Время раздора. Часть 9. О социально-политической динамике.

Перспективы вышеупомянутых 3 групп русских националистов (открытые оппозиционеры, лоялисты-энтристы и аполитичные) при нынешней политической системе РФ стоит рассмотреть чуть более подробно в исторической динамике.

— Пока нынешняя политическая система принимает непопулярные решения на самых разных уровнях и в разных сферах, а затем претерпевает от них репутационный ущерб (из недавних — недопуск оппозиционных кандидатов на думские выборы, электронное голосование и его результаты, амнистия мигрантов, нынешние спорные карантинные меры в период пандемии, продолжающиеся внешнеполитические неудачи на Украине и в Белоруссии, пытки в системе ФСИН в Саратовской области, неоднозначная борьба с инфляцией и др.), позиции и перспективы лоялистов в такой системе ухудшаются. — Особенно тех, кто по каким-то причинам пытается публично двигать лоялистскую повестку и делать вид, что живёт в нормальном государстве, — как Егор Холмогоров и Андрей Афанасьев, например, а также различные другие публичные лица Царьграда. Чтобы сохранить лицо, подобным людям теперь даже приходится переходить на критику сложившихся политических реалий, фактически транслируя оппозиционную повестку.

В то же время националисты-оппозиционеры и аполитичные постепенно упрочивают свои позиции:
• Набирают аудиторию на новостной повестке, говоря вслух то, что другие только думают;
• Учатся проводить совместные информационные кампании. — Особенно это касается всяких тем и инфоповодов, связанных с мигрантами и их преступлениями;
• Учатся делать различные общественные проекты, тоже набирать для них аудиторию, раскручивать их, а также — сотрудничать целыми проектами друг с другом. Причём не обязательно только в политической сфере. — Скорее даже сначала не в ней, а в тех сферах, которые не будут привлекать пристальное внимание и недовольство властей: в сферах культуры, образования, делового сотрудничества и др. Общественная деятельность новой волны русских националистов находится скорее в начале своего развития, но перспективы её при грамотном развитии даже в текущей системе достаточно велики.
• Анализируют политическую систему извне (не имея ценных глубоких и подробных инсайдов изнутри неё) и постепенно получают представление о её устройстве, возможностях и перспективах.

Пока это не приводит к кардинальному изменению социально-политических реалий, однако если подобная динамика продолжится, раньше или позже один из этих политических путей может стать гораздо более привлекательным и перспективным, чем другой.

p.s. Конечно, если какая-то влиятельная группа изнутри политической системы предпримет конкретные и заметные шаги для стабилизации положения дел во внутренней политике (вроде ограничения миграции из Средней Азии — или замены мигрантов на стройках Москвы, новость о чём появилась вчера), это снова упрочит позиции лоялистов. У них снова появится предметная основа, чтобы заявлять: "Видите! Эта система может принимать нормальные решения! Дайте ей шанс на эволюцию!"
— Но пока в подтверждение этим заявлениям не будет принято конкретных мер, не считаю уместным питать какие-то надежды на этот счёт.

Заметки на полях. Новые правые во Франции.

Смотрел на днях лекцию Дарьи Платоновой/Дугиной о новых правых, прочитанную в московской книжкой лавке "Листва" в мае сего года.

Посвящена французским новым правым 2-ой пол. XX века.
В целом остался доволен, хотя на мой взгляд лекция, во-первых, несколько перегружена второстепенной справочной информацией, без которой можно было обойтись, но при этом в ней мало внимания уделяется собственно идеям новых правых.
Во-вторых, ближе к началу лекции утверждается, что т.н. "новые правые" выступают против разделения на правых и левых. — Собственно уже на этом лекцию можно и заканчивать. Насколько правыми можно считать таких мыслителей и общественных деятелей? — Или это всего лишь эвфемизм, призванный скрыть, кто перед нами?

— В лекции перечисляются общественные движения, издания, симпозиумы, коллоквиумы, телеканалы, имеющие отношение к этим "новым правым":
GRECE, Nouvelle Droite, Nouvelle École, Éléments, Europe-Action, Fédération des Étudiants Nationalistes, Action Française, Valeurs actuelles, TVLibertés, L'Institut Iliade и так далее.
— А также то, какие у этих изданий были оформления, названия, темы коллоквиумов и конференций и др.

Перечисляются основные персоналии движения "новых правых" и те, кто с ним сотрудничал во 2-ой пол. XX века и в начале века XXI:
— Ален де Бенуа (энциклопедист, написавший более 100 книг, центральная фигура повествования), Доминик Веннер, Жан-Клод Валла, Пьер Виаль, Мишель Маффесоли, Марсель Гоше, Жан-Ив Камю, Джорджо Локки и др.

— Перечисляются оказавшие влияние на них: европейский консерватизм (Арнольд Гелен), движение "Консервативной революции" (Карл Шмитт, Освальд Шпенглер, Эрнст Юнгер), национал-большевизм (Эрнст Никиш) и идеология "Третьего пути" (Жан Тириар), традиционализм (Хайдеггер, Эвола и др.), а также левые мыслители: Прудон и Грамши.
Собственно, новых правых можно считать идейными продолжателями "Консервативной революции" и преемниками идей европейских национал-большевиков.

Некоторые основные их идеи:
• Оценка разделения "левые vs правые" как искусственного и непродуктивного, его отвержение;
• Критика капиталистической экономики;
• Критика либерализма (как доктрины индивидуализма);
• Приоритет общего (народа) над частным (человеком) и отказ от концепции "прав человека" в пользу концепции "прав народа";
• Противостояние идеологии эгалитаризма;
• Осуждение расизма, но также и уравнительного либерального антирасизма ("все расы равны");
• Принцип плюриверсализма/регионализма —"Европы народов" — вместо универсализма Единой Европы: нынешнего Евросоюза.

В целом по материалам лекции и общего экскурса в новейшую политическую историю Франции у меня складывается впечатление, что новые правые — частично замалчиваемое и подвергаемое критике как справа, так и слева идейное и общественно-политическое течение, которое за более чем 50 лет своего существования (если считать от событий 60-ых годов, когда новые правые берут своё начало) не смогло добиться серьёзных политических результатов.
Причём "правые" в его названии — эвфемизм вместо слова "националисты". Если с учетом их основных идей назвать их "новыми французскими националистами", — станет гораздо понятнее, кто перед нами. И почему они не получают поддержки ни от более традиционных правых (вроде "Национального фронта"), ни от левых. А поскольку они критикуют и капитализм, можно было бы назвать их "национал-социалистами", хотя понятно, что называться так было бы для них репутационным самоубийством.
Исходя из всего вышесказанного, дальнейшие перспективы новых правых националистов во Франции считаю довольно туманными. — Как и достижение провозглашаемой ими цели борьбы за умы, — "грамшизма справа", как это называет сам Ален де Бенуа.

Если вам интересен обзор европейских националистов-интеллектуалов и не жалко полутора часов времени, могу рекомендовать эту лекцию и вам. Тем более, что некоторые их идеи и позиции — вроде критики либерализма и эгалитаризма, — разделяют многие правые и в наше время. А идея примата народа над человеком могла бы быть интересна и русским националистам.

О правых идеях. 1. Основные.

Пора рассмотреть вопрос: какие идеи можно с уверенностью отнести к правым?
— Считайте это черновым размышлением на данную тему.

• Неравенство
— Люди очевидно неравны. И есть множество оснований неравенства между ними. Наборы генов, физические и интеллектуальные способности, социальный контекст взросления (и в целом общества вокруг них), знания и умения, социальное и материальное положение, доступ к социальным контактам и власти, возраст, случайные обстоятельства (удачные и не очень) и др.
Происходя из столь многих оснований, неравенство в человеческом обществе неустранимо.

Все попытки левых уравнять людей так или иначе приводят к перераспределению власти, прав и возможностей и в конечном итоге — к установлению нового неравенства. На вершинах новой иерархии в таком случае обычно оказываются те, кто отстаивает за собой право решать, кто в обществе равнее, кто более угнетён, а у кого слишком много прав, привилегий и имущества, — которые непременно надо отобрать.

• Иерархичность.
Один из основополагающих принципов организации человеческих обществ и управления людьми.
С учетом неравенства в человеческих сообществах с неизбежностью выстраиваются иерархии. В некоторых сферах они более жёсткие, многоступенчатые и разветвлённые и давно сложившиеся (например, в армии, силовых органах и иных государственных структурах, а также в крупных коммерческих корпорациях), в некоторых других — более мягкие, нечёткие, не столь сложные, ситуативные и могут меняться со временем. — Например, в группах друзей, неформальных сообществах и общественных организациях.
По ступеням иерархии можно подняться, можно скатиться, а можно застрять на одной из них на неопределенный срок.

• Амбициозность. Превосхождение. Самосовершенствование. Стремление к новым достижениям
Человеку свойственно стремиться превзойти себя: накопить больше денег, силы, власти, добиться для себя и своих близких как можно лучшей доли, подняться на вершину иерархии. Совершить как можно больше достижений в той или иной сфере: в науке, в спорте, в бизнесе, в каком-то ином любимом деле, — каким бы оно ни было. Накопить больше знаний и опыта, сделать больше открытий, посетить больше интересных новых мест, попробовать как можно больше хороших блюд, пережить как можно больше красивых любовных романов, внести как можно больший вклад во имя того, что он ценит, — всё это Человек.

Конечно, не все эти стремления присущи каждому, но в целом стремление не останавливаться на достигнутом (в чём угодно) и добиться ещё больших достижений — это человеческое. Слишком человеческое. И оно укоренено глубоко в самой нейрофизиологии Человека: в системе дофаминовой мотивации. И именно этот неутолимый Голод человека к новым достижениям толкает человечество вперёд. — Общество, построенное на грамотном использовании этого стремления Человека к большему, а также на использовании прошлых достижений для последующих, может добиться впечатляющих результатов. Полагаю, во многом именно благодаря этому Европейская Цивилизация достигла всего того, чего не достигла ни одна другая на Земле.

Другая сторона этого Голода — стремление к удовольствиям. Которое также нельзя раз и навсегда удовлетворить. Как и проистекающие из него многообразные зависимости от разных видов удовольствий.

• Соперничество.
Дух соревнования, — желание превзойти не только себя и свои прошлые достижения, но и другого человека. Многих других людей. А в идеальном случае — оказаться лучшим и непревзойдённым в своём деле и войти в Историю со своим вкладом. Оказаться на вершине иерархии.
Подобную конкуренцию можно встретить и в науке, и в предпринимательстве, и в спорте, и в искусстве, и в других сферах.

p.s. Разумеется, это не всё. — Список будет продолжен.

О правых идеях. 2. Монархия и Республика.

Исторически разделение на "правых" и "левых" берет своё начало с воззрений на форму государственного правления. — Рассадка депутатов Национального Собрания в начале Великой Французской Революции с определенного момента стала проводиться именно по их позиции в отношении монархии и религии: за их сохранение (правые) либо упразднение (левые соответственно).

С тех же пор правых часто определяют как консерваторов (а левых — как прогрессистов), и некоторые правые охотно принимают для себя такое определение и даже пытаются придать какое-то осмысленное развёрнутое обоснование такой позиции: "Да, мы консерваторы: выступаем за поддержание традиций и за сохранение всего того хорошего, что есть в нынешнем порядке вещей и против всего плохого, что грядёт ему на смену". Левые же охотно берут на вооружение идею Прогресса — идею якобы-поступательного движения Истории вперёд от плохого порядка вещей (монархии) к лучшему (республике), от меньшей свободы к большей. Утопическое Светлое Будущее — давнее идеологическое орудие левых.

Для русских правых на это разделение ещё накладываются и контрасты отечественной истории: 300 лет славной монархии Романовых: от выхода из Смутного Времени через учреждение Российской Империи, приумножение территорий и населения до первых ролей в мировой политике к началу XX века, а затем, — после революции и кровопролитной гражданской войны, — 70 с лишним лет советского маразма, бесславный бескровный роспуск СССР + еще нынешние 30 лет безыдейного ельцинизма-путинизма.

Однако история идеологий и политических практик XIX-XX веков свидетельствуют скорее о том, что монархия не является единственной приемлемой формой правления для правых. Хотя традиционно они предпочитают именно её, — тогда как левые наоборот её обычно отвергают.

— Приемлемой для правых может быть также и республика, и диктатура. Особенно в конкретных исторических обстоятельствах, делающих учреждение или сохранение монархии затруднительным или даже невозможным. — Тогда приходится выбирать меньшее из зол, исходя из текущих политических реалий.

Каждая из форм правления имеет свои преимущества и недостатки. В каждой из них можно найти слабые места и изъяны для дестабилизации государства и смены власти:

‣ Диктатура в долгосрочной перспективе (хотя бы в рамках одного века) нестабильна, будучи слишком тесно связанной с судьбой конкретного диктатора. Кроме того, в ней нет очевидного собственного легального механизма передачи верховной власти, — если не считать таковым волю диктатора, — и используются либо выборы (принцип республики), либо передача власти по наследству (принцип монархии).

‣ В республике же, — если действует всеобщее избирательное право, — есть простор для популизма и фальсификации выборов. А далее: массовые протесты, инициированные и подогреваемые с помощью СМИ одной из групп внутри элиты или иным государством извне. Далее могут плавно перейти в массовые беспорядки, кровопролитие и вплоть до гражданской войны.

‣В монархии возможны и силовой государственный переворот, и предательство/убийство монарха. После чего легальная передача власти становится громоздкой и сложной, если у вас нет подходящих кандидатов, не отрекшихся от прав на престол. — В этом случае придётся учреждать новую династию и попутно решать вопрос, кто, на каком основании и через какую процедуру это может сделать.

О правых идеях 3. Правые и национализм.

Любая правая идеология вынуждена так или иначе решать дилемму: "индивидуализм vs коллективизм", и сопутствующий ей вопрос приоритета: частные интересы или общие. А если общие — то чьи: интересы народа (национализм) или государства (разные варианты этатизма). В либерализме и либертарианстве выбор делается в пользу частных интересов, в монархизме, фашизме и национализме — в пользу общих. Возможны и попытки выстроить хрупкий баланс между ними.

Правый может быть крайним индивидуалистом, но это отнюдь не обязательно. — Можно сказать даже, что крайний индивидуализм является не самой продуктивной правой позицией, поскольку для большинства достижений в самых разных сферах человеку практически неизбежно требуется чья-то помощь и сотрудничество с кем-либо. Кроме того, современные общественные организации и государственные механизмы достаточно сложны в своём устройстве и труднопредставимы в атомизированном обществе индивидуалистов. — Поэтому те же либертарианские идеологии, описывающие подобное общество крайних индивидуалистов, испытывают проблемы с подробным представлением и обоснованием, как именно и за счёт каких механизмов такое общество могло бы функционировать. — Вспомните известный вопрос: "Как будут работать суды при анархо-капитализме?"
— Обычно такие попытки не идут дальше умозрительных и малых социальных экспериментов.

При этом правый едва ли может быть радикальным коллективистом. — Сам по себе абсолютный приоритет коллектива и полное забвение себя в его пользу — уже признак левой идеологии.

С учетом вышесказанного правые идеи и идеологии могут быть сочетаемы с национализмом, а могут быть представлены и независимо от него: как либертарианство и монархизм, например. — Хотя монархии зачастую и опираются на национальное большинство в государстве, но далеко не всегда наделяют его какими-то привилегиями относительно меньшинств.
Точно так же и национализм может быть правым, а может и не быть. Хрестоматийный пример второго — национал-социализм в Германии 1-ой пол. XX века. Кстати, и многие русские националисты в РФ еще не так давно (в 90-ых и 2000-ых годах) вдохновлялись по преимуществу национал-социалистическими идеями.

О правых идеях 4. Технологии и Прогресс.

Один из излюбленных демагогических приёмов левых — представить себя провозвестниками грядущего неизбежного Будущего, прогрессистами, а на своих идейных и политических противников (правых) — навесить ярлыки консерваторов, реакционеров, сторонников отжившего и уходящего порядка.

Некоторые правые добровольно примеряют на себя такие образы и даже стремятся выставить их достоинствами: "Да, мы — консерваторы, мы — традиционалисты. Сторонники опробованного и проверенного временем". И действительно ищут в прошлом вдохновения и рецепты для настоящего и будущего. Некоторые правые идут ещё дальше — вплоть до критики современных технологий и агитации в пользу отказа от них. Например, на том основании, что цифровые технологии могут стать инструментами нового порабощения человека. — В текущих условиях пандемии с введением QR-кодов этот аргумент представляется вполне реалистичным и не лишённым основания.

Но последовательная позиция отказа от технологий, — этот неолуддизм в духе Теодора Качинского или Варга Викернеса, — ведёт человека обратно в прошлое, а в пределе — и вовсе в животное состояние. А любая промежуточная позиция порождает вопросы: "Почему нужно отказаться от одних технологий, но оставить другие? Почему нужно вернуться именно на тот этап технологического развития, а не любой другой?"
Кроме этого, критика технологий и призывы отказаться от них и вернуться в прошлое не встречают понимания и поддержки у сколь-нибудь значительной аудитории.

Однако технофобия — отнюдь не обязательная часть правой позиции. Как и тотальный консерватизм. Более того: многие левые идеи не более новы, чем правые. — Еще в раннем христианстве можно усмотреть проповеди и проповедников апостольской нищеты, социальной справедливости, всеобщего равенства и братства. Только что-то они так и не одержали уверенной победы с тех пор.
Если же брать в расчёт предысторию человечества, — а именно этап охоты и собирательства, — то окажется, что тогда люди были гораздо более равны (по своим знаниям, умениям, имуществу, социальному положению), чем сейчас. В свете этого история человечества — это скорее уход от равенства, чем движение к нему.

Кроме того, правые и левые действительно различаются в воззрениях на историческую динамику. — Левые (по крайней мере, марксисты) чаще являются прогрессистами и представляют исторический процесс как линейное движение из тёмного прошлого к некому светлому будущему: с конечной остановкой в той утопии, которую они считают идеальным устройством общества, — будь то коммунизм, анархизм, леволиберальный глобализм или что-то ещё. — Правые же чаще берут на вооружение идею исторических циклов (как те же Генон, Эвола, Шпенглер): от зарождения через расцвет к упадку. И при этом расцвет/Золотой век европейской цивилизации как правило представляется им где-то в прошлом, а современность — каким-то из этапов её упадка. — Вот и на днях я вычитал на канале "Сыны монархии" сравнение нашего времени (с движением BLM, глобальной леволиберальной повесткой и глобальными же миграционными потоками) с нашествием кочевников на цивилизации Бронзового века, приведшим их к гибели.

Но я усматриваю связь такой оценки современности скорее с политическими поражениями и отступлениями правых за последние 2 с лишним века (начиная с Великой французской революции), чем с объективной реальностью.

И если технологический прогресс действительно имеет место быть, — как и накопление знаний об устройстве мира, материи, живого мира в целом и человека в частности, — то в историческом развитии человеческих сообществ последнее слово еще не сказано.

О правых идеях 5. Частная собственность.

"... ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества."
— Никколо Макиавелли, "Государь", глава XVII.

Частная собственность и её неприкосновенность — неотъемлемая составляющая Правой Идеи (в самом широком смысле) и правого идеологического спектра в целом.

Основное противостояние в этой связи: частная собственность vs государственная.
(Оно перекликается с изложенным в 3-ей части противостоянием интересов индивидуального и коллективного — государственного в данном случае).

Между представителями правого спектра могут идти самые ожесточенные споры о тех объектах собственности, которые могут (и должны) находиться в частных руках — с одной стороны, и под управлением государства — с другой:
От серьёзных ограничений прав на собственность частных лиц (как в случае недвижимости в англосаксонской правовой системе), — вплоть до проектов полной ликвидации государства и передачи его имущества (и функций) в частные руки, — как у анархо-капиталистов.

Но как бы то ни было, у всех правых речь идёт о большем числе объектов собственности, доступных для частного владения, чем только предметы обихода, средство передвижения и личное жильё. — Столь малый объём была вынуждена позволить своим гражданам даже советская власть в СССР, введя разделение негосударственных форм собственности на частную (запрещенную) и личную (разрешенную), — чтобы функционировать в XX веке в качестве относительно жизнеспособного государства.

В случае правых же речь идёт также о следующих объектах частной собственности:
1) материальной недвижимой (земля, недра, а также недвижимость жилая и коммерческая);
2) материальной движимой (животные и вещи — включая те, которые марксисты называют "средствами производства");
3) нематериальной: интеллектуальная собственность, а также пространство (водное, воздушное, космическое).

Почему частная собственность так важна для правых?

— Хотя бы потому, что она управляется эффективнее государственной.
Как вы наверняка помните из 1-ой заметки этой серии, люди неизбежно неравны, и для них естественно стремиться к приумножению собственного богатства. Экономическая система с рыночной конкуренцией способствуют такому приумножению и эффективному распределению и управлению собственностью гораздо больше, чем гипотетические или реально существовавшие социалистические альтернативы такой системе.

Кстати об альтернативах: люди, знакомые с социалистическим бытом в СССР (как и люди нашего времени, достаточно знакомые с государственной сферой), довольно хорошо смогли убедиться на практике, что государственное имущество = имущество, не принадлежащее никому конкретно. — В той же однопартийной тоталитарной диктатуре, которой был СССР, не было никакого единоличного суверена (монарха/ диктатора), который был бы заинтересован в сохранении, приумножении и просто эффективном управлении государственным имуществом как своим собственным. Как нет его и сейчас. При таких вводных государственное имущество гораздо удобнее в использовании для личного обогащения, — для чего есть и более тонкие схемы помимо прямого хищения. Но даже в случае добросовестного использования в отсутствие рыночной конкуренции оно будет управляться не столь эффективно, как частное. Хотя бы потому, что оно — ничьё.

О правых идеях. 6. Самозащита и право на оружие.

«Но, разоружив подданных, ты оскорбишь их недоверием и проявишь тем самым трусость или подозрительность...».
— Никколо Макиавелли, "Государь", глава XX.

Наличие у граждан частной собственности и принцип её неприкосновенности неизбежно подразумевают и необходимость её защиты тем или иным образом. — Как минимум, посредством закона. В случае крайней необходимости — и силой.

И если в большинстве европейских стран гарантом неприкосновенности имущества выступает по преимуществу государство (особенно его силовые органы и юридические институты), то в США права на самозащиту и защиту имущества пока ещё в большей мере остаются и в руках граждан благодаря следующим принципам:

1) Доктрине крепости (Castle Doctrine), действующей в большинстве штатов.
Эта доктрина даёт владельцу недвижимости законное право атаковать вторгшегося в неё любыми доступными средствами, вплоть до причинения ему смерти, чтобы защитить себя, свою собственность и других людей от нападения или вторжения.
Подобный же принцип реализован, например, в Израиле.

2) Праву на оружие. — Точнее, праву на хранение и ношение оружия, которое прописано во 2-ой поправке к Конституции.

Разумеется, политическая элита и идеологи, которые не питают особого доверия к своим гражданам (левые — в первую очередь), при первой подходящей возможности ужесточают или вовсе запрещают ношение и хранение оружия (особенно огнестрельного) для всех, кроме собственных силовых органов. — Пример большевиков с их декретом "О сдаче оружия" от 10 декабря 1918 года в этом плане достаточно показателен.

Пример современной РФ, — где после каждого громкого случая с применением огнестрела и пострадавшими запускаются кампании в СМИ за ужесточение его оборота и регулирования, и то один, то другой депутат выступает с соответствующей инициативой, — в этой сфере не менее показателен. Тут власти РФ достаточно наглядно показывают, чьими продолжателями они являются.

Заметки на полях. О внезапной смерти Егора Просвирнина.

Хотел опубликовать сегодня очередную заметку из серии "правых идей", но видимо придётся отложить.

— Сегодня умер Егор Просвирнин.

Не буду спекулировать о причинах его смерти. — В них еще только предстоит разобраться.

Скажу лишь, что это был выдающийся русский публицист и редактор. Он успел много хорошего сделать для Русского Движения, учитывая те сложные времена, в которые ему довелось жить и действовать. — Гораздо больше многих из нас.

Покойся с миром, Егор.

Без тебя будет тяжелее, — так же, как без Константина Крылова и Тесака, ушедших немного раньше. — Но мы не остановимся и не сдадимся.

Отбоя не было! Борьба продолжается!

Заметки на полях. О русской диаспоре. Новое.

Между тем в последние дни приходят и хорошие новости.

— Позавчера вычитал в "Правом курсе" заметку недавно появившегося канала "Имперский стаут", где подробно развёртывается идея "русской диаспоры". — Точнее, уже небольшую серию из 3-4 заметок, которая всё еще находится в процессе написания.

Я рад тому, что идея некого организованного русского общества/ объединения (при этом не очередной политической партии, к счастью) снова появилась в дискурсе русского движения. — Пусть даже у нового автора с небольшим числом подписчиков. Автор кстати жалуется, что само название "русская диаспора" кажется ему не очень удачным из-за возникающих у читателей ассоциаций с диаспорами кавказцев, среднеазиатов и их криминальным ореолом. Другим кажется странной сама идея создания русской диаспоры в России (хотя как нам подсказывает С.В. Волков, "РФ — не Россия" и русским не принадлежит). А между тем более удачные варианты, дающие нужные смысловые оттенки, найти будет непросто. Но я могу предложить несколько альтернатив:
— "Русское движение";
— "Русское сообщество" (этот вариант автор сам же упоминает в первой заметке из серии);
— "Русское гражданское общество";
— "Русская сеть".

Для самих же русских, которые разделяют идеи нашего национального движения, могу предложить 3 варианта наименования:
1) (национально) "сознательные русские" — в противовес "несознательным";
2) "Пробудившиеся русские" — в противовес остальным "спящим". Тех же, кто способствует развитию и продвижению русских национальных идей, — как автор "Имперского стаута", кто бы он ни был, — можно называть "будителями" (по аналогии с культурно-просветительскими национальными движениями в Чехии, Болгарии и Словении в XIX веке);
3) можно просто говорить о "русских" в противовес "россиянам", но без уточнения и устоявшегося словоупотребления это может давать путаницу.

Сам я писал о русской диаспоре (точнее, "квазидиаспоре", как я это тогда назвал) более 4 лет назад. — Кстати, позволю себе скромно предложить и автору "Имперского стаута", и своим недавним читателям эту серию заметок к ознакомлению. — Может быть, они найдут в ней для себя что-то интересное и полезное.

На мой взгляд с тех пор в русском движении наметились определенные положительные подвижки, и такое русское сообщество/диаспора постепенно начало складываться. — По крайней мере, с тех пор не запретили ни одной более-менее заметной русской национальной организации, насколько помню, и наши люди в большинстве своём перестали тратить время на явно бесперспективные проекты и задачи, а тем более — садиться в тюрьмы.

Добавлю, что развитие такого организованного русского сообщества в условиях недружественного нам государства — дело небыстрое, — как рост и взросление человека, например. Сколько бы у нас ни было умов, денег и связей, мы не сможем вырастить взрослого сознательного русского человека за год, пять лет и даже за десять...
— Видимо, здесь тоже идёт речь о медленных масштабных социальных процессах схожего порядка, — вроде смены политически активных поколений, поскольку старые участники русского движения (из 80-ых, 90-ых и 2000-ых, а частично и из 2010-ых) уже покинули сцену в массе своей, едва поделившись с нами опытом. А те, кто и мог бы поделиться, наверняка назвали бы по преимуществу негативный опыт: что у них не получилось и почему.
И потом: далеко не все те из них, кто остался деятельным, понимают и соглашаются выбрать путь формирования такого "околодиаспорального" сообщества. — Остальные увлечены либо историческими штудиями, либо комментированием текущих новостей.

Что мы способны сделать, — так это попытаться по мере сил ускорить и облегчить развитие такого "русского сообщества", — тиражируя, продвигая и развивая такие идеи. Русский социальный организм будет лучше расти, если давать ему хорошо и правильно питаться.

Время раздора. 10. Невольные союзники.

Пока ближайшие друзья и соратники Егора П. писали ему прочувствованные и трогательные некрологи, я прочел его текст о гибели США. — Тот самый, который Эдвард Чесноков продал Светову почти сразу после смерти Егора, не имея на это прав.

Хотя текст уже удалён (и к лучшему), я успел ознакомиться с ним и вычитать в нём ответ на один важный политический вопрос.
— Как вы наверняка знаете, Егор в последние несколько лет обратился к монархизму. Я надеялся, что он даст наконец прямой ответ на насущный вопрос в связи с этим: "А кто будет учреждать в современной РФ монархию?" — Не "народ" же. Не "либералы". И не Путин в конце концов. — А без ответа на этот вопрос все изыскания про монархию не имеют отношения к актуальной политической реальности.
И учреждать такую монархию должны люди, с одной стороны обладающие политической субъектностью, способные принимать и проводить в исполнение политические решения высокого уровня, с другой — заинтересованные в установлении такой монархии для сохранения своих капиталов, положения и власти, а в перспективе — для передачи их по наследству.

И в тексте про США я наконец вычитал ответ Егора, кто это мог бы быть. — По памяти могу сказать, что там проводилась едва уловимая параллель между Российской империей и РФ и была фраза про людей, взявших власть в РФ посреди хаоса и что-то понимающих про иерархию, лояльность и привлечение других для решения задач. Вы уже догадываетесь, кого имел в виду Егор? — "Чекистов".

Вот вам и новая аристократия.
Уж какая есть. — Другой не появилось.
Поначалу это открытие вызвало у меня протест. Какая может выйти аристократия из современных силовиков и какая монархия может быть ими установлена? — Разве что постмодернистская... — как в произведениях Пелевина... или того хуже: Сорокина. Особенно Сорокина.

Но потом я подумал, что мы, русские националисты, скорее всего будем вынуждены обратиться к силовикам за поддержкой при установлении любого государственного строя в РФ, отличного от современных реалий. — Будь это хоть республика, хоть диктатура, хоть монархия. — Едва ли мы сможем их полностью обойти или переиграть. — В современной РФ слишком большой и разветвленный силовой аппарат. И у него уже накоплено слишком много денег, власти и связей, чтобы эти люди были готовы расстаться со всем этим. С другой стороны русские националисты уже испытывали на себе давление силовиков раньше: запреты организаций, посадки особо горячих голов, отказ в регистрации партиям, снятие кандидатов с выборов, а в случае отдельных людей (вроде Тесака) — убийства. И на мой взгляд всё это явно не говорит в пользу нашей победы в случае какого-то очередного подобного противостояния в скором будущем.

Но вместо этого русские националисты могут предложить силовикам сделку: легитимизация власти, сохранение и приумножение должностей и капиталов — для них в обмен на превращение РФ в нормальное государство русских настолько, насколько это в принципе возможно в современных реалиях, — для нас. Через наше посредничество и нашими силами.

Национализм — это гражданская религия. И мы — её жрецы. Только мы можем придать смысл существованию РФ, убедив силовиков в необходимости переформатировать это недоразумение в государство для русских, а самих русских — убедить в том, что это — оптимальное решение из всех осуществимых.

Если же силовики откажутся или решат, что справятся без нас, заретушировав косметические дефекты на фасаде РФ и сохранив по сути всё так, как есть сейчас... ну что ж... — мы изыщем все возможные средства для того, чтобы через свои медиаресурсы и дальше медленно подтачивать основы существования РФ настолько, насколько в принципе можем. Хотя у нас самих мало сил, но вместе с неомарксистами — с другой стороны, и недостаточно компетентными управленцами — с третьей, — мы с этим справимся, я уверен.

p.s. Вы можете сказать мне, что это предложение о сделке с силовиками — ужасно. Лицемерно, цинично, рискованно и вообще — предательство наших соратников, кто боролся за русскую идею в этом государстве, но проиграл. Я отвечу: а какие у нас реальные альтернативы?

Время раздора. 11. Невольные союзники. Часть 2.

Некоторые читатели ожидаемо отнеслись с неодобрением к моей догадке из прошлой заметки: о силовиках как наиболее вероятных союзниках русских националистов в обозримом политическом будущем. Хотя никто не стал оспаривать, что в этом наверняка и была задумка Егора, высказанная кратко в ходе нашей полемики о перспективах монархизма в текущих реалиях РФ, — когда он набрасывал идеи для своего проекта "Жизни русских важны".

— Кое-кто высказал возражения в том роде, что мы не интересны силовикам, поскольку мало что из себя представляем. И на данный момент это — пожалуй, правда. С этим я согласен. Чтобы вести переговоры с серьёзной политической силой в РФ, нам, русским националистам, самим нужно хотя бы что-то заметное из себя представлять. Гораздо больше, чем сейчас. — Для чего нашему национальному движению ещё предстоит проделать большую работу.

Некоторые другие разумно отметили, что силовики — очень большая и неоднородная социальная группа, в которой далеко не все нам симпатизируют и далеко не у всех интересы сочетаются с нашими, а часть из них — вообще срослась с диаспорами, обслуживает их, а также окормляет мигрантов. А потому они скорее считают нас политическими врагами из-за всех наших призывов и требований по ограничению миграции и борьбы с диаспорами. И с этим я тоже могу согласиться. — Нам ещё предстоит провести более детальную картографию политических групп внутри элиты РФ, их симпатий, предпочтений и т.д., а также найти тех, с кем будет целесообразно иметь дело.

Если на Ваш взгляд есть другие, более подходящие группы в политической среде РФ, с которыми нам было бы целесообразнее искать политического союза, — я весь внимание. Насколько я могу заметить, вариантов у нас не так уж много, и один из них едва ли лучше другого:
— силовики (по крайней мере, некоторые группы внутри них);
— региональные элиты;
— партийная системная оппозиция (КПРФ, СР, ЛДПР и др.);
— леволиберальная оппозиция (в основном, несистемная);
— внешние политические силы.

Если же Вы считаете, что мы сможем заполучить в РФ всю полноту политической власти, не прибегая к подобным политическим союзам, — мне было бы особенно интересно почитать Ваши идеи на этот счёт, где давался бы развёрнутый ответ на вопрос: "Как именно?"

На мой взгляд, русским националистам до недавнего времени не хватало как раз вот этого стратегического взгляда и продуманного ответа на вопрос: "Как вы собираетесь заполучить власть?" — Конкретно. Пошагово. От нынешнего довольно плачевного состояния её отсутствия — ко всё большей полноте власти. Не в формате "Не было её, — и вот вдруг появилась!" или "Шли-шли по своему политическому маршруту, никого не трогали, и тут вдруг — Глядь! — Власть валяется! Во всей своей полноте! — Ну взяли, подобрали и пошли дальше!"
— А хотя бы в формате краткого наброска стратегии.

Учитывая же, что в последнее время некоторые авторы наконец стали прямо ставить вопросы в духе: "А как нам нарастить ресурсы? Как нам сделать русский национализм привлекательным? А какие русские сообщества мы могли бы организовать, в каком виде и по каким принципам?", то я всё больше утверждаюсь в мысли, что мы — на правильном пути.

Заметки на полях. О русских сообществах: подборка материалов.

Чтобы не выглядеть голословным в ваших глазах со своим недавним посылом, что мы — на правильном пути, я сделал для вас небольшую подборку недавно попавшихся мне материалов о русских сообществах и идее русской диаспоры.

канал "Империя курильщика" — заметка про известную корпорацию басков "Мондрагон";

(полезно также вспомнить давний и гораздо более подробный текст Кирилла Ксенофонтова об этой организации, опубликованный на "Спутнике и Погроме")

канал "Русский ориенталист" — короткая заметка про низовые формы общественной организации, которые есть даже у турок — и притом в большом количестве ("от любителей кошек до профсоюзов и производителей определенной продукции"), — и непременно нужны русским. Полагаю, столь же разнообразные по своему формату и тематике.

Отдельно стоит выделить канал "Имперский стаут" — его автор создал целую серию подробных последовательных заметок о русской диаспоре/ русском сообществе.
Вот основные из них:
Раз
Два
Три
Четыре
(возможно, я что-то пропустил)

https://www.tg-me.com/rightcourse/53059 — заметка некого анонимного автора, опубликованная напрямую редакцией "Правого курса" как ответ "Имперскому стауту".
Ставит практические вопросы о реализации идеи русской диаспоры, которые ещё только ждут своего ответа. Судя по тексту, у автора есть некий прикладной опыт общественной деятельности, хоть и не самый успешный.

https://www.tg-me.com/fratruth — канал первого независимого сетевого студенческого братства, которое немало рассказывает и о себе, и о самом формате объединения, и об истории студенческих братств в Российской империи и мире. В частности не так давно один из основателей братства издал книгу обо всём этом: https://www.tg-me.com/chernaya100/2343
Рассчитываю в скором времени приобрести её и ознакомиться, — чего и вам советую.

Дополнение.
Из моих свежих находок:
Некто "Янсен" подошёл к вопросу с другой стороны. — Вместо очередного обращения к идее русской диаспоры (общины; сообщества; организации — выбирайте, что Вам больше по душе) автор обратился к самой идее власти, её составляющих и её заполучения через эти составляющие. Интересно, что из этого выйдет.

p.s. Свои штудии не рекомендую. — Они и так известны читателям.

Цикл о левых. 11. Левая Идея как гражданская религия. Менций Молдбаг и "Собор".

Периодически наблюдая за текущими процессами в США, я заодно искал у правых американских интеллектуалов исследования о том, что представляют собой их идеологические противники — новые левые. Все эти партийцы-"демократы", неомарксисты, социалисты, анархисты, ЛГБТ- и BLM-активисты и т.д.
Как же выглядит идеологический враг через исследовательскую оптику тех американских правых, кто сталкивается с ним достаточно близко, а не через новостные сводки и репортажи из-за океана, как мы?

— Интересный ответ я нашёл в работах Кёртиса Ярвина, также известного под псевдонимом "Менций Молдбаг":
And the left is the party of the educational organs, at whose head is the press and the universities. This is our 20th-century version of the established church. Here at UR, we sometimes call it the Cathedral—although it is essential to note that, unlike an ordinary organization, it has no central administrator.
Источник.

Буквальный перевод для "the Cathedral" — "Собор", — в значении "Собрание" (верующих), а не "главный храм города или монастыря" неплох, но не самый подходящий из возможных. — Учитывая смысл, вкладываемый в это понятие самим автором, более подходяще на русском языке было бы назвать это (левой) "Церковью", подразумевая под этим
1) в широком смысле — всю (левую/ социалистическую) идеологическую общину некой страны в целом — всё Собрание верующих в Левую Идею. — Вне зависимости от того, как она понимается каждым конкретным верующим: социализм, коммунизм, ЛГБТ, BLM-активизм, анархизм и что-угодно-ещё в этом русле;

2) в узком смысле — сообщество идеологов-служителей — жрецов Левой Идеи. В их сообществе можно усмотреть хоть и не единоначалие, но некоторые формы иерархии — определённо. Если воспользоваться авторским определением "Церкви", ближе всего к вершине этой иерархии будут находиться левые политики, а также учёные левых взглядов из сферы гуманитарных наук (социологи, политологи, психологи, философы, историки, юристы, etc.). — То есть те, кто занимается воплощением в жизнь левых идей и те, кто занимается идеологической индоктринацией новых поколений, а также разработками идеологического дискурса (и попутно — подведением под него гуманитарной доказательной базы и исследованиями того, как он влияет на жизнь людей, как он меняет самих людей, как его можно доработать, сделать эффективнее и т.д.). Кроме них сюда также будут входить указанные автором публицисты и сотрудники медиасферы, несущие Левую Идею в массы и формирующие язык, на котором описывается всё происходящее в мире.

Любопытно, что в другой заметке Молдбаг для своих исследовательских нужд делит американское общество на касты и относит идеологов к верховной касте — "брахманам". Однако моим исследовательским целям аналогия с кастовым делением общества не соответствует, поэтому отложив его в сторону, вернёмся к параллели между левой идеологией и религией, — с соответствующей ей Церквью ("Собором") как собранием верующих.

Как поясняет в примечании сам автор, основной риторический посыл образа "Собора" состоит в том, чтобы продемонстрировать: члены "Собора" составляют класс священнослужителей-теократов в государстве.

Для меня же особенно интересным в этом образе является то, что "Собор" в широком смысле предполагает 1) сформировавшуюся группу профессиональных служителей; 2) наличие нескольких поколений верующих, общающихся между собой. Особенно важна передача опыта и традиций от прошлых поколений следующим, а также спонсорство и покровительство им. Пока этого нет, — нет и сложившегося "Собора".

Это же может послужить уроком и для националистов, и для новых правых. — Чтобы наше движение по крайней мере обозначило серьёзные претензии на успех, нам нужно добиться, как минимум:
1) передачи своего опыта общественной и политической деятельности, а также идеологических наработок следующим поколениям. — Без этого каждому следующему поколению наших соратников придётся учиться почти с нуля;
2) Обеспечить покровительство и материальную поддержку своим соратникам и последователям из новых поколений.

Украинская война. 1. Напутствие.

Соратники,
Сейчас на наших глазах творится История.
Развитие конфликта между Россией и Украиной в значительной мере определит, что случится с нашим народом и самой Россией дальше, и как они будут выглядеть через годы и десятилетия...

Во многом я солидарен со Стрелковым:

— Я тоже искренне желаю решительной и быстрой победы Российской Армии. Надеюсь, что обойдётся малой кровью: и со стороны нашей армии, и со стороны гражданского населения "пока ещё существующей" Украины, а насчет ВСУ... — тут уж как получится.

— Я также призываю вас помнить, что "путины приходят и уходят, а Россия остаётся". А этому конкретному Путину вряд ли осталось долго. И сражаетесь вы не за него, а за русских и Россию.

Во-вторых, я согласен с "Бульбой Престолов":

— В каком виде будет присоединена Украина, или её части, определит будущее РФ. Не будет ли, а именно в каком виде.

Я одобряю нынешнюю военную операцию на Украине. Хотя нельзя не признать, что после 8 лет Донбасса этот политический шаг выглядит неожиданно, очень рискованно и резко выбивается из логики действий властей РФ.

Разумеется, радоваться рано, господа.

Ведь нам ещё нужно внести общий вклад в нашу Победу:
кому — прямым участием в происходящем в составе Русской армии,
кому — материальной, гуманитарной, организационной помощью нашим согражданам и беженцам,
кому — информационным сопровождением этой военной операции, в том числе — противодействием украинцам, заукраинцам и лицемерным леволибералам-пацифистам в интернете, а затем — и в жизни,
а кому — послевоенным оформлением и восстановлением бывших украинских территорий (в каком бы виде оно ни произошло).

Хотелось бы надеяться, что они будут интегрированы в состав России на правах обычных областей/ краёв без особой самостийности и пестования украинства, а не как какая-то Чечня, прости господи, или как Белоруссия с вечно лавирующим Лукашенко. Но весьма вероятны и другие варианты. Скажем, присоединение ЛДНР к РФ и установление пророссийского правительства в Киеве — для всей остальной территории. Надеюсь, вариант сохранения нынешнего украинского правительства властями РФ не рассматривается.

Нас ждут непростые и интересные времена, соратники. Готовьтесь и встречайте их во всеоружии. Я уверен: вместе мы справимся.
Русские — вперёд!

Украинская война. 2. Размежевание.

Не буду говорить про сам ход войны, пытаться предсказать её итоги, предлагать свой план раздела Украины и экономических реформ в РФ. — Вы и без меня наверняка уже начитались подобных материалов.

Вместо этого я хотел бы поговорить о тех эффектах, которые эта война (по сути, полноценная гражданская война между русскими и украинизированными русскими) окажет на русское национальное движение. О том, как оно изменится в результате этих важных событий. И эти изменения уже начались...

Первый важный эффект — очередное размежевание, которое произошло среди русских националистов (и условно прорусских правых) по поводу происходящего на Украине. — Не такое масштабное и серьёзное, как в 2013-14 годах, но всё равно заметное. — В тот раз часть националистов поддержала украинцев, признав за ними право на своё отдельное государство, "цивилизационный выбор" и т.д., и т.п. Где все эти люди теперь? В репутационном смысле — нигде, потому что они совершили политическое самоубийство. — Все последующие 8 лет события и процессы, происходившие на Украине (диверсии против Крыма, война на Донбассе, Минские соглашения и несоблюдение их Украиной, притеснения и поражения в правах русских на Украине), абсолютно дискредитировали их позицию и их самих.

Теперь же есть часть националистов, выступившая скорее не за украинцев (это было бы слишком недальновидно теперь), а за позицию "нет войне", полагая, что вся эта военная операция — одна большая ошибка. Авантюра. Рискованная геополитическая игра с высокими ставками, где нам скорее светит поражение, чем победа. Кто-то (как Ватоадмин) собрался уезжать из страны. Кто-то (как Кашин) — резво переметнулся в лагерь стыдящихся и кающихся. Кто-то почистил свои прошлые записи или закрыл канал на случай "как бы чего не вышло". Особенно в свете свежепринятого закона о фейках.

Некоторые авторы (как Задумов, например) предсказывают, что после окончания военной операции русских националистов снова будут прессовать. — Хотя на мой взгляд у нас сейчас не осталось никаких заметных политических партий и общественных организаций с уязвимым политическим позиционированием, которые с точки зрения властей имело бы смысл запрещать. Нет и деятелей в наших рядах, которых стоило бы преследовать. — Некоторые более-менее заметные фигуры националистов из недавнего прошлого уже мертвы (Лимонов, Крылов, Марцинкевич, Просвирнин), другие живы, но отошли от дел (Баркашов, Белов, Севастьянов и др.), третьи заняли умеренные позиции (в духе "нам эта война не нравится, но мы всё равно за русских") — как "Общество.Будущее" и лично Роман Юнеман, например. Ну и конечно среди нас есть партия, которая в целом одобряет военную операцию и ратует за победу русской армии. — Как авторы "Спутника и Погрома" и движение "Царьград", например. Как и Ваш покорный слуга.

На мой взгляд, у русской "партии мира" (которая чётко и продуманно обозначила свою позицию в пользу русских) и "партии войны" ещё просматриваются какие-то перспективы в политическом будущем РФ. А вот у тех, кто просто выступил за мир, скорейшее окончание войны (без оговорок, какое) вместе с оппозиционными новиопами-"либералами", — такого будущего скорее всего нет.

Разумеется, политические перспективы каждой из этих "партий" зависят от нескольких внешних обстоятельств:
— чем закончится военная операция;
— каким будет послевоенное устройство территорий Украины;
— во что выльется экономический конфликт с Западом и новый виток санкций;
— какие важные перемены произойдут внутри политического поля РФ: назначения, отставки, смена постов высокоранговых чиновников, реформы, новые законы и т.д.

Украинская война. 3. Местоблюстители.

Был и есть в войне на Украине и невидимый фронт. — Битва за умы и сердца русских людей здесь, на территории РФ. И если в первые дни войны исход её был неясен, то теперь можно уверенно сказать: оппозиционеры-леволибералы потерпели в этой битве сокрушительное поражение.

Самая заметная часть "либеральной" оппозиции выступила за "нет войне". — Навальный и его навальнисты, Светов и часть либертарианцев, некоторые деятели культуры, сферы образования, сотрудники медиасферы (в том числе с государственных каналов), журналисты, лидеры мнений с того общественно-политического фланга, представители обеспеченной верхней части среднего класса и т.д.
Полагаю, для многих из них эта позиция послужит концом политических перспектив в РФ.

Предыдущий фатальный удар по своей поддержке и позициям эти люди нанесли себе ещё в 2013-14 годах, когда сначала поддержали 2-ой Майдан на Украине, а потом осудили присоединение Крыма к РФ. Часть продолжала по инерции осуждать и в последующие годы. — При этом о притеснениях русских на Украине и о войне на Донбассе эти люди предпочитали либо говорить с позиции "это внутренние дела Украины", либо не говорить вообще.
Точно так же и их недавние предшественники во время Чеченских войн в 90-ых годах поддерживали не русских, а чеченцев, а все погромы и убийства русских предпочитали замалчивать.

Если протесты 2011-13 годов служили резкому росту популярности "либералов", то все события и их собственные действия потом, — постепенному медленному угасанию их поддержки. За последующие годы эти люди не смогли ни противопоставить что-то весомое авторитаризму нынешней власти РФ, ни серьёзно укрепить и расширить свою общественную базу. Более того, — повторная поддержка ими Украины в этом конфликте не поможет им завоевать много новых сторонников сейчас. — А прессинг со стороны нынешних властей РФ никуда не делся, а стал ещё жёстче.

Санкции от стран и коммерческих компаний из США и ЕС тоже не помогли леволибералам-оппозиционерам, а даже наоборот, — способствовали укреплению общественной солидарности среди большинства населения и поддержке нынешней власти. Ведь примененный против русских принцип коллективной ответственности ожидаемо не вызвал никакого одобрения. — Многие стали винить в произошедшем не политическое руководство РФ (как ожидалось), а напрямую западные компании и правительства. И сейчас пропагандистская легенда о противостоянии с Западом вдруг перестала быть просто легендой, но и стала обретать какие-никакие реальные подтверждения.

Теперь значительная часть самих политиков-оппозиционеров, а также их активистов, спонсоров и сторонников уехала за рубеж... и неизвестно, когда вернется (если вернется). Кто-то остался, но уйдёт из политики, заляжет на дно. Кто-то упускает своё драгоценное время для гражданского активизма.

Для нас, русских националистов, это шанс — вывод из строя наших давних и непримиримых политических оппонентов. Если не полный, то настолько серьёзный удар, что после него они теперь вряд ли полностью оправятся.
Они уже достаточно долго — все последние 30 лет — были местоблюстителями в политическом поле и культурном пространстве РФ. — Не только политики, но и медиафигуры, лидеры мнений, культурные и общественные деятели, гражданские активисты.

Теперь, когда эти люди выступили на стороне врага, или позорно бежали, или залегли на дно, оставив наш народ и страну в трудный час, рассеялись по миру, оставив свои социальные позиции здесь, — самое время для нас эти позиции занять.

Украинская война. 4. Новиопы и причины распада оппозиции в РФ.

— Каковы причины поражения и распада политической оппозиции в РФ?

1. Антивоенная риторика привела многих лидеров и публичных лиц оппозиции к антирусским и антигосударственным настроениям.

Новый этап такой поддержки наших врагов начался ещё с момента присоединения Крыма. Но часть лидеров оппозиции придерживалась этого принципа и до 2014-ого года: "в конфликте интересов РФ с другой стороной поддержать её против РФ". В 90-ых они поддерживали Чечню, в 2004-ом — первый Майдан на Украине (небезызвестный Борис Немцов там был лично), в 2008-ом — симпатизировали Грузии. Ну а с 2014-ого года — поддерживали Украину.

А всё потому, что значительная часть публичных лиц и деятелей российской оппозиции — это те самые новиопы по Галковскому (а также примкнувшие к ним нацмены и вырусь). Довольно широкая этно-культурно-политическая прослойка людей, уходящая своими корнями в СССР. Продукт этнокультурного смешения и идеологической прошивки той поры:

Российский этнический салат «всякой твари по паре» собран в этническую группу по отрицательному признаку. Это «не русские».

Они занимали позицию диссидентов и Фронды по отношению к действующей власти еще с советских времён и всю историю РФ. Это была та часть новиопов, кто не смог или не захотел встроиться во власть. Безродные космополиты, у которых нет ни национального самосознания, ни этнической принадлежности к русскому народу. Соответственно, интересы русских для них ничего не значат. Более того: в конфликте русского большинства (или даже самой РФ) с разнообразными меньшинствами — этническими, культурными, религиозными, политическими, — они чаще всего занимали сторону последних. Позиция в полном соответствии с современной неомарксистской левой доктриной, идущей с Запада (из США главным образом), культуртрегерами которого новиопы себя мнят.

Поэтому нет ничего удивительного, что с обострением русско-украинского конфликта 24-ого февраля многие из них выступили даже не за мир, а явно поддержали украинскую сторону конфликта и решили сбежать сломя голову из этой страшной страны-агрессора куда глаза глядят. — Генетическая память повела их на Родину: в Грузию, Армению, Израиль, Прибалтику, Среднюю Азию... ну и в Европу тоже.

2. Крайне малая поддержка оппозиции населением страны.

С учетом 1-ой причины, названной выше, о какой широкой поддержке такой оппозиции в принципе может идти речь? — Никакой. Против таких людей даже особой пропаганды не нужно: они разоблачают себя сами.

А с русскими националистами, также находившимися в оппозиции властям РФ до недавних пор, новиопской Фронде было не по пути. — До присоединения Крыма, во время Болотных протестов 2011-13, они были готовы терпеть русских националистов только как силовую пехоту своего протеста, своего неудавшегося "майдана". А начиная со 2-ого Майдана на Украине, с присоединения Крыма и войны на Донбассе их пути с русскими националистами навсегда разошлись.

3. Некоторые права и свободы в РФ ограничены, другие — отменены.

Задолго до всех этих событий русские националисты испытывали на себе такое политическое давление и подвергались преследованиям еще в 2000-2010-ых годах. В более жёсткой форме, чем новиопы. Организации запрещались, политические партии не регистрировались, лидеры — либо садились за решетку, либо эмигрировали, либо уходили из политики. Отдельных лидеров — убивали (как Тесака).

Но карт-бланш на репрессии власть получила именно теперь, — в условиях фактически военного времени. Это даёт государству надёжное обоснование применять к активным оппозиционерам судебно-полицейские методы подавления.
И обычные граждане отнесутся к этому с пониманием и поддержкой: какие могут быть политические протесты и оппозиция во время войны, когда на кону — будущее и страны, и нашего народа?!

Но после раскола и распада оппозиции из-за этой войны культурно-просветительская и общественная деятельность — еще не всё, что остаётся нам, русских националистам. Более того, теперь у нас открываются новые возможности, о которых ранее мы могли только мечтать. Подробности — позже.

Украинская война. 5. Русский национальный подъём.

Я не знаю, чем в целом кончится эта война, но об одном из итогов можно сказать точно уже сейчас:

Благодаря ей русское национальное движение кардинально изменится. — Фактически эта гражданская война стала источником его консолидации и резкого роста. Это не просто шаг вперед. — Это новый этап развития Русского национального движения.

Как это произошло?...
И как это продолжает происходить прямо сейчас на наших глазах?
— Благодаря информационной стороне войны и военной пропаганде.

В 2020-ом году, когда я писал серию заметок о пропаганде, мне попалась на глаза статья о Роберте Шиллере и введённом им понятии "вирусных нарративов".
Суть её можно изложить просто: некоторые идеи упаковываются в форму простого и удобного рассказа (нарратива) и в таком виде очень быстро распространяются в обществе, заражая его, как информационный вирус.

Это происходит благодаря 2 факторам:
1) обилию источников информации и скорости её распространения. — В наш Цифровой Век от этого никуда не скрыться. — Это Вам не XIX-ый век с газетами и даже не XX-ый с радио и телевидением.

2) Когда только-только началась эта война, о ней начали писать, читать новости и обсуждать её все. Везде. Во всех СМИ, каналах, чатах так или иначе всплывала тема этой войны, каких-то её последствий или того, что с ней связано. — Вы и сами наверняка заметили это с начала активной фазы конфликта. Даже в разговорах со случайными людьми эта тема хоть раз проскальзывала. Она и всё что с ней связано — заняла умы людей.

В итоге новостные сюжеты о войне расходятся информационными волнами по очень широкой и активно вовлечённой аудитории. Один за другим. Накладываются друг на друга, дополняют друг друга.
И так день за днём. Неделя за неделей. — И в таком темпе идёт уже второй месяц подряд.
Появляются новые символы (Z), графика, тексты, видео, фото, множество трагических историй и историй подвигов, новые герои, новые публичные лица, политики, лидеры мнений, новые гуманитарные проекты, в которые вовлекаются всё новые люди. И так далее.

Также всё новые люди углубляются в историю, приведшую к этому конфликту, стараясь понять: а как появилась независимая Украина? Как она развивалась и дошла до такого состояния? Какие территории России были ей переданы при Советах? Как проходила украинизация в СССР? А какой в целом была национальная политика СССР по отношению к русским и создаваемым украинцам? А как обстояли дела в Российской империи?
— Если уж даже сам Путин в своей речи перед началом конфликта говорил чуть ли не словами Просвирнина про Ленина и его национальную политику, то обсуждение этой темы теперь наверняка пойдёт иначе. Уже пошло.

Война — это очень простой и понятный по своей сути вирусный нарратив. Война — это Опасность, которая может коснуться каждого из нас. Обязательно коснётся, если мы проиграем. На войне есть свои, есть чужие. Со своими человек объединяется против чужих, от которых исходит Опасность. И её необходимо устранить. В пределе — уничтожить Украину как государство. По ходу конфликта люди начинают осмыслять: а кто такие здесь свои? А что отличает своих от чужих? — Что делает человека украинцем или русским?

— Насаждаемый ранее нарратив про "нашу общую победу над фашизмом", которая вроде как должна скреплять не только "многонациональный народ россиян" внутри РФ, но и объединять саму РФ с ближайшими соседями (Украиной — в первую очередь) очевидно не сработал. Истории про "вместе Берлин брали" для национально сознательных и разгорячённых военной пропагандой украинцев — теперь пустой звук. У них там теперь своя "Iсторія": с Бандерой, москалями, голодомором и прочей шевченкой. Узнаете — закачаетесь.

Русские же — народ воинов. Львиная доля нашей истории и национальной мифологии — это многочисленные войны. А львиная доля национального Пантеона русских — это герои войн. В этом смысле военный конфликт — это Подарок Судьбы (как бы цинично это ни звучало) для возрождения русского национального самосознания через военный нарратив. Даже вопреки желанию властей. И важный вклад в это возрождение сделают энтузиасты вроде нас.

Украинская война. 6. Общественный договор и жрецы войны.

Очевидно, большинство русских националистов, которых вы сейчас можете прочесть или услышать, ратуют за победу нашей армии. — Ибо раз уж мы ввязались в эту войну, нам необходимо победить, а не заключать шаткий мир. — Никакие договорённости, которые могли бы быть заключены с Украиной, не будут стоить бумаги, на которой их подпишут.

Соответственно, все остальные позиции по теме войны стали более или менее маргинальными в публичном поле.

Эта победа нужна русскому народу.
И все те, кто вносит свой вклад в общее дело победы нашей армии в этой войне, — присоединяются к коалиции с нами, русскими националистами. Некоторые соратники уже шутили в кулуарах, что тот же Рамзан Кадыров, прости господи, — сейчас больший русский националист, чем некоторые замолчавшие или сменившие после 24 февраля позицию публичные фигуры из русского движения.
О разнообразии идей и знамён, с которыми наши воины идут в бой, — от "имперки" и Спаса до знамени победы, — вы и так уже наверняка знаете.

Незадолго до начала войны на Украине, в январе этого года, я уже писал о том, что мы, русские националисты, вынуждены искать новых союзников в политическом ландшафте РФ, дабы улучшить свои позиции. — Тогда я обобщённо назвал их "силовиками".
Сейчас я могу уточнить, кого имел в виду. — Те политики, генералы, чиновники, спецслужбисты и иные функционеры высоких эшелонов власти, которые в нынешних условиях являются "партией войны" и настроены на победу, — и есть наши главные союзники. Да, может быть — лишь ситуативные... но кто знает, как долго продлится эта ситуация. Возможно, она затянется на месяцы и даже годы. И союз, скрепленный долгой войной, окажется достаточно прочен.
Кроме них еще — люди любых идеологических спектров, пока они стремятся к общей победе для русского народа.

Условия сделки, нового общественного договора с "партией войны" с тех пор стали гораздо яснее: общественная поддержка и легитимизация для них с нашей стороны — в обмен на нашу общую победу под их руководством.
А чтобы наградой за победу не стали лишь ещё один тост за русский народ и очередное "Ленинградское дело", именно мы, русские националисты, должны стать идейными вдохновителями и рупорами военной пропаганды. Собственно, многие из нас уже стали.

Сами власть имущие не потрудились подготовить общество к этой войне заранее. Не потрудились они и подробно объяснить, ради чего конкретно она ведётся, ограничившись туманными "демилитаризацией и денацификацией". Антивоенную пропаганду оппозиционеров-либералов оперативно зачистили в основной массе. В условиях возникшего смыслового вакуума и сухих фронтовых сводок от Минобороны именно наши соратники стали готовить настоящее идеологическое обоснование для этой войны. — Русские военкоры, журналисты, публицисты, общественные деятели, дизайнеры, обычные солдаты, беженцы. — Все мы, кто так или иначе вносит свой информационный вклад в общее дело победы.

При этом мы не должны требовать больше крови, смертей и разрушений. — Всё это произойдёт и без нас, по самой логике войны.
— Нам нужна только Победа.

Среди побочных задач, которые нам предстоит решить ради её достижения:
— разоблачить чиновников внутри РФ, саботирующих ведение войны ("партия страха", как её называют в последнее время);
— анализировать и вырабатывать противодействие на украинские и западные пропагандистские трюки в этой войне;
— идейно и репутационно добить оппозиционеров-заукраинцев.

Но главное:
Мы должны донести до нашего народа и нашей армии самые важные слова:

Мы — в своём праве, сражаемся за правое дело на своей земле.

Повторить эту мысль множество раз, множеством способов, во множестве выражений.

Ибо наша сила — в правде.
А ещё — в доблести русского солдата и силе русского оружия.