Смотрю на обложку журнала с громким названием «Как Путин собирается атаковать Европу?» - Не пробивает.  Я не верю в нападение Путина на Европу. Мог бы - конечно, напал бы. Но времена другие, Путин – не Сталин, а Россия – не СССР.  Давайте все-таки отделять мух от котлет и смотреть, что реально еще может и что в принципе уже не может Россия сегодня?
 
При этом за скобками должен остаться вопрос, что Путин и Россия всегда могут красиво самоубиться вместе с планетой. Для этого даже не надо ни на кого нападать – достаточно взорвать ядерные заряды и станции на своей территории. За этими пределами глобальные горизонты «русского мира» ограничены его локальными ресурсами.
 
Что Путин может?
 
1. Осуществить периферийное вторжение как в «Европу», так и в «Азию» в любой точке вдоль своих необъятных границ. В связи с этим все соседи России - за исключением Китая - так или иначе обречены жить в постоянном напряжении. Китай сегодня сам способен кого угодно напрячь, и этому у него надо учиться.
 
2.  Нанести поражение одной из приграничных стран, если за нее не вступится кто-то другой или другие. Может даже аннексировать эту страну или поставить  в ней у власти полностью подконтрольное правительство. Не только может, но и обязательно сделает это, если будет твердо знать, что никто не вступится за жертву.
 
3.  Создавать долгосрочные глобальные проблемы чьей-либо локальной безопасности или краткосрочные локальные проблемы для глобальной безопасности и мирового порядка.
На большее ни у Путина, ни у современной России ресурса нет.
 
Что Путин не может?
 
1.  Вести успешную войну против объединенной Европы или даже против частично объединенной Европы (не хватит ни людских, ни материальных, ни технологических резервов).
 
2.  Создать реальную угрозу безопасности любой из стран «объединенной Европы» иначе, как через диверсии и саботаж (типа «массовый Солсбери»).
 
3.  Оказывать долгосрочное и системное воздействие на международную политику в качестве игрока первого ряда: напугать может, влиять - нет.
 
Сила Путина иллюзорна. Она является деривативом слабости Европы. Создание системы сдерживания агрессии в Европе делает войну Путина невозможной, отказ от нее – неизбежной. Путин ни на кого не нападет, если будет знать, что получит отпор. Путин обязательно нападет, если будет уверен, что Европа спасует.
 
В такой ситуации путь к деэскалации лежит через воссоздание военной мощи объединенной Европы. Но не с целью ведения войны, а с целью создания благоприятных условий для мира. Первый шаг - выравнивание неядерных потенциалов, второй – поиск компромисса с позиций равенства сил.

Действительно любопытно. Российская газета сообщает, что Мавзолей закрывается на капитальный ремонт до августа 2026 года при том, что проведенная экспертиза показала, что здание ограничено годно для использования по назначению (то есть особой срочности нет). Они что-то знают? Одновременно сообщают, что работы не коснутся «главного зала». Неужели только вывеску будут менять?

Только не воспринимайте этот пост всерьез. Предупреждаю заранее, потому что все стали нервные, и чувство юмора дает сбои.
 
С интересом читаю о чужом опыте овладения искусственным интеллектом. Много приколов, много восхищения, еще больше апокалиптических ожиданий. Свой собственный опыт - умеренный. Использую в основном для «забивания гвоздей» – как очень продвинутый поисковик, переводчик, составитель дайджестов. В целом работает неплохо, но иногда врет как сивый мерин, так что надо быть все время начеку. Так вот мое главное открытие выглядит несколько парадоксальным: полагаю, что искусственный интеллект уже давным-давно жил среди нас, но мы его не замечали.
 
Я обратил внимание, что немалая часть тех отнюдь не виртуальных индивидов, с которыми мне приходилось порой сталкиваться в реальной жизни («офлайн»), обладала в основном как раз таки искусственным интеллектом и функционировала приблизительно так же, как чат GPT, но только с меньшей эффективностью. Особенно это явление распространено в политике и в гуманитарной среде в целом. Я заметил, что некоторые люди виртуозно имитируют работу со смыслами, не обладая ни малейшим представлением о том, что это такое. Они способны складывать сложнейше семантические и логические конструкции, обрамляющие звенящую смысловую пустоту.
 
Впрочем, смысл возвращается в эти тела, когда эти же люди перестают изображать из себя носителей смыслов, что им совершенно не свойственно, а обращаются к решению практических житейских задач - как лучше прокормиться, где лучше пристроиться, как обустроить свое семейное гнездо, ну и просто как лучше наладить свой материальный быт. Тут естественный интеллект включается на полную мощь, и никакой аутсорсинг ему оказывается не нужен.
 
Мало того, естественные носители искусственного интеллекта еще и охотно коммуницируют друг с другом на  понятном им языке: бурно, эмоционально, с чувством юмора и при этом ни о чем. Вокруг этой коммуникации выстраиваются сложные альянсы, а иногда даже возникают целые партии «остроконечников» и «тупоконечников», которые до потери пульса борются друг с другом. Пустота - благодаря их неуемной активности - обзаводится сложнейшей внутренней структурой, создающей у окружающих абсолютно достоверное ощущение плотной смысловой массы.
 
Я не боюсь засилья искусственного интеллекта, как и бессилья естественного. ИИ и так давно рулит среди нас безо всякого Альтмана. Более того, он давно без помощи Маска имплантирован в черепные коробки, многие из которых обременены значимыми академическими статусами и высокими правительственными наградами. ИИ, по большому счету, ничего не добавляет в эту картину мира маслом. Это система, имитирующая мышление, но не сознание (вспомнился вдруг давнишний диалог Капицы и Черниговской). Мы ведь и так привыкли к тому, что на этой планете двуногие носители смыслов сосуществуют с двуногими же имитаторами смыслов. Теперь у нас появятся имитаторы смыслов на железных носителях. Где здесь революция?
 
Со временем человек, умеющий производить реальные смыслы и к тому же оседлавший ИИ, получит такое же преимущество над другим производителем смыслов, какое раньше получал бухгалтер, вооруженный ПК, над бухгалтером, вооруженным счетами (хотя и это не бесспорно). В человеческом виде произойдет очередной скачок естественного отбора – не первый и не последний. Но это не то, от чего вымрет человечество.

Нельзя не признать, что мир, в котором нам предстоит жить в обозримом будущем, сформирован Путиным и Трампом, - хотим мы того или нет. Вполне возможно, что назовут этот период в честь события, которое для нас еще впереди, но две “стартовых точки” уже ясны.

Одна - путинская - описывается цитатой из Цоя: “Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?”. Ре-легитимация разрешения противоречий между большими державами (а война в Украине - это для Путина о противоречии России и США/Европы, конечно) военным путем - его заслуга.

Но становится видна и вторая, трамповская, точка отсчета: “Сначала делай, потом думай”. Боязнь не просчитать последствия была существенным сдерживающим фактором международной политики на протяжении десятилетий. Трамп смело (или безумно, тут кому как нравится) взбаламутил эти воды до такой степени, что последствия бездействия сегодня не ясны никому так же, как и последствия резких действий, - status quo фактически не существует, то, что было аксиомами в мире политики, если не разрушено, то переведено в разряд недоказанных теорем. Так что соблазн “разрубить гордиевы узлы” растет, а ощущение, что можно этого избежать и “заговорить” проблемы, уходит.

Остается надеяться, что в итоге этот период будут называть по городу, где все договорились о новой системе координат ("ялтинской", "потсдамской" и т.д.), а не по продолжительности мировой войны ("столетняя война", "тридцатилетняя война" и т.д.).

То, что война снова легитимизирована как способ разрешения мировых противоречий любой степени сложности, есть лишь первый акт «Марлезонского балета». Вторым его актом является то, что война претендует стать единственным и универсальным методом их разрешения. Время терпения кончилось, настало время действий, зачастую бессмысленных и беспощадных (прямо как русский бунт). К сожалению, война – это политический наркотик, который после каждого применения требует новой дозы. Поэтому вход в эту эпоху будет стоить рубль (гривну, шекель, доллар, евро или фунт), а выход – два.

В отличие от попыток оккупировать (формально – зачистить, но этого нельзя сделать, не оккупировав) Газу, израильский удар по Ирану выглядит хоть и крайне рискованной, но рациональной и, видимо, неизбежной при сложившихся обстоятельствах акцией. Вопрос об агрессии после всего того, что было между Ираном и Израилем за последние годы, в данном случае не стоит. С учетом роли Ирана в организации атаки 7 октября можно утверждать, что война длится почти два года и была объявлена Израилю. Честно говоря, возможно, нужно было вообще упустить промежуточные стадии. Попытка резать кошке хвост по частям как раз и породила ту самую движуху в Европе, которая теперь угрожает Израилю не меньше, чем сам Иран. Но интересно, однако, посмотреть, как движуха будет идеологически переваривать случившееся и защищать право Ирана владеть ядерным оружием. Почему-то я в нее верю. Она справится…

По-моему, об атаке Израиля на Иран к исходу дня сказано больше, чем взорвано. Как остроумно выразился один из слушателей, наша с Борисом «ядерная кухня» похожу на маленькую щепотку соли в мертвом море комментариев. И все-таки выделю один аспект проблемы, который, на мой взгляд, остался не до конца раскрытым: гамма чувств в Кремле.
 
Она сложная. Не то чтобы аятоллы были России братьями (Грибоедова по обе стороны «моста дружбы» никто не забыл), но это был важный пиар-союзник, который внутри страны создавал иллюзию чуть ли не нового военного союза типа «Варшавского договора», а вовне был удобным пугалом для доверчивых трампов. И вдруг пугало задымилось и как-то не по-хорошему завалилось набок. Воевать за него и неохота, и нечем (да особенно и некем), но объясняться как-то придется.
 
Еще хуже обстоит дело с Трампом. К нему вроде тоже приспособились: наедет-отъедет. Одним словом, возвратно-поступательный президент, так и мелькает. Ничего супервыдающегося от него на самом деле не ждали. И вдруг раз - и «в дамки». Правда, на спине у Нетаньяху, но это уже детали. То есть - как теперь оценивать весь этот словесный мусор про то, что он накажет Россию и Путина, если они не продемонстрируют волю к миру? Как прежде – в соответствии со сложившейся репутацией Трампа, как пустой треп, или по-новому, с учетом «пердимонокля», который Израиль не без поддержки США устроил в Тегеране? А вдруг смогут повторить?
 
Думаю, случившееся добавляет неопределенности в размышления кремлевских мудрецов и заставляет их думать «out of the box». Соответственно, повысится и нервозность, что скажется на функционировании переговорного процесса между Россией и Украиной (фактически - между Москвой и несколькими ключевыми европейскими игроками).
 
Об этом смотрите очередной внеочередной выпуск «Пастуховской кухни»:

https://youtu.be/6tkXyhvQkFI?si=DxoTyalYOF7_uaIH&utm_source=ZTQxO

Письмо братьям-хлеборобам 2.0
 
Полемический пост в 3-х частях. 1/3
 
Не собирался писать об этом, тем более сейчас. Но, почитав комментарии к последнему по времени эфиру с Дмитрием Еловским, понял, что пора. Не могу отмалчиваться…
 
Общий смысл большинства комментариев сводится к тому, что если кто-то допускает возможность компромисса с агрессором, то он является изменником, врагом нации, прихвостнем Кремля и уж точно тайным агентом ФСБ.
 
Я должен прямо и честно сказать, что, не относя себя ни к одной из вышеперечисленных групп (у окружающих, конечно, может быть иное мнение), я иногда, пусть и с изрядной долей сомнений, склоняюсь к мысли о возможности и даже полезности для Украины мирной передышки, пусть даже и купленной ценой крайне тяжелой «сделки с агрессором». Конечно, не на любых условиях, и точно не на тех, которые были озвучены в российском меморандуме в Стамбуле, но, тем не менее, на условиях достаточно болезненных как в моральном, так и в материальном отношениях, чтобы воспринимать их как победу (хотя, на мой взгляд, это все равно будет победой).
 
Причины, по которым я склоняюсь к предпочтительности для Украины «мира через уступки», а не «мира через силу» («с позиции силы»), которого, безусловно, все бы желали, лежат в совершенно другой плоскости, чем та, где их ищут возмущенные слушатели, объединенную позицию которых проще всего описать хэштегом «немогуслушать-отписываюсь». Я не паникер, не тайный адепт «русского мира» и не полупомешанный пацифист, для которого любой худой мир лучше войны. Но я вынужденно принимаю во внимание непростые исторические условия, в которых происходит формирование украинской национальной идентичности и государственности. А условия эти таковы, что далеко не каждую победу Украина может себе сегодня позволить, если глядеть не на один, а на два и три шага вперед. То есть если задаваться вопросом, что будет после победы?
 
Дело не в том, что я не верю в возможность победы Украины в войне с Россией. Я как раз допускаю, что при определенных условиях (в том числе, ведя широкую диверсионную «рельсовую войну»), Украина может создать ситуацию, когда у России не окажется в арсенале никаких иных инструментов сдерживания, кроме применения ядерного оружия. В то же время, решение его применить окажется либо невыполнимым, либо роковым для Путина шагом, на который он может, в конечном счете, так и не решиться (или ему не дадут его сделать).
 
Может случиться и обратное, но описанный вариант, приводящий Украину к победе,  теоретически не исключен.  А это значит, что исход этой войны до сих пор остается непредсказуемым, в том числе – для Путина. Настрой европейских лидеров, по крайней мере - на словах, также говорит в пользу того, что результат войны может оказаться для России неожиданным.
 
Так в чем же дело?  А в том, что, чем бы это ни закончилось, судьба этой войны не может решиться быстро. Хорошо было бы, если бы Украина могла провернуть «это дельце» как Израиль (хотя и там мы, возможно, только на стартовом отрезке изнуряющей эпохи). Но у Украины нет военных возможностей Израиля, да и Россия – не Иран. Таким образом, даже при сохранении надежды на победу для Украины, - это «война вдолгую», а именно – война на истощение в самом прямом и конкретном смысле этого слова. А «войну вдолгую», на мой взгляд, Украина не должна допускать при ЛЮБОМ ее исходе. Вот тот существенный момент, который мои критики выпускают из вида, конструируя за меня мою позицию как капитулянтскую.
  
Конец первой части. Продолжение в следующем посте.
 

Письмо братьям-хлеборобам 2.0
 
Часть 2. Начало в предыдущем посте. 2/3
 
Я считаю, - и понимаю, как ужасно это звучит на первый взгляд, - что далеко не всякая победа будет полезна для Украины, так как у каждой победы есть своя цена, и в некоторых случаях эта цена больше, чем то, что общество (громада) может потянуть. Карфаген, в конце концов, был разрушен, но война с ним так подорвала силы Рима, что Римская империя в итоге пала.
 
После того, как боевые действия перешли в фазу «войны на истощение», начали складываться условия, при которых продолжение войны, даже имеющей шансы быть победной, является смертельно опасным вызовом для будущего Украины как национального государства. Парадоксальным образом, признавая возможность «компромисса с агрессором», я смотрю на проблему не столько с гуманистических позиций («украинцы и русские убивают друг друга»), сколько с позиций «украинского национализма», который не стоит путать с «украинским шовинизмом».

Сделаю шаг назад. Вот что писал об украинском национализме автор настоящих «Писем братьям-хлеборобам» Вячеслав Липинский:
 
 «Национализм бывает двоякий: державосозидающий и державоразрушительный - такой, что оказывает содействие государственной жизни нации и такой, что эту жизнь разъедает…
 
Первый есть национализм территориальный, второй - национализм экстерриториальный и конфессиональный. Первый называется патриотизмом, второй - шовинизмом. Если вы хотите, чтобы состоялась Украинская Держава - вы должны быть патриотами, а не шовинистами. 
 
Что это значит? Это значит, прежде всего, что ваш национализм должен опираться на любовь к своим землякам, а не ненависть к ним, за то, что они не украинские националисты» (цитату даю в переводе, но проверил по оригинальному тексту по-украински).
 
Тут есть где развернуться. Есть что сказать, в том числе, и о разнице между украинской нацией (которую, как и русскую нацию, еще только предстоит создать) и украинской политической народностью, под которую на протяжении почти полутора столетий представители украинской интеллигенции пытаются «подогнать»  идею «державы» вместо того, чтобы пытаться развить эту народность в полноценную нацию, являющуюся естественной основой для стабильной «украинской державности». Но это все не в масштабах поста в телеграм. Так что сразу перейду к сути и постараюсь ответить на вопрос: что такое, - конечно, только с моей очень субъективной точки зрения, - быть украинским националистом (в отличие от украинского шовиниста) применительно к текущей войне?
 
Я не хотел бы тратить время на, увы, банальности и признание того, что очевидно, что не подлежит сомнению и признается каждым, кто сохранил совесть и критическое мышление. Поэтому опускаю детальное раскрытие всех обязательных определений этой войны как империалистической, варварской, несправедливой,  определяемой по нормам международного права как агрессия России против Украины. Это все правда и это все, к сожалению, лишь слова. Они не работают как заклинания; сколько ни повторяй, агрессия сама по себе от этого не прекратится и агрессор не развеется в прах.
 
Ответ, который я ищу, лежит в другой плоскости. Признавая, что Украина УЖЕ втянута в войну на истощение, готовы ли мы утверждать, что ее продолжение вплоть до победы над агрессором является оправданным решением при всех обстоятельствах (ремарка – под «победой» на современном «новоязе» обычно понимают полную деоккупацию территорий и отсутствие любых ограничений в отношении украинского суверенитета, навязанных извне, плюс репарации), или при определенных обстоятельствах эту войну надо заканчивать компромиссом (в том числе - болезненным), который касается как территориальных уступок агрессору, так и множества внешних ограничений на государственный суверенитет (не больших, однако, чем на Германию по итогам ПМВ или на Финляндию по итогам ВМВ)?  
  
Конец второй части. Окончание в следующем посте.
 
 

Письмо братьям-хлеборобам 2.0
Пост в 3-х частях. Часть третья (3/3).
 
Война оправдана, пока ее продолжение способствует сохранению украинской нации и «Державы», и перестает быть оправданной, когда она при практически ЛЮБОМ ее исходе ведет к истощению нации и разрушению «Державы». К сожалению, бывают иные победы, что хуже поражений. С самых древних времен мы зовем такие победы пирровыми. Победа ценой полного исчерпания народных сил, ценой разрушения самих основ народного хозяйства и ценой истребления народного генофонда больше похожа на исторический коллапс, чем на исторический триумф. Я и к победе СССР во ВМВ отношусь поэтому весьма неоднозначно. Нынешний морально-нравственный кризис общества есть отчасти следствие понесенного тогда демографического урона.
 
В чем, на мой взгляд, разница националистического и шовинистического подходов применительно к этой войне? Если война действительно идет ради формально декларируемой  великой цели (удержание «украинской державности»), то украинский националист должен задаться вопросом: где та точка  равновесия, которая позволяет победить, но одновременно сохранить «Державу» и не убить «Нацию»? В то время как украинский шовинист не задается этим вопросом в принципе (он для него просто не существует) и полагает, что ради достижения победы можно убить и то, и другое (то есть и Державу, и Нацию), ибо победа самоценна.
 
Безусловно, эта война была навязана Украине и не принять ее было невозможно. Можно ли было ее предотвратить? – это другой вопрос. Я не Трамп и не буду говорить, что, «если бы я был тогда президентом, то этой войны никогда бы не было». Не знаю, может быть, она была неизбежна, а может, и нет – сейчас это достоверно все равно никто уже не установит. Но вот вопрос о том, стоит ли продолжать эту войну на любых условиях, если сохраняется хоть малейший шанс на победу, еще «живой», и его пока еще можно обсуждать. Но, похоже, на это обсуждение наложено сегодня в украинском обществе строжайшее табу.
 
И вот с этого момента все лично для меня становится очень сложно. Ибо, как писал Ленин (об этом я довольно подробно рассуждал недавно на «Репаблик»), есть компромиссы и «компромиссы». При одних обстоятельствах шансов не продолжить войну практически не имеется, а при других есть смысл ее прекращать, несмотря на все моральные и материальные издержки. И определение «в моменте» этих обстоятельств как раз и является наивысшим из политических искусств. Разумеется, я сейчас рассуждаю исключительно с националистических позиций, потому что, как написано выше, если рассуждать с шовинистических позиций, то не существует самой такой дилеммы.
 
Я далек от мысли, что я могу за украинский народ и за украинские элиты решать, что для них приемлемо, а что - нет. Но что я могу позволить себе, так это утверждать, что на втором году «войны на истощение» (если считать с лета 2023 года) и перед лицом угрозы, что даже в самом оптимистическом сценарии, в котором все складывается как нельзя лучше для Украины, эта война может затянуться еще на несколько лет, сама постановка вопроса о том, что в большей степени подорвет будущее украинской государственности, – бескомпромиссное продолжение войны или прекращение ее через тяжелый «непристойный» мир, - выглядит вполне легитимно. Почему-то пример Финляндии считается в Украине нерелевантным. Но положение Финляндии восемьдесят лет назад мало чем отличалось в лучшую сторону от положения Украины сегодня. Однако, как показал исторический опыт, терпение было вознаграждено. Я допускаю, что итогом дискуссии, если она начнется, все равно станет консенсус в отношении неизбежности продолжения войны. Но он должен быть осмысленным, взвешенным, основанном на жестком и честном расчете, а не на эмоциях.
 
Конец третьей части. Начало в предыдущих двух постах.
 

В некотором роде израильская атака на ядерную инфраструктуру Ирана напоминает мне украинскую атаку на «Северный поток»: и там, и там в центре внимания актив, от которого его обладателю мучительно невозможно отказаться, пока он есть. А на нет - и суда нет. Израиль облегчает иранскому руководству процесс принятия решений. Только если на месте всех ядерных объектов Ирана будут невосстанавливаемые или хотя бы плохо восстанавливаемые руины, переговоры о безъядерном статусе Ирана пойдут поживее. Пока же этот чемодан без ручки будет отягощать сознание правящих кругов в Тегеране, никаких реальных переговоров, не говоря уже об исполнении того, о чем договорились, не будет. Иранское руководство будет юлить, извиваться, врать напропалую, но от своей главной цели (заполучить оружие Судного дня) не откажется.
 
Примером может быть сегодняшнее заявление МИД Ирана о готовности прекратить обстрелы Израиля и даже отказаться от создания атомной бомбы в ответ на прекращение бомбардировок. Тут как бы сразу две «фишки».
 
Во-первых, при отсутствии у Ирана в данный момент ПВО, благодаря чему израильская авиация имеет возможность действовать практически безнаказанно, возможности Ирана наносить ответные удары могут быть исчерпаны за пару-тройку недель.
 
Во-вторых, Иран и без того всегда заявлял, что не собирается создавать атомную бомбу. Он лишь борется за свое право производить все необходимые для ее создания компоненты, чтобы в нужный момент можно было собрать энное количество «бомбочек» в считанные недели, если не дни.
 
Есть, правда, у Ирана «неконвенциальные» методы борьбы, такие, как перекрытие проливов или удары по базам союзников Израиля в регионе. Но в таком случае Иран станет прям-таки «декабристом», который разбудил Герцена, а тот, как известно, разбудил революционеров, - а чем закончилось, всем известно. Тут в роли Герцена у нас будет, видимо, Трамп с его стратегическими бомбардировщиками, которые доделают до конца ту работу, с которой израильтяне не справились. Так что лично я, пожалуй, не рискнул бы, но мозг «загадочных религиозных деятелей» работает особым образом, так что ни от чего зарекаться нельзя.
 
Тем не менее, «в моменте» заявление МИД Ирана прочитывается как попытка разбудить не Герцена, а европейских левых, которые от неожиданности на пару мгновений проглотили язык, причем в самый неподходящий для Ирана момент. В целом ведь реакция на террористический акт 7 октября была такая замечательная – всем в Тегеране очень понравилось, ну просто хочется повторить. Надо, чтобы снова вздыбившаяся как шерсть шайтана левая европейская волна в Европе заставила мировых лидеров давить на Израиль и требовать прекращения ударов. А там, глядишь, и Трамп подтянется.
 
Этому мешает то, что у леваков возник когнитивный диссонанс – про Палестину им все понятно, там вообще нет вопросов, а вот с Ираном смущает все-таки его стремление обладать ядерным оружием. Цель заявления МИД Ирана– устранить этот когнитивный диссонанс и дать повод для леваков утверждать, что Израиль бомбит Иран безо всякого повода (впрочем, Кремль давно уже это творит так, безо всяких дополнительных заявлений, по дружбе). Ведь как же, они же сами сказали, что готовы не создавать атомную бомбу?!
 
В общем, пока аятоллы хотят организовано отступить на прежние позиции, откуда ушли несколько лет назад, затянуть всех в многосторонние и бесконечные переговоры, продолжая при этом гнуть свою линию. Путин им в помощь…

Меня не покидает чувство какого-то смутного внутреннего беспокойства за судьбу Израиля. В комментариях людей, симпатизирующих Израилю, доминирует эйфория, подпитываемая частично реальными успехами израильской армии, частично единодушным желанием видеть все только в лучшем свете. Но есть и другие голоса, пока не очень громкие, в которых проскальзывают другие интонации. Как всегда, самым слабым местом любой войны оказывается то, что лежит в самой ее сердцевине, – а именно цели.
 
Разумной целью было бы уничтожение ядерной индустрии Ирана таким образом, чтобы затормозить программу создания атомной бомбы хотя бы на десятилетие. Год-два тут мало что решают. Но, похоже, решение именно этой задачи пока откладывается, и без втягивания Америки в военный конфликт может вообще оказаться недостижимым. Где-то совсем недавно я уже наблюдал за подобной дилеммой. Более того, есть подозрение, что при определенных крайне нежелательных обстоятельствах процесс создания атомного оружия Ираном может даже ускориться. По крайней мере, Иран сейчас на пути к выходу из договора о нераспространении ядерного оружия.
 
Так или иначе, мы сейчас начинаем наблюдать то, что можно назвать «транзитом целей войны». Тоже знаем – плавали. От ограниченной во времени и пространстве, хоть и трудно достижимой цели (ликвидации ядерной энергетики Ирана) Израиль переходит к цели не ограниченной ни во времени, ни в пространстве, – уничтожения существующего в Иране политического режима. Именно в силу своей неопределенности эта цель кажется сейчас вполне достижимой, но это может оказаться утопией. Из всех ставок в казино истории ставка «на революцию» всегда была самой рисковой. Революции, как правило, происходят там, где их не ждут, и не происходят там, где их ждут.
 
Необязательным, но вероятным следствием объявления Израилем войны Ирану может стать «вторичная консолидация» общества вокруг тех самых аятолл, которым по всем планам уготован быстрый и печальный конец. Нечто подобное мы только что наблюдали в России, и это при том, что на Россию в реальности никто не нападал, и режиму пришлось соорудить голографическую иллюзию вторжения. Допотопные империи жутко живучи и тонут мучительно долго, много кого и чего успевая уволочь за собой в воронку. То, что Нетаньяху уже на третьи сутки войны заговорил об убийстве Хоменеи, что вне контекста подстегивания революции вообще не имеет никакого смысла, косвенно свидетельствует о том, что и эта производная цель войны начинает куда-то ускользать.
 
Затягивание конфликта опасно не тем, что война на истощение чревата тяжкими последствиями для такого государства как Израиль. Тут я почему-то, наоборот, в его жителей верю - и не такое переживали. Опасность прежде всего в том, что затягивание конфликта приведет к усилению изоляции Израиля. Притихшие от неожиданности леваки в Европе и Америке очень скоро придут в себя и начнут топить за Иран с тем же остервенением, что и за ХАМАС. Это всего лишь дело времени. Соответственно, не только Макрон, но и Трамп могут оказаться не свободными в своем политическом выборе. Демократия, как-никак.
 
Израилю надо решать проблему быстро. Но решить ее быстро без прямого участия Америки в войне почти невозможно. Таким образом, операция подошла к черте, где ее успешное разрешение в пользу Израиля требует немедленного вступления в войну США. Но если США вступят в эту войну, то это будет уже означать начало новой исторической эпохи. Настолько новой, что сам конфликт Израиля и Ирана будет казаться всего лишь мелким ее штрихом. Нас всех тогда будут волновать другие проблемы.
 
Впрочем, Трампу, одержимому своей изоляционистской повесткой, принять решение о вступлении Америки в войну с Ираном будет непросто, хотя и соблазн велик: обстановка в Америке требует хоть какой-то войны, то ли гражданской, то ли империалистической. Все это делает ситуацию сложной и непредсказуемой. В любом случае, я бы сказал, что праздновать пока рано.
 
 

А что Путин? Как всегда, на распутье…
 
С одной стороны, союзники куда-то сваливают один за другим. Не успели толком попрощаться с Асадом, надо готовить место на Рублевке для Хоменеи. Пыль устанешь глотать, объясняя народу бесконечные косяки своих неисчерпаемых арабских и персидских друзей. Вот он стоит непоклебимо, а вот уже всех заколебал. И все как-то подозрительно быстро происходит.
 
С другой стороны, в каждом конкретном случае открывается масса непредвиденных возможностей, ибо, как сказал герой одного культового советского фильма, «Вовремя предать - это не предать, это предвидеть». Ну, в случае с Ираном и предавать особенно не надо. Никаких союзнических обязательств соглашения России с Ираном на Путина не накладывают. Более того, все, что можно было получить от Ирана толкового, Путин уже получил – дальше одни издержки. Так что в данном конкретном случае от предательства никакого вреда, кроме морального.
 
Судя по суете с поздравлением Трампа с днем рождения, Путин замыслил «свинство». Снова хочет предложить Трампу сменять Украину. В этот раз - на Иран (в прошлый – на Сирию вроде хотел). Мол, я тут подмогну с иранским урегулированием (не буду мешать – как вариант), а ты подмогни с Украиной. Например, откажись от поставок оружия, надави на союзников по НАТО и так далее. В общем, в голове у него зароились всякие планы, идеи и надежды.
 
Что здесь не так? А то, что менять ему особенно нечего. Он блефует. Пока он так прочно увяз в Украине, что ничего толкового Ирану, от чего бы можно было «красиво» отказаться в обмен на гипотетические уступки Трампа, он дать не может. Ядерные технологии – стремно, и некогда уже. Ракет самим не хватает (их, кстати, до этого у Ирана закупали). ПВО не довезешь в таких «антисанитарных условиях» - раздолбают в дороге. Так что пока Кремль скорее делает умное «poker face» и широко разводит пальцы.
 
Можно, конечно, помечтать о роли «разводящего» в этом конфликте, но реально встроиться в переговорный процесс Путину не с чем. Разве что Трамп из каких-то своих соображений захочет ему подыграть и сделать вид, что прямо жить без Путина не может – такая он ценная фигура на этой шахматной доске. Но это уже другая история, прямого отношения к данному конфликту не имеющая.
 
Вот скромный итог нашего с Борисом «кухонного» разбора ситуации, в ходе которого выяснилось, что Борис, пожалуй, понимает ее чуть глубже, чем я, и ему даже кое в чем удалось меня переубедить, что случается со мной не так часто.  Так что этот выпуск вышел немного не похожим на другие. Тем более приятно пригласить всех желающих его посмотреть.
 
 
https://youtu.be/wXES2b44DTo?si=7VkXB1oohPo9wMjo
 
 
 

Слушаю Путина онлайн. Трудяга, разговорился, - не успеваю следить. Прораб котлована – тоже ведь перестройка в своем роде. Рыть яму зачастую не менее сложно, чем строить пирамиду. Если его встреча с международной прессой была по-настоящему любопытна, - было интересно наблюдать, как «старый лис» осторожно подбирает слова, стараясь пройти между струй тех многочисленных конфликтов, в которые он успел втравить Россию за время своего кажущегося бесконечным правления, - то его пафосное официальное обращение  к участникам больше напоминало лекции его дочерей: сухое, переполненное ничего не значащими, но громко и странно звучащими иностранными словечками,  и, конечно, бурными цифровыми потоками сознания, имеющими мало общего с реальной жизнью. Он зачитывал скучным и уставшим голосом продукт жизнедеятельности кремлевского deep state и, похоже, его собственная мысль была в этот момент далека от текста, в который он смотрел. В целом ПМЭФ подтвердил свою репутацию «Съездов КПСС нашего времени». Но сам Путин смотрится не как Брежнев. Лично мне он все больше и больше напоминает деятеля совсем другой эпохи – неутомимого чернорабочего репрессий (тоже в своем роде раба на галерах) Николая I. И время его такое же: унылая, бесплодная реакция, перемежаемая чередой бесперспективных войн. Этот умрет в трудах и со сжатым кулаком. А потом все пойдет прахом. Наследники подведут.

Темп событий всегда обратно пропорционален глубине их осмысления. Чем выше темп, тем примитивнее обычно интерпретации. В момент, когда кадры начинают сменяться с калейдоскопической скоростью, мысль уподобляется серферу и лишь скользит по поверхности событий, едва поспевая за ними. Вот и сегодня понимание происходящего в разных частях мира «схлопнулось» до масштаба их этического неприятия (или приятия – в зависимости от точки отсчета). Между тем, кое-что о современном мире, что могло бы помочь опережать события, а не следовать за ними, можно сказать уже сейчас:
 
1.  Эпоха старого равновесия, где сначала рулили США и СССР, а потом единолично США, - как казалось, безгранично, но оказалось, что лишь в пределах имеющихся у них ограниченных ресурсов, - ушла безвозвратно. Несмотря на всю привлекательность программы MAGA, Америку уже никогда не вернуть на тот пьедестал, на котором она красовалась последние несколько десятилетий. Хотя шоу и называется «Америка возвращается», но по сюжету она уходит.  В любом случае, так, как было, уже никогда больше не будет. Ни «нулевые», ни «девяностые» и ни даже «восьмидесятые» больше никогда не повторятся. Будет не так, как сейчас, но не сразу, и ни на что из прошлого не похоже.
 
2.  Между этим неведомым то ли желанным, то ли нежеланным «новым» и постылым сегодняшним «старым» проляжет длительная эпоха «исторической турбулентности», в течение которой мир будет искать новое равновесие. Это будет эпоха доминирования силы над правом. Точнее, сила будет сначала ломать «старое право», а потом начнет переутверждать себя в качестве «нового права». В конечном счете, когда разные силы придут к какому-то балансу, вновь появятся правила, позволяющие упускать стадию «массовых убийств» в рамках общего переговорного процесса. И вовсе не потому, что мир стал гуманнее, а лишь потому, что результат массовых убийств снова станет предсказуемым. А то, что предсказуемо, может быть вынесено за скобки.
 
3.  До того, как новые силы, рвущиеся наружу из-под сковывающей их скорлупы «потсдамского мира», обретут себя в какой-то новой системе сдержек и противовесов, они будут действовать исключительно разрушительным способом. Главным принципом транзитного мирового порядка на этот период станет принцип самоутверждения силы. Государства (а возможно, не только они, – я не исключаю появления экстерриториальных субъектов) будут не только добиваться своих целей с помощью силы, но еще и будут самостоятельно устанавливать правомерность применения собственной силы, игнорируя все ныне существующие ограничители под предлогом необходимости принятия чрезвычайных мер защиты от чрезвычайных угроз (привет из нашего века Карлу Шмитту, чья популярность у потомков по всему миру превзойдет его прижизненную популярность в отдельно взятом нацистском Рейхе).
 
4. Избежать этой зоны турбулентности, на мой взгляд, невозможно. Через эту эпоху придется пройти в любом случае. Речь может идти лишь о том, можно ли ее сократить? Парадоксальным образом, любые попытки ухватиться за старый миропорядок, апеллируя к принципам и правилам, работавшим в прошлые годы, будут приводить лишь к обратному результату – зона турбулентности будет расползаться как во времени, так и в пространстве. Единственный способ, с помощью которого можно минимизировать ущерб от падения в политическую «воздушную яму», - выстраивать «контрсилы» по всем направлениям, где себя обозначают новые силы.
 
Наступает время, когда мода на слабость и утонченность проходит. В цене грубость и настырность. В эту эпоху слабость провокативна, она превращается в непозволительную роскошь. К сожалению, многие политические виды вымрут, как вымирает буйная биомасса вследствие изменения климата. Грядут холода – прекрасное время для мамонтов, обросших шерстью, но плохое для экзотических тропических существ.
 

Какая прелесть! Все-таки жизнь – лучший драматург…
 
Наталья Эйсмонт, пресс-секретарь Александра Лукашенко:
 
«Решение об освобождении Тихановского было принято Президентом исключительно из гуманных соображений, с целью воссоединения семьи».
 
И тут же молнией в мозгу, пристроившееся там с ранней юности почище, чем имплант Маска, стрельнуло ленинское:
 
«Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться».
 
Браво, Александр Григорьевич! Прежде, чем объединить семью, ее надо сначала решительно и определенно размежевать. Это по-нашему, по-ленински…

Трамп сделал то, что не сделать уже не мог. Действия Израиля и собственная риторика подвели его к черте, за которой отстутствие действия создает больше политических рисков, чем риски от любого действия. Лет через 50-100 кто-то, рассекречивая очередную порцию архивов администрации США (оптимистический взгляд сразу с тремя допущениями: в США сохранится демократия, сохранятся сами США и на Земле еще вообще будут существовать архивы), ответит, наконец, на вопрос о том, хотел ли Трамп изначально бомбить Иран, и предшествующая этому событию риторика была лишь комедией лицедея, или он действительно до последнего момента надеялся, что блеф сработает, и в конечном счете оказался приперт к стенке неуступчивостью иранцев. В отсутствие достоверной информации лично я склоняюсь ко второму варианту. И причина, по которой я к этому склоняюсь, не внешнеполитическая, а внутриполитическая.
 
Трамп есть уникальное порождение симбиоза двух базовых линий в американской политике: изоляционистской и империалистической. Это только в его сумбурных речах MAGA и Americа First уживаются словно родственники. На самом деле они - «кровники», политические антиподы. Главное, что мы должны понимать о Трампе и трампизме, - это то, что он возник на перекрестии этих двух линий. Гениальность - безо всяких кавычек - Трампа в том, что он в переломный для американской истории момент эти две линии органично (ключевое слово в этом утверждении) в себе соединил. Это многое объясняет и в самом Трампе, и в его политике, такой же противоречивой, как и его политический феномен.
 
Вступление Америки в войну – это вызов тому идеологическому альянсу, который лежит в основании триумфального возвращения Трампа в Белый дом, и уже по одной этой причине решение об ударе по Ирану не могло быть простым. Дальше – война на выживание: либо иранский режим трещит по швам - и Трамп в шоколаде, либо режим стабилизируется и уходит в глухую оборону - и Трамп «поплыл», но уже не в шоколаде. Так что удар по ядерным объектам в любом случае – не финал, а лишь начало каких-то гигантских перемен.

Мы с женой как-то не так воспитывали ребенка. Когда ему было десять лет, мы были по делам в Нью-Йорке, а он «долетал» к нам под свой день рождения из Москвы сам,
вышло так, что он вылетел строго в момент начала военной операции в Ираке. Тогда нам это показалось случайностью. Сегодня, когда он застрял в Катаре в аэропорту Дохи на пересадке (воздушное пространство закрыто - Иран бомбит Катар), мы поняли, что тут есть какая-то закономерность. Были и другие знамения: вот, наконец, на прошлой неделе мы удосужились посмотреть старый фильм «Терминал»…Впрочем, меньше всех переживает «герой транзита» – он шлет нам видео британцев, оккупировавших бар и распевающих негромко песни про Хаменеи на мотив футбольных кричалок. Чтоб не простаивать, решили записать «Кухню» в непривычном жанре репортажа.

https://youtu.be/l37pM7HJFNk?si=lpluObrfyHLp1BLL

Первая хорошая новость в том, что в ближайшее время мы не взлетим на воздух. Надо уметь радоваться мелочам. По крайней мере, это могут позволить себе те, у кого прямо сейчас земля не горит под ногами.
 
Другая новость, относительно нейтральная, состоит в том, что слухи о смерти Америки оказались несколько преувеличенными. Кое-что еще могут, и с этим придется считаться. Как в сторону добра, так и в сторону зла.
 
Третья, достаточно плохая новость, состоит в том, что Европа так углубилась в поиски самой себя, что ее все потеряли. Она очень хочет стать субъектом хоть чего-то, но у нее из этого ничего не выходит. Пока практический вклад Европы в разруливание фундаментальных конфликтов современности, мягко говоря, невелик.
 
И четвертая новость – совсем не новость. После всего увиденного у Кремля одно желание – сесть верхом на атомную бомбу и крепко обхватить ее руками. Путин прямо с ПМЭФ едет к военным рассказать о новом чудо-оружии. Урок усвоен – спасти может лишь безусловная вера окружающих в то, что этот псих готов себя взорвать в любую минуту. Ну и возможности должны быть всегда наготове.
 
А так, поздравляю всех с окончанием 12-дневной войны. Конечно, хуже, чем 6-дневная, но лучше, чем 21-дневная (Судного дня). Такая у них там специфика на жарком Ближнем Востоке – воюют быстро, не то, что в нашем суровом климате…
 
 

Первые поверхностные впечатления от саммита НАТО: Путин хотел разбудить НАТО – ему это удалось…
 
В активе:
 
- де-факто на Западе объявлено о начале «малой холодной войны», минимальный срок нового политического «ледникового периода» 10-15 лет, что надо осмыслить и к чему надо привыкнуть, – и нет, со сменой режима в России это не рассосется, любви взасос больше не будет долго, а может быть, и никогда;
 
- Путин хотел посоревноваться с Европой в излюбленном российском виде спорта «чья морда шире» - теперь такая возможность ему будет предоставлена сполна: Европа растягивает свою военную морду до 5% своего совокупного ВВП (видимо, за исключением Испании, но, возможно, - пока за исключением Испании), если так продлится долго, то Россия повторит судьбу СССР (трест лопнет от внутреннего напряжения);
 
- если «горячая фаза» этой войны в Украине продолжится, то Украина практически без сомнения получит европейские деньги и американское оружие (то есть, если у Зеленского будет кем воевать, то ему будет и чем воевать), повторения байденовской «оружейной засухи», похоже, не предвидится, никто не собирается терять такой удачный плацдарм и упускать возможность стравить «черную кровь» русского медведя (пока украинцы не против, все остальные – только за);
 
- Европа, да и Америка, на самом деле все понимают про русскую политическую наркозависимость от войны и исходят из того, что Россия будет угрозой в течение нескольких десятилетий (сколько демография позволит), если перед ее носом не держать большой волосатый кулак – о размере кулака, собственно, только и шла речь на саммите.
 
- Трамп не теряет надежды, что медведю хватит ума оценить размер капкана, и он предпочтет мирный договор со львом шашням с тигром, но не стоит переоценивать его (Трампа) миролюбие – оно в основном на словах, а к словам они с Путиным относятся одинаково.
 
В пассиве:
 
- Все прекрасные меры отнесены в части реализации по времени к эпохе еще более прекрасной Европы будущего, дожить до которой, увы, как написал поэт,  «уж не придется ни мне, ни тебе»;
 
- Что делать, если мотоциклетные расчеты по шесть человек каждый завтра тучей прямо из-под Сум рванут на Нарву, похоже, мало кто представляет, и тем более не имеет никакого четкого плана действий на этот случай;
 
- Все называют Путина психом, но при этом в глубине души строят свои расчеты на том, что он будет действовать умно и рационально (то есть не психанет), а между тем, окно возможностей у Путина, именно благодаря принятым на саммите решениям, весьма узкое: самое рациональное решение в подобной ситуации – психануть прямо сейчас, потому что потом поздно уже будет.