​​Сенека. О блаженной жизни. Гла­ва III.

“Сле­до­ва­тель­но, бла­жен­ная жизнь — это жизнь, сооб­раз­ная сво­ей при­ро­де. А как достичь такой жиз­ни? — Пер­вей­шее усло­вие — это пол­ное душев­ное здоровье, как ныне, так и впредь; кро­ме того, душа долж­на быть муже­ст­вен­ной и реши­тель­ной; в-третьих, ей надоб­но отмен­ное тер­пе­ние, готов­ность к любым пере­ме­нам; ей сле­ду­ет забо­тить­ся о своем теле и обо всем, что его каса­ет­ся, не при­ни­мая это­го слиш­ком близ­ко к серд­цу; со вни­ма­ни­ем отно­сить­ся и ко всем про­чим вещам, делаю­щим жизнь кра­си­вее и удоб­нее, но не пре­кло­нять­ся перед ними; сло­вом, нуж­на душа, которая будет поль­зо­вать­ся дара­ми форту­ны, а не раб­ски слу­жить им”.

Мы дарим женщине цветы,
звезду с небес, круженье бала,
и переходим с ней на ты,
а после дарим очень мало.

Игорь Губерман

​​«Жестокий романс» - фильм Эльдара Рязанова снятый в 1984 году по мотивам пьесы Александра Островского «Бесприданница» (1878).

Главную роль в нем сыграла Лариса Гузеева, для которой этот фильм стал дебютом в кино.

Картина снискала популярность у зрителей, став лучшим фильмом 1985 года по опросу журнала «Советский экран».

Осенью 1982 года после окончания съёмок фильма «Вокзал для двоих» Эльдар Рязанов задумался о новом проекте . «Я решил поискать что-нибудь в классике такое, что было бы созвучно нашей тусклой, сумеречной, неверной эпохе» (Э.Рязанов).

Перечитав «Бесприданницу» Александра Николаевича Островского, он решил поставить фильм по этой пьесе. «Мой контакт с пьесой можно было охарактеризовать — я не боюсь этого сказать — как первозданный. Пьеса мне очень понравилась… Историю о бесприданнице я почувствовал как печальную песню, как грустный романс, как драматическую вещь, напоённую музыкой» (Э.Рязанов).

Над литературным сценарием Рязанов работал очень увлечённо, одновременно перечитывая пьесы Островского, изучая эпоху. «Мне показалось, что «Жестокий романс» — название верное и ёмкое…» (Э.Рязанов).

Как вы относитесь к этому фильму? О чем данная картина для вас?

26 октября. События дня:

• 26 октября 1932 - Фраза «Инженеры человеческих душ» приписывается писателю Юрию Карловичу Олеше, но крылатой она стала благодаря Сталину, который произнёс её на встрече с писателями 26 октября 1932 года в доме Максима Горького на Малой Никитской, добавив к этому, что производство душ важнее производства танков. Нарком обороны Ворошилов попытался было вступиться за танки, однако был прерван вождем.

«… пьесы нам сейчас нужнее всего. Пьеса доходчивей. Наш рабочий занят. Он восемь часов на заводе. Дома у него семья, дети. Где ему сесть за толстый роман? Пьесы сейчас – тот вид искусства, который нам нужнее всего. Пьесу рабочий легко просмотрит. Через пьесы легко сделать наши идеи народными, пустить их в народ»

​​Эрих Фромм

Испуганный индивид ищет кого-то или что-то, чтобы привязать себя; ему невыносимо продолжать быть самим собой, он отчаянно пытается избавиться от этого и снова почувствовать безопасность, отказавшись от этого бремени - себя.

​​Борис Пастернак

Все люди, посланные нам — это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.

​​Николай Лесков

Сердце не заезжий двор: в нём тесно не бывает.

​​Александр Куприн. Отрывок из интервью. 1910 год.

«... – Рвусь всем разумением и всеми помыслами сердца моего побывать у Толстого, у нашего дорогого старика. Но каждый раз волна неизъяснимого страха отбрасывает меня, и я опускаю руки и говорю себе: "не смею". Я боюсь его. Ну, что я скажу ему? О чем спрошу? Он все знает. Глянет – и уж насквозь видит тебя. Вот это-то и страшно! Предстанешь перед ним весь как есть... Нет, я еще не готов к этому! Помню, один только раз я его мельком видел, когда он всходил на палубу парохода, и этот образ, светлый лучистый, с тихой улыбкой мудреца, остался самым отрадным воспоминанием в моей жизни. И кажется, донесу эту отраду до могилы и не решусь предстать перед его глазами. Страшусь!.. Вы знаете, за что я ни возьмусь – бросать должен: уже старик сделал. У него все есть. О наших людях скучно писать: их жизнь надуманная, деланная и так же похожа на настоящую, как цветы из крашеной бумаги похожи на настоящие розы и лилии. Вот бы лошадей, собак, деревья. Это хорошо, это натурально! Но старик уже все здесь сделал. Весну, лес, горы, реки, лошадей, собак – он все описал, и так, что ни я, ни другой ничего уж не можем прибавить. Я пробовал было в пику его "Холстомеру" написать своего "Изумруда" и должен был устыдиться. Бледно, чахло в сравнении с его творением. Разве можно с ним состязаться! Чувствую, что, если бы я родился сто лет спустя, – пожалуй, тогда я начал бы писать, тогда и на мою долю было бы что-нибудь новое из живой жизни. А теперь старик все забрал. Он ограбил всех нас. На сто лет ограбил...

Его язык! Он иногда неуклюжий, тяжелый и нещадно громоздит "что" на "что" и "который" на "который", но отойдите немного и гляньте на то, что вышло. Как циклопические постройки: красота их выступает только на расстоянии. В этом тайна великого! Но старик умеет говорить и нежно. Он находит такие дивные, мягкие, трогающие выражения, как самые нежные, чарующие мелодии скрипки... И что ни скажет, то припечатано: уж иначе не назовешь, не придумаешь. Он умеет и смешить, если хочет. И его смех – очищающий, радующий, как тонкий ветер распыляемых духов... Он все может. О нем говорить надо день, два, неделю подряд, и то всего не выскажешь. Благоговею! Целую следы ног его, где он ступает...»

​​Марк Аврелий. «К самому себе».

Если тебя возмущает чьё-либо заблуждение, не медля, оглянись на себя. Представь в каком сходном грехе ты сам повинен, почитая, например, благом деньги, наслаждение, суетную славу или что-нибудь в этом роде. Усмотрев это в себе, ты вскоре забудешь о гневе, особенно, если сообразишь, что тот человек вынужден быть таким. Что ему остаётся делать? Если можешь, то освободи его от этого принуждения.

​31 октября. События дня:

• 31 октября 1958 - Борис Пастернак написал письмо Никите Хрущеву.

По советам адвокатов из Всесоюзного агентства по охране авторских прав 31 октября 1958 он пишет письмо Хрущеву. Вот этот текст:

«Уважаемый Никита Сергеевич, я обращаюсь к Вам лично, ЦК КПСС и Советскому правительству. Из доклада т.Семичастного мне стало известно о том, что правительство «не чинило бы никаких препятствий моему выезду из СССР».

Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой. Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее. Каковы бы ни были мои ошибки и заблуждения, я не мог себе представить, что окажусь в центре такой политической кампании, которую стали раздувать вокруг моего имени на Западе.

Осознав это, я поставил в известность Шведскую Академию о своем добровольном отказе от Нобелевской премии. Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры. Положа руку на сердце, я кое-что сделал для советской литературы и могу еще быть ей полезен.

Б.Пастернак».

31 октября 1922 года в Вязьме родился Анатолий Дмитриевич Папанов (1922-1987). Сегодня 101 год со дня рождения народного артиста СССР.

https://youtu.be/r0DC5AW7uSM?si=aHdEuMXy4zR2vXxr

Какая ваша любимая цитата о счастье ?

«Я помню ночь на склоне ноября.
Туман и дождь. При свете фонаря
Ваш нежный лик — сомнительный и странный,
По-диккенсовски — тусклый и туманный,
Знобящий грудь, как зимние моря…
— Ваш нежный лик при свете фонаря.»

Марина Цветаева

Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень. Не столь различны меж собой. Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны; Потом понравились; потом Съезжались каждый день верхом.
И вскоре стали неразлучны.

А.С. Пушкин . Евгений Онегин

​«Заметьте, осень — больше сезон души, нежели природы»,

—Фридрих Ницше.

​​Плотин. Эннеады. О любви.

Я полагаю, что первоисточник любви следует искать в склонности Души к чистой, небесной красоте, в ощущении ею своего родства с божественным, в тех дружеских чувствах, которые она, порой сама того не сознавая, питает к высшему.

​​Гавриил Державин. Река времен в своем стремленьи…

Река времён в своём стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остаётся
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрётся
И общей не уйдёт судьбы.

​​Лев Толстой. Исповедь.

"Но когда я знал, что жизнь бессмысленна и ужасна, — игра в зеркальце не могла уже забавлять меня. Никакая сладость меда не могла быть сладка мне, когда я видел дракона и мышей, подтачивающих мою опору.

Но и этого мало. Если б я просто понял, что жизнь не имеет смысла, я спокойно бы мог знать это, мог бы знать, что это — мой удел. Но я не мог успокоиться на этом. Если б я был как человек, живущий в лесу, из которого он знает, что нет выхода, я бы мог жить; но я был как человек, заблудившийся в лесу, на которого нашел ужас оттого, что он заблудился, и он мечется, желая выбраться на дорогу, знает, что всякий шаг еще больше путает его, и не может не метаться.

Вот это было ужасно. И чтоб избавиться от этого ужаса, я хотел убить себя. Я испытывал ужас перед тем, что ожидает меня — знал, что этот ужас ужаснее самого положения, но не мог отогнать его и не мог терпеливо ожидать конца. Как ни убедительно было рассуждение о том, что всё равно разорвется сосуд в сердце или лопнет что-нибудь, и всё кончится, я не мог терпеливо ожидать конца. Ужас тьмы был слишком велик, и я хотел поскорее, поскорее избавиться от него петлей или пулей. И вот это-то чувство сильнее всего влекло меня к самоубийству.

…

«Но, может быть, я просмотрел что-нибудь, не понял чего-нибудь? — несколько раз говорил я себе. — Не может же быть, чтобы это состояние отчаяния было свойственно людям». И я искал объяснения на мои вопросы во всех тех знаниях, которые приобрели люди. И я мучительно и долго искал, и не из праздного любопытства, не вяло искал, но искал мучительно, упорно, дни и ночи, — искал, как ищет погибающий человек спасенья, — и ничего не нашел.

Я искал во всех знаниях и не только не нашел, но убедился, что все те, которые так же, как и я, искали в знании, точно так же ничего не нашли. И не только не нашли, но ясно признали, что то самое, что приводило меня в отчаяние — бессмыслица жизни, — есть единственное несомненное знание, доступное человеку.

Я искал везде и, благодаря жизни, проведенной в учении, а также тому, что, по связям своим с миром ученым, мне были доступны сами ученые всех разнообразных отраслей знания, не отказывавшиеся открывать мне все свои знания не только в книгах, но и в беседах, — я узнал всё то, что на вопрос жизни отвечает знание.

Долго я никак не мог поверить тому, что знание ничего другого не отвечает на вопросы жизни, как то, что оно отвечает. Долго мне казалось, вглядываясь в важность и серьезность тона науки, утверждавшей свои положения, не имеющие ничего общего с вопросами человеческой жизни, что я чего-нибудь не понимаю. Долго я робел перед знанием, и мне казалось, что несоответственность ответов моим вопросам происходит не по вине знания, а от моего невежества; но дело было для меня не шуточное, не забава, а дело всей моей жизни, и я волей-неволей был приведен к убеждению, что вопросы мои — одни законные вопросы, служащие основой всякого знания, и что виноват не я с моими вопросами, а наука, если она имеет притязательность отвечать на эти вопросы.

Вопрос мой — тот, который в пятьдесят лет привел меня к самоубийству, был самый простой вопрос, лежащий в душе каждого человека, от глупого ребенка до мудрейшего старца, — тот вопрос, без которого жизнь невозможна, как я и испытал это на деле. Вопрос состоит в том: «Что выйдет из того, что я делаю нынче, что буду делать завтра, — что выйдет из всей моей жизни?»

Иначе выраженный, вопрос будет такой: «Зачем мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать?» Еще иначе выразить вопрос можно так: «Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?»"

​​Лев Толстой

«Это мне так ясно, что никуда не ходи, всё внутри тебя, все усилия употреблять на работу в себе, на углубление в себя. Искать в себе, а не вне себя; напрячь усилия на устранение того, что мешает проявлению божества в тебе; внешние условия - только последствия внутренних перемен.

(...)

Внутреннее изменение - главное, внешние изменения - это последствия, нельзя заботиться о последствиях, они всегда будут соответствующие.

Мне последнее время так ясно, что я не Толстой, вы не К(…), а я и вы - то божественное начало, которое чувствуешь в себе, которое во всех нас».


Маковицкий Д.П. Яснополянские записки. - Москва, "Наука", 1979, "Литературное наследство. Из истории русской литературы и общественной жизни 1860-1890 гг.", т.90, кн.2, стр.489.

Долго снились мне вопли рыданий твоих, —
То был голос обиды, бессилия плач;
Долго, долго мне снился тот радостный миг,
Как тебя умолил я — несчастный палач.

Проходили года, мы умели любить,
Расцветала улыбка, грустила печаль;
Проносились года, — и пришлось уходить:
Уносило меня в неизвестную даль.

Подала ты мне руку, спросила: «Идешь?»
Чуть в глазах я заметил две капельки слез;
Эти искры в глазах и холодную дрожь
Я в бессонные ночи навек перенес.

А. Фет