Недавно гипсовал ребёнка с косолапостью. То ли я слишком нагнетал, когда объяснял, зачем нужно следить за пальцами ног после гипсования, то ли сами родители оказались крайне тревожными, но каждые полчаса мне в вацап прилетали фотки, на которых отмечали то посинение, то припухлость, то похолодание пальцев ног.

Так продолжалось до позднего вечера, пока я не сорвался и не велел снять гипсы. Но перед этим аккуратно попросил всё же не спешить и чуточку понаблюдать.

Наступила тишина. Я решил, что они сняли гипсы, и почему-то начал тревожиться сам. Вдруг не сняли, а может и вправду где-то передавил. Всю ночь снились кошмары, и в три ночи снова сорвался и написал, всё ли у них в порядке. Утром ответили, что в порядке. Гипсы не сняли. Видимо, сработало перекладывание ответственности. Сделал для себя заметку.

Кстати, тревожных родителей мало кто любит, от них много хлопот. Однако ж, как ни странно, родители пофигисты намного опаснее. Ты им доверяешь следить за пальцами, а они следят за чем угодно, хоть за курсом валют, или ценами на билеты в Турцию, только не за пальцами. Потом приходят с каким-нибудь упущением.

Ругаешь, отчитываешь: «Сколько раз я вам говорил!» На что виновато кивают, потом уходят и снова забивают и на ребёнка, и на всё, что им говорил.

И здравствуйте! Я детский ортопед, и я боюсь родителей пофигистов.

В больнице среди прочих есть одна закономерность, которую вкратце можно охарактеризовать так: если с одним изначально что-то пошло не так, то и всё остальное с ним пойдёт не так.

К примеру, обратился человек в травмпункт, а врача не оказалось на месте. Ну, скажем, куда-то отошёл. А когда врач наконец появился и отправил больного на снимок, выясняется, что на месте нет уже рентгенолога, и к тому же не работает рентген. Пациент, возмущённый беспорядком, решает написать жалобу, но в больнице давно закончилась бумага и вот-вот ждут поступления ручек.

В целом, в больнице несложно попасть в ситуацию, когда ничего нет и всё не работает, но суть, думаю, понятна. И к слову, скандалы чаще всего возникают именно по причине того, что недовольство накапливается по нарастающей и выстреливает.

Недавний случай из жизни. В ординаторскую вошли двое парней, жалуясь на какие-то проблемы с ногой. Я их сразу развернул и отправил в травмпункт, потому что первичный осмотр проводят там. Они чему-то возмущались, но я их не слышал, был конец дня и нужно было успеть со своими делами.

Через пару минут позвонили из травмпункта, мол, случай не экстренный, пришли из поликлиники, и зачем я их отправил к ним, а не в поликлинику. Ну, раз случай не экстренный, отправьте туда, а я сейчас переговорю с заведующей, так как это уже не первый случай за день, когда приходят поликлинические. Надо положить конец.

Позвонил заведующей, объяснил ситуацию, она поняла, отчитала своих докторов, после чего мне позвонил поликлинический коллега и сказал, что это он отправил их специально ко мне, чтобы лично я осмотрел и оценил проблему.

Почувствовал себя виноватым и попросил отправить их заново ко мне. Представил степень негодования парней, как они злятся на меня, проклинают больницу, поликлинику, бюрократию и всю систему здравоохранения. И уже приготовился к скандалу, как в ординаторскую вошёл один из них и сообщил, что второй, у которого проблемы с ногой, застрял в лифте.

Я, конечно, знаю такие слова, как этика, деонтология и тому подобное, но воздержаться от иронической усмешки всё же не получилось.

Глобально о плоскостопии: что необходимо знать

1. Высота свода – это только визуальная составляющая стопы. Как и человек, который может быть высоким и низким, так же и свод в норме может иметь разную высоту;
2. Высокие и низкие люди болеют с одинаковой частотой. Точно так же, независимо от высоты свода, стопы болеют одинаково, то есть нет связи между высотой свода и частотой болей/дискомфорта в стопах;
3. Плоская стопа – не признак патологии. Человек с совершенно плоской стопой может профессионально заниматься спортом, бегать стометровки, прыгать с трамплина и бить рекорды. И с идеальным сводом – передвигаться без боли только до кухни и обратно;
4. Забудьте о военкоматских степенях плоскостопия и про связь между плоскостопием и болями в коленях, тазобедренных суставах, спине, шее и прочих частях тела;
5. Важное значение в оценке стоп имеют мобильность (подвижность суставов стопы) и симптоматичность (наличие или отсутствие болей/дискомфорта);
6. Даже если отмечаете боль или дискомфорт в стопе, которая визуально настолько плоская, что невозможно просунуть бритвенное лезвие, то ещё не значит, что боли связаны с именно плоскостопием. Каждая отдельная стопа требует строго индивидуальной оценки;
7. Ортопедическая обувь, стельки и прочие приспособления не только не лечат плоскостопие, а напротив могут даже навредить;
8. Все дети рождаются с плоскими стопами, с возрастом примерно к 7-10 годам стопы обретают тот вид, который генетически запрограммирован.

Получилась немного грубая и короткая выжимка из основ, но тема очень глубокая, многогранная и со множеством нюансов. О ней пишут книги и проводят исследования. В общем, всё намного сложнее, чем просто ответить на вопрос, есть плоскостопие или нет.

Однажды ночью на дежурстве привезли в доску пьяного парня с глубокими порезами рук.

Сначала его завели в травмпункт, а после того, как он матом и кровью облил всё помещение, перекатили в экстренную операционную. И там четыре здоровенных собутыльника, которые от мрачных видов успели немного протрезветь, долго бились, пытаясь уложить своего буйного друга на операционный стол.

Пока они осваивали приёмы грэпплинга, сестра-анестезистка бегала от одной руки к другой и, уворачиваясь от прицельных плевков пострадавшего, пыталась попасть в вену.

Венозный доступ наконец наладили, ввели какие-то препараты, однако парень долго сопротивлялся – пьяных часто наркоз берёт с трудом: только он засыпал, я лез в рану, как тут же снова вскакивал с надутыми глазами.

После получасовой неравной схватки мятежника наконец усыпили. Провёл ревизию раны, зашил сухожилия, залигировал сосуды и, как после тяжёлого сражения, оглянулся на стены, замызганные кровью.

Через пару часов в отделении появился родной брат пострадавшего. Я приступил к сбору анамнеза и спросил у него, болел ли раненый чем-нибудь и болеет ли в данный момент.

Вместо типичных ответов «Мой брат без майки зимой в реке купается», он внезапно позвонил маме:
— Мам, он чем нибудь болел? Нет? – переключившись на меня: – Нет, говорит. А, подожди... Желтуха была, говорит.

Я немного встревожился, потому что желтуха – это один из признаков гепатита.

— Спроси, болел ли он гепатитом? — с осторожностью попросил.
— Гепатитом болел, мам?! Да? Болел, говорит. — спокойно ответил братец.

Тревога усилилась. Я вспомнил порванные во время операции перчатки и забрызганные кровью стены.
— Гепатит це? – спрашиваю.
— Це, мам..? Гепатит – це? Да, це, говорит... — произнёс он с такой лёгкостью, с какой просят добавить к заказу кетчуп и кураговый компот.

Я бросил бумаги на стол, подошёл к свету и принялся искать на руках следы проколов. С ужасом нашёл красные точки на кончиках пальцев. Я мыл руки после операции, следов крови не должно было остаться, значит проколы?

Внутри меня что-то рухнуло. Направился в ординаторскую поискать о вероятности заразиться гепатитом от проколов на пальцах. Результаты меня не утешили. Попытался вспомнить в какой именно момент я мог проколоть пальцы. Да в любой, пока с ним бились.

Лёг на кровать в ординаторской и наблюдал, как потолок медленно опускается на меня.

Когда надежд на спасение не осталось, и мысленно попрощался с родными, внезапно вспомнил, что после операции разбирал ручку с красной пастой. Вскочил, побежал в перевязочную и забрал из урны фрагменты ручки, куда я их бросил, так и не сумев починить.

Достал пасту, нанёс на пальцы и сравнил с другими пятнами. Взял спиртовую и салфеткой легко вытер их вместе с плохим настроением. Жизнь сразу стала веселее. Нарисовались яркие горизонты с зелёными холмами, тёплым ветерочком, пением птиц и маячащим где-то в дали заявлением на увольнение.

Большое спасибо администрации каналов @ivoryzoo и @boilingmephi

Обычно столько хвалебных слов слышу от мамы, а иногда от папы, поэтому как-то странно, и в то же время приятно. Удачи во всем хорошем

Наверное, только такой ленивый как я не шутил про врачей, которые гуглят на рабочем месте. На самом деле, гуглить на работе – это нормально.

Вот почему:
1. Всё запомнить невозможно. Алгоритмы осмотра и схемы лечения патологий, с которыми встречаемся часто, срабатывают на автомате. А вот когда сталкиваешься с редкой проблемой, о которой в последний раз читал в монографии университетского профессора перед сдачей коллоквиума, то приходится срочно освежать память. И почему бы не погуглить?

2. Раньше выпускали книги, которые служили надёжным руководством для врачей на целые поколения вперёд. Теперь же информация ежедневно обновляется, и доступ к ней возможен через ноутбук, который стоит на рабочем столе. То, что я ещё вчера считал последним достижением науки, возможно, сегодня утром опровергли. И почему бы не погуглить?

3. Информацию, которую гуглит пациент, сильно отличается от той, которую ищет доктор. Если первый спрашивает у гугла, какую принять таблетку от головной боли, то второй будет дифференцировать гемиплегическую мигрень с классической. На бытовом уровне женщина ищет в каком режиме отстирать определённую ткань и не испортить её, а мужчина – на какую примерно кнопку нажать, чтобы шайтан-машина отстирала брюки и не затянула его в барабан (тут представляется мужик, который заглядывает в турбину самолёта).

В сумме вышесказанное означает, что гуглить не только не зазорно, но вроде как и полезно. Так снижается вероятность ошибки, повышается точность и свежесть информации. Если смотреть глазами врача, то в непонятных ситуациях опаснее не гуглить, чем наоборот.

Но гуглить перед пациентом всё равно стыдно – не поймёт. Приходится как-то ухищряться. Проситься за бумагами в соседний кабинет.

И нужно помнить, что гугл – это своего рода дополнительный инструмент, облегчающий работу, но не заменяющий мозг и клиническое мышление. Гуглом нельзя злоупотреблять, нужно уметь делать это правильно и не палиться.

На борту самолёта объявили, что требуется врач. Я осмотрелся кругом – никто не шевельнулся. Подумал, что настал мой звёздный час. Подошёл, представился врачом и спросил, в чём дело. Стюардесса провела к пожилой женщине, которой стало плохо.

Я немного волновался. Вдруг с ней что-то серьёзное, а я понятия не имею, что с эти делать. Да и весь самолёт, который, выглядывая из-за спинок кресел, следил за нами, прибавлял тревогу.

Дама сидела у иллюминатора, схватившись за голову. Рука женщины была в гипсе – а такой привычный вид немного успокоил. Я сел рядом и спросил, что беспокоит, как часто летает и бывало ли раньше такое.

Женщина еле слышно начала рассказывать что-то про слабость, головокружение, обморочное состояние и тому подобное

Первая мысль – давление упало.

И с умным видом профессора, который как раз летит в Барселону с докладом на всемирный конгресс по обморочным состояниям на борту лайнеров, попросил стюардессу найти тонометр, чтобы измерить ей давление.

Стюардесса, мило улыбаясь, быстро спустила меня в хасавюртовскую травматологию, сообщив, что на борту самолёта во время полёта тонометр даёт погрешность из-за низкого атмосферного давления, посему измерение не даст практической пользы.

Ну ладно. С кем не бывает. Главное, не вспоминать перед сном.

P. S. С женщиной всё в порядке. Быстро пришла в себя и благополучно долетела.

Если вы женщина, едете за рулём и замечаете чрезмерное внимание к себе от мужчин, которые сигналят, моргают фарами, машут руками и что-то кричат, то это не всегда значит, что вы сегодня выглядите по-особенному хорошо. Прежде, чем скромно отвернуться, посмотрите на дорожные знаки. Скорее всего, вы едете в обратном направлении по дороге с односторонним движением.

#ПоСледамСегодняшнегоСлучая

Мама привела сына, у которого нашла три шишки в области голеностопного сустава. Сама же погуглила и узнала, что это злокачественные новообразования, от которых умирают за считанные дни.

По примерным расчетам мамы, ребёнку оставалось всего две недели, а учитывая, что шишки в обеих конечностях – возможно и того меньше.

Мама показала фото шишек и ситуация резко приняла зловещий оборот. Пожалуй, неделя – было слишком оптимистично. Максимум 3-4 дня. Не больше.

Потом мы посмотрели видео, где ребёнок посреди ночи истошно ревёт, держа ноги. Похоже, наши расчёты оказались неверными. Я попытался скрыть волнение, потому что есть риск, что они не успеют покинуть кабинет. Надо срочно звать скорую, и в интенсивную терапию. 03? 112?

Наконец всё же решили убедиться и ещё раз взглянуть на шишки, но теперь вживую. Сняли мальчику носки, приподняли брюки и... облегчённо вытерли пот со лба. Оказывается, шишки – это были наружная лодыжка, головка таранной кости и передний край пяточной кости. Ну то есть естественные выступы.

Мораль стара, как интернет: болезни лучше не гуглить. Даже если это не болезни, а естественные выступы или борозды на теле.

Компрессионные переломы позвоночника – это еще один вопрос, вокруг которого идут споры, драки и перестрелки даже среди самих детских травматологов постсоветских стран.

Компрессионный перелом – это перелом позвонка, который возникает при травмах с вертикальной нагрузкой. В результате позвонок (или несколько позвонков) сдавливается между выше и ниже лежащими позвонками.

Компрессионные переломы позвонков у нас принято лечить немного изуверскими методами. Сначала подтверждают диагноз с помощью КТ. После чего госпитализируют, укладывают в кровать с приподнятым концом и накладывают вытяжение за подмышки. Плюс медикаментозная терапия. Так он лежит около месяца.

Затем постепенно вертикализируют, надевая жесткий корсет, в котором он проходит ещё несколько месяцев. Потом проводят лечебную физкультуру, подключают всякие бесполезные процедуры, вроде электрофорезов, парафинов и прочей ерунды. Освобождают от физкультуры и любой физической активности на целый год. В каких-то школах для детей, которые пережили компрессионный перелом и госпитальное лечение, выделяют лежачие парты...

А как лечить коспрессионные переломы позвонков у детей с научной точки зрения? Барабанная дробь... Никак!

Как раз об этом статья.

П.С. Как же без личного опыта и скандалов. В самом начале карьеры случился неприятный разговор с нашим охранником, который возмущался, что я не лечу его племяннику компрессионный перелом. Тогда я ещё не знал, но интуитивно понимал, что нет смысла больному лежать и ждать у кровати погоды. Но всё же уложил, и просто дал немного отлежаться. Что и послужило причиной недовольства. «А че, всё, да? Ничего больше не будешь делать?!»

О болях роста

К нам часто обращаются дети с ночными болями в ногах. Такие боли принято называть болями роста.

Чтобы успокоить родителей, мы обычно говорим, что боли доброкачественные и связаны ростом ребёнка. Родители радуются, что это не опасно, а ещё больше, что их любимое дитя (или внучок) растёт.

Боль на самом деле не связана с ростом. До сих пор толком не понятно, с чем конкретно связана. Есть много теорий, и одна страннее другой. Предлагаю как-нибудь потом ознакомиться с систематическим обзором этиологии. Но сейчас немного о другом.

Боли роста, как и простуда, встречаются часто. И точно так же, как аналитический центр в мозгу доктора, привыкший под каждым чихом и соплями видеть простуду, может пропустить что-то грозное под ночными болями в конечностях. Поэтому важно сначала исключить всё самое страшное, а потом с лёгкой душой можно выставить диагноз - боли роста. Как раз об этом и другом статья ниже.

Перевёл из аптудейт. Точнее с его иранской копии. Изначально хотел привести короткую выжимку, но с каждой новой строкой, думал, как же я пропущу вот это и это. Поэтому получилось много букв.

Приятного чтения

Ткань человеческой подошвы обладает уникальной структурой. Она одновременно грубая, упругая, прочная, эластичная и так далее.

Подтверждением уникальности служит ещё тот факт, что кожа, пересаженная сюда из других частей тела при замещении дефектов на подошве, не справляется с нагрузками аналогично родной. Что делает такую манипуляцию бесполезной, а наличие самих дефектов – вопросом, требующим радикального решения.

И всегда было любопытно, как обстоят дела с рубцами от ран. Справляются ли они с нагрузками, и если да, то могут ли заменить родную кожу. И далее логика подводила к гениальной мысли: если всё-таки справляются, то почему бы не попробовать закрывать дефекты искусственно сформированной рубцовой тканью? А?!

Пока я носился с этой оригинальной идеей, к нам поступает младший брат друга детства с раной области пятки. Внезапно выпал шанс проверить теорию на практике. Что называется, разом сорвал куш и выбил страйк.

Парень порезался стеклом и в ране оставались осколки. Мы со старшим коллегой расширили рану, удалили осколки из пятки, промыли и зашили кожу. Пару дней понаблюдали в отделении, затем дали рекомендации и отпустили домой.

Пациент вернулся спустя две недели, чтобы снять швы. Повязка на ране была грязной и несло как от трупа, который третий день разлагался под палящим солнцем. Осторожно снял повязку...

В этом моменте стоит упомянуть, что был ещё один вопрос, который всегда терзал озорным любопытством: «Как же будет вести себя рана, которую ни разу не перевязывали вплоть до снятия швов». Проверить на практике ни разу, конечно, не собирался, но могу ли я считать, что к имеющимся страйку и сорванному кушу прилетел флеш-рояль, если учесть, что наш приятель справился и с этой задачей?

То есть за всё это время он ни разу не перевязал рану, и из-под повязки ожидаемо потёк густой гной, в котором плавали остатки швов, некогда закрывавших рану. Мы долго лечили воспалённую рану, как-то более-менее справились и в итоге он улетел куда-то на север и с тех пор мы не виделись.

С рубцами так и не разобрался, но из этого опыта сделал вывод, который ещё много раз подтверждался на практике, что с друзьями, знакомыми и родственниками в качестве пациентов всегда творится какая-то неведомая дичь.

Диалог с родителем мальчика, которого привели с травмой в плече.

После моего ответа на вопрос, как восстанавливать хрящи, отец по традиции даёт свой ценный совет:
– В сборной Азербайджана все спортсмены едят хаш (суп из говяжьих ножек)… – начинает перечислять все достоинства такого рациона и рассказывать про крепкость хрящей и связок азербайджанских спортсменов.

– А в итоге кто чаще побеждает на соревнованиях? – спрашиваю я.
– Наши, конечно! (имеется в виду, дагестанцы)

Та-да-да та-да-а-ам та-да та-да-ам! Directed by ROBERT B. WEIDE

Если раньше к врачу ходили за авторитетным и окончательным мнением, чтобы выяснить, есть проблема или нет, то сейчас, как показывает практика, подход немного поменялся.

Сегодня амбулаторный приём – это своего рода попытка (причём, скорее всего, не первая) разобраться с накопившейся противоречивой информацией из интернета, советов соседей, бабки из подъезда и семейных воцап-чатов. Соответственно, у пациента накапливается куча вопросов.

Но проблема как раз в том, что эти вопросы не озвучиваются перед врачом. Совсем. Приходят, молча садятся и ждут, пока доктор сам догадается. А если в ходе беседы что-то не понравилось, или не согласны с заключением, то не спрашивают у доктора, не задают наводящих вопросов, не проявляют своё несогласие, а дожидаются захода солнца, затем заваривают вкусный чай, зовут соседок и за беседой между делом: «Были у такого-то, толком ничего не объяснил.»

Врачу, как чату джипити, нужно задавать вопросы. Причём в правильном порядке. Если то, что вам кажется проблемой, врач посчитал нормой, проговорите через рот: «Доктор, кажется, вы не заметили, но у нас вот такая проблема... Если по-вашему это норма, то объясните, почему...» Можно потренироваться перед зеркалом.

Когда я объясняю что-то сложное, то ожидаю, что последуют вопросы, потому что они должны возникнуть даже у коллег, не говоря уже о родителях. Но родители предательски молчат.

Получается, что я только что набросал им кучу слов как в барабан, который потом будет вращаться и в произвольном порядке выдавать случайные фразы, из которых родители сделают только им одним известные выводы. Поэтому частенько стараюсь говорить меньше, чтобы снизить количество вероятных комбинаций.

Между прочим, проблема местечковая. Один из моих преподавателей, как об особенностях беседы с местными пациентами, рассказывал, что после того, как объясняет нюансы, спрашивает, всё ли понятно, родители всегда утвердительно кивают. А когда уточняет, что именно понятно, слышит задумчивое: э-э-эм… ну...

Ощущение, что либо стесняются спрашивать, либо не хотят показаться глупыми.

По сути, беседа с врачом – это уникальная возможность разобраться со всеми волнующими вопросами. И к такому случаю стоит тщательно подготовиться. Для начала хотя бы понять для себя, зачем вам это нужно. Потому что есть стойкое ощущение, что многие не понимают, зачем. И как только разберётесь с «зачем», составьте список остальных вопросов.

Как-то раз после осмотра звонили в регистратуру с вопросом: «Если ребёнок держит голову с наклоном, а доктор ничего не сказал, значит ли это, что кривошеи нет?» Нет, это значит, что не подготовились к визиту.

Бывают, конечно, и осознанные визиты. Недавно на приёме были супруги. Их беспокоили ноги малыша. После того, как мы разобрались с ногами, они спросили по поводу ямки на голове. Потом обсудили форму головы. Затем что-то, связанное с руками. По ходу моих ответов они задавали уточняющие вопросы, приводили примеры и высказывали своё мнение.

Когда я уже подумал, что уже довольно поздно, пора собираться домой, они достали снимок и попросили прокомментировать заключение рентгенолога. В целом, я на них смотрел как на пришельцев, понимал, что говорю не в пустоту и было приятно, что наконец-то могу блеснуть своими скудными знаниями.

Я допускаю, что врач как бы обязан вытаскивать вопросы, но обычный визит к врачу не должен напоминать допрос у следователя.

Канал с книгами и ТО чат

Один из постов, связанных с травматологией, видимо, попал в какую-то тематическую ветку, так как заметил, что подписалась толпа коллег.

На этом канале я пишу преимущественно о чём попало, и боюсь, что ваши ожидания повторения чего-то профессионального, не оправдаются. Поэтому предлагаю другие свои детища:

1. Канал, куда выкладываю книги и видеоролики по травме и ортопедии: @traumaort
2. Профессиональный чат травматологов-ортопедов и реабилитологов, куда можно попасть через бот: @traumachatbot (кстати, нас там уже почти 2500 голов)
3. Файлообменник, где делимся книгами и прочими прелестями: https://www.tg-me.com/+SEvN2BU83gQmYMsh

Так, что там у меня ещё было? Вроде всё.

Если пост наберёт больше одного лайка, то напишу историю создания канала и чата (наверное).

Примерно 30% от общего времени беседы с родителями пациентов занимает обсуждение вопросов, связанных с массажем.

Массаж считается чем-то вроде естественным и само собой разумеющимся в развитии ребёнка. Наряду с едой, питьём и сном. Причём отсутствие сна или питания не вызовет столько негодования у родителей, сколько отсутствие в назначениях массажей.

Давно не ставится вопрос «Нужен ли массаж?», интересует только: «Когда и сколько курсов?»

В качестве основных доводов эффективности массажа приводят истории про то, как ребёнок не сидел/не ползал/не вставал, а сразу после массажа – начал.

Причинно-следственная связь понятна: ребёнок не ползал –> курс массажа –> начал ползать. Вывод: массаж развивает.

Ясно, что ребёнок рано или поздно всё равно бы начал ползать, даже если вместо массажей давали бы воду, заряженную вечерними новостями.

К тому же, если продолжить логическую цепочку и провести курсы массажей вплоть до конца отведённых на этом свете дней, то ребёнок сначала начнёт ползать, потом вставать и сидеть, затем ходить и произносить первые слова. К семи пойдёт в школу, к семнадцати – поступит институт, к двадцати – поженится, найдёт работу, наконец слезет с родительской шеи и, возможно, станет успешным бизнесменом.

Потом в один прекрасный день посадит на колени внука, обведёт довольным взглядом свои владения и сообщит, что все эти дома, машины и яхты исключительно благодаря массажам. Внук спросит: «А если бы не массажи?» На что дед: «Ну, ползал бы до сих пор».

Потом внук побежит к маме: «Мама, мама! А мне тоже делали массажи? Я ведь давно не ползаю». Мама мило улыбнётся и скажет: «Сынок, какой же ты наивный. Ты не появился бы на свет без массажей, понимаешь? И маму твою с дисплазией, плоскостопием и упавшей шеей давно похоронили бы. И то место, куда мы водим тебя уже 156-й раз, есть те самые массажи...»

Когда на человека внезапно сваливаются полномочия, которые никем не регулируются, всегда возникает соблазн расширить их потенциал. Чаще в корыстных целях.

А учитывая, что контингент, на который распространяются полномочия, ничуть в них не разбирается, то возможности становятся безграничными.

Патрульный, в задачи которого входит обычный контроль за соблюдением правил дорожного движения, занимается тем, что незаметно паркуется за запрещающим знаком, и собирает дань со всех, кто прозевал запрет.

Чиновник, призванный развивать и улучшать качество жизни общества, развивает самого себя и своё окружение.

Доктор, в чьи прямые обязанности входит сохранение жизни, облегчение страданий и профилактика заболеваний, назначает кучу ненужных анализов, продаёт БАДы, прописывает бесполезные процедуры, ортопедические штучки и склоняется хирургическому вмешательству там, где в этом нет необходимости.

Что касается многострадальных массажистов, то у них такой же соблазн быть не просто массажистом, а кем-то вроде прокачанного доктора Хауса, который руками нащупывает нарушения, назначает исследования, прописывает лекарства и в принципе лечит всё подряд: от насморка до запоров.

Причём, соблазн постоянно усугубляется ещё тем, что сами люди не только не сомневаются, но и всячески поощряют их на большее. Вплоть до того, что в сфере услуг, те специалисты, которые не занимаются всем вышеперечисленным, резко теряют клиентуру. Получается своего рода вынужденная клиентоориентированность, что ли.

Недавно ко мне в отделение приходили супруги с ребёнком, которому массажистка выставила какой-то фантастический диагноз, прописала кучу всего и назначила снимок. Они возмущались, что массажистка не имеет права выставлять диагнозы и давать какие-то рекомендации.

Я удивился, потому что впервые видел перед собой родителей, которые негодовали по поводу того, что массажистка перешла границы, в чём им добродушно признался. Правда, потом узнал от коллеги, что они пришли к нему в травмпункт с листком назначений за рентгенограммой, а он выбил из них всю дурь и отправил ко мне.

На самом деле, сложно удержаться от соблазнов. Сложно оставаться просто бабулей, которая лечит ожоги, без соблазна не предупредить, что это смертельно опасно; сложно оставаться кухонным психологом для подружек без соблазна превратиться в вершителя судеб; трудно называться просто рентген-лаборантом без соблазна накидать каких-нибудь умных слов, из-за которых доктор ещё несколько дней будет разбираться с пациентами.

В конце концов, непросто оставаться детским ортопедом и ничего не писать про массажистов.

Алгоритм лечения ДТБС в зависимости от результатов УЗИ

Перевёл удобное дерево решений из учебника Postgraduate Paediatric Orthopaedics.

В буржуйских книгах ценю то, как они коротко и ясно доносят основную мысль, которую приходится по кускам собирать из нескольких отечественных учебников. И эти учебники в большинстве давно не выпускаются, нет в электронном варианте и доступны только в центральных университетских библиотеках по членским билетам.

В комментарии закинул пдф вариант и несжатую картинку.

Кстати, отдельный привет любителям проводить рентгенограммы в шесть месяцев при нормальных показателях УЗИ в более раннем возрасте)) Смешно, даже?