👆👆👆 «Сын за отца не отвечает» — пока не докажут обратное

Разбираю кейс «Компания планета воды» о рисках субсидиарной ответственности для родственников контролирующих лиц.

В последнее время мы стали замечать новый тренд — ответственность родственников КДЛ при банкротстве компании. И этот тренд наделал много шумихи и вселил страх — ведь кто захочет нести груз ответственности по долгам своего родственника-бизнесмена?

Давайте расставим все точки над i.

Если ваш супруг, отец или брат — директор компании, которая оказалась в банкротстве, не спешите паниковать. Родственные связи — еще не билет в клуб субсидиарных ответчиков. Это в очередной раз подтвердила кассация по делу «Компания планета воды».

В этом деле конкурсный управляющий попытался привлечь к субсидиарной ответственности не только бывших руководителей компании, но и их родственников. Аргумент — деньги выводились, имущество отчуждалось, в сделках участвовали родные. Значит, логично привлечь и их. Но суды, включая кассацию, не согласились.

Что решил суд?

Даже если родственник получал деньги от должника или участвовал в сомнительных сделках, это еще не делает его контролирующим лицом. Чтобы привлечь к субсидиарке, нужно доказать, что этот человек:
➡️ действительно мог влиять на действия руководителя;
➡️ распоряжался средствами должника;
➡️ получил непосредственную выгоду;
➡️ и что его действия стали необходимой причиной банкротства.

В отношении двух фигурантов — Алины Скребневой и Владимира Савочкина — этих доказательств не было. Они были родственниками директора, но не управляли бизнесом, не принимали решений, и их участие в операциях уже было оценено судом при оспаривании сделок. Повторно взыскивать с них ту же сумму в рамках субсидиарки — нельзя. Суд прямо сослался на принцип non bis in idem: дважды за одно и то же не наказывают.

Что с Самсоновыми?

Инну и Владимира Самсоновых суды привлекли к ответственности как лиц, контролировавших должника, но только по статье 61.11 — за действия, приведшие к невозможности погашения долгов. Однако по статье 61.12 (неподача заявления о банкротстве) суд в отношении Инны Самсоновой не дал мотивировки — и кассация отправила этот эпизод на новое рассмотрение.

Что важно для юристов и кредиторов?

Это дело — яркое напоминание: в делах о субсидиарной ответственности не всегда автоматом работают презумпции вины. Даже если перед вами близкий родственник директора — надо доказать:
➡️ что он знал, что делает;
➡️ вмешивался в управление;
➡️ и именно его действия стали причиной неплатежеспособности.

Самих по себе фактов будет явно недостаточно:
➡️ доверенности;
➡️ участия в сделках;
➡️ получения денежных средств;
➡️ родства с руководителем.
Важна именно фактическая возможность своими действиями оказывать влияние на принятие решений в компании, которые и довели компанию до банкротства.

Вывод

Родственные связи — не доказательство. Это только повод копать глубже. И если вы — родственник КДЛ, но не вмешивались в управление, действовали по доверенности или даже участвовали в сделках, не зная контекста — вы не автоматически становитесь ответчиком по субсидиарке.

Суды всё чаще оценивают не только формальные признаки, но и фактическую вовлеченность в управление, осведомленность, контроль, и полученную выгоду. Это — тот высокий стандарт доказывания, который отличает цивилизованную правовую систему от охоты на ведьм.

Родственник ≠ контролер.
Контролер = ответственность.
Но только при доказанном влиянии.

🗣 Юлия Михальчук

Требование по субсидиарке в личном банкротстве КДЛ: реестровое или текущее?

Разбираю дело, которое скоро будет пересмотрено Верховным Судом (Определение № 307-ЭС25-577(2) от 15.05.2025).

Комментарий:

16 июня 2025 года Верховный Суд РФ рассмотрит дело № А56-81442/2018, в котором решается принципиальный вопрос: может ли требование о привлечении к субсидиарной ответственности быть признано текущим платежом в деле о банкротстве физического лица, если основанием для такой ответственности стали обязательства, возникшие до возбуждения дела о личной несостоятельности.

Хронология событий

📌 Банкротство компании и субсидиарная ответственность:
➡️ 2014–2017 гг. — возникновение долгов ООО «ФДС» перед кредиторами.
➡️ 3 февраля 2019 г. — наступление обязанности у бывшего директора Смолиговца передать документы конкурсному управляющему ООО «ФДС».
➡️ Сентябрь – декабрь 2020 г. — фактическая передача документов.
➡️ 11 июля 2021 г. — Смолиговец привлечён к субсидиарной ответственности по делу № А56-56498/2018/суб.1.
➡️ 20 ноября 2023 г. — установлен размер субсидиарной ответственности: 32 261 419,30 руб.

📌 Банкротство физического лица:
➡️ 31 января 2019 г. — возбуждение дела о банкротстве Смолиговца Ф.Д. как физлица (введение процедуры реструктуризации).
➡️ 14 июня 2019 г. — признание должника банкротом, открытие процедуры реализации имущества.
➡️ 11 марта 2024 г. — АСгСПб признал требование реестровым.
➡️ 31 июля 2024 г. — 13ААС оставил решение в силе, указав: вред причинён до возбуждения дела о банкротстве физлица. Должник причинил вред своим бездействием ООО «ФДС» до того, как в его отношении было возбуждено дело о банкротстве. В силу чего обязательства должны квалифицироваться как реестровые.
➡️ 19 ноября 2024 г. — АС СЗО отменил акты и признала требование текущим.
➡️ 15 мая 2025 г. — дело передано в экономколлегию ВС РФ.
➡️ 16 июня 2025 г. — назначено рассмотрение в Верховном Суде.

Почему требования следует признать реестровыми, а не текущими? Читаем закон и разъяснения ВС РФ:
➡️ Пункт 1 ст. 5 Закона о банкротстве — обязательства, возникшие до подачи заявления о банкротстве, относятся к реестровым;
➡️ Пункт 10 Постановления Пленума ВАС РФ № 63 — разъяснено, что датой возникновения обязательства по возмещению вреда считается дата самого правонарушения, а не дата определения размера или вступления в силу судебного акта;
➡️ Пункт 1 Постановления Пленума ВАС РФ № 60 — указано: денежные обязательства, возникшие до возбуждения дела о банкротстве, не являются текущими ни в одной из процедур;
➡️ Сам вред (невозможность погашения обязательств ООО «ФДС») возник в 2014–2017 гг., когда еще не было возбуждено дело о банкротстве самого Смолиговца как физического лица.

Вывод
Квалификация требования как текущего судом кассационной инстанции — ошибка. Речь идёт о субсидиарной ответственности, вытекающей из долгов, сформировавшихся у компании до личного банкротства КДЛ. Ответственность имеет производный характер и не может отрываться от момента возникновения основного долга.

Таким образом:
➡️ Требование подлежит включению в реестр требований кредиторов, а не признанию текущим.
➡️ Поддержание позиции апелляционной инстанции Верховным Судом обеспечит соблюдение принципа равенства кредиторов, защиту интересов конкурсной массы и единообразие в правоприменении.

Дата рассмотрения дела 16 июня 2025 г. в 11 часов 30 минут.

🗣 Юлия Михальчук

💥 Искусственное дробление бизнеса = субсидиарка

Комментарий по делу о «Сибэлектрощите»

Когда бизнес тонет в долгах, у бенефициаров бывает соблазн: вывести выручку и заказы в аффилированное юрлицо («центр прибыли»), а долги, сотрудников и аренду оставить на старой компании («центр убытков»), которую потом спокойно обанкротить.

Но суды всё чаще говорят: нет, ребята, так не работает.

📌 В деле ООО «НПО Сибэлектрощит» конкурсный управляющий и кредитор попытались привлечь к субсидиарной ответственности целую группу: бенефициара, родственников, директоров и дружественные компании. Нижестоящие суды колебались, но Арбитражный суд Западно-Сибирского округа восстановил справедливость: ответственность — для всех. Потому что:
➡️ компании в группе были экономически синхронны — одна зарабатывала, другая умирала;
➡️ Анна Зотова была директором «СиТЭЛ», где не было ни собственных работников, ни реальной деятельности — зато была выручка, прокачанная через счета должника;
➡️ Наталья Зотова помогла перенести бизнес на «БКТП», когда стало понятно, что долги уже не вывезти.

⚖️ Суд указал: если бы бизнес велся нормально, выручки бы хватило на погашение долгов. Следовательно, само дробление и перенос прибыли – это деликт. А значит — вред кредиторам, субсидиарка бенефициарам.

📎 В моем комментарии для PROбанкротство я отметила три важных вывода:
1️⃣ Презумпции против КДЛ: сделки с аффилированными за 3 года до банкротства — тревожный флаг. Нет документов? Бремя доказывания — на вас.
2️⃣ «Я ничего не знал(а)» не работает. Суд смотрит на экономику: кто получал выгоду, тот и контролировал.
3️⃣ Ответственность — солидарная. И по полной: в «Сибэлектрощите» это ≈ 400 млн руб.

🔍 Что делать, чтобы не попасть в такую ситуацию?
Если вы КДЛ — ведите раздельный учет, оформляйте рыночные цены во внутригрупповых сделках, поддерживайте капитализацию каждого юрлица, не делайте одну компанию донором для другой в ущерб интересам кредиторов.
Если вы кредитор или АУ — внимательно смотрите на движение потоков, оспаривайте неэквивалентные сделки, не ждите с обеспечительными мерами.

📉 Суд давно ушел от формулы «только директор отвечает». Сейчас — отвечает тот, кто контролирует и получает выгоду. Даже если не значится в ЕГРЮЛ.

✅ Урок Зотовых: центр прибыли = центр субсидиарной ответственности, если маржу выводили, а долги копились.

🗣 Юлия Михальчук