Лето, когда барышни букашек ловили

В 1806 году студенты Казанского университета увлеклись собиранием насекомых. Научил их этому профессор-немец Карл Фукс. Несколько месяцев молодые люди носились по окрестностям Казани и собирали бабочек и гусениц. Об этом многие знают. Казанские краеведы любят вспоминать, как будущий писатель Аксаков, автор «Аленького цветочка», бегал с сачком по Арскому полю. Но у этого хобби студентов было неочевидное последствие.

Ведь летом молодые люди разъехались по домам. Историк и педагог Пётр Пономарёв пишет, что энтомологией увлеклись сёстры казанских студентов. К ужасу родителей, нянюшек и дворни барышни стали собирать червяков, бабочек и хризалиды. Они отложили в сторону сентиментальные романы Дюкре-Дюминиля и взялись за справочники и энциклопедии. Девушки оставляли вышивку и вязание и заполняли коробочки, стаканы и даже рояли мертвыми насекомыми. Для начала XIX века ситуация совершенно возмутительная.

Узнать больше о том, как профессор Фукс изменил Казань, можно из «Казанского литературного сборника» (1878). Оригинал хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А электронная копия — на нашем сайте.

​​4 мая 1900 года в Казанском университете открылся музыкальный кружок. А его первым руководителем, внезапно, стал специалист по грибам и рыбкам

Кружок делился на три отделения: хорового пения, симфонической оркестровой игры, игры на мандолинах и гитарах. К занятиям подошли серьёзно. Первый концерт общества состоялся осенью — 24 ноября.

А руководил музыкальным кружком профессор Николай Сорокин (1846-1909). Сегодня Сорокин известен как основатель медицинской микологии в России и специалист по патогенным грибкам. А вот в начале XX века о нём знали не только в научном мире. Сорокин написал первую книгу по аквариумистике в России и популяризировал это хобби.

​​Как вы могли заметить, еда студентов разных лет — наша излюбленная тема. Сегодня читаем мемуары Дмитрия Яковлевича Мартынова (1906-1989) — казанского профессора-астронома. Он перевёлся в Казанский университете в 1924 году.

«Питались студенты в своих столовых. Я хорошо запомнил одну из них — на Ново-Горшечной лице (ныне улица Бутлерова). Питание в ней ни малейшим образом не соответствовало запросам наших желудков, только одна горчица подавалась на столы без ограничений. Впрочем и хлеба было достаточно, так что постоянно наш обед начинался с хлеба, намазанного горчицей».

А с чего начинался ваш обед в студенчестве?
Рукописные мемуары Дмитрия Мартынова хранятся в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки им.Н.И. Лобачевского.

​​Пробные лекции

Финальное испытание для преподавателя в университетах Российской империи — пробная лекция. На неё могли прийти все желающие. Нового преподавателя оценивали его коллеги, ректор, чиновники. В зал набивались студенты, причём всех факультетов. Могли прийти и горожане. У претендента могли потребовать две публичные лекции, например, если он ещё не защитил диссертацию. А иногда учёного просили провести лекцию в одном из столичных вузов, прежде чем давать кафедру в провинции.

Самая известная «пробная лекция» в Казани состоялась осенью 1860 года. Историк Афанасий Щапов в главном зале университета при начальстве заявил, что собирается читать в университете историю народа, а не царей. Для того времени заявление, как минимум, скандальное. Но лекцию Щапов прочитал так талантливо, что публика покорилась: «Онемевшая толпа расступилась перед ним с инстинктивным почтением. Несколько секунд в зале еще длилась мертвая тишина, но вдруг, как гремучий удар летней грозы, разразился страшный гром рукоплесканий. Профессора и сам попечитель делали тоже. Потом начались какие то восторженные крики, наконец, ко всему этому присоединился оглушительный треск мебели, ломавшейся под напором толпы, устремившейся наконец вслед за профессором».

В 1884 году обязательные пробные лекции отменили. Но, судя по газетным заметках, их всё равно регулярно устраивали вплоть до революции 1917 года. И не только для кандидатов на должность профессора, но и для приват-доцентов.

Про Афанасия Щапова мы, кстати, целую книгу оцифровали из фондов Научной библиотеки Казанского университета. Прочитать можно ПО ССЫЛКЕ.

​​Многие писали о новых памятных табличках на здании городской обсерватории Казанского университета. Но вот про изменение цвета ничего не сказали. А, между прочим, облик обсерватории теперь ближе к изначальной задумке архитектора.

Обсерваторию на вершине университетского холма строили с 1833 по 1837 год. В проекте Михаила Коринфского важную роль играл цвет. Мы уже рассказывали об этом. Но напомним. Все учебные здания были выкрашены в светлый песчаный оттенок. И только анатомический театр и обсерватория выделялись. Корпус медиков располагался в центре двора, а обсерватория была видна из любой точки города. Их выкрасили шарой — тёмно-серой краской, голубоватого оттенка. На её фоне белый декор – карнизы, замковые камни, пилястры и колоны – смотрелись выигрышно.

В 1842 году обсерватория сгорела в городском пожаре. Но её восстановили. Вероятно, что в середине XIX века для стен выбрали новый цвет. Во всяком случае, на всех исторических снимках здание именно белое. А в этом году ему вернули цвета, близкие к оригинальным. Поэтому не удивляйтесь, что обсерватория по оттенку не похожа на другие корпуса ансамбля. Так и задумано.

Больше узнать о строительстве учебных корпусов в 1830-е годы можно из статьи «Здания Казанского университета», которую мы оцифровали и выложили на нашем сайте.

​​Красный граф Толстой в Казани

Студент Краснов пишет, что в Казанском университете в 1920-е годы работал Павел Николаевич Толстой — юрист, граф из рода Толстых, спортсмен и любимец студентов. Вот только как-то подтвердить его слова сразу у нас не получилось. В биографических словарях о Павле Толстом мы ничего не нашли. А в интернете упоминается полный тёзка, журналист, который много лет жил за границей и был расстрелян в 1930 году. Может Краснов что-то перепутал? Нет. Мы таки нашли информацию про графа Павла Толстого, который преподавал в Казани. И биография у него интересная.

Профессор-юрист Александр Бажанов посвятил графу несколько страниц воспоминаний. Он пишет, что Павел Толстой ещё до революции преподавал в Императорском Новороссийском университете. И среди жителей Одессы был известен и популярен. Не смотря на происхождение, граф полностью принял революцию 1917 года. Его пригласили преподавать в Казанский университет на кафедру советского строительства и права. Был он высоким мужчиной с ежиком седых волос и усами. Выглядел Толстой гораздо моложе своих лет. Каждое воскресенье он ходил на лыжах или бегал, а ещё играл в теннис и любил верховую езду. В Казани он пробыл около трёх лет.

В 1930 году ему пришлось покинуть университет. Тогда в стране боролись с «буржуазными» преподавателями. Но уже через несколько лет Павел Толстой руководил аспирантурой в Московском юридическом институте. Бажанов как-то видел его на Красной Площади. Граф Толстой нёс знамя на параде физкультурников и шёл во главе колонны «Наука».

Закончилась жизнь Павла Толстого трагически. Осенью 1941 года он руководил эвакуацией юридического института из Москвы в Алма-Ату. На протяжении нескольких месяцев учёные голодали. А в Алма-Ате в тот момент уровень жизни был высоким. Павел Николаевич, как пишет мемуарист, обожал гречневую кашу. На новом месте он объелся, истощённый организм не выдержал, и профессор умер.

Мемуары Краснова и Александра Бажанова хранятся в отделе редких рукописей Научной библиотеки Казанского университета.

​​Сегодня Всероссийский день библиотек!

В 15:00 устроим стрим. Куратор проекта «Университет во времени» Иван Ротов расскажет о том, как работала Библиотека Императорского университета в XIX веке, чем известные первые библиотекари Казанского университета, какие книги не выдавали студентам и кто спас нашу библиотеку от полного уничтожения.

Стрим пройдёт в нашей группе ВКонтакте. Запись будет доступна после окончания.

Трансляцию можно будет посмотреть в 15:00 в нашей группе ВКонтакте.

ССЫЛКА

​​Как в Казанском университете появился первый избранный профессор

Эммануил Вердерамо родился в Неаполитанском королевстве, в небольшом городке Лечче в 1778 году. Медицинское образование он получил в городе Салерно и преподавал в Неаполитанском королевском университете. Так бы он и служил всю жизнь в солнечной Италии, но его жизнь изменила женщина.

В начале XIX века российские войска контролировали Ионические острова, отобранные у Франции. В городе Корфу располагался русский гарнизон. Им командовал казанский помещик, майор Сергей Ларионов. Офицер умер. В Корфу осталась его жена и двое детей. Около 1809 года гарнизон покинул Италию. По дороге, в городе Лечче вдова Ирина Карловна Ларионова познакомилась с врачом-итальянцем Вердерамо. У них завязался роман, они поехали в Казань вместе и поженились.

Эмманнуил Вердерамо был первым профессором, которого не просто назначили в Казань решением из столицы или перевели из гимназии. По всем правилам устава его избрал Совет университета между 1812 и 1814 годами. В Казани он читал лекции о хирургии и гинекологии, лечил местных жителей, бесплатно давал уроки итальянского. Как и многие первые преподаватели, русского языка Вердерамо не знал. Лекции он читал на латыни, с которой студенты были плохо знакомы.

В 1820 году Эммануил Вердерамо покинул Казань. Перед этим он продал университету свою коллекцию хирургических инструментов. А несколько ценных научных книг — подарил. Вердерамо, кстати, некоторое время состоял членом Библиотечного комитета.

Многие современники обвиняли профессора, что он приехал в Казань исключительно, чтобы получить наследство майора Ларионова. И, действительно, судебными тяжбами он активно занимался. Ирина Ларионова-Вердерамо скончалась в 1814 году. Эммануил взял детей под опеку и женился на своей падчерице. Но не стоит обвинять учёного в корысти. Коллеги и начальство высоко оценивали его профессионализм, он честно работал деканом врачебного отделения. А, когда пришло время уезжать, Вердерамо забрал новую русскую семью с собой в Италию.

Написали большой текст об истории Отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки Казанского университета. Да, именно там хранятся все те мемуары, старинные книги и фотографии, на которые мы опираемся в своей работе.

​​Первая юристка из татар в России работала в библиотеке Казанского университета

11 июня 1913 года в газете «Казанский телеграф» вышла заметка: «На днях выдержала государственные экзамены при Петербургском университете по юридическому факультету Сара Ахмерова, дочь бывшего инспектора Казанской татарской учительской школы Шахбаза Ахмерова. Мусульманская фракция послала ей телеграмму как первой юристке-мусульманке».

Сара Букшпан-Ахмерова (1889 – 1952) родилась в Казани, училась в Мариинской женской гимназии, участвовала в работе литературного клуба «Суббота», дружила с Муллануром Вахитовым. В 1907-1917 году она училась на юридическом отделении Бестужевских женских курсов в Санкт-Петербурге. После экзаменов она сама стала преподавать философию права «бестужевкам» и вести занятия на частных коммерческих курсах. Научной карьере мешало то, что по законам Российской империи мусульманка Сара могла преподавать только среди своих единоверцев. Ей всё таки удалось получить право поехать в Германию для продолжения образования.

Но началась Первая Мировая война. Девушку выслали на родину. В пути она познакомилась с Яковом Букшпаном — экономистом и философом. Они поженились, причём атеист Букшпан согласился на религиозную церемонию. А спустя несколько лет супруги приняли греко-католичество. И много сделали для развития этой общины в Москве. Смену религии не приняли родители Сары, их общение прекратилось.

Яков Букшпан был расстрелян в 1939 году по делу о контрреволюции. Сара Букшпан получила работу в Ленинской библиотеке. В 1940-х она с детьми эвакуировалась в Казань. Здесь она работала библиотекарем отдела обслуживания Научной библиотеки Казанского университета. После войны Сара Букшпан вернулась в Москву.

К сожалению, фотографий первой татарки-юристки нам найти не удалось.

Казанские газеты можно читать на нашем сайте. Там же вы сможете найти книги по истории университетской культуры, библиотеки, Казани и Казанской губернии.

Коллеги поделились фотографией!

Сара Гиреевна Букшпан (Ахмерова) (1889-1952), первая татарка юрист.

18 июня 1863 года — очень важная дата. В Российской империи был принят единый Университетский устав.

Во всех университетах страны учреждались факультеты. Ректор и Совет университета получили больше самостоятельности. Внутренние дела между студентами и профессорами разбирал собственный суд. Увеличилось число преподавателей.

Из неочевидных деталей, зафиксированных в документе: посылки, которые университеты получали из-за границы на таможне не вскрывали.

В целом, с 1863 года в России высшее образование становится более понятным и доступным для молодежи, а работа педагогом в высшей школе — более привлекательной.

​​Подземная обсерватория в Казанском университете

Какие ассоциации у вас вызывает словосочетание «подземная лаборатория»? Советские бункеры? Бублик адронного коллайдера? А в Казани первое полностью подземное научное учреждение появилось в 1830 году благодаря ректору Николаю Лобачевскому.

Лобачевский — математик, геометр и астроном. И в 1829 году он обратился с предложением к физико-математическому факультету. Лобачевский писал, что во дворе университета есть два колодца. Но активно используют только один. Хватает не только студентам и профессорам, но и жителям соседних домов. А второй простаивает. И его можно использовать по-другому.

Лобачевский предложил сделать в колодце винтовую лестницу до самой воды. 90 ступеней и 31 площадка. Проект одобрили. Ректор сам нашёл мастера-плотника из крепостных крестьян, который за 150 рублей перестроил колодец. Но зачем?

По всей глубине колодца установили термометры на одинаковом расстоянии друг от друга. Лобачевский и студент Шестаков снимали показания с них каждый день на протяжении трёх лет. Эти данные были важны для сельского хозяйства. Как и насколько промерзает почва? Как быстро оттаивает? Лобачевский был не только математик, но и агроном. Эрнест Кнорр в 1835 году использовал данные из колодца в своей работе «Ход температуры в Казани из наблюдений 1833 года».

Здания для метеорологических наблюдений называются обсерваториями. Так что в названии мы не ошиблись. Всамделишная подземная обсерватория. Правда, важность этих данных в первой половине XIX века не оценили. И в 1840-е годы колодец забросили. Только в начале XX века профессор Всеволод Ульянин возобновил измерение температуры почвы в Казани.

P.s. Статья Эрнеста Кнорра о температуре в Казани была опубликована в сборнике «Учёные записки Казанского университета». 1-й выпуск 1835 года, страница 90.

​​Учёный, масон и (НЕ)профессор

Конец XVIII — начало XIX века — это интересное время для отечественной науки. Университеты только-только появляются. Ездить в экспедиции, собирать книги сложно и дорого, но очень интересно. В это время редко, но можно встретить типаж учёного-самоучки при деньгах, который занимается исследованиями вне стен университета.

Например, таким был Николай Арцыбашев (1773— 1841). Этот цивильский помещик в молодости делал карьеру гвардейского офицера в элитных полках. А потом бросил это дело и начал изучать русскую историю. Арцыбашев состоял в «Обществе любителей отечественной словесности при казанском университете», московском «Обществе испытателей природы», писал для «Вестника Европы» и «Казанского вестника».

Но, главное, он издал многотомное «Повествование о России» — свод исторических источников. Этой книгой не стеснялись пользоваться именитые столичные учёные. А у Арцыбашева, вообще-то, не было высшего образования. Он закончил дворянский пансион и... Всё. Дальше только самообучение.

Казанские учёные иногда обращались за помощью к Арцыбашеву. В 1819 году ректор Гавриил Солнцев попросил Николая Арцыбашева составить записку об археологических памятниках Казанской губернии для Виленского университета.

Несколько раз Арцыбашев пытался получить учёное звание. Вернее, он достаточно прямолинейно его требовал. Нрав у историка был крутой. Так в 1815 году он писал, что Совет университета должен признать его как русского учёного-самоучку, чтобы этим мотивировать немецких профессоров лучше работать. Степень ему в тот раз не дали. И не могли. Арцыбашев никак не соответствовал формальным требованиям и отказывался сдавать какие-либо экзамены.

Есть, кстати, осторожное предположение современных историков, что научной карьере мешало масонство Арцыбашева. Он состоял в масонском кружке казанского поэта Саввы Москотильникова. Точно известно, что историей и археологией Николай Арцыбашев заинтересовался на заседаниях именно этого общества в 1802 году.

​​Кто в Казани первый испытал на себе действие анестезии?

В феврале 1847 года впервые в истории России медики Фёдор Иноземцев и Николай Пирогов провели операции с использованием эфирного наркоза. Меньше чем через месяц — 8 марта ректор Казанского университета Николай Лобачевский дал распоряжение освоить новый метод.

Казанские хирурги Франц Елачич и Александр Китер получили ингаляторы паров эфира. На ком проверять? Сразу на пациентах? Вообще, медицина — наука суровая. Но в этой ситуации решили не рисковать жизнями больных. Принять эфир вызвались шесть студентов добровольцев. Испытания прошли успешно. И в течение месяца в Казани 23 операции с новым наркозом.

Александр Китер, кстати, за несколько лет до этого, в 1844 году, прочёл в императорском зале публичную лекцию о достижениях медицины. Текст её был опубликован. А мы его оцифровали.