16 ноября Гавана отметила своё 500-летие - по этому поводу заметки про главный классический роман кубинской литературы. Por la Habana, lo más grande.
Приступая к “Сесилии Вальдес” Сирило Вильяверде, я думала, что меня ожидает лёгкое чтение, без особой глубины и уж тем более без, не побоюсь этого слова, актуальности - сплошь шаблонные персонажи, бессмысленные красоты текста и всё в таком духе. Это была большая ошибка. Не “Хазарский словарь”, конечно, по сложности текста (об этом когда-нибудь потом), но удивительно, как антиколониальный роман XIX про Кубу может так интересно читаться в сегодняшней Москве.
Краткий пересказ сюжета:
- 1830-е годы, Гавана; молодая прекрасная сирота-мулатка, “бронзовая Мадонна” сомнительного происхождения, закручивает интрижку с наследником богатой семьи, Леонардо Гамбоа;
- у Сесилии есть бабушка и друзья (брат с сестрой - Пимьента и Немесия), которые отговаривают её от этой авантюры; Пимьента на самом деле влюблён в Сесилию, Немесия сама хочет заполучить Леонардо в качестве любовника-покровителя; а бабушка знает СТРАШНУЮ ТАЙНУ ПРОИСХОЖДЕНИЯ СЕСИЛИИ (которая на самом деле дочь дона Гамбоа, так что она и Леонардо кровные брат и сестра);
- Леонардо вроде как увлечён Исабель Илинчета (в этом его активно поддерживают родители) - и в результате собирается на ней жениться (Сесилия при этом родила от него дочку);
- Сесилия подговаривает своего Пимьенту убить Леонардо; Пимьента казнён, Сесилия в сумасшедшем доме, а Исабель ушла в монахини.
Звучит как плохая мелодрама? Держитесь крепче, потому что роман вообще не об этом, а о рабстве, расизме и семейных ценностях.
Приступая к “Сесилии Вальдес” Сирило Вильяверде, я думала, что меня ожидает лёгкое чтение, без особой глубины и уж тем более без, не побоюсь этого слова, актуальности - сплошь шаблонные персонажи, бессмысленные красоты текста и всё в таком духе. Это была большая ошибка. Не “Хазарский словарь”, конечно, по сложности текста (об этом когда-нибудь потом), но удивительно, как антиколониальный роман XIX про Кубу может так интересно читаться в сегодняшней Москве.
Краткий пересказ сюжета:
- 1830-е годы, Гавана; молодая прекрасная сирота-мулатка, “бронзовая Мадонна” сомнительного происхождения, закручивает интрижку с наследником богатой семьи, Леонардо Гамбоа;
- у Сесилии есть бабушка и друзья (брат с сестрой - Пимьента и Немесия), которые отговаривают её от этой авантюры; Пимьента на самом деле влюблён в Сесилию, Немесия сама хочет заполучить Леонардо в качестве любовника-покровителя; а бабушка знает СТРАШНУЮ ТАЙНУ ПРОИСХОЖДЕНИЯ СЕСИЛИИ (которая на самом деле дочь дона Гамбоа, так что она и Леонардо кровные брат и сестра);
- Леонардо вроде как увлечён Исабель Илинчета (в этом его активно поддерживают родители) - и в результате собирается на ней жениться (Сесилия при этом родила от него дочку);
- Сесилия подговаривает своего Пимьенту убить Леонардо; Пимьента казнён, Сесилия в сумасшедшем доме, а Исабель ушла в монахини.
Звучит как плохая мелодрама? Держитесь крепче, потому что роман вообще не об этом, а о рабстве, расизме и семейных ценностях.
Кто такая Сесилия Вальдес? О чём вообще речь? Давайте по порядку, с контекста появления романа. Куба (тогда колония Испании), первая половина XIX века. Обстановка накаляется под влиянием целого ряда внешних и внутренних факторов, кристаллизуются три ключевых проблемы, которые будут двигать нашу историю (то есть, историю Кубы и сюжет романа): борьба за независимость, рабство и расизм. Белые на Кубе - меньшинство, которое смертельно боится восстания темнокожих (остроты проблеме добавляет успех революции рабов 1791-1803, в результате которой французская колония Сан-Доминго превратилась в независимое государство Гаити). Вопрос с независимостью становится ребром: первые три десятилетия девятнадцатого века большинство колоний Испании в Америке сражаются за свободу от метрополии и преуспевают, за бортом этого процесса остаются только Пуэрто-Рико (эх) и, собственно, Куба. На Кубе, впрочем, регулярно происходят восстания, идея независимости витает в воздухе, растёт напряжение между высокопоставленными креолами и военными/чиновниками, приплывающими из метрополии. Литература не может не реагировать на происходящее вокруг: Доминго дель Монте, кубинский интеллектуал, призывает писателей отказаться от романтизма, перейти к более реалистичному описанию действительности, освещению актуальных тем, в том числе рабства - что порождает плеяду романистов 1835-1840, которые последовали этому призыву, и Сирило Вильяверде один из них.
Работы распространялись подпольно, тайно копировались - в результате не все тексты дошли до нас полностью, некоторые были частично переписаны, да и издано всё было значительно позднее. С Сесилией та же история, было три версии - они основаны на одной и той же сюжетной коллизии, но преследуют принципиально разные цели.
Сначала в 1939 году появился рассказ в двух частях, это любовная история, какая-либо Глубокая Идея в нём отсутствует. Превратившись в первую главу романа в том же году, “Сесилия Вальдес” сместила фокус на описания современного быта Гаваны и стала более актуальной. На этом этапе работа застопорилась: в тексте начала проступать критика рабства - а в это время издать антиколониальный роман не вышло бы из-за необходимости пройти экспертизу цензоров перед печатью, и произведения такого характера выпускались за рубежом. В 1849 году Вильяверде покидает Кубу - но работа над “Сесилией…” по-прежнему продолжалась крайне медленно из-за отсутствия у автора доступа к своей библиотеке. В результате итоговый вариант романа увидел свет только в 1882 году, сильно обогатившись идейно темами рабства, расы, незаконнорождённых детей - а также критикой местных коррумпированных властей.
Именно вот эта атмосфера общества, в котором столько проблем и внутренних конфликтов, в котором так нужны голоса, которые об этом расскажут - она и делает роман таким интересным, таким актуальным. “Сесилия Вальдес” - про балы для белых и цветных; про молодёжь, которая учится у самых прогрессивных профессоров, но замечает неравенство, только столкнувшись с ним лицом к лицу; про безразличие к произволу и беззаконию.
Работы распространялись подпольно, тайно копировались - в результате не все тексты дошли до нас полностью, некоторые были частично переписаны, да и издано всё было значительно позднее. С Сесилией та же история, было три версии - они основаны на одной и той же сюжетной коллизии, но преследуют принципиально разные цели.
Сначала в 1939 году появился рассказ в двух частях, это любовная история, какая-либо Глубокая Идея в нём отсутствует. Превратившись в первую главу романа в том же году, “Сесилия Вальдес” сместила фокус на описания современного быта Гаваны и стала более актуальной. На этом этапе работа застопорилась: в тексте начала проступать критика рабства - а в это время издать антиколониальный роман не вышло бы из-за необходимости пройти экспертизу цензоров перед печатью, и произведения такого характера выпускались за рубежом. В 1849 году Вильяверде покидает Кубу - но работа над “Сесилией…” по-прежнему продолжалась крайне медленно из-за отсутствия у автора доступа к своей библиотеке. В результате итоговый вариант романа увидел свет только в 1882 году, сильно обогатившись идейно темами рабства, расы, незаконнорождённых детей - а также критикой местных коррумпированных властей.
Именно вот эта атмосфера общества, в котором столько проблем и внутренних конфликтов, в котором так нужны голоса, которые об этом расскажут - она и делает роман таким интересным, таким актуальным. “Сесилия Вальдес” - про балы для белых и цветных; про молодёжь, которая учится у самых прогрессивных профессоров, но замечает неравенство, только столкнувшись с ним лицом к лицу; про безразличие к произволу и беззаконию.
Если говорить о рабстве, то роман в этом смысле довольно пессимистичный. У рабов нет перспектив, кричит нам автор в лицо. Рабы в господских домах страдают, рабы на плантациях страдают, беглые рабы страдают, освободившиеся рабы страдают тоже. Вильяверде специально прописывает этот момент, вводя эпизод с выкупившей себя рабыней - она по-прежнему является частью порочной системы, сама, в свою очередь, заводит рабов, и в итоге остаётся ни с чем. Попадая в число рабовладельцев, она всё равно не может тягаться с белыми (см. расизм) и разоряется.
Рабовладельцы при этом могут быть только - вполне предсказуемо - просто плохие и очень плохие. Исключение здесь та самая Исабель Илинчета, которая в принципе в романе представляется единственным светочем прогресса: она руководит делами сахарной плантации отца, никаких бессмысленных наказаний, справедливое (насколько это возможно для рабовладельцев) отношение к невольникам, африканцы боготворят госпожу. В то же время Исабель в силу возраста и неопытности не вполне понимает, как обстоят дела в других имениях, и, приезжая на Рождество на плантацию семьи Гамбоа, ужасается тому, что видит. В результате, понимая, что её жених будет обращаться с рабами так же жестоко, как и его родители, она разочаровывается - и именно с этим связано её желание уйти в монастырь.
Рабовладельцы при этом могут быть только - вполне предсказуемо - просто плохие и очень плохие. Исключение здесь та самая Исабель Илинчета, которая в принципе в романе представляется единственным светочем прогресса: она руководит делами сахарной плантации отца, никаких бессмысленных наказаний, справедливое (насколько это возможно для рабовладельцев) отношение к невольникам, африканцы боготворят госпожу. В то же время Исабель в силу возраста и неопытности не вполне понимает, как обстоят дела в других имениях, и, приезжая на Рождество на плантацию семьи Гамбоа, ужасается тому, что видит. В результате, понимая, что её жених будет обращаться с рабами так же жестоко, как и его родители, она разочаровывается - и именно с этим связано её желание уйти в монастырь.
Ещё более широкая тема - расизм. Тут общество делится не просто на белых и чёрных; есть рабы, свободные негры, мулаты, креолы и испанцы - и между ними пролегают тектонические почти разломы. Интересного много, но точно остановиться стоит вот на чём: сюжет символически показывает отношение автора к проблеме. Роман заканчивается убийством Леонардо Гамбоа Пимьентой с подачи Сесилии - а значит, не продолжится род Гамбоа, который в произведении представляет концентрат всего зловредного (линии, критикующие рабство, расизм и аморальность, сходятся как раз на этой семье). Смерть Леонардо должна означать конец эпохи эксплуатации темнокожих и мулатов (в основном женщин) белыми. Изначально Вильяверде даже хотел вставить в произведение мысль о том, что подавление кубинок продлится четыре поколения, начавшись с бабушки Сесилии и завершившись на её дочери - однако на момент выхода романа ещё не произошло каких-то заметных положительных перемен в обществе, так что в итоговый текст идея не попала.
Третья важная для романа тема - истинная и ложная семья, постоянная демонстрация обмана, на котором белые рабовладельцы строят свои отношения с близкими, и жестокости, с которой они отказывают в человеческом и личном рабам.
Мужчинам в этом смысле достаётся, но больше всего в романе про материнство. Противопоставляются две героини. Первая - донна Роса Гамбоа, мать Леонардо. В семье Гамбоа четверо детей, однако внимание уделяется только наследнику, и то это не воспитание, а потакание бесконечным капризам. С другой стороны есть Мария де Регла, рабыня в той же самой семье Гамбоа: единственная женщина романа, описана как выполняющая функции матери - вполне буквально, она выхаживает детей. Опять-таки, глубоко символичная фигура: она кормилица девочек трёх рас (своей дочери, а также Сесилии и одной из дочерей Гамбоа, Аделы; при этом, опять-таки на символическом уровне, все трое становятся сёстрами). Имя рабыни также выбрано не случайно: оно должно вызывать ассоциации и с Девой Марией и с местной святой.
Вот такой вот роман.
Мужчинам в этом смысле достаётся, но больше всего в романе про материнство. Противопоставляются две героини. Первая - донна Роса Гамбоа, мать Леонардо. В семье Гамбоа четверо детей, однако внимание уделяется только наследнику, и то это не воспитание, а потакание бесконечным капризам. С другой стороны есть Мария де Регла, рабыня в той же самой семье Гамбоа: единственная женщина романа, описана как выполняющая функции матери - вполне буквально, она выхаживает детей. Опять-таки, глубоко символичная фигура: она кормилица девочек трёх рас (своей дочери, а также Сесилии и одной из дочерей Гамбоа, Аделы; при этом, опять-таки на символическом уровне, все трое становятся сёстрами). Имя рабыни также выбрано не случайно: оно должно вызывать ассоциации и с Девой Марией и с местной святой.
Вот такой вот роман.
Почему надо читать:
- роман большого поклонника своей страны, написанный с любовью и вниманием; горячее, от сердца высказывание о проблемах, которые разрывали кубинское общество на момент написания произведения;
- у “Сесилии Вальдес” есть подзаголовок “Картины кубинских нравов” - и это тоже правда; тем, кто любит пространные описания почти этнографического характера, точно подойдёт; под конец все улочки, все особенности быта будут уже совсем знакомы - и от этого становится очень тепло; зарисовки буквально про всё: про танцы, преподавателей в институте, одежду, еду, политиков, моду, молодёжь;
- потому что кубинская литература, ну - когда ещё такое прочитаешь!
Что может не понравиться:
- слишком длинные описания не все любят;
- это роман XIX века, они на любителя;
- происхождение Сесилии вообще-то секрет Полишинеля, поэтому попытка автора до конца как бы вроде сохранять интригу довольно забавные;
- в тексте много пророческих деталей, которые многое говорят о будущем персонажей; например, вставной сюжет про кубинское правосудие и судьбу женщины, в сговоре с любовником убившую мужа;
- стремительнейшая концовка. Серьёзно, после того, как Вильяверде рассказал про расизм и рабство всё, что хотел, РОМАН ЗАКАНЧИВАЕТСЯ И ВСЕ СЮЖЕТНЫЕ ЛИНИИ ЗАВЕРШАЮТСЯ НА ДВУХ СТРАНИЦАХ. КАК ВАМ ТАКОЕ?
Напоследок fun facts и парочка ссылок:
- Вильяверде вписал себя в роман! Сесилии он дал свои инициалы и предположительно год рождения, а Леонардо делит с ним происхождение и интеллектуальный бэкграунд (семья владельцев сахарной плантации, изучение юриспруденции);
- на сюжет романа есть что-то вроде полутеатральной-полуоперной постановке в жанре zarzuela;
- ещё есть кубинская экранизация 1982 года, которая вошла в программу Каннского кинофестиваля; там появляется ещё линия про сантерию, местную синкретическую религию;
- статья про то, как “Сесилия Вальдес” повлияла на формирование современных представлений о мулатках: https://www.academia.edu/31696214/The_Genesis_of_the_Mulata_in_Colonial_Cuba_19_th_century_manifestations_of_the_fear_and_practice_of_racial_castration
- статья про роль “Сесилии... “ в становлении жанра antislavery novel: https://www.jstor.org/stable/23054076?read-now=1&seq=1#page_scan_tab_contents
- в целом про роман и дискурс: https://www.jstor.org/stable/41351055?read-now=1&refreqid=excelsior%3A5118c9d6eb0397647dd0442bcc42aed9&seq=1#page_scan_tab_contents
- роман большого поклонника своей страны, написанный с любовью и вниманием; горячее, от сердца высказывание о проблемах, которые разрывали кубинское общество на момент написания произведения;
- у “Сесилии Вальдес” есть подзаголовок “Картины кубинских нравов” - и это тоже правда; тем, кто любит пространные описания почти этнографического характера, точно подойдёт; под конец все улочки, все особенности быта будут уже совсем знакомы - и от этого становится очень тепло; зарисовки буквально про всё: про танцы, преподавателей в институте, одежду, еду, политиков, моду, молодёжь;
- потому что кубинская литература, ну - когда ещё такое прочитаешь!
Что может не понравиться:
- слишком длинные описания не все любят;
- это роман XIX века, они на любителя;
- происхождение Сесилии вообще-то секрет Полишинеля, поэтому попытка автора до конца как бы вроде сохранять интригу довольно забавные;
- в тексте много пророческих деталей, которые многое говорят о будущем персонажей; например, вставной сюжет про кубинское правосудие и судьбу женщины, в сговоре с любовником убившую мужа;
- стремительнейшая концовка. Серьёзно, после того, как Вильяверде рассказал про расизм и рабство всё, что хотел, РОМАН ЗАКАНЧИВАЕТСЯ И ВСЕ СЮЖЕТНЫЕ ЛИНИИ ЗАВЕРШАЮТСЯ НА ДВУХ СТРАНИЦАХ. КАК ВАМ ТАКОЕ?
Напоследок fun facts и парочка ссылок:
- Вильяверде вписал себя в роман! Сесилии он дал свои инициалы и предположительно год рождения, а Леонардо делит с ним происхождение и интеллектуальный бэкграунд (семья владельцев сахарной плантации, изучение юриспруденции);
- на сюжет романа есть что-то вроде полутеатральной-полуоперной постановке в жанре zarzuela;
- ещё есть кубинская экранизация 1982 года, которая вошла в программу Каннского кинофестиваля; там появляется ещё линия про сантерию, местную синкретическую религию;
- статья про то, как “Сесилия Вальдес” повлияла на формирование современных представлений о мулатках: https://www.academia.edu/31696214/The_Genesis_of_the_Mulata_in_Colonial_Cuba_19_th_century_manifestations_of_the_fear_and_practice_of_racial_castration
- статья про роль “Сесилии... “ в становлении жанра antislavery novel: https://www.jstor.org/stable/23054076?read-now=1&seq=1#page_scan_tab_contents
- в целом про роман и дискурс: https://www.jstor.org/stable/41351055?read-now=1&refreqid=excelsior%3A5118c9d6eb0397647dd0442bcc42aed9&seq=1#page_scan_tab_contents
www.academia.edu
The Genesis of the Mulata in Colonial Cuba 19 th century manifestations of the fear and practice of racial castration
The mulata was a prominent persona featured in Cuban art and literature in the 19th century. The inevitable product of multi-racial colonial societies, mulatto men and women, half-African and European, were an integral part of Cuban society. As
На Арзамасе тем временем выходит курс по китайской поэзии, спешите слышать:
https://arzamas.academy/radio/announcements/chinese_poetry
https://arzamas.academy/radio/announcements/chinese_poetry
В первый день зимы вот для вас прошлогодняя статья из Нью-Йоркера про Луизу Мэй Олкотт и "Маленьких женщин". История автора доказывает, что писать надо про то, что любишь, а история книги - что читать про катание на коньках, леденцы, котят (и взросление девочек!) вообще-то очень интересно.
The New Yorker
How “Little Women” Got Big
From Simone de Beauvoir to Stephenie Meyer, the world that Louisa May Alcott created has been an inspiration for generations of female writers.
Forwarded from Книгижарь
В преддверие ярмарки Салли Руни напоминает: встраивание книги в систему товарно-денежных отношений в каком-то смысле лишает ее способности повлиять на общество и культуру, писателя отрывают от обычной жизни для воспроизводства рыночных моделей https://youtu.be/Z1S5bOdJq3U
Я считаю себя марксисткой, но не знаю, как написать марксистский роман. Мне действительно интересно.
Один комментатор напомнил цитату из Фредерика Джеймисона: классовая борьба есть в любом литературном сюжете, даже в самом тупом клишированном боевичке.
Может быть, это и есть ответ на вопрос, как написать актуальный роман: рассмотреть, как устроена классовая борьба сегодня и что происходит с обществом позднего капитализма.
#night_grill
Я считаю себя марксисткой, но не знаю, как написать марксистский роман. Мне действительно интересно.
Один комментатор напомнил цитату из Фредерика Джеймисона: классовая борьба есть в любом литературном сюжете, даже в самом тупом клишированном боевичке.
Может быть, это и есть ответ на вопрос, как написать актуальный роман: рассмотреть, как устроена классовая борьба сегодня и что происходит с обществом позднего капитализма.
#night_grill
YouTube
Sally Rooney on Writing with Marxism | Louisiana Channel
To what extent can a writer accommodate an economic and social philosophy to a novel? The Irish literary sensation Sally Rooney, who thinks about the world through “a sort of Marxist framework,” here talks about writing about social class and the novel as…
Близко конец целого десятилетия - так что самое удачное время итоги подводить
https://esquire.ru/letters/142744-itogi-desyatiletiya-glavnye-trendy-i-sobytiya-v-literature-ot-feminizma-i-buma-podkastov-do-shchegla-donny-tartt/
https://esquire.ru/letters/142744-itogi-desyatiletiya-glavnye-trendy-i-sobytiya-v-literature-ot-feminizma-i-buma-podkastov-do-shchegla-donny-tartt/
Журнал Esquire
Итоги десятилетия: главные тренды и события в литературе — от феминизма и бума подкастов до «Щегла» Донны Тартт
По просьбе Esquire литературный обозреватель и главный редактор Storytel Анастасия Завозова вспоминает уходящее десятилетие: это скандал с Нобелевской премией, бум подкастов и сериалов по книгам, тренд на феминизм (помните знаменитое эссе We Should All Be…
Перечитала “Вегетарианку” Хан Ган вместе с друзьями ко встрече “Литературной партии Кореи” (присоединяйтесь к нам, кстати), и даже немного обрадовалась, что не написала про неё ничего раньше.
Постаралась изложить какие-то соображения на этот счёт максимально подробно, но без спойлеров.
“Вегетарианка” относится к тем книгам, которые для каждого про что-то свое. Понятно, что она не про отказ от мяса - но вот про что именно, каждый описывает совершенно по-разному: про попытку отвоевать себе кусочек личного пространства и постоянное осуждение, про разобщённость семей.
Моя версия ответа на вопрос, о чём это вообще: в результате психологического кризиса героиня, Ёнхе, просыпается с осознанием (буквально) человеческой природы, которая по сути своей отвратительна. Люди полны агрессии, ярости, гнева, чего-то тёмного - и очиститься от этого практически нельзя, люди животные (как вид!), они существуют, только уничтожая что-то. Проблема возникает, когда оказывается, что окружение неспособно принять женщину в отрыве от стереотипов о ней (приземлённость, отсутствие глубины), лишает её субъектности, права на рефлексию о чём-то общечеловеческом, о самой себе. При этом Хан Ган просто ставит нас перед проблемой - всё плохо - и не даёт никакого решения.
Сам текст разбит на три части, каждая с отдельным сюжетом, изложенным глазами того или иного персонажа. Наверное, отчасти выбор структуры обусловлен историей создания романа - он вырос из рассказа - но в итоге благодаря этому создаётся любопытная полифония.
Постаралась изложить какие-то соображения на этот счёт максимально подробно, но без спойлеров.
“Вегетарианка” относится к тем книгам, которые для каждого про что-то свое. Понятно, что она не про отказ от мяса - но вот про что именно, каждый описывает совершенно по-разному: про попытку отвоевать себе кусочек личного пространства и постоянное осуждение, про разобщённость семей.
Моя версия ответа на вопрос, о чём это вообще: в результате психологического кризиса героиня, Ёнхе, просыпается с осознанием (буквально) человеческой природы, которая по сути своей отвратительна. Люди полны агрессии, ярости, гнева, чего-то тёмного - и очиститься от этого практически нельзя, люди животные (как вид!), они существуют, только уничтожая что-то. Проблема возникает, когда оказывается, что окружение неспособно принять женщину в отрыве от стереотипов о ней (приземлённость, отсутствие глубины), лишает её субъектности, права на рефлексию о чём-то общечеловеческом, о самой себе. При этом Хан Ган просто ставит нас перед проблемой - всё плохо - и не даёт никакого решения.
Сам текст разбит на три части, каждая с отдельным сюжетом, изложенным глазами того или иного персонажа. Наверное, отчасти выбор структуры обусловлен историей создания романа - он вырос из рассказа - но в итоге благодаря этому создаётся любопытная полифония.
❤9
Здесь, наверное, сразу стоит сказать о том, какое значение в романе играет голос/речь, возможность выразить себя в тексте.
Первая часть (новелла?) написана с точки зрения мужа Ёнхе, вторая - с позиции свояка, третья - взгляд на ситуацию глазами сестры героини. За этот счёт создаётся интересный эффект: мы как будто настраиваем резкость объектива, картинка приближается (голос мужа - по идее самого близкого персонажа, изнутри семейной пары; наверное, именно поэтому только эта часть написана от первого лица), отдаляется (голос свояка - тоже условный родственник, но всё же в романе скорее взгляд со стороны) и снова приближается (голос сестры, одновременно похожей и не похожей на главную героиню). Саму Ёнхе мы слышим крайне мало, в первой части встречаются выделенные курсивом кусочки её потока сознания, описания снов, которые нам мало что говорят, но после она исчезает, остаются только редкие реплики. Вот они, ограниченные возможности межчеловеческой коммуникации, сообщает нам автор. Как мы из разрозненных фраз ни о чём можем хоть что-то понять друг о друге? Ироничная почти деталь: в тексте упоминается, кем работает Ёнхе - она вставляет реплики персонажей комиксов в речевые пузыри (то есть, она не создатель, не автор высказывания).
Первая часть, наиболее прозрачная - о давлении конфуцианского общества. На героиню давят представления мужа о ней самой (неразговорчивая, не красавица, средненькая, никакая - и такой должна оставаться, чтобы соответствовать ему), требования семьи, необходимость производить хорошее впечатление на начальство мужа. Всё это загоняет её в рамки женщины-овечки без собственного мнения, без собственных интересов, без того самого голоса. При этом автор на контрасте показывает, что стремления понять Ёнхе нет ни у кого из окружающих её людей: для коллег мужа это нормально, но и сам муж, и её родители не желают ни во что вникать.
Первая часть (новелла?) написана с точки зрения мужа Ёнхе, вторая - с позиции свояка, третья - взгляд на ситуацию глазами сестры героини. За этот счёт создаётся интересный эффект: мы как будто настраиваем резкость объектива, картинка приближается (голос мужа - по идее самого близкого персонажа, изнутри семейной пары; наверное, именно поэтому только эта часть написана от первого лица), отдаляется (голос свояка - тоже условный родственник, но всё же в романе скорее взгляд со стороны) и снова приближается (голос сестры, одновременно похожей и не похожей на главную героиню). Саму Ёнхе мы слышим крайне мало, в первой части встречаются выделенные курсивом кусочки её потока сознания, описания снов, которые нам мало что говорят, но после она исчезает, остаются только редкие реплики. Вот они, ограниченные возможности межчеловеческой коммуникации, сообщает нам автор. Как мы из разрозненных фраз ни о чём можем хоть что-то понять друг о друге? Ироничная почти деталь: в тексте упоминается, кем работает Ёнхе - она вставляет реплики персонажей комиксов в речевые пузыри (то есть, она не создатель, не автор высказывания).
Первая часть, наиболее прозрачная - о давлении конфуцианского общества. На героиню давят представления мужа о ней самой (неразговорчивая, не красавица, средненькая, никакая - и такой должна оставаться, чтобы соответствовать ему), требования семьи, необходимость производить хорошее впечатление на начальство мужа. Всё это загоняет её в рамки женщины-овечки без собственного мнения, без собственных интересов, без того самого голоса. При этом автор на контрасте показывает, что стремления понять Ёнхе нет ни у кого из окружающих её людей: для коллег мужа это нормально, но и сам муж, и её родители не желают ни во что вникать.
❤4
Вторая часть интереснее и противоречивее, в нём мы смотрим на Ёнхе глазами мужа её сестры. Здесь занятно вообще, почему выбрана именно эта точка зрения. Наверное, потому, что вроде одновременно и взгляд издали и от человека, формально принадлежащего семье - опыт, связанный с близкими людьми, может быть наиболее травматичным. По смыслу центральная новелла наиболее нагруженная и отвлечённая от других. С одной стороны это рассуждение о том, а насколько в традиционном, патриархальном обществе мужчина может быть невинен (то есть, лишён того самого присущего всем людям внутреннего зла, стремления к насилию) - и ответ скорее отрицательный. Свояк Ёнхе, видео-художник - отличный пример ненадёжного рассказчика. Он описывает читателю свой вроде как почти гениальный проект, в котором будет показана естественность, незапятнанность людей. При этом он и сам даже в момент формулирования идеи своего произведения может представить в нём Ёнхе, но не себя самого. В результате, появляясь в объективе вместе с главной героиней, он обманывает себя и читателя: его понимание Ёнхе - фикция, гениальный видео-арт - на самом деле измена жене и эксплуатация “вегетарианки”. Ёнхе к тому же лишается субъектности, она помещена в очередную фантазию о ней, просто теперь в другой голове.
С другой же стороны вторая новелла о связи стремления к творчеству и гениальности. Можно быть одержимым искусством, можно отдавать ему своё время, забирать его у близких - но при этом не быть или не стать выдающимся художником, писателем, etc.
С другой же стороны вторая новелла о связи стремления к творчеству и гениальности. Можно быть одержимым искусством, можно отдавать ему своё время, забирать его у близких - но при этом не быть или не стать выдающимся художником, писателем, etc.
❤2
“Пламя деревьев”, заключительная часть - о чувстве вины, смешанном с грузом ответственности, и о природе родства; именно поэтому повествование возвращается поближе к Ёнхе, и история рассказана с точки зрения её сестры. Главная героиня романа в больнице, где её насильно кормят и лечат (опять тема утраты контроля над собственной жизнью, утраты субъектности), с точки зрения окружающих она психически больна - и сестра пытается найти какую-то разгадку в прошлом, какой-то секрет, почему всё обернулось именно так. Мы не знаем, насколько это правильный путь, насколько это оправданно - но у человека, который пытается хоть как-то логически объяснить себе семейную драму, это едва ли не единственный выход.
На протяжении всего романа нам кажется, что две сестры очень разные, но итоговая новелла показывает, что это большое заблуждение - чем ближе финал, тем больше в мыслях сестры Ёнхе похожих метафор, похожих образов. В каком-то смысле сёстры отражают друг друга - но одна пошла себе навстречу, в каком-то смысле освободилась, а другая нет.
Ещё пара заметок на полях:
В романе есть несколько сквозных мотивов, например, женская телесность и её значение. Что такое женщина, если лишить её эротизма? При этом восприятие женской привлекательности людьми и природная способность к рождению, к воспроизводству автор противопоставляет друг другу: к этой мысли подталкивает, например, фантазия Ёнхе о пробивающихся из неё ростках.
Если подумать о концепции женского письма Элен Сиксу, то “Вегетарианка” выглядит очень любопытным экспериментом: автор возвращает женщине как раз-таки ту самую телесность, отнимает её у мужчин, описывает и документирует - но при этом стиль письма сухой, жёсткий и далёк от, условно говоря, монолога Молли Блум, он не разрушает никакой традиции.
Конечно, для этого нужно читать гораздо более глубоко и больше знать, а не дилетантствовать, но мне показалось, что “Вегетарианка” многое взяла от традиционной корейской литературы. Например, из произведений типа “роман-сон” (например, “Сон в заоблачных высях”) могла появиться идея озарения, просветления через увиденное во сне. Если подумать, то можно вспомнить ещё и символическую связь между описываемыми событиями и тем временем года, куда они помещены автором. В “Вегетарианке” сезоны упоминаются не последовательно, но некоторую связь всё же можно найти: события начинаются зимой (время смерти, когда всё дремлет, но уже можно надеяться на пробуждение новой жизни); осенью (момент перехода) Ёнхе совершает попытку самоубийства; финал связан с летом - и это то время, когда героиня в наибольшей степени проявляет себя в своем новом обличье.
На протяжении всего романа нам кажется, что две сестры очень разные, но итоговая новелла показывает, что это большое заблуждение - чем ближе финал, тем больше в мыслях сестры Ёнхе похожих метафор, похожих образов. В каком-то смысле сёстры отражают друг друга - но одна пошла себе навстречу, в каком-то смысле освободилась, а другая нет.
Ещё пара заметок на полях:
В романе есть несколько сквозных мотивов, например, женская телесность и её значение. Что такое женщина, если лишить её эротизма? При этом восприятие женской привлекательности людьми и природная способность к рождению, к воспроизводству автор противопоставляет друг другу: к этой мысли подталкивает, например, фантазия Ёнхе о пробивающихся из неё ростках.
Если подумать о концепции женского письма Элен Сиксу, то “Вегетарианка” выглядит очень любопытным экспериментом: автор возвращает женщине как раз-таки ту самую телесность, отнимает её у мужчин, описывает и документирует - но при этом стиль письма сухой, жёсткий и далёк от, условно говоря, монолога Молли Блум, он не разрушает никакой традиции.
Конечно, для этого нужно читать гораздо более глубоко и больше знать, а не дилетантствовать, но мне показалось, что “Вегетарианка” многое взяла от традиционной корейской литературы. Например, из произведений типа “роман-сон” (например, “Сон в заоблачных высях”) могла появиться идея озарения, просветления через увиденное во сне. Если подумать, то можно вспомнить ещё и символическую связь между описываемыми событиями и тем временем года, куда они помещены автором. В “Вегетарианке” сезоны упоминаются не последовательно, но некоторую связь всё же можно найти: события начинаются зимой (время смерти, когда всё дремлет, но уже можно надеяться на пробуждение новой жизни); осенью (момент перехода) Ёнхе совершает попытку самоубийства; финал связан с летом - и это то время, когда героиня в наибольшей степени проявляет себя в своем новом обличье.
❤4
Бонусом несколько интересных ссылок:
Интервью Хан Ган для Literature Translation Institute of Korea - https://youtu.be/-rFKfCcH_Kk
Тем, кто хочет прочитать хорошую рецензию с обзором основных вопросов про “Вегетарианку” - ревью в The New Yorker: https://www.newyorker.com/magazine/2018/01/15/han-kang-and-the-complexity-of-translation?verso=true
Интервью Хан Ган для Literature Translation Institute of Korea - https://youtu.be/-rFKfCcH_Kk
Тем, кто хочет прочитать хорошую рецензию с обзором основных вопросов про “Вегетарианку” - ревью в The New Yorker: https://www.newyorker.com/magazine/2018/01/15/han-kang-and-the-complexity-of-translation?verso=true
YouTube
[K-Literature Writers] Interview with Novelist Han Kang | 소설가 한강 인터뷰 (ENG SUB)
What is life? What is death? Who am I? Writing means embracing these ever resilient questions as you move forward.
01:13 Become a Writer
02:43 Feel Fulfilled as a Writer
04:15 About the Novel『The Vegetarian』
05:07 How was『The Vegetarian』 conceived
06:01…
01:13 Become a Writer
02:43 Feel Fulfilled as a Writer
04:15 About the Novel『The Vegetarian』
05:07 How was『The Vegetarian』 conceived
06:01…
Forwarded from Издательство Corpus
Долгожданная книга легендарного Арта Шпигельмана, биография одного из самых известных современных музыкантов, роман, за который переводчики боялись браться семьдесят лет и исследование феминитивов в русском языке… Заглядываем в будущее и рассказываем о книжных новинках, которые появятся в издательстве Corpus в 2020 году.
https://www.corpus.ru/blog/knigi-gradushego-goda.htm
https://www.corpus.ru/blog/knigi-gradushego-goda.htm
издательство Corpus
Книги грядущего года
Планы издательства Corpus на 2020 год
Год начинается странными и восхитительными вещами. “Горшок золота”, аллегория-притча-сказка-философское-высказывание-комедия-детектив (?) 1912 года от Джеймса Стивенза (ирландский республиканец-националист, друг Джойса и Томаса Макдоны). АААААААА!
Сюжет более или менее вращается вокруг семьи Философа (много разговаривает), Тощей женщины (жена Философа, она из сидов) и их детей (кто-то из них приёмный, но мы не знаем, который), и они всё время куда-нибудь идут. Если очень упрощать и округлять, то “Горшок золота” про то, как горшок золота надо вернуть лепреконам, сбежавшую с Паном дочку крестьянина - домой (спойлер: она становится женой ирландского божества Энгуса Ога), а Философа - в семью из тюремного заключения (на него донесли в полицию враждующие с ним лепреконы - а от казни затем спасло воинство сидов).
В действительности же персонажи, конечно же, не зря разгуливают туда-сюда - путешествия приводят каждого из них к какой-то новой истине, а читатель узнаёт, что способность умно говорить проигрывает доброте и состраданию; что любовь - в спокойствии и счастье, а не в постоянном томлении; как связаны мужчины и женщины (и какие женщины лучше - толстые или худые!); и ещё что нужно более жадно смотреть по сторонам и любить всё, пока живёшь.
Стивенз, как в мешочек, запихивает в свою сказку кучу вставных историй, из которых половина обманок; зато есть, например, потрясающий кусочек про работника, влюбившегося в молоденькую дочку хозяев - вот только не заметил, что уже стал отяжелевшим стариком, бесконечно далёким от её живости и жизни вообще.
“Видимо, возраст приходит к человеку так постепенно, что это мало кто наблюдает. Если есть морщины на лице, мы не помним, когда их не было: списываем всевозможные хвори на сидячий образ жизни, а кругом навалом лысой молодёжи. Если нет у человека повода сообщать свой возраст, он и десятилетней разницы между юностью своей и зрелостью не заметит, ибо живём мы во времена неспешные и тихие и ничегошеньки не происходит такого, что отмеряет уходящие года, один за другим, все одинаковые”.
PS - у переводчицы, которая очень бережно поработала над текстом, кстати говоря, был до недавнего времени активный канал, где можно почитать немного про “Горшок золота” и прочие интересные вещи
Сюжет более или менее вращается вокруг семьи Философа (много разговаривает), Тощей женщины (жена Философа, она из сидов) и их детей (кто-то из них приёмный, но мы не знаем, который), и они всё время куда-нибудь идут. Если очень упрощать и округлять, то “Горшок золота” про то, как горшок золота надо вернуть лепреконам, сбежавшую с Паном дочку крестьянина - домой (спойлер: она становится женой ирландского божества Энгуса Ога), а Философа - в семью из тюремного заключения (на него донесли в полицию враждующие с ним лепреконы - а от казни затем спасло воинство сидов).
В действительности же персонажи, конечно же, не зря разгуливают туда-сюда - путешествия приводят каждого из них к какой-то новой истине, а читатель узнаёт, что способность умно говорить проигрывает доброте и состраданию; что любовь - в спокойствии и счастье, а не в постоянном томлении; как связаны мужчины и женщины (и какие женщины лучше - толстые или худые!); и ещё что нужно более жадно смотреть по сторонам и любить всё, пока живёшь.
Стивенз, как в мешочек, запихивает в свою сказку кучу вставных историй, из которых половина обманок; зато есть, например, потрясающий кусочек про работника, влюбившегося в молоденькую дочку хозяев - вот только не заметил, что уже стал отяжелевшим стариком, бесконечно далёким от её живости и жизни вообще.
“Видимо, возраст приходит к человеку так постепенно, что это мало кто наблюдает. Если есть морщины на лице, мы не помним, когда их не было: списываем всевозможные хвори на сидячий образ жизни, а кругом навалом лысой молодёжи. Если нет у человека повода сообщать свой возраст, он и десятилетней разницы между юностью своей и зрелостью не заметит, ибо живём мы во времена неспешные и тихие и ничегошеньки не происходит такого, что отмеряет уходящие года, один за другим, все одинаковые”.
PS - у переводчицы, которая очень бережно поработала над текстом, кстати говоря, был до недавнего времени активный канал, где можно почитать немного про “Горшок золота” и прочие интересные вещи
Telegram
Внутренняя Ирландия. Нуль-родина
Ирландия восторженных, каких Флэнн О'Брайен ел без хрена и горчицы; пишу сюда я, Шаши Мартынова. Желаете сказать что-то личное — пишите @the_land_of_smth_else. Sláinte!
👍1