Когда студенты поняли, сколько весят знания
Для занятий студентов в Казанском университете на протяжении многих лет собирали геологическую коллекцию: минералы, образцы руд, отпечатки древних животных, даже скелет мамонта. В начале XX века геологический кабинет располагался на втором этаже так называемой «старой клиники». Сегодня это улица Профессора Нужина, 1/37.
Коллекция была настолько большой, что в 1929 году перекрытия старинного дома начали прогибаться. Об этом вспоминают сразу два студента-геолога: Андрей Трофимук и Татьяна Тефанова.
Хорошо, что в тот год для геолого-почвенного факультета нашли новое здание — бывшую Казанскую духовную семинарию (Улица Кремлёвская, 4/5). Вот только нужно было перенести самую тяжёлую университетскую коллекцию. А расстояние между домами — метров 700.
Татьяна Тефанова в мемуарах так это описывала: «...в один прекрасный день движениепо улице Чернышевского (Кремлёвской) было прекращено, после чего студенты университета вышли на улицу и построились в две шеренги. Они начали передавать по шеренге лотки с коллекциями геологического музея, переселяя его из Старой клиники в новое помещение».
А Трофимук вспоминал, что именно тогда он и другие первокурсники поняли не только масштабы, но и ценность коллекции университета. Ведь каждый экспонат можно было рассмотреть. А в 1940-е годы Андрей Алексеевич Трофимук откроет несколько нефтяных месторождений.
Мемуары студентов 1930-х годов сегодня хранятся в фондах Научной библиотеки Казанского университета. А коллекцию, которую студенты несколько дней переносили на руках, можно посмотреть в Геологическом музее имени А.А.Штукенберга.
Для занятий студентов в Казанском университете на протяжении многих лет собирали геологическую коллекцию: минералы, образцы руд, отпечатки древних животных, даже скелет мамонта. В начале XX века геологический кабинет располагался на втором этаже так называемой «старой клиники». Сегодня это улица Профессора Нужина, 1/37.
Коллекция была настолько большой, что в 1929 году перекрытия старинного дома начали прогибаться. Об этом вспоминают сразу два студента-геолога: Андрей Трофимук и Татьяна Тефанова.
Хорошо, что в тот год для геолого-почвенного факультета нашли новое здание — бывшую Казанскую духовную семинарию (Улица Кремлёвская, 4/5). Вот только нужно было перенести самую тяжёлую университетскую коллекцию. А расстояние между домами — метров 700.
Татьяна Тефанова в мемуарах так это описывала: «...в один прекрасный день движениепо улице Чернышевского (Кремлёвской) было прекращено, после чего студенты университета вышли на улицу и построились в две шеренги. Они начали передавать по шеренге лотки с коллекциями геологического музея, переселяя его из Старой клиники в новое помещение».
А Трофимук вспоминал, что именно тогда он и другие первокурсники поняли не только масштабы, но и ценность коллекции университета. Ведь каждый экспонат можно было рассмотреть. А в 1940-е годы Андрей Алексеевич Трофимук откроет несколько нефтяных месторождений.
Мемуары студентов 1930-х годов сегодня хранятся в фондах Научной библиотеки Казанского университета. А коллекцию, которую студенты несколько дней переносили на руках, можно посмотреть в Геологическом музее имени А.А.Штукенберга.
Опасный метод профессора Клауса
Карл Клаус (1796-1864) — профессор, который работал в Казани с 1839 по 1852. Студентам он запомнился, как чудак, который постоянно пробовал на вкус растворы металлов, мешал кислоты голой пятернёй и регулярно пропадал на больничном после очередного отравления. Студенты видели в этом только причуду и рассеянность, а ещё гадали, как учёному удаётся выживать. Была версия, что язык Клаус защищал толстым слоем жевательного табака.
Но историк химии Александр Ключевич с этим не согласен. В своей книге о Клаусе он пишет, что ученый далеко не всегда рисковал. И, вообще-то, он знал, где в лаборатории лежит стеклянная ложечка для перемешивания. Но Карл Клаус считал вкус и запах — важными познавательными инструментами. Он не пытался защитить язык. Это помешало бы делать наблюдения. Он сознательно в контролируемой обстановке лаборатории описывал вкус и запах разных химикатов. Например, токсичный тетраоксид осмия показался ему «острым, перцеподобным».
А как Клаус спасался от последствий? Да никак. Приходилось регулярно прерывать занятия после очередного эксперимента и неделями лечить ожоги полости рта. Был ли метод Клауса действенным? Отчасти. В 1858 году он открыл способ синтезировать оксид рутения, когда его чуткий нос почувствовал незнакомых запах.
И, конечно, подражать химикам XIX века не стоит. Да, Карл Клаус прожил долгую жизнь. А вот его коллега, швед Карл Шееле, который тоже любил испытать на вкус лабораторные препараты, умер в 44 года.
А книгу Александра Ключевича про химика Карла Клауса из фондов Научной библиотеки Казанского университета мы оцифровали. И её можно почитать ЗДЕСЬ.
Карл Клаус (1796-1864) — профессор, который работал в Казани с 1839 по 1852. Студентам он запомнился, как чудак, который постоянно пробовал на вкус растворы металлов, мешал кислоты голой пятернёй и регулярно пропадал на больничном после очередного отравления. Студенты видели в этом только причуду и рассеянность, а ещё гадали, как учёному удаётся выживать. Была версия, что язык Клаус защищал толстым слоем жевательного табака.
Но историк химии Александр Ключевич с этим не согласен. В своей книге о Клаусе он пишет, что ученый далеко не всегда рисковал. И, вообще-то, он знал, где в лаборатории лежит стеклянная ложечка для перемешивания. Но Карл Клаус считал вкус и запах — важными познавательными инструментами. Он не пытался защитить язык. Это помешало бы делать наблюдения. Он сознательно в контролируемой обстановке лаборатории описывал вкус и запах разных химикатов. Например, токсичный тетраоксид осмия показался ему «острым, перцеподобным».
А как Клаус спасался от последствий? Да никак. Приходилось регулярно прерывать занятия после очередного эксперимента и неделями лечить ожоги полости рта. Был ли метод Клауса действенным? Отчасти. В 1858 году он открыл способ синтезировать оксид рутения, когда его чуткий нос почувствовал незнакомых запах.
И, конечно, подражать химикам XIX века не стоит. Да, Карл Клаус прожил долгую жизнь. А вот его коллега, швед Карл Шееле, который тоже любил испытать на вкус лабораторные препараты, умер в 44 года.
А книгу Александра Ключевича про химика Карла Клауса из фондов Научной библиотеки Казанского университета мы оцифровали. И её можно почитать ЗДЕСЬ.
Мы тут читали дневник писателя Ильи Ильфа (1897-1937). Который «Двенадцать стульев» написал. Он в Казани был в 1925 году.
«Луна над лесным гребнем. Черная и желтая волжская вода. Кремль и аккуратная Сумбек-башня. Этнографический музей и буддийские молитвенные мельницы. (Обстановка реки, знаки на перекатах.) Зародыши с лягушачьими лапками. Клуб деревянный. Великое безмолвие библиотеки-читальни».
Ага. Всё знакомые локации. Писатель провёл много времени в Казанском университете. Посетил этнографический и зоологический музеи в главном здании. Они и сегодня работают. И в библиотеке был, в корпусе, где сегодня отдел рукописей и редких книг.
«Луна над лесным гребнем. Черная и желтая волжская вода. Кремль и аккуратная Сумбек-башня. Этнографический музей и буддийские молитвенные мельницы. (Обстановка реки, знаки на перекатах.) Зародыши с лягушачьими лапками. Клуб деревянный. Великое безмолвие библиотеки-читальни».
Ага. Всё знакомые локации. Писатель провёл много времени в Казанском университете. Посетил этнографический и зоологический музеи в главном здании. Они и сегодня работают. И в библиотеке был, в корпусе, где сегодня отдел рукописей и редких книг.
Казанский академист в романе Набокова?
Мы просто читали мемуары одного казанского студента. Увидели интересную фамилию. Немного поискали. И вышли на очень интересную историю. Как Владимиру Набокову не дали высказаться. И он затаил обиду.
Подробности — в статье по ссылке: https://telegra.ph/Kazanskij-akademist-v-romane-Nabokova-07-23
Мы просто читали мемуары одного казанского студента. Увидели интересную фамилию. Немного поискали. И вышли на очень интересную историю. Как Владимиру Набокову не дали высказаться. И он затаил обиду.
Подробности — в статье по ссылке: https://telegra.ph/Kazanskij-akademist-v-romane-Nabokova-07-23
Что казанские студенты читали в 1915 году?
Литературный кружок студентов в Казанском университете появился в 1910 году. За несколько лет его состав вырос почти до 300 человек. Молодые люди выступали с докладами, обсуждали классику и новинки. Иногда дискуссии были эмоциональные, и в оратора швыряли бутылки.
Вот краткий список авторов, которых обсуждали на кружке:
🐦⬛️ Морис Метерлинк — сказочник-пессимист и Нобелевский лауреат по литературе. Больше всего известен пьесой «Синяя птица». Но, вообще, это серьёзный и мрачный философ, который сомневался в возможностях разума.
🧨 Леонид Андреев — скандальный автор, который описывал переживания молодежи после бурного 1905 года и деконструировал библейские сюжеты. Один казанский студент целый доклад сделал на кружке о личной встрече с писателем.
🖤 Шарль Бодлер — классик французского декаданса и символизма. До 1905 года переводы его текстов в Российской империи запрещала цензура. Но уже в XIX веке в России его стихи знали и любили.
🌺 Всеволод Гаршин — мастер короткой прозы, участник Русско-турецкой войны. С него в России начинается расцвет жанра новеллы. Это, когда в тексте нет ярко выраженной авторской позиции, только попытка зафиксировать феномен.
📓 Анатолий Кони — знаменитый адвокат. Но так-то он был первым русским автором, которого на Нобелевскую премию по литературе номинировали. Художественных текстов Кони не писал, но его научные, биографические и критические эссе читали как non-fiction.
Ещё, конечно, были Толстой, Достоевский, Блок, Шевченко, Тютчев. Все эти фамилии вспоминает студент-юрист Дмитрий Карягин в мемуарах. Оригинал его воспоминаний хранится в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки Казанского университета.
Литературный кружок студентов в Казанском университете появился в 1910 году. За несколько лет его состав вырос почти до 300 человек. Молодые люди выступали с докладами, обсуждали классику и новинки. Иногда дискуссии были эмоциональные, и в оратора швыряли бутылки.
Вот краткий список авторов, которых обсуждали на кружке:
🐦⬛️ Морис Метерлинк — сказочник-пессимист и Нобелевский лауреат по литературе. Больше всего известен пьесой «Синяя птица». Но, вообще, это серьёзный и мрачный философ, который сомневался в возможностях разума.
🧨 Леонид Андреев — скандальный автор, который описывал переживания молодежи после бурного 1905 года и деконструировал библейские сюжеты. Один казанский студент целый доклад сделал на кружке о личной встрече с писателем.
🖤 Шарль Бодлер — классик французского декаданса и символизма. До 1905 года переводы его текстов в Российской империи запрещала цензура. Но уже в XIX веке в России его стихи знали и любили.
🌺 Всеволод Гаршин — мастер короткой прозы, участник Русско-турецкой войны. С него в России начинается расцвет жанра новеллы. Это, когда в тексте нет ярко выраженной авторской позиции, только попытка зафиксировать феномен.
📓 Анатолий Кони — знаменитый адвокат. Но так-то он был первым русским автором, которого на Нобелевскую премию по литературе номинировали. Художественных текстов Кони не писал, но его научные, биографические и критические эссе читали как non-fiction.
Ещё, конечно, были Толстой, Достоевский, Блок, Шевченко, Тютчев. Все эти фамилии вспоминает студент-юрист Дмитрий Карягин в мемуарах. Оригинал его воспоминаний хранится в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки Казанского университета.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Музыкальная пауза
В 1920-е годы в Казани университет был центром музыкальной жизни города. Концерты часто устраивали в актовом зале главного корпуса. В 1927 году, например, здесь выступал молодой пианист Иосиф Эллисон (1907-1964). Юноша недавно окончил Московскую консерваторию и уже прославился виртуозной игрой.
А ещё музыкальные вечера устраивали в загородной обсерватории университета. Туда Элиссона пригласил её директор – Владимир Баранов. В небольшой комнате у рояля виртуоз сыграл для ученых и их семей. Об этом в мемуарах вспоминает астроном Дмитрий Мартынов.
В 1929 году Эллисон на гастролях в Берлине познакомился и подружился с физиком Альбертом Эйнштейном. А через год пианист переехал в Англию, где стал профессором в Королевском музыкальном колледже Манчестера.
Сохранились записи его концертов. МОЖНО ПОСЛУШАТЬ ту же музыку, которой наслаждались казанские астрономы звёздными ночами 1927 года.
В 1920-е годы в Казани университет был центром музыкальной жизни города. Концерты часто устраивали в актовом зале главного корпуса. В 1927 году, например, здесь выступал молодой пианист Иосиф Эллисон (1907-1964). Юноша недавно окончил Московскую консерваторию и уже прославился виртуозной игрой.
А ещё музыкальные вечера устраивали в загородной обсерватории университета. Туда Элиссона пригласил её директор – Владимир Баранов. В небольшой комнате у рояля виртуоз сыграл для ученых и их семей. Об этом в мемуарах вспоминает астроном Дмитрий Мартынов.
В 1929 году Эллисон на гастролях в Берлине познакомился и подружился с физиком Альбертом Эйнштейном. А через год пианист переехал в Англию, где стал профессором в Королевском музыкальном колледже Манчестера.
Сохранились записи его концертов. МОЖНО ПОСЛУШАТЬ ту же музыку, которой наслаждались казанские астрономы звёздными ночами 1927 года.
Нашли для вас потрясающую историю о любви, учёбе и академической философии
В 1850-х годах в Нижегородской семинарии учился Аполлон Смирнов (1838-1902). Сначала он хорошо себя проявлял. Но к концу курса забросил учёбу, постоянно нарушал правила поведения и начал выпивать. Семинарию он окончил хуже всех однокашников и попал на службу писарем к становому приставу в каком-то далёком селе.
На новом месте Аполлон познакомился с девушкой — гувернанткой тамошнего помещика. Она пристыдила Смирнова, мол, негоже талантливому человеку так себя вести. Аполлон по уши влюбился и взялся за ум — бросил пить, поступил в Казанский университет и сделал девушке предложение. Она согласилась.
Спустя несколько лет Аполлон Иванович Смирнов стал деканом историко-филологического факультета Императорского Казанского университета, профессором философии. Жил он в центре города. Читал публичные лекции, публиковал научные труды. Причём по очень разным темам: философия математики, христианская этика, эстетика, история английской философии.
Мы оцифровали его работы из фондов Научной библиотеки Казанского университета. Их можно почитать на на нашем сайте по ССЫЛКЕ. Напоминаем, что сканы дореволюционных книг — это тяжелые файлы. И с ними проще работать с компьютеров, а не мобильных устройств.
В 1850-х годах в Нижегородской семинарии учился Аполлон Смирнов (1838-1902). Сначала он хорошо себя проявлял. Но к концу курса забросил учёбу, постоянно нарушал правила поведения и начал выпивать. Семинарию он окончил хуже всех однокашников и попал на службу писарем к становому приставу в каком-то далёком селе.
На новом месте Аполлон познакомился с девушкой — гувернанткой тамошнего помещика. Она пристыдила Смирнова, мол, негоже талантливому человеку так себя вести. Аполлон по уши влюбился и взялся за ум — бросил пить, поступил в Казанский университет и сделал девушке предложение. Она согласилась.
Спустя несколько лет Аполлон Иванович Смирнов стал деканом историко-филологического факультета Императорского Казанского университета, профессором философии. Жил он в центре города. Читал публичные лекции, публиковал научные труды. Причём по очень разным темам: философия математики, христианская этика, эстетика, история английской философии.
Мы оцифровали его работы из фондов Научной библиотеки Казанского университета. Их можно почитать на на нашем сайте по ССЫЛКЕ. Напоминаем, что сканы дореволюционных книг — это тяжелые файлы. И с ними проще работать с компьютеров, а не мобильных устройств.
Редкая книга о казанской живописи
В работе с библиотечными фондами часто случаются необычные находки. Мы тут последнее время собираем литературу о казанской философии. Искали книги Константина Сотонина (1893-1944). Философ этот занимался очень разными темами — античными классиками, психологией, научной организацией труда. Но самый редкий его текст — о живописи. И мы его оцифровали!
Это маленькая книжечка «Творчество А. Г. Платуновой» 1922 года. Всего 150 экземпляров. Текст посвящён творчеству казанской художницы Александры Платуновой (1896-1966). Александра много работала с линогравюрой, иллюстрировала книги и журналы, была участницей авангардных объединений. Сотонин называет её «самым самобытным и оригинальным» художником 1910-1920-х годов. Гравюры из книги, кажется, ещё не публиковались в сети.
А мы покопались в фондах ещё немного. И нашли иллюстрации Александры Георгиевны в журнале «Казанский музейный вестник». Их тоже добавили их в подборку.
В работе с библиотечными фондами часто случаются необычные находки. Мы тут последнее время собираем литературу о казанской философии. Искали книги Константина Сотонина (1893-1944). Философ этот занимался очень разными темами — античными классиками, психологией, научной организацией труда. Но самый редкий его текст — о живописи. И мы его оцифровали!
Это маленькая книжечка «Творчество А. Г. Платуновой» 1922 года. Всего 150 экземпляров. Текст посвящён творчеству казанской художницы Александры Платуновой (1896-1966). Александра много работала с линогравюрой, иллюстрировала книги и журналы, была участницей авангардных объединений. Сотонин называет её «самым самобытным и оригинальным» художником 1910-1920-х годов. Гравюры из книги, кажется, ещё не публиковались в сети.
А мы покопались в фондах ещё немного. И нашли иллюстрации Александры Георгиевны в журнале «Казанский музейный вестник». Их тоже добавили их в подборку.
Нотная запись человеческого тела
То, что вы видите на картинке – не электрические цепи и не древняя клинопись. Это позы и движения людей, записанные универсальным языком символов. Его разработал казанский философ Константин Сотонин в 1920-е годы.
Например, колонка 66 – это человек, который лежит на подушке. А вся колонка под номером 70 – это грузчик с мешком на правом плече делает два шага. Выглядит громоздко, но цель – упростить работу учёным. Символами Сотонина можно описывать и работу мастера за станком, и балетные па танцоров-виртуозов. В таком схематичном виде с этими записями могли бы работать исследователи-физиологи, врачи и педагоги. А в будущем –с их помощью можно обучать нейросети так могли бы выглядеть инструкции. Например, как штангу поднимать или делать сальто.
Мы пока сами разбираемся. Но, в целом, это работает так. Тело человека делится на 15 или 25 частей (строк). Каждое статичное положение отображается чертой. Насечки и кружочки обозначают – на сколько квинтиль часть тела отклонилась от нормального положения. Квинтиль – это 18 градусов.
О том, почему все на свете человеческие движения Константин Сотонин решил измерять в квинтилях, можно прочитать в его книге «Система нотной записи движений человеческого тела». Она вышла в Казани в 1928 году. Незадолго до ареста философа. Этот проект остался незавершённым. Но мы книгу оцифровали и опубликовали на нашем сайте.
То, что вы видите на картинке – не электрические цепи и не древняя клинопись. Это позы и движения людей, записанные универсальным языком символов. Его разработал казанский философ Константин Сотонин в 1920-е годы.
Например, колонка 66 – это человек, который лежит на подушке. А вся колонка под номером 70 – это грузчик с мешком на правом плече делает два шага. Выглядит громоздко, но цель – упростить работу учёным. Символами Сотонина можно описывать и работу мастера за станком, и балетные па танцоров-виртуозов. В таком схематичном виде с этими записями могли бы работать исследователи-физиологи, врачи и педагоги. А в будущем –
Мы пока сами разбираемся. Но, в целом, это работает так. Тело человека делится на 15 или 25 частей (строк). Каждое статичное положение отображается чертой. Насечки и кружочки обозначают – на сколько квинтиль часть тела отклонилась от нормального положения. Квинтиль – это 18 градусов.
О том, почему все на свете человеческие движения Константин Сотонин решил измерять в квинтилях, можно прочитать в его книге «Система нотной записи движений человеческого тела». Она вышла в Казани в 1928 году. Незадолго до ареста философа. Этот проект остался незавершённым. Но мы книгу оцифровали и опубликовали на нашем сайте.
Казанские психиатры против европейской медицины
Казанская окружная психиатрическая лечебница была открыта в 1869 году. Она считалась самой современной и гуманной клиникой в стране. Казанские медики участвовали в развитии мировой науки и обменивались опытом с коллегами. Но один метод лечения очень популярный в Европе в Казани так и не приняли. Какой?
Читайте об этом в нашей новой статье.
Казанская окружная психиатрическая лечебница была открыта в 1869 году. Она считалась самой современной и гуманной клиникой в стране. Казанские медики участвовали в развитии мировой науки и обменивались опытом с коллегами. Но один метод лечения очень популярный в Европе в Казани так и не приняли. Какой?
Читайте об этом в нашей новой статье.
Кручу-верчу, кровь изучать хочу
Во многих фильмах есть сцена, где учёный в лаборатории устанавливает стеклянные пробирки в центрифугу, где они вращается на огромной скорости. А когда первые такие приборы появились в лабораториях и зачем?
Казань. 1865 год. Профессор Императорского университета Александр Данилевский (1838-1923) изучал химию крови. Он разработал первые методы лабораторной стабилизации крови, выделил химикаты, которые предохраняли её от свёртывания. Чтобы отделять плазму он создал центрифугу, «состоящую из трех деревянных кругов, расположенных в одну линию горизонтально на длинной скамье и соединенных друг с другом ремнями».
Центрифуга Данилевского вращалась со скоростью около 2000 оборотов в минуту. Этого хватало, чтобы кровяные тельца осаждались на стенках. Данилевский свой аппарат не запатентовал. А через 13 лет, в 1878 году швед Карл де Лаваль независимо от него изобрёл сепаратор для молока, который разделял сыворотку и сливки. От него обычно и ведут историю современных центрифуг. А про небольшой эпизод из истории медицинской лаборатории Императорского Казанского университета все как-то подзабыли.
А мы оцифровали книгу о Казанской физиологической школе. И выложили на нашем сайте. Открывайте карточку книги, листайте вниз и скачивайте pdf. С компьютера читать удобнее. Там и про Данилевского можно подробно узнать, и про других медиков.
Во многих фильмах есть сцена, где учёный в лаборатории устанавливает стеклянные пробирки в центрифугу, где они вращается на огромной скорости. А когда первые такие приборы появились в лабораториях и зачем?
Казань. 1865 год. Профессор Императорского университета Александр Данилевский (1838-1923) изучал химию крови. Он разработал первые методы лабораторной стабилизации крови, выделил химикаты, которые предохраняли её от свёртывания. Чтобы отделять плазму он создал центрифугу, «состоящую из трех деревянных кругов, расположенных в одну линию горизонтально на длинной скамье и соединенных друг с другом ремнями».
Центрифуга Данилевского вращалась со скоростью около 2000 оборотов в минуту. Этого хватало, чтобы кровяные тельца осаждались на стенках. Данилевский свой аппарат не запатентовал. А через 13 лет, в 1878 году швед Карл де Лаваль независимо от него изобрёл сепаратор для молока, который разделял сыворотку и сливки. От него обычно и ведут историю современных центрифуг. А про небольшой эпизод из истории медицинской лаборатории Императорского Казанского университета все как-то подзабыли.
А мы оцифровали книгу о Казанской физиологической школе. И выложили на нашем сайте. Открывайте карточку книги, листайте вниз и скачивайте pdf. С компьютера читать удобнее. Там и про Данилевского можно подробно узнать, и про других медиков.
