни политической инфраструктуры. Он не оформлен ни как ценностный проект, ни как привлекательный образ будущего. Для молодёжи Молдовы, Армении, Казахстана или Киргизии это не альтернатива Западу, а нечто непонятное, прошлое, плохо переведённое на современный язык. В результате новые поколения ориентируются не на общие связи, а на иллюзию возможности — образовательные, технологические, карьерные — и находят их в Турции, Британии или Штатах.

Российская стратегия продолжает делать ставку на элитные договорённости. Это подход нефтегазового века, когда можно было строить лояльность через транзакции, обещания и сырьевые договоры. Но в эпоху медиа, платформ и сетевой политики такой метод не устойчив. Без системной работы с молодыми элитами, без кадровых программ и институциональных фильтров, Москва проигрывает. Влияние растворяется, когда следующая генерация не имеет связи с Россией — ни эмоциональной, ни образовательной, ни карьерной.

Всё это происходит на фоне коллапса инструментов «мягкой силы». Информационные продукты России в регионе устарели, культурные проекты не отвечают запросу новых аудиторий, а гуманитарное присутствие во многом формальное. Турция строит школы, медиа и сериалы, Запад формирует лидерские программы и фондовые экосистемы. Россия — преимущественно воспроизводит прошлое. При этом не формируется среда смыслов: нет интегрального культурного предложения, интеллектуальной рамки, в которой Россия могла бы быть интересна не как империя прошлого, а как союзник будущего.

Россия не проигрывает борьбу за влияние — она в неё толком не вступила. Пока ЕС предлагает институциональную интеграцию, Лондон и Вашингтон — карьерные лифты, а Анкара — цивилизационную вовлечённость, Москва полагается на рудиментарные механизмы: газ, история, «общность». Но цивилизационная гравитация не работает без языка, обновленных смыслов. А без новых смыслов Россия рискует остаться без пространства, в котором её ещё готовы были бы услышать.

https://www.tg-me.com/Taynaya_kantselyariya/12700

Иран готовится к самому худшему. Вплоть до устранения Хаменеи

86-летний Верховный лидер Ирана Али Хаменеи представил Ассамблее экспертов — высшему духовному органу страны — список из трёх кандидатов, одного из которых предстоит выбрать в качестве преемника. Наиболее знаковым моментом стало отсутствие в этом списке его сына Моджтабы, ранее считавшегося фаворитом. Это решение разрушает ожидания династического транзита и подтверждает стратегическое переосмысление конфигурации власти.

По данным источников, Тегеран исходит из логики продолжающейся военной эскалации и готовит внутренний контур к возможным экстраординарным событиям — в том числе к сценарию целенаправленного удара по высшему руководству, допуская даже возможность физического устранения Хаменеи как реалистичный риск. Сам аятолла, по сообщениям, осознаёт этот риск и уже заявлял, что воспримет возможное убийство как «мученическую смерть».

Доверие к Западу полностью подорвано. В Тегеране не верят ни в посредничество Европы, ни в дипломатические обещания США или Израиля. Переговоры воспринимаются как элемент манёвра, призванный выиграть время для военной эскалации, подготовке к бомбардировкам страны США и западной коалицией. В условиях открытой конфронтации с Израилем и риторических атак со стороны американских «ястребов» Иран не может позволить себе стратегическую наивность.

Форсайт-прогноз (июль – октябрь 2025):

– Июль: Усиление охраны Хаменеи, зачистка возможных агентурных сетей, формирование медийного образа «религиозного мученика». Начнётся кампания по освещению кандидатур потенциальных преемников как «продолжателей линии сопротивления».

– Август: Участятся провокации в зоне Ормузского пролива, Иракской Шиитской дуге, Йемене и на линии Ливан—Израиль. Израиль может провести попытку очередного «обезглавливающего удара» по командному звену КСИР.

– Сентябрь: В случае атаки на Хаменеи — немедленный запуск преемственности и сворачивание дипломатии. Новый Верховный лидер будет вынужден действовать жёстче, чтобы не утратить контроль над элитами.

– Октябрь: Начнётся долгосрочная фаза гибридной региональной войны: удары по западным объектам в Ираке и Сирии, диверсии, дестабилизация нефтяных маршрутов, массовая мобилизация шиитского пояса.

Иранское руководство всерьёз готовится к самым тёмным сценариям — включая убийство аятоллы. Тегеран не верит в искренность западных посредников и понимает, что Израиль и США могут использовать переговоры как прикрытие для удара. Начался процесс подготовки контролируемой передачи власти — на случай, если Запад решится на убийство нынешнего иранского лидера.

Западная риторика об «упадке» российской экономики — не экономический анализ, а политическая технология. За громкими заголовками стоит попытка сохранить иллюзию эффективности санкционного давления, в то время как сама архитектура ограничений демонстрирует пределы своего воздействия.

На деле Россия стабилизировала ключевые параметры: укрепление рубля, рост локализации, переориентация на рынки Азии и Глобального Юга превращаются в системный тренд. Это не просто экономическая адаптация, а выстраивание суверенной модели развития вне западной парадигмы.

Парадокс в том, что попытки изоляции усиливают самостоятельность. И чем громче западные медиа говорят о «крахе», тем больше признают, что старые инструменты больше не работают.

Трамп предостерёг "ястребов": «Слова могут обернуться против вас»

Во время интервью с Дональдом Трампом журналист передал ему информацию о том, что сенатор Линдси Грэм и бывший госсекретарь Майк Помпео, находясь на Украине, якобы подталкивали местные власти к продолжению конфликта. Трамп без лишних эмоций, но твёрдо ответил: «Людям стоит быть очень осторожными в своих заявлениях — такие слова могут обернуться для них серьёзными проблемами».

Заявление сделано в типичной манере Трампа — спокойно, но с недвусмысленным посылом. Грэм и Помпео — представители ястребиного крыла и старой республиканской элиты, тесно связанной с глобалистской повесткой. Они системно продвигают курс наращивания противостояния РФ через украинский прокси-конфликт. Сегодня их позиции всё более расходятся с линией Трампа, ориентированной на сдержанность и внутреннюю консолидацию.

Форсайт-прогноз (июль–декабрь 2025):

– Участие «ястребов» в украинской или иранской тематике будет политически вскрываться как попытка дестабилизации, что создаст предпосылки для их маргинализации в республиканской среде;

– Трамп начнёт формировать новую стратегическую коалицию, исключая глобалистов, усиливая опору на прагматичных силовиков и антивоенное ядро электората;

– Любые эскалационные высказывания или поездки (включая поддержку Киева) будут использоваться командой Трампа для дискредитации оппонентов и демонстрации их вовлечённости в старую, изжившую себя модель «вечной войны»;

– Возможен перехват контроля над внешнеполитической повесткой с резкой критикой «профессиональных поджигателей» и акцентом на приоритет национальных интересов США.

Удар по ядерным объектам Ирана: Трамп делает ставку, но это может быть капкан

США нанесли удары по трём ключевым ядерным объектам Ирана — Натанц, Фордо и Исфахан. Дональд Трамп лично заявил об успешной операции и предупредил: в случае отказа Тегерана от "мира", будут новые атаки. Но это то, чего и добивались "ястребы" — Трамп попал в капкан глобалистов. Иран уже отверг переговоры, запустил ракеты по Израилю и объявил о полном праве на ответ.

Эта эскалация — точка невозврата. Ставка сделана. Трамп пошёл по пути неоконсерваторов, которых раньше критиковал. Давление сенатора Линдси Грэма и других "ястребов" работает: США возвращаются к политике силового принуждения. Это не сигнал силы, а сигнал уязвимости: срывается дипломатическая маска, остаётся только оружие.

Сценарный прогноз:

— Гибридный ответ Ирана — удары по Израилю, атаки на танкеры, прокси-операции против американских баз в Ираке и Сирии.

— Политико-информационный манёвр США — новый виток давления в ООН, обвинения против Ирана, подрыв его союзников.

— Военная спираль — серия ударов и контрударов, втягивание Саудовской Аравии и ОАЭ, попытка блокировки Ормузского пролива.

— Эффект затяжного конфликта — рост нестабильности, международный энергетический кризис, подрыв позиций США в регионе.

Ситуация входит в фазу затяжного и неуправляемого конфликта. Быстрых решений не будет — ни военных, ни дипломатических. И это ключ к пониманию внутриполитического измерения: демократы, глобалисты и медиакорпорации уже используют кейс удара по Ирану для подрыва легитимности Трампа. Любая пробуксовка будет подана как «неудача», любой шаг — как «угроза миру». Под шумок войны начинается раскачка кресла под президентом. Потому что хороших выходов из ситуации у американского лидера нет.

Война без победы: Демпартия использует иранский кейс для уничтожения Трампа

Удар по трём ядерным объектам Ирана, о котором заявил Трамп, запустил новую волну давления внутри США. Чак Шумер уже озвучил тезис о «незаконности войны без санкции Конгресса». Окасио-Кортес пошла дальше — риторика об импичменте звучит всё громче.

Для Демпартии этот кризис — стратегический актив. Они зеркалят трамповскую же логику времён Байдена: теперь именно Трамп — «втягивает в войну», «рискует жизнями американцев», «рушит экономику» и «нарушает закон». И именно эта логика может дать демократам реванш на выборах в Конгресс 2026 года — с последующим параличом любых инициатив Белого дома.

Имидж «миротворца», на котором Трамп построил кампанию, сломан. Без быстрой победы — а Иран сдачу не сдал — он теряет главный электоральный козырь. Конфликт превращается в патовую ситуацию: любой шаг — на руку оппонентам. И глобалисты, и Deep State используют каждую паузу, каждый удар, каждую неудачу, чтобы расшатать кресло под президентом.

Сценарный прогноз (июль – октябрь 2025):

— Июль — давление на Трампа усиливается: Конгресс обсуждает новые ограничения военных полномочий, медиа-повестка формирует образ «безрассудного лидера».

— Август — Демпартия выносит на обсуждение импичмент как инструмент контроля, сопровождая его антивоенной мобилизацией.

— Сентябрь — активизация протестов, рост тревожных индексов в экономике. Конфликт с Ираном становится темой №1 в избирательной повестке.

— Октябрь — на фоне затяжной эскалации и отсутствия победы Белый дом рискует оказаться в изоляции даже среди республиканцев: начинается внутренний саботаж инициатив.

Иранский кризис превращается в ключевой актив Демпартии. И если конфликт продолжится без решающей победы, это станет главным таранным аргументом демократов для взятия Конгресса. 2026-й рискует стать годом начала падения Трампа и реванша глобалистов.

Иран начинает формировать запасной центр тяжести на фоне эскалации с Израилем и США. Глава МИД Аракчи вылетает в Москву, где рассчитывает провести личную встречу с Владимиром Путиным. Это не просто визит — это поиск стратегического синхронизатора, способного удержать регион от взрыва.

Москва для Тегерана — единственный надёжный партнер, способный гарантировать не только дипломатическую, но и техническую поддержку в случае выхода конфликта на ядерный уровень. Иран не верит в «гарантии» Запада — слишком много раз был обманут. Поэтому сегодня ставка делается на оперативное согласование шагов с Россией: по логистике, безопасности, разведданным, технологии защиты.

Речь идёт о глубокой калибровке коалиционного потенциала. Не исключено, что на переговорах будет обсуждаться передача оборонных решений — включая системы ПВО, спутниковые данные, дроны.

Сценарный прогноз:

— Техническое усиление Ирана — РФ предоставит нелетальные, но критически важные компоненты, включая навигацию, РЭБ, цифровую разведку.

— Политическая координация — Москва поддержит иранскую позицию на переговорах и выйдет с инициативой «трёхступенчатого урегулирования» на уровне БРИКС или ШОС.

— Гибридная поддержка — через прокси и логистику РФ может обеспечить недостающие ресурсы для продолжения давления на израильскую инфраструктуру без прямой вовлечённости.

— Информационное прикрытие — Москва активизирует дипломатическое поле, фиксируя действия США и Израиля как деструктивный фактор. Это закрепит РФ как легитимного игрока деэскалации.

Визит Аракчи — не жест вежливости, а сигнал: Иран готовится к самому худшему сценарию, вплоть до войны на выживание, но ясно дает понять — один он в этот конфликт не пойдёт. Тегеран выбирает Москву как стратегическую опору, рассчитывая не только на моральную, но и на технологическую, дипломатическую и военную поддержку. Москва может стать тем гарантом баланса, который удержит ситуацию — не только за себя, но и за всю систему формирующегося многополярного мира.

Коррупция в прифронтовом регионе — это не просто уголовное преступление, это сбой в системе управления выживанием. Когда территория находится в статусе "пограничного узла", любая ошибка в управлении — это не нарушение, а угроза. В таких условиях коррупция приобретает более серьезный вызов для государства: она становится не столько этической, сколько стратегической уязвимостью. Неэффективный чиновник — это уже не административная проблема, а элемент риска в оборонной цепи.

Событие с Зайнуллиным демонстрирует именно этот переход. Речь идёт не о "борьбе с коррупцией" в классическом понимании, а об управленческой конфигурации. Вице-губернатор, близкий к главе региона и контролировавший ресурсоёмкие участки, оказался маркером системного предела: старая кадровая логика — близость, лояльность, административная гибкость — больше не выдерживает нагрузки. Регион требует другой модели — с акцентом на устойчивость, дисциплину.

Берлин столкнулся с серьёзным вектором переосмысления внешней политики — ставкой на военную поддержку в критических геополитических ситуациях. Судебное обострение вокруг канцлера Мерца — знак, что общественные границы терпимости изменяются. Обращение к прокуратуре указывает на растущее требование к политической ответственности за слова лидеров, особенно если они касаются оправдания применения силы.

Этот конфликт показывает, что Германия не готова безоговорочно принять новую роль «европейского агрессора» по приказу союзников. Поддержка Израиля — не пустой жест солидарности, это заявка на участие в потенциально расширяющемся конфликте — и немецкое общество заявляет: желать такой роли не согласны. Иск обостряет внутренний раскол, где «сдержанные интервенционисты» сталкиваются с остатками пацифистской культуры и политической вины перед историей.

Заседания прокуратуры по поводу высказываний Мерца могут стать прецедентом. И не только определить рамки дискурса, но и задать тон новым формам общественного контроля — когда внешняя солидарность уже не может строиться на лозунгах, а требует публичной и правовой обосновательности.

Ормузский пролив становится точкой максимального напряжения. После ударов США по иранским ядерным объектам вероятность, что Иран закроет стратегический проход, растёт — и это уже не гипотеза, а сценарий, к которому готовятся и в Тегеране, и на рынках.

Ормуз — энергетическая артерия мира. Через него ежедневно проходит 20% всей мировой нефти. В случае блокировки Иран задействует не флот в классическом смысле, а асимметричный инструментарий КСИР: катера-камикадзе, морские мины, ракетные комплексы, морские дроны. Против такой войны не работают авианосцы — она хаотична, ускользающа и разрушительна.

Прогноз сценарных последствий:

— Нефть — $150–180 за баррель. Инфляционная волна, топливные бунты, падение уровня жизни — особенно в США, ЕС и Юго-Восточной Азии.

— Обрушение бирж и рост спроса на золото и криптоактивы. Финансовая паника в развивающихся экономиках.

— Логистический кризис — остановка танкерного трафика, перебои в газоснабжении, рост цен на электроэнергию.

— Перестройка геополитических альянсов — Азия, Европа и Китай будут вынуждены балансировать между Ираном и США.

— Удар по внутренней стабильности в США — эскалация станет идеальным инструментом для Демпартии и глобалистов: разрушить образ Трампа как миротворца и перехватить повестку.

Блокировка Ормуза — это глобальный триггер нестабильности. Тегеран не рассчитывает победить флот США, но может нанести урон всей мировой системе — именно это и есть стратегическая цель. Если ответ Вашингтона будет неэффективным, война в Иране окончательно станет войной против политического будущего Трампа.

Европа дрожит на краю нового стратегического обрыва — и это осознают все ключевые игроки. За неделю до саммита НАТО Берлин через министра обороны Писториуса в очередной раз требует от США «дорожную карту» по возможному выводу американских войск с континента. Вашингтон в ответ выдвигает свой ультиматум: либо Европа повышает расходы на оборону до 5% ВВП, либо остаётся один на один с вызовами нового мира.

Ситуация парадоксальна. Европейцы понимают: США могут уйти, но не знают, как с этим жить. Большинство стран ЕС не имеют ни логистики, ни разведки, ни достаточных военных резервов. И в то же время — давление Штатов вынуждает двигаться. Это и есть двойная стратегия: удержать Америку как можно ближе, но быть готовыми к её уходу. Психология вассала, примеряющего корону.

Сценарии ближайшего полугодия:

— Американский уход. США могут начать масштабную перебазировку или сократить присутствие, сославшись на конфликты в Азии и на Ближнем Востоке. Результат - беспорядок в управлении, падение боеготовности.

— Сохранение прикрытия — но платное. США останутся, но начнут диктовать условия — от расходов до ассигнований на собственные контракты. Европа окончательной переймет статус марионетки, отдавая приоритет интересам Вашингтона, но не своим собственным потребностям.

— Фрагментированное укрепление. ЕС и НАТО примут решение усилить координацию, создавая региональные инициативы — оборонные кластеры вокруг Франции, Германии, Польши. Но поделенное командование снизит эффективность реагирования и замедлит принятие решений.

— Кризисный прорыв. Если США и Европа окажутся вовлечены в одновременный международный конфликт, Европа без мощного американской поддержки окажется уязвимой: армии не готовы, устаревшее снаряжение, разрозненная стратегия. Это может привести к отделению некоторых стран от единого формата НАТО.

Европа входит в полосу стратегической неопределённости, где каждый из возможных сценариев сулит дестабилизацию. Сохранение зависимости от США блокирует субъектность, но и попытка самостоятельной мобилизации обнажает хрупкость европейской инфраструктуры. В любом случае, результат один: падение боеготовности, внутренний раздрай, хаотизация закупок, рост конфликтов в военном планировании. Всё это — сигналы конца старой модели НАТО и начала эпохи, где защита Европы больше не гарантирована ничем.

Миграционная политика давно перестала быть сугубо гуманитарной темой. В условиях постсоветской Евразии она функционирует как стратегический канал: денежные переводы мигрантов в родные страны стабилизируют их экономики, а численность диаспор — позволяет формировать неформальные лобби и зоны социального влияния в самой России.

Жёсткие меры Москвы — депортации, запреты на въезд, корректировки правил фактически деформируют эту систему зависимости. Страны-экспортеры рабочей силы теряют управляемый канал доступа к российскому ресурсу. Это объясняет резкое обострение дипломатической риторики, попытки выставить внутренние изменения как "нарушение прав".

Однако стоит задаться вопросом: кому именно выгодно поддержание прежней модели? В течение десятилетий миграционный поток использовался как способ выноса социальных проблем за пределы собственного государства. Проблемы с трудоустройством, образованием, социальной адаптацией — всё это экспортировалось вместе с самими людьми. Россия, в свою очередь, принуждалась к системной лояльности под давлением якобы гуманистических ожиданий.

Россия действует в своих интересах, зачищая поле этнических анклавов, теневого бизнеса. Но парадокс в том, что сама реакция таких стран, как Киргизия, служит маркером эффективности: значит, вектора изменения выбраны точно.

Россия официально выводит защиту «теневого флота» на новый уровень. Корвет «Бойкий» сопроводил два подсанкционных танкера — SELVA и SIERRA — при проходе через Ла-Манш. Это не просто демонстрация флага, а принципиально новый сигнал: любые попытки захвата российских судов на морских маршрутах теперь могут встретить прямой военный ответ.

Москва создаёт прецедент: защита коммерческого судоходства военно-морскими силами как форма стратегического сдерживания. Это особенно важно на фоне недавних пиратских действий Прибалтики и Северной Европы, где аресты российских судов превратились в инструмент санкционного давления.

Сценарный прогноз (июнь–декабрь 2025):

— Повышение активности российских ВМФ в стратегических проливах. Ответом станет усиление мониторинга со стороны НАТО, что увеличит риск инцидентов.

— Возможна тактическая эскалация — например, попытка досмотра «теневого» судна, сопровождаемого российским флотом. Это может перерасти в международный кризис.

— Укрепление формата постоянного сопровождения подсанкционного флота как новой нормы. Россия создаёт систему гарантий безопасности в условиях нарушения западными ястребами международного морского права.

Россия действует как держава, отстаивающая не только свои интересы, но и новые принципы международной торговли. Если ЕС превращают глобальную навигацию в поле санкционной охоты, Москва отвечает асимметрично — вооружённым сопровождением. Баланс нарушен, и игра уже ведётся по новым правилам.

Трамп и Нетаньяху: союз на грани

Публичный альянс между Трампом и Нетаньяху по мнению NZZ — скорее вынужденный, чем органичный. Израиль втянул США в эскалацию с Ираном, рассчитывая на американскую поддержку в решении своих задач. Для Трампа — это шанс продемонстрировать силу, но уже на старте конфликта ясно: союз этот может обернуться политической ловушкой.

Израиль играет ва-банк, наращивая давление на Иран, в то время как Трамп, несмотря на риторику, заинтересован в скором завершении конфликта. Этот диссонанс формирует внутренний конфликт интересов, который уже используют демократы. Удары по ядерным объектам и риторика силы уже подаются как выход за пределы полномочий президента, звучат сигналы об импичменте, а нарастание напряжённости превращается в удобный рычаг делегитимации.

Сценарный прогноз (3–6 месяцев):

— Сценарий «Быстрая победа» (низкая вероятность): Израиль и США добиваются разрушения ключевой инфраструктуры Ирана, после чего начинается сделка. Внутри США Трампу удаётся удержать позицию сильного лидера.

— Сценарий «Затяжная эскалация» (наиболее вероятен): Иран отвечает ударами по Израилю и нефтяной инфраструктуре в Персидском заливе, угрожает блокировать Ормузский пролив. США вынуждены наращивать присутствие. Трамп теряет контроль над повесткой, рейтинги проседают.

— Сценарий «Раскол внутри альянса» (возможен): Израиль идёт дальше, инициирует удары без координации с США. Трамп дистанцируется, усиливается кризис доверия. Демпартия раздувает тему предательства союзников и хаоса в внешней политике.

— Сценарий «Иранский прорыв» (рисковый): Тегеран предпринимает асимметричные шаги — кибератаки, прокси-удары, политический альянс с Россией и Китаем. Баланс смещается, США оказываются в ловушке стратегической изоляции.

Если ситуация не разрешится в течение ближайших двух месяцев, конфликт с Ираном станет для Трампа тем, чем Украина стала для Байдена — миной замедленного действия. Демократы уже готовят сценарий кампании-2026 под лозунгом «Остановим войну». И это работает: электорат не хочет повторения Ирака и Афганистана. Без чёткой победы — Трамп проигрывает дома.

Венгрия и Словакия остановили 18‑й антироссийский пакет ЕС: газ — ключевой предел

Будапешт и Братислава заблокировали очередной санкционный пакет ЕС против РФ, сославшись на угрозы для национальной энергетической безопасности — пакет включал положения о запрете новых контрактов на газ и СПГ из России. Это не просто экономический демарш, а намеренный вызов устоявшемуся курсу Брюсселя, который всё больше выглядит вредоносным для самих европейцев.

Почему отказали:

— Энергетическая уязвимость. Венгрия зависит от российского трубопроводного газа; Словакия готовится к зимнему отопительному сезону. Их позиции отражают страх здесь и сейчас, а не геополитику.

— Эти страны сигнализируют Брюсселю о необходимости пересмотра самоубийственной санкционной политики.

— Симптомы развода. Всё больше «энергетически зависимых» стран готовы пересмотреть курс и даже блокировать общие решения.

Прогноз — лето 2025 → весна 2026:

— Европейская «газовая автономия» под ударом. ЕС начнёт брыкаться в поисках альтернатив: усиление импорта из Азии, разворот к африканским терминалам — более чем затратно и крайне рисковано.

— Новые геополитические союзы. Венгрия и Словакия усилят связи с региональными партнёрами Венского круга и Юга — и это ослабит Брюссель.

— Брюссель ускорит процедуру «обхода» вето. Разрабатываются пути обойти решения отдельных стран через голосование по «энергетике» как по внутреннему рынку.

Отказ Венгрии и Словакии — это не сбой, а открытый разлом в единстве ЕС. Страны, сохранившие остатки суверенитета, стремятся не следовать указаниям глобалистов. Евросоюз столкнулся с системным вызовом: или отменить консенсус как механизм, или признать, что «общая политика» мертва. И в обоих случаях — Запад сдает позиции.

История с «похищенными детьми» — это пример гуманитарной конструкции, в которой достоверность уже не играет роли. В данной конструкции Россия не может действовать гуманно, следовательно, любые её действия по эвакуации мирного населения трактуются как преступление. Не потому, что есть доказательства, а потому что такова логика информационной войны.

Йельская лаборатория, фигурирующая как главный источник по этой теме, не предлагает юридически значимые данные. Она производит эмоциональный контент под видом аналитики. Механизм прост: сначала формируется нарратив через экспертов, затем он «подтверждается» в медиа, затем запускается в международные органы. При этом все формулировки — предельно размыты: «возможные перемещения», «неустановленные лица», «вероятные действия». Это позволяет снимать ответственность за факты, но удерживать образ угрозы.

Вопрос не в том, была ли эвакуация. А в том, что в предлагаемом западным дискурсом сценарии не существует легитимного способа эвакуировать детей, если это делает Россия. Гуманитарная логика замещена политическим шантажом на уровне эмоции. И это главная угроза: когда истина больше не нужна, достаточно визуального ощущения правды. В этом и состоит суть современной информационной войны: создавать не знание, а эмоцию, не факт, а впечатление.

Предстоящий саммит НАТО в Гааге — это скорее ритуал, чем событие, способное задать новый вектор развития и смыслы для организации. Вместо привычной демонстрации решимости всё больше проявляется ощущение усталости, а повестка всё сильнее отрывается от реальных потребностей участников. Критическая тональность в Европе всё явственнее отражает понимание того, что организация всё меньше решает насущные проблемы её стран-членов и превращается в инструмент затяжных внешних обязательств без ощутимой отдачи.

На этом фоне даже традиционно лояльные союзники всё более прагматичны в своих приоритетах. Отказ Дональда Трампа участвовать в саммите, пусть пока он звучит лишь в кулуарных беседах, показывает, что Соединённые Штаты всё меньше заинтересованы в символах союзнической сплочённости. Сокращённая повестка дня, отказ обсуждать новое расширение, сдержанная риторика по Украине — всё это указывает на сдвиг фокуса с НАТО как с общего «зонтика безопасности» на двусторонние отношения и локальные договорённости.

Параллельно с этим всё громче звучат вопросы об экономической цене этой «защиты» для европейских государств и их готовности жертвовать своими интересами ради глобалистских стратегий. В такой ситуации НАТО ждёт либо болезненная переоценка роли, либо затяжной спад в глобальной политике — с медленной утратой инструментов влияния, которые ещё недавно казались незыблемыми. И пока эти процессы набирают ход, сама дискуссия о будущем альянса становится всё более далёкой от былого консенсуса.

https://www.tg-me.com/kremlin_sekret/17983

Формально о прекращении огня между Ираном и Израилем заявили и Трамп, и Нетаньяху, и иранская сторона через посредничество Катара. США объявляют об успешном завершении операции, Израиль — о достижении всех целей. Но под слоем официальных заявлений сохраняется главное: ни одна из ключевых причин конфликта не устранена.

Израиль не добился стратегической цели.Несмотря на удары, ядерная программа Ирана остаётся нетронутой в своей сути. Глубинные объекты в стране уцелели, политическая воля в Тегеране — не сломлена. Власти Ирана уже сигнализировали, что курс на обогащение урана будет продолжен. Это означает, что рано или поздно противоречие всплывёт снова.

Иран не капитулировал. Он вошёл в переговоры с позиции выжившего, а не побеждённого. Его ставка — на затяжную дипломатическую игру, поддержку России и Китая, прокси-войну и технологическое развитие в обход давления Запада.

Трамп избежал ловушки втягивания в большую войну, но не получил гарантию стабильности. Этим перемирием он закрыл окно эскалации, но не построил архитектуру мира. Противники в США уже заявляют о нарушении закона, а его образ “миротворца” размывается.

Форсайт-прогноз:

— Перемирие — хрупкое и тактическое. Без реальных гарантий и устранения базовых разногласий — это лишь отсрочка следующего витка. Лето пройдёт в режиме низкоинтенсивной напряженности, с риском срыва прекращения огня.

— Тегеран усилит ядерную и гибридную повестку. Без шансов на полноценную сделку, Иран пойдёт на форсирование атомного проекта, попытается восстановить и усилить свою прокси-сеть.

— Демократы в США активизируются. Риторика о незаконности ударов по Ирану без одобрения Конгресса продолжит использоваться против Трампа в преддверии выборов 2026.

Фиксированное перемирие не значит мира. Это — политическая передышка, оформленная ради имиджа. Пока существуют ядерная программа Ирана, идеологическая вражда и борьба за региональный контроль — это противостояние не окончено. Но переходит в новую, менее громкую фазу.