Тут неожиданно обнаружил, что коллега Евгений Минченко зачем-то решил поспорить о Сталине со съездом сообществом инженеров-мелиораторов. Не очень понял, зачем ему это было нужно. В конце концов, модная ныне панк-философия, с густо намешенными в ней элементами мистики, оккультизма и конспирологии, вряд ли может рассматриваться в качестве чего-то иного, кроме как способа запугивания детей коллективного Запада. В театре кабуки, обязательно должен быть страшный и бородатый злодей, и таких у нас всегда в избытке, удовлетворяющий запрос иностранцев на русского бородатого «философá» в фофудье.
Но Минченко прав относительно схожести в характере двух сторон одной медали, которые являются «наследниками большевицкой секты». Национал-большевизм, как и репрессивный либерализм, и вправду будто бы выросли на одной и той же почве. Только Ганс Зиверс вдохновлялся фашистским оккультизмом, а их альтер эго утопическим либертарианством. Поэтому ядреная смесь ваджраянского Хайдеггера намешанной с йогой и тантризмом, а также навязчивой идеей водить хороводы – просто аналогично безумная идея противопоставляемая различным изводам трансгуманизма.
Что же касается споров о Сталине, то думаю, что как и для Юлиуса Эволы, для любого сторонника антимодернизма, вождь – это такой фетиш, обсуждение которого кажется чем-то непристойным. На месте любого деспота им видится какой-нибудь Кодряну, мистический вождь, духовно-расовое мировоззрение которого, превращают его в идеальное воплощение последнего гибеллина. Но в отличии от того же Рене Генона, наши сторонники гибких варн и жестких каст, с присущим им лукавством провозглашающих «неравенство всех людей», больше всего хотели бы повернуть этот теософизм обратно в тепленький феодализм, где главное занятие – отращивание бороды.
Так что и разговор о Сталине получился бы неоткровенный. Так как с позиций нисхождение от золотого века сакральной традиции к современному средневековью Кали-Юга, царству материализма и равенства, последователи арионордической традиции вряд ли бы одобрили советский модерн. Хотя, в каком-то смысле языческий империализм – это и есть то самое евразийство.
Так что оценка Сталина шла бы в угоду нынешнему политическому моменту, через призму критериев силы, воли и традиции. Хотя его идеологическая основа видится в материализме и эгалитаризме. А марксизм, с точки зрения традиции – апогей современного вырождения, отрицающий все трансцендентное. Диктатура основанная на идеях прогресса и равенства для сторонников хороводов – ложь и упадок. Сталин не «солнечный» языческий вождь, а тиран материалистической и атеистической эсхатологии, такой же враждебный истинной традиции, как и либеральный запад. Власть в СССР принадлежала партийной номенклатуре – элите, сформированной не по принципу крови или духа, а по принципу партийной принадлежности и карьеризма, т.е. «жрецы анти-традиции». Власть была чисто секулярной и харизматической, основанной на терроре и пропаганде – т.е. «цезаризме» без сакральности.
И хотя СССР был империей де-факто, его официальная идеология была интернациональной и антиимперской. Для сторонников духовного господства высшей расы духа, это была бы подделка, лишенная миссии. Так что единственный плюс для традиционалиста – это воля к власти. Масштабы сталинской воли к переустройству реальности, готовность идти на любые жертвы – все это проявление безличной, почти досократической силы. Это не «добро» или «зло» в христианском смысле, а стихийный напор, подобный урагану.
Создание иерархической и дисциплинированной системы, несмотря на эгалитаристскую риторику, тоже заслуга Сталина. Милитаризированное общество с культом вождя – эта органическая структура предпочтительнее для сторонника традиции, анархии буржуазной демократии. Равно как и способность Сталина превратить СССР в сверхдержаву, победить в войне и создать сферу влияния – это прямое воплощение имперского принципа в геополитике.
Наверное, как то так Минченко ответили бы колумнисты журнала «Сельская молодежь».
Но Минченко прав относительно схожести в характере двух сторон одной медали, которые являются «наследниками большевицкой секты». Национал-большевизм, как и репрессивный либерализм, и вправду будто бы выросли на одной и той же почве. Только Ганс Зиверс вдохновлялся фашистским оккультизмом, а их альтер эго утопическим либертарианством. Поэтому ядреная смесь ваджраянского Хайдеггера намешанной с йогой и тантризмом, а также навязчивой идеей водить хороводы – просто аналогично безумная идея противопоставляемая различным изводам трансгуманизма.
Что же касается споров о Сталине, то думаю, что как и для Юлиуса Эволы, для любого сторонника антимодернизма, вождь – это такой фетиш, обсуждение которого кажется чем-то непристойным. На месте любого деспота им видится какой-нибудь Кодряну, мистический вождь, духовно-расовое мировоззрение которого, превращают его в идеальное воплощение последнего гибеллина. Но в отличии от того же Рене Генона, наши сторонники гибких варн и жестких каст, с присущим им лукавством провозглашающих «неравенство всех людей», больше всего хотели бы повернуть этот теософизм обратно в тепленький феодализм, где главное занятие – отращивание бороды.
Так что и разговор о Сталине получился бы неоткровенный. Так как с позиций нисхождение от золотого века сакральной традиции к современному средневековью Кали-Юга, царству материализма и равенства, последователи арионордической традиции вряд ли бы одобрили советский модерн. Хотя, в каком-то смысле языческий империализм – это и есть то самое евразийство.
Так что оценка Сталина шла бы в угоду нынешнему политическому моменту, через призму критериев силы, воли и традиции. Хотя его идеологическая основа видится в материализме и эгалитаризме. А марксизм, с точки зрения традиции – апогей современного вырождения, отрицающий все трансцендентное. Диктатура основанная на идеях прогресса и равенства для сторонников хороводов – ложь и упадок. Сталин не «солнечный» языческий вождь, а тиран материалистической и атеистической эсхатологии, такой же враждебный истинной традиции, как и либеральный запад. Власть в СССР принадлежала партийной номенклатуре – элите, сформированной не по принципу крови или духа, а по принципу партийной принадлежности и карьеризма, т.е. «жрецы анти-традиции». Власть была чисто секулярной и харизматической, основанной на терроре и пропаганде – т.е. «цезаризме» без сакральности.
И хотя СССР был империей де-факто, его официальная идеология была интернациональной и антиимперской. Для сторонников духовного господства высшей расы духа, это была бы подделка, лишенная миссии. Так что единственный плюс для традиционалиста – это воля к власти. Масштабы сталинской воли к переустройству реальности, готовность идти на любые жертвы – все это проявление безличной, почти досократической силы. Это не «добро» или «зло» в христианском смысле, а стихийный напор, подобный урагану.
Создание иерархической и дисциплинированной системы, несмотря на эгалитаристскую риторику, тоже заслуга Сталина. Милитаризированное общество с культом вождя – эта органическая структура предпочтительнее для сторонника традиции, анархии буржуазной демократии. Равно как и способность Сталина превратить СССР в сверхдержаву, победить в войне и создать сферу влияния – это прямое воплощение имперского принципа в геополитике.
Наверное, как то так Минченко ответили бы колумнисты журнала «Сельская молодежь».
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -
Феликс вместо Иосифа
Как советская символика превращается в идеологический каркас новой государственности. Год назад я писал про начавшееся тогда идейное преображение. Что год Змеи станет этапом символического преображения для государства. Тогда разгорелась дискуссия, в ходе которой предлагалось вернуть на Лубянку памятник Дзержинскому. В Москве пока не открыли, зато установили бюсты во Владивостоке, Находке и Омске, на открытии которых присутствовали полпреды и губернаторы.
Возвращение советских символов кажется наглядной иллюстрацией постепенной реинкарнации концепции СССР 2.0, так как за минувший год процессы вышли на новый уровень. Речь уже не о точечных жестах, а о формировании целостного идейного каркаса, в котором советская символика становится инструментом легитимации текущего политического и экономического курса. В этом смысле памятники, конечно, выступают как политические решения. Поэтому напоминание слов Дзержинского о «холодной голове, горячем сердце и чистых руках» – это не только дань истории, сколько декларация лояльности и преемственности прошлого.
Такая кампания по реабилитации основателя ВЧК-НКВД-ОГПУ – это не только демонстрация бескомпромиссности и оснований для ужесточения подходов, но и роста роли силового блока в условиях «осажденной крепости». Очевидно, что данная идеология получает институциональную поддержку. Параллельно с памятниками идет менее заметный, но не менее важный процесс – институционализация «новых советских» идей. Причем, они начинают тесно сплетаться и с другими традициями. Например, инициатива о привлечении священнослужителей РПЦ к преподаванию в школах духовно-нравственных ценностей по учебнику архимандрита Тихона Шевкунова – яркий пример такой «коллаборации». Используются не только отдельные символы, а выстраивается целая система воспитания, сплавляющая воедино имперские, советские и православные консервативные ценности. Поэтому, если кто-то задавался вопросом идеологии «обновленной» России, то контуры эти за год явно проступили. Синтетический подход, где образ Дзержинского соседствует с православными сакральными подходами.
Экономика подтверждает этот тренд, ведь символический разворот – лишь надстройка. Базисом является курс на огосударствление экономики и ее переориентацию на нужды длительной конфронтации в парадигме «осажденной крепости». Бюджетная политика, спор ЦБ и Минфина, поиск новых доходов – все это элементы перехода к модели, где государство – главный инвестор, работодатель и распределитель ресурсов. Та самая «умная мобилизация», которая не просто перестраивает страну на военные рельсы, а пытается создать для этого устойчивую систему с элементами рынка и конкуренции. То, что год назад выглядело как набор разрозненных инициатив, сегодня стало осознанной и стремительной системной трансформацией. Возвращение советской символики – не ностальгия по СССР. Это конструирование новой политики, в центре которой как раз фигура не столько Сталина, сколько Дзержинского, которого можно было бы назвать «покровителем силовых структур», чья жесткость была оправдана высшими интересами государства. И если советское прошлое – здесь источник легитимности и образец мобилизационной эффективности, то православие – поставщик морального кодекса и социального консерватизма.
политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -
Феликс вместо Иосифа
Как советская символика превращается в идеологический каркас новой государственности. Год назад я писал про начавшееся тогда идейное преображение. Что год Змеи станет этапом символического преображения для государства. Тогда разгорелась дискуссия, в ходе которой предлагалось вернуть на Лубянку памятник Дзержинскому. В Москве пока не открыли, зато установили бюсты во Владивостоке, Находке и Омске, на открытии которых присутствовали полпреды и губернаторы.
Возвращение советских символов кажется наглядной иллюстрацией постепенной реинкарнации концепции СССР 2.0, так как за минувший год процессы вышли на новый уровень. Речь уже не о точечных жестах, а о формировании целостного идейного каркаса, в котором советская символика становится инструментом легитимации текущего политического и экономического курса. В этом смысле памятники, конечно, выступают как политические решения. Поэтому напоминание слов Дзержинского о «холодной голове, горячем сердце и чистых руках» – это не только дань истории, сколько декларация лояльности и преемственности прошлого.
Такая кампания по реабилитации основателя ВЧК-НКВД-ОГПУ – это не только демонстрация бескомпромиссности и оснований для ужесточения подходов, но и роста роли силового блока в условиях «осажденной крепости». Очевидно, что данная идеология получает институциональную поддержку. Параллельно с памятниками идет менее заметный, но не менее важный процесс – институционализация «новых советских» идей. Причем, они начинают тесно сплетаться и с другими традициями. Например, инициатива о привлечении священнослужителей РПЦ к преподаванию в школах духовно-нравственных ценностей по учебнику архимандрита Тихона Шевкунова – яркий пример такой «коллаборации». Используются не только отдельные символы, а выстраивается целая система воспитания, сплавляющая воедино имперские, советские и православные консервативные ценности. Поэтому, если кто-то задавался вопросом идеологии «обновленной» России, то контуры эти за год явно проступили. Синтетический подход, где образ Дзержинского соседствует с православными сакральными подходами.
Экономика подтверждает этот тренд, ведь символический разворот – лишь надстройка. Базисом является курс на огосударствление экономики и ее переориентацию на нужды длительной конфронтации в парадигме «осажденной крепости». Бюджетная политика, спор ЦБ и Минфина, поиск новых доходов – все это элементы перехода к модели, где государство – главный инвестор, работодатель и распределитель ресурсов. Та самая «умная мобилизация», которая не просто перестраивает страну на военные рельсы, а пытается создать для этого устойчивую систему с элементами рынка и конкуренции. То, что год назад выглядело как набор разрозненных инициатив, сегодня стало осознанной и стремительной системной трансформацией. Возвращение советской символики – не ностальгия по СССР. Это конструирование новой политики, в центре которой как раз фигура не столько Сталина, сколько Дзержинского, которого можно было бы назвать «покровителем силовых структур», чья жесткость была оправдана высшими интересами государства. И если советское прошлое – здесь источник легитимности и образец мобилизационной эффективности, то православие – поставщик морального кодекса и социального консерватизма.
Умар Кремлев открыто объявил войну серому рынку iGaming услуг. Во время форума «Азартные игры: отчисления на спорт» президент Международной федерации бокса озвучил оценку оборота нелегального онлайн-казино в России— 4 триллиона рублей.
По словам президента Международной ассоциации бокса, за большинством из нелегальных казино и букмекеров стоят украинские компании. «60% из них, к сожалению, делают разные украинские компании. Это печально. Любой из вас может включить VPN и начать играть. Вот это надо закрыть», – отметил Умар Кремлев.
Интерес Кремлева понятен: его ЕРАИ (единый регулятор азартных игр) стремится получить больше влияния, а борьба с украинскими казино помогает в достижении этих целей. Этим объясняются систематические проблемы в рынке процессинга хайриска и преследование распространителей рекламы украинских казино.
Умар Кремлев вместе с банком ВТБ до 2023 г. контролировали ООО «Спортивные лотереи». Еще в 2020 году Умар Кремлёв практически единолично контролировал букмекерский рынок с оборотом 1.25 трлн руб., создав ЕРАИ. В 2023 г. Кремлев предложил, чтобы ЕРАИ выполнял функции и регулятора онлайн-игр.
По словам президента Международной ассоциации бокса, за большинством из нелегальных казино и букмекеров стоят украинские компании. «60% из них, к сожалению, делают разные украинские компании. Это печально. Любой из вас может включить VPN и начать играть. Вот это надо закрыть», – отметил Умар Кремлев.
Интерес Кремлева понятен: его ЕРАИ (единый регулятор азартных игр) стремится получить больше влияния, а борьба с украинскими казино помогает в достижении этих целей. Этим объясняются систематические проблемы в рынке процессинга хайриска и преследование распространителей рекламы украинских казино.
Умар Кремлев вместе с банком ВТБ до 2023 г. контролировали ООО «Спортивные лотереи». Еще в 2020 году Умар Кремлёв практически единолично контролировал букмекерский рынок с оборотом 1.25 трлн руб., создав ЕРАИ. В 2023 г. Кремлев предложил, чтобы ЕРАИ выполнял функции и регулятора онлайн-игр.
Пражская осень: курс на прагматизм, а не на резкий поворот к России. Парламентские выборы в Чехии стали одним из наиболее значимых политических событий в восточной Европе. Предварительные результаты, указывающие на победу оппозиционного движения ANO бывшего премьер-министра Андрея Бабиша, вызвали оживленные дискуссии о возможной смене внешнеполитического курса страны, в частности, в отношениях с Россией и Украиной. Реален ли «пророссийский разворот» после формирования нового правительства, хотя ранее Чехия закрыла въезд для россиян по шенгену.
Согласно экспресс-опросам (CNN Prima News / STEM), движение ANO уверенно лидирует, набрав 35,49% голосов. За ним следуют правящая правоцентристская коалиция Spolu («Вместе») с 22,44% и их текущий партнер по правительству STAN с 11,96%. В парламент также проходят: SPD («Свобода и прямая демократия») – 7,81% (крайне правая, националистическая). Piráti (Пиратская партия) – 7,6% и евроскептики – 7,54%. Ключевой особенностью результатов является то, что ANO, несмотря на лидерство, не получает абсолютного большинства в 200-местной палате депутатов. Это означает, что для формирования правительства Андрею Бабишу придется вступить в коалиционные переговоры.
Прямые заявления Андрея Бабиша и анализ его предыдущего срока на посту премьера (2017-2021 гг.) опровергают тезис о его пророссийской ориентации. Во-первых, его трансатлантизм как основа. Бабиш неоднократно заявлял, что членство в НАТО и ЕС является «ключом к безопасности» Чехии. Он категорически исключил возможность выхода страны из этих структур, назвав подобные призывы нерациональными. История отношений с Россией: в 2021 году Чехия выслала 18 российских дипломатов, обвиненных в работе для разведки. Хотя, критика – еще не значит поддержка Кремля. Смена риторики в отношении Украины направлена на избирателей, уставших от финансовой нагрузки, связанной с поддержкой Киева. Сам Бабиш называет Россию агрессором, но акцентирует необходимость соблюдения национальных интересов Чехии.
Таким образом, назначение Бабиша в качестве «пророссийского кандидата» является значительным преувеличением и элементом политической борьбы. Его позицию точнее охарактеризовать как прагматичный национал-популизм, фокусирующийся на внутренних проблемах, а не на идеологической конфронтации. Наибольшее влияние на будущий курс окажет не столько победа ANO, сколько состав коалиции, которую сможет сформировать Бабиш с праворадикальной SPD. Этот альянс позволил бы получить парламентское большинство.
В этом случае следует ожидать: сворачивание «снарядной инициативы» по закупке боеприпасов для Украины, что Бабиш прямо обещал в ходе кампании, ссылаясь на финансовую нагрузку. Критический пересмотр миграционной политики ЕС и «зеленого курса». Усиление риторики о национальном суверенитете в рамках ЕС по образцу Венгрии Виктора Орбана. Важно отметить, что даже в коалиции с SPD кардинального разворота в сторону России не произойдет. Младшие партнеры, как правило, вынуждены смягчать свою радикальную программу, а ANO будет блокировать любые попытки выхода из НАТО или ЕС.
Менее вероятный сценарий: «широкая коалиция» с умеренными силами. Если Бабиш пойдет на соглашение с какими-либо умеренными партиями, внешнеполитический курс будет более предсказуемым для Брюсселя. Помощь Украине может продолжиться, но в меньших объемах и с акцентом на дипломатические усилия по прекращению конфликта. Победа ANO на выборах в Чехии знаменует не пророссийский разворот, а сдвиг в сторону прагматичного изоляционизма и экономического национализма. Хочется надеется, что шенген для русских хотя бы вновь откроют.
Согласно экспресс-опросам (CNN Prima News / STEM), движение ANO уверенно лидирует, набрав 35,49% голосов. За ним следуют правящая правоцентристская коалиция Spolu («Вместе») с 22,44% и их текущий партнер по правительству STAN с 11,96%. В парламент также проходят: SPD («Свобода и прямая демократия») – 7,81% (крайне правая, националистическая). Piráti (Пиратская партия) – 7,6% и евроскептики – 7,54%. Ключевой особенностью результатов является то, что ANO, несмотря на лидерство, не получает абсолютного большинства в 200-местной палате депутатов. Это означает, что для формирования правительства Андрею Бабишу придется вступить в коалиционные переговоры.
Прямые заявления Андрея Бабиша и анализ его предыдущего срока на посту премьера (2017-2021 гг.) опровергают тезис о его пророссийской ориентации. Во-первых, его трансатлантизм как основа. Бабиш неоднократно заявлял, что членство в НАТО и ЕС является «ключом к безопасности» Чехии. Он категорически исключил возможность выхода страны из этих структур, назвав подобные призывы нерациональными. История отношений с Россией: в 2021 году Чехия выслала 18 российских дипломатов, обвиненных в работе для разведки. Хотя, критика – еще не значит поддержка Кремля. Смена риторики в отношении Украины направлена на избирателей, уставших от финансовой нагрузки, связанной с поддержкой Киева. Сам Бабиш называет Россию агрессором, но акцентирует необходимость соблюдения национальных интересов Чехии.
Таким образом, назначение Бабиша в качестве «пророссийского кандидата» является значительным преувеличением и элементом политической борьбы. Его позицию точнее охарактеризовать как прагматичный национал-популизм, фокусирующийся на внутренних проблемах, а не на идеологической конфронтации. Наибольшее влияние на будущий курс окажет не столько победа ANO, сколько состав коалиции, которую сможет сформировать Бабиш с праворадикальной SPD. Этот альянс позволил бы получить парламентское большинство.
В этом случае следует ожидать: сворачивание «снарядной инициативы» по закупке боеприпасов для Украины, что Бабиш прямо обещал в ходе кампании, ссылаясь на финансовую нагрузку. Критический пересмотр миграционной политики ЕС и «зеленого курса». Усиление риторики о национальном суверенитете в рамках ЕС по образцу Венгрии Виктора Орбана. Важно отметить, что даже в коалиции с SPD кардинального разворота в сторону России не произойдет. Младшие партнеры, как правило, вынуждены смягчать свою радикальную программу, а ANO будет блокировать любые попытки выхода из НАТО или ЕС.
Менее вероятный сценарий: «широкая коалиция» с умеренными силами. Если Бабиш пойдет на соглашение с какими-либо умеренными партиями, внешнеполитический курс будет более предсказуемым для Брюсселя. Помощь Украине может продолжиться, но в меньших объемах и с акцентом на дипломатические усилия по прекращению конфликта. Победа ANO на выборах в Чехии знаменует не пророссийский разворот, а сдвиг в сторону прагматичного изоляционизма и экономического национализма. Хочется надеется, что шенген для русских хотя бы вновь откроют.
Пошли разговоры о возможной отставке правительства в преддверии выборов в Госдуму-2026 года. По аналогии с ГД-2021, где чуть больше чем за год до выборов, премьера Медведева сменил Мишустин. Логика, как видится, в том, что в стране продолжают накапливаться социально-экономические проблемы, разрешение которых потребует длительного времени (период 5-10 лет), и непопулярных мер. В этой связи, как считает политолог Марат Баширов, не исключена и отставка правительства: «Принять необходимые законы и реализовать нужные меры, посмотреть на уровень негатива, принять кадровые решения, перенести ответственность на уволенных и дать возможность парламентским партиям критиковать их».
Однако рейтинги правительства и премьера, согласно данным ВЦИОМ, остаются стабильно высокими. Премьер-министр – 50,9%, правительство России – 50,0%, а Михаилу Мишустину доверяют – 60,6%. Что говорит о том, что возможна не полная отставка кабмина по «медведевскому» сценарию, а частичная ротация. Поэтому, если и обсуждать отставку, то по «базовому сценарию», в которой Мишустин остается премьером и уходят наиболее уязвимые и непопулярные министры, а костяк правительства сохранится.
«Радикальный сценарий» подразумевает смену всего правительства, в которой преемником может стать кто-то из тяжеловесов, вроде Андрея Белоусова, Дениса Мантурова или Дмитрия Патрушева или кто-то из губернаторского корпуса (например, мэр Москвы Сергей Собянин или глава ГС Алексей Дюмин). Возможна и «темная лошадка», как это было в свое время с Мишустиным.
Однако же, наиболее вероятной перед выборами 2026 года выглядит частичная ротация. Под ударом находятся министры, отвечающие за социальный блок (труд, здравоохранение) и идеологию (культура, образование), а также некоторые вице-премьеры, чья эффективность ставится под сомнение. Окончательное решение будет зависеть от экономической ситуации, общественных настроений и личных договоренностей в самом верху власти.
Позиции самого Мишустина довольно крепки. Причем даже на международном уровне, где его включение в список 50 самых влиятельных евреев мира газетой «The Jerusalem Post» расценивается как признак его уверенной позиции в отношениях с США. Так что списание на действующий кабмин накопленных социально-экономических проблем, вероятна по принципу удаления из него тех, кем премьер недоволен.
Некоторые профильные вице-премьеры, вроде Дмитрия Чернышенко и Татьяны Голиковой, в имеющихся спорах за нацпроекты, могут как выиграть в конфликте, так и взаимно проиграть. Вице-премьер по ТЭК Александр Новак испытывает ощутимые проблемы. Министр экономики Максим Решетников проиграл в аппаратной борьбе часть своих программ развития. Министр образования Валерий Фальков и министр просвещения Сергей Кравцов реформой образования если и руководят, то под контролем профильного вице-премьера. Ходят слухи, что вице-премьер «по ДФО» Юрий Трутнев может быть заменен, например на приморского губернатора Олега Кожемяко. Министр труда Антон Котяков, в связи с «антимигрантской» темой может быть сменен на сторонника борьбы с мигрантами и т.д.
Иными словами, выборы в Госдуму могут распечатать череду масштабных ротаций, которые по контуру затронут правительство, губернаторский корпус, ГД и СФ, а также АП. Ведь обычно номенклатурные перестановки осуществляются в логике «горизонтального разгона», с переводом части чиновников из одной плоскости в другую (министр – губернатор, например и т.д.). Выборы в парламент воспринимаются как некое магическое действие, определяющие контуры системы власти на дальнейший период (до выборов президента в 2030 году и как следствие – постоянно идущего трансфера власти с готовностью включения в него «преемника»). Так что данная конфигурация в структуре партийного «пентабазиса» из ЕР, ЛДПР КПРФ, СРЗП и «Новых Людей», должна подтверждаться не только административно, но и реальной электоральной лояльностью. Проще говоря, люди и вправду должны в целом поддерживать власть, контуры которые заданы политическим составом ГД, являющейся символом устройства РФ.
Однако рейтинги правительства и премьера, согласно данным ВЦИОМ, остаются стабильно высокими. Премьер-министр – 50,9%, правительство России – 50,0%, а Михаилу Мишустину доверяют – 60,6%. Что говорит о том, что возможна не полная отставка кабмина по «медведевскому» сценарию, а частичная ротация. Поэтому, если и обсуждать отставку, то по «базовому сценарию», в которой Мишустин остается премьером и уходят наиболее уязвимые и непопулярные министры, а костяк правительства сохранится.
«Радикальный сценарий» подразумевает смену всего правительства, в которой преемником может стать кто-то из тяжеловесов, вроде Андрея Белоусова, Дениса Мантурова или Дмитрия Патрушева или кто-то из губернаторского корпуса (например, мэр Москвы Сергей Собянин или глава ГС Алексей Дюмин). Возможна и «темная лошадка», как это было в свое время с Мишустиным.
Однако же, наиболее вероятной перед выборами 2026 года выглядит частичная ротация. Под ударом находятся министры, отвечающие за социальный блок (труд, здравоохранение) и идеологию (культура, образование), а также некоторые вице-премьеры, чья эффективность ставится под сомнение. Окончательное решение будет зависеть от экономической ситуации, общественных настроений и личных договоренностей в самом верху власти.
Позиции самого Мишустина довольно крепки. Причем даже на международном уровне, где его включение в список 50 самых влиятельных евреев мира газетой «The Jerusalem Post» расценивается как признак его уверенной позиции в отношениях с США. Так что списание на действующий кабмин накопленных социально-экономических проблем, вероятна по принципу удаления из него тех, кем премьер недоволен.
Некоторые профильные вице-премьеры, вроде Дмитрия Чернышенко и Татьяны Голиковой, в имеющихся спорах за нацпроекты, могут как выиграть в конфликте, так и взаимно проиграть. Вице-премьер по ТЭК Александр Новак испытывает ощутимые проблемы. Министр экономики Максим Решетников проиграл в аппаратной борьбе часть своих программ развития. Министр образования Валерий Фальков и министр просвещения Сергей Кравцов реформой образования если и руководят, то под контролем профильного вице-премьера. Ходят слухи, что вице-премьер «по ДФО» Юрий Трутнев может быть заменен, например на приморского губернатора Олега Кожемяко. Министр труда Антон Котяков, в связи с «антимигрантской» темой может быть сменен на сторонника борьбы с мигрантами и т.д.
Иными словами, выборы в Госдуму могут распечатать череду масштабных ротаций, которые по контуру затронут правительство, губернаторский корпус, ГД и СФ, а также АП. Ведь обычно номенклатурные перестановки осуществляются в логике «горизонтального разгона», с переводом части чиновников из одной плоскости в другую (министр – губернатор, например и т.д.). Выборы в парламент воспринимаются как некое магическое действие, определяющие контуры системы власти на дальнейший период (до выборов президента в 2030 году и как следствие – постоянно идущего трансфера власти с готовностью включения в него «преемника»). Так что данная конфигурация в структуре партийного «пентабазиса» из ЕР, ЛДПР КПРФ, СРЗП и «Новых Людей», должна подтверждаться не только административно, но и реальной электоральной лояльностью. Проще говоря, люди и вправду должны в целом поддерживать власть, контуры которые заданы политическим составом ГД, являющейся символом устройства РФ.
Андрей Чибис: Повышение МРОТ требует новых решений: северные регионы рассчитывают на помощь центра. С нового года МРОТ в России повышают на 20% до 27 тысяч рублей. С учетом северных надбавок, «минималка» в Мурманской области больше в 2,3 раза – и составит более 62 тысяч рублей.
Для региона это дополнительные расходы порядка 4 млрд рублей в год. С учетом снижения доходной части бюджета, вызванной санкционным давлением, это может быть критично. Но федеральный центр обещал помочь. На парламентских слушаниях по бюджету в Совете Федерации Андрей Чибис был настолько убедителен, что Валентина Матвиенко лично попросила Антона Силуанова поддержать северные регионы: «Андрей Чибис рассказал о МРОТ, тут надо донастраивать с учетом специфики и особенностей северных регионов».
Министр финансов пообещал поддержать: «Мы оставили нераспределенные ресурсы и поддержим те регионы, где требуется помощь». Делаю вывод о большой подготовительной работе, проведенной губернатором. Андрей Чибис бьется за Мурманскую область и в очередной раз предлагает системное решение актуальное и для других регионов Севера, как это уже было с мастер-планами опорных городов, Арктической ипотекой и т.д.
Для региона это дополнительные расходы порядка 4 млрд рублей в год. С учетом снижения доходной части бюджета, вызванной санкционным давлением, это может быть критично. Но федеральный центр обещал помочь. На парламентских слушаниях по бюджету в Совете Федерации Андрей Чибис был настолько убедителен, что Валентина Матвиенко лично попросила Антона Силуанова поддержать северные регионы: «Андрей Чибис рассказал о МРОТ, тут надо донастраивать с учетом специфики и особенностей северных регионов».
Министр финансов пообещал поддержать: «Мы оставили нераспределенные ресурсы и поддержим те регионы, где требуется помощь». Делаю вывод о большой подготовительной работе, проведенной губернатором. Андрей Чибис бьется за Мурманскую область и в очередной раз предлагает системное решение актуальное и для других регионов Севера, как это уже было с мастер-планами опорных городов, Арктической ипотекой и т.д.
Осенний губернаторопад-2025: прогнозы и системные причины кадровых перестановок. Прокомментировал эту тему для коллег из КР, ведь осень в России традиционно становится не только временем интенсивных кадровых ротаций в региональной власти, получившим в политологическом сообществе термин «губернаторопад». Отставка главы Тверской области Игоря Рудени, назначенного полпредом, закономерно заставляет задуматься: станет ли это событие сигналом к началу масштабной кампании по обновлению губернаторского корпуса? На основе анализа последних лет выделяются несколько системных причин, которые сегодня определяют судьбу глав регионов. К тому же: "из-за выборов в Госдуму-2026 отставок будет больше, чем в обычные периоды. В 2025-2026 годах в группу риска попадают губернаторы с низким рейтингом, которые не смогут обеспечить хорошие показатели ЕР".
Типология причин для отставок в целом остается неизменной: во-первых, это претензии со стороны силового блока. Яркий пример — недавнее увольнение губернатора Курской области Алексея Смирнова. Во-вторых, вовлеченность в межэлитные конфликты. Борьба между различными группами влияния на местах или в федеральном центре продолжает играть роль. В-третьих, управленческая несостоятельность, как это было в случае с Владимиром Уйбой в Коми. В-четвертых, невыполнение объективно достижимых KPI. Здесь важно разделять объективные и субъективные причины. В-пятых, провал значимого федерального поручения. Эта причина выделяется особо, поскольку свидетельствует о неспособности справиться с задачей, находящейся на личном контроле президента. В-шестых, повышение инвестиционной привлекательности региона. Парадоксальная, но логичная причина. Успешные губернаторы, выведшие свои регионы на новый уровень развития, обостряют борьбу за территорию. В-седьмых, публичные неудачи, в эпоху медиа, неосторожное высказывание или действие может иметь долгосрочные последствия. И последнее - ротация как карьерный рост. Перевод в другой регион, на федеральный уровень или в аппарат полпредства, как в случае с Руденей или тем же Старовойтом – естественный механизм обновления и циркуляции элит. Только за последние два года пятеро губернаторов возглавили министерства.
Общий тренд указывает на активизацию кадровых процессов. Приближающиеся выборы в Госдуму-2026 заставляют федеральный центр внимательнее присматриваться к командам на местах. Губернаторы с низкими рейтингами, неспособные обеспечить высокие результаты для «Единой России», однозначно попадают в группу риска. Как мне видится, большая часть плановых замен произойдет именно этой осенью. Входить в регион за три-четыре месяца до выборов, одновременно готовясь к федеральной избирательной кампании, — задача крайне сложная. Поэтому весной масштабных перемещений ждать не стоит. Кроме того, возросло общее недовольство работой губернаторского корпуса, а силовые структуры активизировали сбор материалов. В такой конъюнктуре осенний «губернаторопад» представляется не просто вероятным, а практически неизбежным элементом подготовки к новому политическому сезону.
Типология причин для отставок в целом остается неизменной: во-первых, это претензии со стороны силового блока. Яркий пример — недавнее увольнение губернатора Курской области Алексея Смирнова. Во-вторых, вовлеченность в межэлитные конфликты. Борьба между различными группами влияния на местах или в федеральном центре продолжает играть роль. В-третьих, управленческая несостоятельность, как это было в случае с Владимиром Уйбой в Коми. В-четвертых, невыполнение объективно достижимых KPI. Здесь важно разделять объективные и субъективные причины. В-пятых, провал значимого федерального поручения. Эта причина выделяется особо, поскольку свидетельствует о неспособности справиться с задачей, находящейся на личном контроле президента. В-шестых, повышение инвестиционной привлекательности региона. Парадоксальная, но логичная причина. Успешные губернаторы, выведшие свои регионы на новый уровень развития, обостряют борьбу за территорию. В-седьмых, публичные неудачи, в эпоху медиа, неосторожное высказывание или действие может иметь долгосрочные последствия. И последнее - ротация как карьерный рост. Перевод в другой регион, на федеральный уровень или в аппарат полпредства, как в случае с Руденей или тем же Старовойтом – естественный механизм обновления и циркуляции элит. Только за последние два года пятеро губернаторов возглавили министерства.
Общий тренд указывает на активизацию кадровых процессов. Приближающиеся выборы в Госдуму-2026 заставляют федеральный центр внимательнее присматриваться к командам на местах. Губернаторы с низкими рейтингами, неспособные обеспечить высокие результаты для «Единой России», однозначно попадают в группу риска. Как мне видится, большая часть плановых замен произойдет именно этой осенью. Входить в регион за три-четыре месяца до выборов, одновременно готовясь к федеральной избирательной кампании, — задача крайне сложная. Поэтому весной масштабных перемещений ждать не стоит. Кроме того, возросло общее недовольство работой губернаторского корпуса, а силовые структуры активизировали сбор материалов. В такой конъюнктуре осенний «губернаторопад» представляется не просто вероятным, а практически неизбежным элементом подготовки к новому политическому сезону.
Telegram
Клуб Регионов
Осенний губернаторопад-2025: делаем прогнозы и разбираемся в причинах
«Клуб Регионов» изучил историю «губернаторопадов» и подходы АП к увольнению губернаторов, чтобы понять, станет ли отставка руководителя Тверской области Игоря Рудени началом осенней кампании…
«Клуб Регионов» изучил историю «губернаторопадов» и подходы АП к увольнению губернаторов, чтобы понять, станет ли отставка руководителя Тверской области Игоря Рудени началом осенней кампании…
Большинство французов выступают за то, чтобы президент Франции Эмманюэль Макрон досрочно сложил с себя полномочия на фоне глубокого политического кризиса в стране, свидетельствуют несколько опросов общественного мнения. Бюджетные кризисы сотрясают богатые страны Франция в долговом тупике: долг 114% ВВП, реформы проваливаются, сокращения вызывают забастовки. Премьер Себастьян Лекорню ушел в отставку менее чем через месяц после назначения. Макрон поручил ему с партиями разработать план стабильности к среде.
Политолог, член Российской ассоциации политических консультантов Илья Гращенков считает, что на фоне высоких цен, инфляции, провалов в миграционной политике общеевропейский кризис будет усугубляться, а во Франции он встал уже во весь рост
«После внеочередных парламентских выборов возник политический тупик. Ни у одной политической силы во Франции нет абсолютной поддержки для проведения каких-либо серьезных реформ. Их рейтинги примерно на одном уровне. Поэтому правительству сложно принимать законы, поскольку для этого нужно собирать мнения каждой коалиции, противоборствующих лагерей. Аналогичную ситуацию мы видим в Германии, где правительство формируется коалиционно, несколькими политическими партиями, а, к примеру, не как в России выбранным премьером», — отметил эксперт в беседе с изданием iView.
По мнению Ильи Гращенкова, Франция подошла к типу своеобразного политического сожительства, где президент из одной партии, глава парламента из другой. Президент вынужден назначать премьер-министра исходя из решения парламента, при этом самому, по сути, приходится уходить на второй план во внутренней политике. Общество расколото на три главных лагеря — левых, центристов и крайних правых. Ни один из них не может доминировать, определять линию развития страны.
Политолог, член Российской ассоциации политических консультантов Илья Гращенков считает, что на фоне высоких цен, инфляции, провалов в миграционной политике общеевропейский кризис будет усугубляться, а во Франции он встал уже во весь рост
«После внеочередных парламентских выборов возник политический тупик. Ни у одной политической силы во Франции нет абсолютной поддержки для проведения каких-либо серьезных реформ. Их рейтинги примерно на одном уровне. Поэтому правительству сложно принимать законы, поскольку для этого нужно собирать мнения каждой коалиции, противоборствующих лагерей. Аналогичную ситуацию мы видим в Германии, где правительство формируется коалиционно, несколькими политическими партиями, а, к примеру, не как в России выбранным премьером», — отметил эксперт в беседе с изданием iView.
По мнению Ильи Гращенкова, Франция подошла к типу своеобразного политического сожительства, где президент из одной партии, глава парламента из другой. Президент вынужден назначать премьер-министра исходя из решения парламента, при этом самому, по сути, приходится уходить на второй план во внутренней политике. Общество расколото на три главных лагеря — левых, центристов и крайних правых. Ни один из них не может доминировать, определять линию развития страны.
«Что будет дальше, во многом будет зависеть от того, кого Макрон попытается назначить премьером. Может, это будет некто не связанный с главными политическими силами, но, на мой взгляд, шансы для этого низки, слишком высок уровень поляризации. Другой вариант — выдвижение кандидата от левой коалиции. Но здесь будет сопротивляться Макрон, так как программа левых противоречит его курсу. Третий путь — Макрон назначает премьера, договорившись с главными политическими игроками. Но это может быть только временным решением. А может вообще наступить политический паралич, за которым произойдет роспуск парламента», — резюмировал политолог.
iView
Перед Францией возник политический тупик
Истечение ультиматума, выдвинутого Дональдом Трампом движению ХАМАС - это не просто очередной эпизод в затяжном ближневосточном конфликте, а потенциальная точка бифуркации, способная кардинально изменить всю региональную архитектуру.
Символизм даты. Ультиматум был приурочен к годовщине начала крупной войны. Это сильный психологический и медийный ход, направленный на создание нарратива «окончательного решения» или «справедливого возмездия». Формулировка «обрушить весь ад» — классическая для риторики Трампа: максимально прямая, публичная и не оставляющая пространства для двусмысленных трактовок. Это сигнал как ХАМАСу, так и союзникам США в регионе, в первую очередь Израилю. Тем не менее, контекст «большой войны» вышел за рамки локальной стычки. Ситуация в регионе предельно накалена, и любая искра может привести к детонации.
Прогнозы развития ситуации сложные. Исходя из сложившейся конъюнктуры, можно выделить несколько наиболее вероятных сценариев. Наиболее вероятные на данный момент кажется очередная эскалация. Отказ ХАМАСа принять ультиматум и план, который он наверняка считает капитуляцией, приведет к масштабным и, вероятно, самым жестким за всю войну военным действиям со стороны Израиля при поддержке или одобрении США. Риск региональной эскалации резко возрастает. В конфликт могут быть втянуты «Хизбалла» в Ливане и проиранские группировки в Сирии. Возможны точечные удары по объектам на территории Ирана, если Вашингтон и Тель-Авив сочтут его ответственным за провокации. Краткосрочное погружение региона в еще более глубокий военно-политический кризис.
Второй вероятность сценарий – это «Заморозка» и партизанская война. Даже в случае военного превосходства Израиля полное уничтожение ХАМАСа как идеологии и сети маловероятно. На смену регулярным столкновениям может прийти затяжная партизанская война, террор и ракетные обстрелы. Этот сценарий выгоден радикальным силам по обе стороны конфликта, так как позволяет поддерживать образ врага и откладывать политическое решение. Стагнация, перманентная нестабильность в Газе и на границах Израиля, подрыв любых мирных инициатив - все это вполне возможно следствие нынешних действий.
Конечно, ещё возможен третий вариант – это политический маневр и тактическая пауза. Нельзя полностью исключать, что за ультиматумом последует короткая «пауза» для дипломатических маневров. Возможно, стороны (включая посредников в лице Египта, Катара) используют этот кризис как возможность для экстренных переговоров по обмену пленными или кратковременному гуманитарному перемирию. Однако этот сценарий не решает коренных проблем и будет лишь отсрочкой перед следующим витком насилия.
Так что истечение ультиматума Трампа знаменует собой переход к новой, еще более опасной фазе конфликта. Администрация США сделала ставку на силовое давление, отодвинув на второй план классическую дипломатию. Основной вопрос сейчас — сумеют ли региональные и глобальные игроки создать противовес, который не позволит ситуации перерасти в полномасштабную региональную войну.
Символизм даты. Ультиматум был приурочен к годовщине начала крупной войны. Это сильный психологический и медийный ход, направленный на создание нарратива «окончательного решения» или «справедливого возмездия». Формулировка «обрушить весь ад» — классическая для риторики Трампа: максимально прямая, публичная и не оставляющая пространства для двусмысленных трактовок. Это сигнал как ХАМАСу, так и союзникам США в регионе, в первую очередь Израилю. Тем не менее, контекст «большой войны» вышел за рамки локальной стычки. Ситуация в регионе предельно накалена, и любая искра может привести к детонации.
Прогнозы развития ситуации сложные. Исходя из сложившейся конъюнктуры, можно выделить несколько наиболее вероятных сценариев. Наиболее вероятные на данный момент кажется очередная эскалация. Отказ ХАМАСа принять ультиматум и план, который он наверняка считает капитуляцией, приведет к масштабным и, вероятно, самым жестким за всю войну военным действиям со стороны Израиля при поддержке или одобрении США. Риск региональной эскалации резко возрастает. В конфликт могут быть втянуты «Хизбалла» в Ливане и проиранские группировки в Сирии. Возможны точечные удары по объектам на территории Ирана, если Вашингтон и Тель-Авив сочтут его ответственным за провокации. Краткосрочное погружение региона в еще более глубокий военно-политический кризис.
Второй вероятность сценарий – это «Заморозка» и партизанская война. Даже в случае военного превосходства Израиля полное уничтожение ХАМАСа как идеологии и сети маловероятно. На смену регулярным столкновениям может прийти затяжная партизанская война, террор и ракетные обстрелы. Этот сценарий выгоден радикальным силам по обе стороны конфликта, так как позволяет поддерживать образ врага и откладывать политическое решение. Стагнация, перманентная нестабильность в Газе и на границах Израиля, подрыв любых мирных инициатив - все это вполне возможно следствие нынешних действий.
Конечно, ещё возможен третий вариант – это политический маневр и тактическая пауза. Нельзя полностью исключать, что за ультиматумом последует короткая «пауза» для дипломатических маневров. Возможно, стороны (включая посредников в лице Египта, Катара) используют этот кризис как возможность для экстренных переговоров по обмену пленными или кратковременному гуманитарному перемирию. Однако этот сценарий не решает коренных проблем и будет лишь отсрочкой перед следующим витком насилия.
Так что истечение ультиматума Трампа знаменует собой переход к новой, еще более опасной фазе конфликта. Администрация США сделала ставку на силовое давление, отодвинув на второй план классическую дипломатию. Основной вопрос сейчас — сумеют ли региональные и глобальные игроки создать противовес, который не позволит ситуации перерасти в полномасштабную региональную войну.
Дипакадемия создаст центр переподготовки кадров по международным связям. Региональным чиновникам могут быть полезны дипломатические навыки в условиях санкций, считают эксперты.
После завершения объединения с Московским государственным институтом международных отношение (МГИМО) Дипломатическая академия создаст единый центр переподготовки кадров для всей страны по международным связям. Два дипломатических вуза, подведомственных МИДу, – МГИМО и Дипломатическая академия – объединятся в рамках программы модернизации учебного процесса. Соответствующее распоряжение 9 сентября подписал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Это связано с исполнением поручения президента Владимира Путина. В нем он подчеркнул, что объединение позволит «создать единый университетский центр, будет способствовать усилению практико-ориентированного образования и исследований».
«Нам поручили создать единый центр переподготовки кадров для всей страны, чтобы выработать единые подходы и поделиться компетенциями. Международными отношениями ведь занимается не только МИД, но и другие ведомства и учреждения по всей стране», – пояснил Шитьков. У каждого губернатора есть заместитель или директор департамента, отвечающий за международные связи. Дипакадемия будет заниматься их переподготовкой и повышением квалификации, указал он.
По словам Шитькова, раньше вуз занимался этим факультативно, а теперь это уже «государственная задача». Потребность в таком обучении очевидна: запросы на подобные программы уже направили более 80 регионов, указал Шитьков. Один из регионов прислал заявку аж на 1100 человек, которых они просят обучить, добавил он.
Российские регионы активно взаимодействуют с Китаем. Среди субъектов-лидеров по этому направлению Амурская область, Еврейская автономная область, Приморский край, Татарстан и Тульская область. В рамках рейтинга продуктивности взаимодействия субъектов РФ и КНР, подготовленного Российско-китайским комитетом дружбы, мира и развития совместно с фондом «Петербургская политика», субъекты получили по 9 баллов из 10 возможных. Его представили на Петербургском международном экономическом форуме 18 июня.
Приветствуется и взаимодействие регионов с Белоруссией, отмечал политолог Алексей Макаркин. Как писали «Ведомости», в 2024 г. 16 российских губернаторов встретились с президентом республики Александром Лукашенко. У губернаторов сократилось количество возможных партнеров в Европе, а Белоруссия вполне для них комфортна. «Можно в том числе и перед федеральной властью отчитаться о том, что выстраиваются не только межрегиональные, но и международные связи», – подчеркивал Макаркин.
«Учиться можно онлайн и офлайн, все зависит от задачи, выбранного курса и бюджета», – отмечает и. о. ректора. Помимо этого в работе академии найдут свое отражение задачи, например связанные с цифровыми средствами общения, с искусственным интеллектом, многие другие, соответствующие современным вызовам и требованиям, перечислил он.
Развитие горизонтальных международных связей на региональном уровне – это способ бороться с искусственной изоляцией от западных стран через «челночную дипломатию», считает политолог Олег Захаров. Если раньше это было «диковинной забавой» для губернаторов, то теперь дипломатические компетенции стали необходимым прикладным навыком для любого регионального правительства. У чиновников в субъектах вряд ли есть ориентация на стратегические проекты во внешнеполитическом контуре, считает Захаров. Но в условиях санкционного давления на Россию личные связи и прямые коммуникации приобретают стратегический характер, продолжает он.
После завершения объединения с Московским государственным институтом международных отношение (МГИМО) Дипломатическая академия создаст единый центр переподготовки кадров для всей страны по международным связям. Два дипломатических вуза, подведомственных МИДу, – МГИМО и Дипломатическая академия – объединятся в рамках программы модернизации учебного процесса. Соответствующее распоряжение 9 сентября подписал министр иностранных дел России Сергей Лавров. Это связано с исполнением поручения президента Владимира Путина. В нем он подчеркнул, что объединение позволит «создать единый университетский центр, будет способствовать усилению практико-ориентированного образования и исследований».
«Нам поручили создать единый центр переподготовки кадров для всей страны, чтобы выработать единые подходы и поделиться компетенциями. Международными отношениями ведь занимается не только МИД, но и другие ведомства и учреждения по всей стране», – пояснил Шитьков. У каждого губернатора есть заместитель или директор департамента, отвечающий за международные связи. Дипакадемия будет заниматься их переподготовкой и повышением квалификации, указал он.
По словам Шитькова, раньше вуз занимался этим факультативно, а теперь это уже «государственная задача». Потребность в таком обучении очевидна: запросы на подобные программы уже направили более 80 регионов, указал Шитьков. Один из регионов прислал заявку аж на 1100 человек, которых они просят обучить, добавил он.
Российские регионы активно взаимодействуют с Китаем. Среди субъектов-лидеров по этому направлению Амурская область, Еврейская автономная область, Приморский край, Татарстан и Тульская область. В рамках рейтинга продуктивности взаимодействия субъектов РФ и КНР, подготовленного Российско-китайским комитетом дружбы, мира и развития совместно с фондом «Петербургская политика», субъекты получили по 9 баллов из 10 возможных. Его представили на Петербургском международном экономическом форуме 18 июня.
Приветствуется и взаимодействие регионов с Белоруссией, отмечал политолог Алексей Макаркин. Как писали «Ведомости», в 2024 г. 16 российских губернаторов встретились с президентом республики Александром Лукашенко. У губернаторов сократилось количество возможных партнеров в Европе, а Белоруссия вполне для них комфортна. «Можно в том числе и перед федеральной властью отчитаться о том, что выстраиваются не только межрегиональные, но и международные связи», – подчеркивал Макаркин.
«Учиться можно онлайн и офлайн, все зависит от задачи, выбранного курса и бюджета», – отмечает и. о. ректора. Помимо этого в работе академии найдут свое отражение задачи, например связанные с цифровыми средствами общения, с искусственным интеллектом, многие другие, соответствующие современным вызовам и требованиям, перечислил он.
Развитие горизонтальных международных связей на региональном уровне – это способ бороться с искусственной изоляцией от западных стран через «челночную дипломатию», считает политолог Олег Захаров. Если раньше это было «диковинной забавой» для губернаторов, то теперь дипломатические компетенции стали необходимым прикладным навыком для любого регионального правительства. У чиновников в субъектах вряд ли есть ориентация на стратегические проекты во внешнеполитическом контуре, считает Захаров. Но в условиях санкционного давления на Россию личные связи и прямые коммуникации приобретают стратегический характер, продолжает он.
Подготовка таких кадров раньше если и была, то только факультативной: велась бессистемно, по инициативе отдельных регионов и ведомств, отмечает президент Центра развития региональной политики Илья Гращенков. Создание единого центра говорит о стремлении создать общероссийский стандарт компетенций, подчеркивает он. Сейчас международная деятельность многих регионов часто носит реактивный характер. Новая же программа поможет научить выстраивать долгосрочные стратегии, заключил он.
Ведомости
Дипакадемия создаст центр переподготовки кадров по международным связям
Региональным чиновникам могут быть полезны дипломатические навыки в условиях санкций, считают эксперты
Фетва для курьеров, как риски того, как «традиционные ценности» становятся инструментом разрушения светского права.
Этот кейс, который вскрывает глубокую проблему современной российской политической повестки. Совет улемов ДУМ России выпустил фетву, запрещающую мусульманам-курьерам перевозить широкий спектр товаров: от алкоголя и свинины до «идолов» и «предметов языческого культа».
На первый взгляд, это внутреннее дело религиозной общины. Но в публичном поле такая инициатива приобретает иное звучание. Но это лишь верхушка айсберга. Реальная проблема глубже и системнее. Почему это не просто «религиозный вопрос», а политический прецедент?
Во-первых, вторжение в светское пространства. Фетва напрямую вторгается в сферу трудовых отношений, регулируемых светским Трудовым кодексом и Конституцией. Курьер заключает договор с работодателем, а не с религиозной общиной. Когда религиозная норма де-факто начинает подменять собой норму гражданско-правовую, мы наблюдаем эрозию светскости государства. Это не «свобода вероисповедания» — это попытка распространить религиозную юрисдикцию на нейтральное для всех граждан правовое поле.
Во-вторых, данные «традиционные ценности» как троянский конь. Нынешний политический курс, активно продвигающий их, создал питательную среду для таких инициатив. Власть поощряет «духовные скрепы» в противовес «западному либерализму», но не замечает, что этот процесс выходит из-под контроля. Логика проста: если государство апеллирует к религии как к основе общественного порядка, то религиозные институты закономерно начинают претендовать на более весомую роль в определении того, что допустимо, а что – нет. Включая в экономике.
Дискриминация и раскол. Фетва создает прецедент дискриминации по религиозному признаку в одной из самых массовых профессий. Что делать логистическим компаниям в регионах с преобладающим мусульманским населением? Вводить религиозный фильтр при приеме на работу? Сегрегировать заказы? Это прямой путь к сегментации рынка труда и общества по конфессиональному признаку, что противоречит не только Конституции, но и базовым принципам гражданского мира.
Размывание суверенитета государства. Религиозные организации не вправе брать на себя функции публичной власти. Но в логике «традиционного государства» эта грань намеренно размывается. В итоге мы получаем ситуацию, когда на одной территории действуют две конкурирующие системы нормативного регулирования – светское право и религиозные предписания. Это вопрос не веры, а политического суверенитета.
Этот случай – наглядная демонстрация того, как политика, построенная на противопоставлении «традиционного» «прогрессивному», бумерангом бьет по основам государственности. Вместо укрепления суверенитета мы получаем делегирование властных полномочий негосударственным акторам. Вместо консолидации общества – его дробление по новым, архаичным линиям разлома.
Государство, сделавшее ставку на «ценности», не может бесконечно открещиваться от их конкретных правовых и социальных последствий. Фетва для курьеров – это лишь симптом. Если сегодня религиозная норма диктует, что можно перевозить, завтра она может определить, что можно производить, продавать, изучать или показывать по телевидению. И тогда вопрос о светском характере российского государства придется снять с повестки как окончательно решенный. Но не в пользу Конституции.
Этот кейс, который вскрывает глубокую проблему современной российской политической повестки. Совет улемов ДУМ России выпустил фетву, запрещающую мусульманам-курьерам перевозить широкий спектр товаров: от алкоголя и свинины до «идолов» и «предметов языческого культа».
На первый взгляд, это внутреннее дело религиозной общины. Но в публичном поле такая инициатива приобретает иное звучание. Но это лишь верхушка айсберга. Реальная проблема глубже и системнее. Почему это не просто «религиозный вопрос», а политический прецедент?
Во-первых, вторжение в светское пространства. Фетва напрямую вторгается в сферу трудовых отношений, регулируемых светским Трудовым кодексом и Конституцией. Курьер заключает договор с работодателем, а не с религиозной общиной. Когда религиозная норма де-факто начинает подменять собой норму гражданско-правовую, мы наблюдаем эрозию светскости государства. Это не «свобода вероисповедания» — это попытка распространить религиозную юрисдикцию на нейтральное для всех граждан правовое поле.
Во-вторых, данные «традиционные ценности» как троянский конь. Нынешний политический курс, активно продвигающий их, создал питательную среду для таких инициатив. Власть поощряет «духовные скрепы» в противовес «западному либерализму», но не замечает, что этот процесс выходит из-под контроля. Логика проста: если государство апеллирует к религии как к основе общественного порядка, то религиозные институты закономерно начинают претендовать на более весомую роль в определении того, что допустимо, а что – нет. Включая в экономике.
Дискриминация и раскол. Фетва создает прецедент дискриминации по религиозному признаку в одной из самых массовых профессий. Что делать логистическим компаниям в регионах с преобладающим мусульманским населением? Вводить религиозный фильтр при приеме на работу? Сегрегировать заказы? Это прямой путь к сегментации рынка труда и общества по конфессиональному признаку, что противоречит не только Конституции, но и базовым принципам гражданского мира.
Размывание суверенитета государства. Религиозные организации не вправе брать на себя функции публичной власти. Но в логике «традиционного государства» эта грань намеренно размывается. В итоге мы получаем ситуацию, когда на одной территории действуют две конкурирующие системы нормативного регулирования – светское право и религиозные предписания. Это вопрос не веры, а политического суверенитета.
Этот случай – наглядная демонстрация того, как политика, построенная на противопоставлении «традиционного» «прогрессивному», бумерангом бьет по основам государственности. Вместо укрепления суверенитета мы получаем делегирование властных полномочий негосударственным акторам. Вместо консолидации общества – его дробление по новым, архаичным линиям разлома.
Государство, сделавшее ставку на «ценности», не может бесконечно открещиваться от их конкретных правовых и социальных последствий. Фетва для курьеров – это лишь симптом. Если сегодня религиозная норма диктует, что можно перевозить, завтра она может определить, что можно производить, продавать, изучать или показывать по телевидению. И тогда вопрос о светском характере российского государства придется снять с повестки как окончательно решенный. Но не в пользу Конституции.
ESG-повестка и санкции Запада. Наша игра по собственным правилам. Сегодня принял участие в политсовете партии «Новые Люди», темой которого стала не просто «зеленая» тема, а тема глобального развития не только России, но и всего мира. Многие считают, что в эпоху противостояния с Западом говорить об ESG неправильно. Для кого-то это вообще просто модный акроним, но на самом деле это поле стратегической битвы за будущее. И России здесь важно не отстать.
Запад десятилетиями формировал эту повестку, и изначально она несла в себе риски: мы видели, как «зеленые» стандарты и углеродный налог могли стать инструментом отсечения России от глобальной экономики. Об этом говорил лидер партии «Новые Люди» Алексей Нечаев. Он также отметил, что время пассивного принятия чужих правил прошло. Санкционное давление лишь подтвердило: мы не можем и не должны слепо следовать навязанным нормам. Наша задача – активно формировать их из собственных интересов. Однако, как верно добавил спецпредставитель президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Борис Титов, тут важно не лоббировать интересы отдельных компаний, а не страны в целом.
Яркий пример нашей успешной игры – это признание на международном уровне атомной и гидроэнергетики как «зеленых». Это не случайность, а результат целенаправленной работы. Тут бы я предложил парламенту проявить инициативу. И пойти дальше, например предложив налоговый маневр для технологических чемпионов – нулевую ставку налога на прибыль для компаний, инвестирующих по приоритетным направлениям (малая атомная энергетика, водород, новые материалы). Здесь же и «зеленый стандарт» для российского экспорта. Его можно продвигать его на рынках БРИКС как альтернативу западным. Важны реформа образования под технологический суверенитет. Переориентация инженерного и технического образования на подготовку кадров для таких отраслей.
Т.е. сегодня ESG для России – это не просто про экологию. Нечаев не зря вспомнил идеи ученого Вернадского, автора концепции ноосферного коммунизма, самой экологичной из идей развития полудня человечества. Это вопрос национального суверенитета и экономической безопасности. Важны базовые идеи, актуальные для конкретной страны в конкретных условиях, а не требования учета о гендерном разнообразии. Как пошутил Шаронов, когда Черномырдина спросили почему в вашем правительстве так мало женщин, тот сказал: да у нас и времени то нет.
Так что наш путь в условиях санкций – это не отказ от принципов устойчивого развития, а перезагрузка подхода. Мы должны развивать собственные национальные стандарты ESG, адекватные нашим природным, экономическим и социальным реалиям. Использовать ESG как инструмент для укрепления сотрудничества с дружественными странами, формируя новые, справедливые контуры глобализации. Продолжать менять правила изнутри, доказывая, что российские подходы – такие, как наша атомная энергетика являются передовыми и отвечают целям устойчивого развития. В общем, на своих условиях с пользой для страны.
Запад десятилетиями формировал эту повестку, и изначально она несла в себе риски: мы видели, как «зеленые» стандарты и углеродный налог могли стать инструментом отсечения России от глобальной экономики. Об этом говорил лидер партии «Новые Люди» Алексей Нечаев. Он также отметил, что время пассивного принятия чужих правил прошло. Санкционное давление лишь подтвердило: мы не можем и не должны слепо следовать навязанным нормам. Наша задача – активно формировать их из собственных интересов. Однако, как верно добавил спецпредставитель президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Борис Титов, тут важно не лоббировать интересы отдельных компаний, а не страны в целом.
Яркий пример нашей успешной игры – это признание на международном уровне атомной и гидроэнергетики как «зеленых». Это не случайность, а результат целенаправленной работы. Тут бы я предложил парламенту проявить инициативу. И пойти дальше, например предложив налоговый маневр для технологических чемпионов – нулевую ставку налога на прибыль для компаний, инвестирующих по приоритетным направлениям (малая атомная энергетика, водород, новые материалы). Здесь же и «зеленый стандарт» для российского экспорта. Его можно продвигать его на рынках БРИКС как альтернативу западным. Важны реформа образования под технологический суверенитет. Переориентация инженерного и технического образования на подготовку кадров для таких отраслей.
Т.е. сегодня ESG для России – это не просто про экологию. Нечаев не зря вспомнил идеи ученого Вернадского, автора концепции ноосферного коммунизма, самой экологичной из идей развития полудня человечества. Это вопрос национального суверенитета и экономической безопасности. Важны базовые идеи, актуальные для конкретной страны в конкретных условиях, а не требования учета о гендерном разнообразии. Как пошутил Шаронов, когда Черномырдина спросили почему в вашем правительстве так мало женщин, тот сказал: да у нас и времени то нет.
Так что наш путь в условиях санкций – это не отказ от принципов устойчивого развития, а перезагрузка подхода. Мы должны развивать собственные национальные стандарты ESG, адекватные нашим природным, экономическим и социальным реалиям. Использовать ESG как инструмент для укрепления сотрудничества с дружественными странами, формируя новые, справедливые контуры глобализации. Продолжать менять правила изнутри, доказывая, что российские подходы – такие, как наша атомная энергетика являются передовыми и отвечают целям устойчивого развития. В общем, на своих условиях с пользой для страны.
Россияне жалуются на зарплаты, но тренд – на «затягивание поясов». Ситуация с доходами населения приобретает характер системного кризиса. Если еще в 2023-м году о недовольстве зарплатами говорили 55% россиян, в 2024-м 70%, а весной этого года – уже 75%, то сегодня эта цифра достигла угрожающих 78-80%. При этом людям для ощущения финансовой стабильности не хватает в среднем 15-30 тысяч рублей в месяц. Парадокс еще и в том, что это происходит на фоне активной нехватки специалистов. Ранее почти 70% компаний сообщали о повышении окладов на фоне дефицита кадров, однако эти точечные повышения явно не поспевают за растущими запросами и стоимостью жизни.
Рекрутинговые агентства констатируют: рынок труда окончательно застыл в состоянии острого дисбаланса. Дефицит квалифицированных кадров, бывший главным вызовом 2024-го, в 2025-м лишь усугубился. Соискатели, чувствуя свою власть на рынке, заламывают цены, а работодатели, часто не имея финансовых возможностей, отказываются от найма или перегружают текущих сотрудников. Зарплатные ожидания кандидатов бизнес называет «оторванными от реальности», но за этим стоит простая арифметика выживания в условиях инфляции, которой как бы и нет.
Ключевой проблемой остается чудовищное региональное неравенство. Пока на севере ДВФО многие работники давно получают зарплаты свыше 100 тысяч рублей, в таких регионах, как Калмыкия, Чечня и Ингушетия, типовые зарплаты ниже в 3-4 раза. Эта пропасть не просто делит страну на «богатые» и «бедные» регионы, но и запускает цепную реакцию внутренней миграции. Выстраивается порочный круг: отсутствие высокопроизводительных рабочих и стратегических производств в регионах обуславливает низкие зарплаты. Молодежь и квалифицированные кадры массово уезжают в экономические центры, а на местах усугубляется демографический кризис и падает экономическая активность. В результате бедный регион беднеет еще больше. Таким образом, зарплатная дифференциация превращается из экономического показателя в прямую угрозу стратегическому развитию и целостности страны.
Старая история о «жирующей Москве» и «голодающей периферии» сегодня звучит как приговор. Высокие доходы по-прежнему сконцентрированы в считанных точках на карте, а остальные территории стремительно теряют человеческий капитал. Именно поэтому в повестке дня снова и снова возникают радикальные идеи пространственного развития – от децентрализации офисов крупных корпораций до дискуссий о переносе столицы. Массовое недовольство зарплатами – это уже не просто индикатор экономического дискомфорта, а тревожный сигнал о том, что провозглашенный переход к экономике высоких зарплат невозможен без фундаментальной перестройки всей модели регионального развития страны. Требуется не просто разовая индексация, а комплексное решение социально-экономических, инфраструктурных и политических вопросов. Время точечных мер окончательно ушло.
Рекрутинговые агентства констатируют: рынок труда окончательно застыл в состоянии острого дисбаланса. Дефицит квалифицированных кадров, бывший главным вызовом 2024-го, в 2025-м лишь усугубился. Соискатели, чувствуя свою власть на рынке, заламывают цены, а работодатели, часто не имея финансовых возможностей, отказываются от найма или перегружают текущих сотрудников. Зарплатные ожидания кандидатов бизнес называет «оторванными от реальности», но за этим стоит простая арифметика выживания в условиях инфляции, которой как бы и нет.
Ключевой проблемой остается чудовищное региональное неравенство. Пока на севере ДВФО многие работники давно получают зарплаты свыше 100 тысяч рублей, в таких регионах, как Калмыкия, Чечня и Ингушетия, типовые зарплаты ниже в 3-4 раза. Эта пропасть не просто делит страну на «богатые» и «бедные» регионы, но и запускает цепную реакцию внутренней миграции. Выстраивается порочный круг: отсутствие высокопроизводительных рабочих и стратегических производств в регионах обуславливает низкие зарплаты. Молодежь и квалифицированные кадры массово уезжают в экономические центры, а на местах усугубляется демографический кризис и падает экономическая активность. В результате бедный регион беднеет еще больше. Таким образом, зарплатная дифференциация превращается из экономического показателя в прямую угрозу стратегическому развитию и целостности страны.
Старая история о «жирующей Москве» и «голодающей периферии» сегодня звучит как приговор. Высокие доходы по-прежнему сконцентрированы в считанных точках на карте, а остальные территории стремительно теряют человеческий капитал. Именно поэтому в повестке дня снова и снова возникают радикальные идеи пространственного развития – от децентрализации офисов крупных корпораций до дискуссий о переносе столицы. Массовое недовольство зарплатами – это уже не просто индикатор экономического дискомфорта, а тревожный сигнал о том, что провозглашенный переход к экономике высоких зарплат невозможен без фундаментальной перестройки всей модели регионального развития страны. Требуется не просто разовая индексация, а комплексное решение социально-экономических, инфраструктурных и политических вопросов. Время точечных мер окончательно ушло.
Forwarded from URA.RU
Противостояние иркутских элит усилилось после губернаторских выборов. Относительная консолидация между крупными игроками, которая действовала в период кампании губернатора Кобзева, переросла в новые конфликты.
По данным источников URA.RU, в регионе развернулась борьба за пост председателя правительства. Переизбравшись, Кобзев уволил прежнего «премьера» Константина Зайцева и почти всех топ-чиновников «Серого дома». Противостояние идет на федеральном уровне, сказал собеседник URA.RU, близкий к правительству.
Амбиции занять должность есть как минимум у четырех акторов: у и.о. председателя правительства Андрея Южакова, его зама Владимира Читоркина, главного федерального инспектора по Хакасии Андрея Соковикова.
Сам Кобзев, по словам наших собеседников, «охладел» к ситуации из-за участия в интриге нескольких более влиятельных московских групп.
Он добавил, что внимание федерального центра к этому процессу возникло из-за неспокойной обстановки в регионе.
«Выборы показали, что коммунисты и местные элиты готовы продолжать биться за влияние», — резюмировал эксперт.
🌐 Подписаться на URA.RU | мы в MAX
По данным источников URA.RU, в регионе развернулась борьба за пост председателя правительства. Переизбравшись, Кобзев уволил прежнего «премьера» Константина Зайцева и почти всех топ-чиновников «Серого дома». Противостояние идет на федеральном уровне, сказал собеседник URA.RU, близкий к правительству.
Амбиции занять должность есть как минимум у четырех акторов: у и.о. председателя правительства Андрея Южакова, его зама Владимира Читоркина, главного федерального инспектора по Хакасии Андрея Соковикова.
Сам Кобзев, по словам наших собеседников, «охладел» к ситуации из-за участия в интриге нескольких более влиятельных московских групп.
«Выборы в регионе прошли, и конфликты вновь обострились. Кобзев, скорее всего, просто не может поддержать кого-либо из претендентов, потому что нет четкого понимания. Он дистанцировался от этого, дав возможность выбирать другим людям», — отметил политолог Илья Гращенков.
Он добавил, что внимание федерального центра к этому процессу возникло из-за неспокойной обстановки в регионе.
«Выборы показали, что коммунисты и местные элиты готовы продолжать биться за влияние», — резюмировал эксперт.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Как отметил в беседе с «Москвич Mag» политолог Илья Гращенков, в российской практике, особенно в такой чувствительной сфере, как распределение бюджетных средств в культуре, уголовные дела часто являются инструментом внутриэлитной борьбы: «Это как и везде — когда интересы разных групп сталкиваются, уголовное дело является мощным рычагом давления. Также это может быть наведением порядка. Если руководитель перестает устраивать начальство или если его методы становятся слишком вызывающими, уголовное дело — это то, что помогает быстро сместить такого деятеля. Нельзя однозначно утверждать, что [дело Кехмана] — это происки конкурентов, борьба с коррупцией или еще что-то. Скорее всего, мы наблюдаем классическую историю, когда серые схемы ведения дел, возможно, терпимые когда-то, в определенный момент перестали устраивать влиятельных игроков. Вопрос не в том, виновен он или нет, а в том, почему дело было возбуждено именно в этот момент против конкретного человека. Тут в принципе понятно, куда ветер дует».
Прошло более полугода с момента трагического крушения самолета AZAL. И только сейчас, в кулуарах встречи в Таджикистане, Владимир Путин впервые назвал причины катастрофы. Эта информация, озвученная президентом России, заслуживает самого пристального внимания не столько с оперативной, сколько с политической точки зрения.
Во-первых, подтверждение причастности ПВО. Но есть и версия причин. По российской версии, ракеты не попали в лайнер напрямую, а взорвались рядом. Ударная волна или обломки от этих взрывов стали причиной катастрофы. Вопрос об альтернативе. Российская сторона заявляет, что экипажу предлагали сесть в Махачкале, но пилоты приняли решение лететь на базу.
Тактика запоздалого признания. Полугодовое молчание, за которым следует раскрытие информации не в формате официального заявления, а на дипломатической встрече, – классический прием. Это позволяет смягчить эффект, придать истории характер «разъяснения между союзниками», а не «признания вины перед международным сообществом». Цель – контролировать нарратив.
Ключевой месседж: «самолет пострадал от побочных эффектов нашей обороны». Это попытка минимизировать юридическую и политическую ответственность, переводя трагедию из разряда преднамеренного акта в разряд трагической случайности во время боевых действий.
Дипломатия с Азербайджаном восстанавливает позиции. Озвучивание этой версии лицом к лицу с Ильхамом Алиевым – жест в сторону важного партнера. Публичная благодарность Алиева за «подробную информацию» свидетельствует о том, что Баку, по крайней мере на данный момент, готов принять эту версию и не обострять вопрос. Это демонстрация сохранения работоспособности двусторонних отношений поверх трагедии.
Международно-правовой контекст. Признание факта взрыва ракет в непосредственной близости от гражданского лайнера – крайне серьезный момент. Даже без прямого попадания это ставит вопрос о соответствии действий стандартам ИКАО (Международная организация гражданской авиации) и нормам по обеспечению безопасности воздушного движения в зоне конфликта.
Так что заявление Путина – это не столько прояснение обстоятельств катастрофы, сколько акт управляемой кризисной коммуникации. Россия, оказавшись перед необходимостью дать ответ, выбрала модель минимизации ответственности. Главный итог: Москва демонстрирует, что готова нести определенные репутационные издержки, но в строго выверенных рамках и с оглядкой на отношения с конкретным партнером – Азербайджаном. Для Баку же, судя по реакции Алиева, на первом месте сейчас стоит получение хоть каких-то ответов и сохранение стабильности в диалоге с Кремлем.
Окончательную точку в этом деле, безусловно, должно поставить объективное международное расследование. Но озвученная версия задаст тон всем последующим дискуссиям.
Во-первых, подтверждение причастности ПВО. Но есть и версия причин. По российской версии, ракеты не попали в лайнер напрямую, а взорвались рядом. Ударная волна или обломки от этих взрывов стали причиной катастрофы. Вопрос об альтернативе. Российская сторона заявляет, что экипажу предлагали сесть в Махачкале, но пилоты приняли решение лететь на базу.
Тактика запоздалого признания. Полугодовое молчание, за которым следует раскрытие информации не в формате официального заявления, а на дипломатической встрече, – классический прием. Это позволяет смягчить эффект, придать истории характер «разъяснения между союзниками», а не «признания вины перед международным сообществом». Цель – контролировать нарратив.
Ключевой месседж: «самолет пострадал от побочных эффектов нашей обороны». Это попытка минимизировать юридическую и политическую ответственность, переводя трагедию из разряда преднамеренного акта в разряд трагической случайности во время боевых действий.
Дипломатия с Азербайджаном восстанавливает позиции. Озвучивание этой версии лицом к лицу с Ильхамом Алиевым – жест в сторону важного партнера. Публичная благодарность Алиева за «подробную информацию» свидетельствует о том, что Баку, по крайней мере на данный момент, готов принять эту версию и не обострять вопрос. Это демонстрация сохранения работоспособности двусторонних отношений поверх трагедии.
Международно-правовой контекст. Признание факта взрыва ракет в непосредственной близости от гражданского лайнера – крайне серьезный момент. Даже без прямого попадания это ставит вопрос о соответствии действий стандартам ИКАО (Международная организация гражданской авиации) и нормам по обеспечению безопасности воздушного движения в зоне конфликта.
Так что заявление Путина – это не столько прояснение обстоятельств катастрофы, сколько акт управляемой кризисной коммуникации. Россия, оказавшись перед необходимостью дать ответ, выбрала модель минимизации ответственности. Главный итог: Москва демонстрирует, что готова нести определенные репутационные издержки, но в строго выверенных рамках и с оглядкой на отношения с конкретным партнером – Азербайджаном. Для Баку же, судя по реакции Алиева, на первом месте сейчас стоит получение хоть каких-то ответов и сохранение стабильности в диалоге с Кремлем.
Окончательную точку в этом деле, безусловно, должно поставить объективное международное расследование. Но озвученная версия задаст тон всем последующим дискуссиям.
Махачкала: Салавов утвержден мэром — курс на хозяйственность подтвержден. Превращение Джамбулата Салавова из исполняющего обязанности в полноценного мэра Махачкалы стало ожидаемым, но от этого не менее значимым кадровым решением. Этот шаг окончательно закрепляет ставку Сергея Меликова на фигуру практика-хозяйственника для решения хронических проблем дагестанской столицы.
Профиль Салавова — сочетание опыта руководства Хасавюртовским районом и работы в республиканском Минтрансе — доказал свою эффективность за месяцы исполнения полномочий. Его способность говорить на языке как местных жителей, так и федеральных чиновников оказалась критически важной для запуска конкретных проектов.
За короткий период и.о. мэра продемонстрировал смену управленческой парадигмы: от бюрократической волокиты к оперативным действиям. Активный снос самостроя, личный контроль в сфере ЖКХ и начало реконструкции проспекта Имама Шамиля создали ему репутацию руководителя, ориентированного на результат.
Официальное утверждение Салавова в должности снимает вопросы о преемственности курса и сигнализирует о полной поддержке его команды со стороны руководства республики. Теперь его задача — перевести операционные успехи в долгосрочную стратегию развития, доказав, что даже самые сложные городские системы поддаются системному преобразованию.
Профиль Салавова — сочетание опыта руководства Хасавюртовским районом и работы в республиканском Минтрансе — доказал свою эффективность за месяцы исполнения полномочий. Его способность говорить на языке как местных жителей, так и федеральных чиновников оказалась критически важной для запуска конкретных проектов.
За короткий период и.о. мэра продемонстрировал смену управленческой парадигмы: от бюрократической волокиты к оперативным действиям. Активный снос самостроя, личный контроль в сфере ЖКХ и начало реконструкции проспекта Имама Шамиля создали ему репутацию руководителя, ориентированного на результат.
Официальное утверждение Салавова в должности снимает вопросы о преемственности курса и сигнализирует о полной поддержке его команды со стороны руководства республики. Теперь его задача — перевести операционные успехи в долгосрочную стратегию развития, доказав, что даже самые сложные городские системы поддаются системному преобразованию.
Telegram
Сергей Меликов
🚩 Джамбулат Салавов сегодня единогласно избран главой Махачкалы!
За несколько месяцев, в течение которых Джамбулат Шапиевич исполнял полномочия главы города, он успел сделать больше, чем некоторые мэры за годы работы. Сегодня я могу с уверенностью сказать…
За несколько месяцев, в течение которых Джамбулат Шапиевич исполнял полномочия главы города, он успел сделать больше, чем некоторые мэры за годы работы. Сегодня я могу с уверенностью сказать…
Очень показательная ситуация. На фоне громких предложений и «утечек» в СМИ, которые будоражили и без того нервное сообщество самозанятых, правительство приняло взвешенное и спокойное решение.
Вывод, который напрашивается сам собой: стоит ли так безоговорочно доверять громким заголовкам? В информационном поле поднималась настоящая волна паники на основе непроверенных слухов и предположений. А в итоге — решение оказалось совершенно противоположным и абсолютно позитивным.
Это лишний раз доказывает, насколько важно в таких вопросах дожидаться официальных заявлений, а не поддаваться эмоциям, нагнетаемым некоторыми изданиями.
Вывод, который напрашивается сам собой: стоит ли так безоговорочно доверять громким заголовкам? В информационном поле поднималась настоящая волна паники на основе непроверенных слухов и предположений. А в итоге — решение оказалось совершенно противоположным и абсолютно позитивным.
Это лишний раз доказывает, насколько важно в таких вопросах дожидаться официальных заявлений, а не поддаваться эмоциям, нагнетаемым некоторыми изданиями.
Telegram
Мюсли вслух
Вопреки всем спекуляциями в СМИ, в четверг правительство РФ сообщило, что не собирается менять режим работы и налогообложения самозанятых до 2028 года. Напомним, что эксперимент с самозанятостью начался в 2019-м и должен завершиться как раз через 3 года.…
Тульская область: тихий прорыв в газовой индустрии
Пока многие регионы громко заявляют о своих успехах, Тульская область под руководством Дмитрия Миляева демонстрирует иной подход — последовательное, без лишней шумихи, создание высокотехнологичного кластера для нефтегазовой отрасли. Участие в Петербургском международном газовом форуме и подписание дорожной карты с «Газпромом» стали логичными шагами в этой стратегии.
Миляев отмечает, что в регионе уже сложился серьезный промышленный кластер, выпускающий высоконапорные трубные системы, автоматизированные системы управления, запорную арматуру, шаровые краны и интеллектуальные системы мониторинга трубопроводов. Подписанное с главой «Газпрома» Алексеем Миллером соглашение направлено на расширение использования тульской продукции, включая импортозамещающие решения.
Особенность тульского подхода — в его системности. Вместо разовых проектов здесь выстраивают долгосрочное партнерство: от разработки интеллектуальных систем контроля до производства критически важных комплектующих. При этом регион не афиширует каждый шаг, а планомерно укрепляет свои позиции.
Этот путь оказывается эффективным: предприятия региона уже активно сотрудничают с газовой отраслью, а новые соглашения открывают возможности для дальнейшего роста. Тульская область доказывает, что для реальных достижений не нужны громкие заявления — достаточно последовательной работы и четкого понимания стратегических целей.
Примечательно, что тульские предприятия развивают именно высокотехнологичные направления — не просто металлообработку, а армированные трубопроводы и интеллектуальные системы управления и мониторинга. Это показывает, как традиционно промышленный регион может трансформироваться в центр технологических компетенций.
Пока многие регионы громко заявляют о своих успехах, Тульская область под руководством Дмитрия Миляева демонстрирует иной подход — последовательное, без лишней шумихи, создание высокотехнологичного кластера для нефтегазовой отрасли. Участие в Петербургском международном газовом форуме и подписание дорожной карты с «Газпромом» стали логичными шагами в этой стратегии.
Миляев отмечает, что в регионе уже сложился серьезный промышленный кластер, выпускающий высоконапорные трубные системы, автоматизированные системы управления, запорную арматуру, шаровые краны и интеллектуальные системы мониторинга трубопроводов. Подписанное с главой «Газпрома» Алексеем Миллером соглашение направлено на расширение использования тульской продукции, включая импортозамещающие решения.
Особенность тульского подхода — в его системности. Вместо разовых проектов здесь выстраивают долгосрочное партнерство: от разработки интеллектуальных систем контроля до производства критически важных комплектующих. При этом регион не афиширует каждый шаг, а планомерно укрепляет свои позиции.
Этот путь оказывается эффективным: предприятия региона уже активно сотрудничают с газовой отраслью, а новые соглашения открывают возможности для дальнейшего роста. Тульская область доказывает, что для реальных достижений не нужны громкие заявления — достаточно последовательной работы и четкого понимания стратегических целей.
Примечательно, что тульские предприятия развивают именно высокотехнологичные направления — не просто металлообработку, а армированные трубопроводы и интеллектуальные системы управления и мониторинга. Это показывает, как традиционно промышленный регион может трансформироваться в центр технологических компетенций.