‘Мы и героями стать легко хотим и делаем других героями так же быстро. Наверное, потому что это не требует особенных усилий — никаких вообще’
Вы представляете, Толстой в свои 23 года 168 лет назад в этот же день — это я сегодня в свои 23 года.
Forwarded from Лев Толстой. Лайфстайл
Скучаю и ленюсь.
1852 год, 20 марта
23 года
1852 год, 20 марта
23 года
Люди отписываются, а я не виню...
Обещаю возобновить активность на канале, но как-то не выходит
Обещаю возобновить активность на канале, но как-то не выходит
Полезное блогерство — вещь хорошая.
Когда определенный блогер вам импонирует и даже вызывает восхищение — это имеющее место быть явление.
Но когда блогер выкладывает скрины поступающих к нему сообщений, где у человека ‘день не складывается без твоих сторис’, а стоит блогеру ненадолго выпасть из онлайна, у вышеупомянутого ‘всё из рук валится от тоски’ — это, извините меня, уже клиника. Это я ещё очень тезисно описала на самом-то деле, изощряются в признаниях там получше меня в описании всей моей любви к яблочному штруделю из Куба (а для него мне слов не жалко🤍)
Но не меньше меня удивляют высылаемые в ответ сердечки и слова благодарности. Там человека спасать надо, АЛЛО
Когда определенный блогер вам импонирует и даже вызывает восхищение — это имеющее место быть явление.
Но когда блогер выкладывает скрины поступающих к нему сообщений, где у человека ‘день не складывается без твоих сторис’, а стоит блогеру ненадолго выпасть из онлайна, у вышеупомянутого ‘всё из рук валится от тоски’ — это, извините меня, уже клиника. Это я ещё очень тезисно описала на самом-то деле, изощряются в признаниях там получше меня в описании всей моей любви к яблочному штруделю из Куба (а для него мне слов не жалко🤍)
Но не меньше меня удивляют высылаемые в ответ сердечки и слова благодарности. Там человека спасать надо, АЛЛО
В один день мне захотелось предаться старому доброму приключенческому роману. Сначала я намеревалась обратиться к товарищу Гуглу за интересными и затягивающим чтивом, но потом обнаружила, что на моей книжной полке один заждавшийся корешок имеется.
Тут хотелось бы сделать небольшую ремарку: когда меня одолевает ностальгия и я берусь возобновить былые ощущения, мною порой совершенно забывается, что за последние несколько лет в моей жизни произошла большая переоценка ценностей, в том числе и понятия ‘хорошая книга’ — тоже.
Поэтому, говоря об этой книге, могу отметить, что если вам 13-14 лет, то приключения Ричарда Шелтона, разыгрывающиеся на фоне войны Алой и Белой роз могут впечатлить вас и динамичным сюжетом, и любовью с первого взгляда, и, что называется, Робин-Гудством. Атмосфера средневековой Англии, благородные и отважные герои, следующие кодексу чести, зрелищные сражения — подростки такое любят. И оно все, вроде бы, в этой книге лежит на поверхности.
Но в 23 этого уже недостаточно. И вот тут начнутся спойлеры, осторожно!)
Ты понимаешь, что сюжет, может быть, и динамичен, но незатейливая интрига не придаёт того самого ощущения ‘что же дальше?’, на поиски которого ты как раз таки и отправлялся.
Сегодня постоянное везение Шелтона и его неведение в отношении Джона, который оказывается Джоанной, вызывает у тебя недоверчивую улыбку.
И наконец сегодня, в 23, ты понимаешь, что герои имеют немало общего с антигероями, что мораль здесь весьма неоднозначна. Ведь Ричард Шелтон толком и не знает, за кого так отважно воюет, рискуя собственной жизнью. Весь его героизм, его отвага и честь не закрепляются за политическими убеждениями. Воюет он, как правило, за тех, за кем вынужден следовать волею судьбы и череды случайных событий. Так ли сильно он в таком случае отличается от своего опекуна и врага в одном лице сэра Дэниэла, который переходит от Ланкастеров к Йоркам, и наоборот?
Да, Ричард остаётся верен Белой Розе, но не по личным убеждениям, а просто потому, что ветром занесло. И это жутко отталкивает. Хоть нам и часто напоминает, что герой наш очень молод.
Однако даже громкое раскаяние и сожаление об убийстве благородного лорда, что спас ему жизнь, а также об уроне, который он нанёс ни в чем неповинному моряку ради своей цели, не вызывает большого доверия, когда главный герой решает благополучно забыть о прошлом, что становится неважным в момент самого большого счастья, перекрывающим всё зло — свадьбы с любимой. Любовь...наверное, только за ней он следовал истинно благородно и смело от начала до конца. Но как же мало это для мужчины!
Отталкивает и его НЕ интерес к тайне смерти отца, отчего возникает претензия к автору, ведь именно она является отправной точкой многих последующих событий. Странно как-то это получилось. Большой пробел. Зато диалоги хорошие! Порой острые на словечко, где-то даже забавные.
Собственно, подводя к итогу...в конце ты понимаешь слова горбуна, описывающего Шелтона, и охотно соглашаешься с ними: ‘У него нет недостатка в доблести. Ему не хватает железной мужской твёрдости. Этот человек будет храбро сражаться, но у него сердце зайца.’
И конечно же, ты соглашаешься с Алиссией, чьи слова попадают точно в цель, звуча словно приговор:
«— Тот, у кого нет своих убеждений, не должен вытаскивать меча из ножен, — ответила молодая девушка. — Вы, случайно принимающий участие в битве, — чем вы лучше мясника? Войну облагораживает только цель, а вы, сражавшийся без цели, опозорили ее.»
Тут хотелось бы сделать небольшую ремарку: когда меня одолевает ностальгия и я берусь возобновить былые ощущения, мною порой совершенно забывается, что за последние несколько лет в моей жизни произошла большая переоценка ценностей, в том числе и понятия ‘хорошая книга’ — тоже.
Поэтому, говоря об этой книге, могу отметить, что если вам 13-14 лет, то приключения Ричарда Шелтона, разыгрывающиеся на фоне войны Алой и Белой роз могут впечатлить вас и динамичным сюжетом, и любовью с первого взгляда, и, что называется, Робин-Гудством. Атмосфера средневековой Англии, благородные и отважные герои, следующие кодексу чести, зрелищные сражения — подростки такое любят. И оно все, вроде бы, в этой книге лежит на поверхности.
Но в 23 этого уже недостаточно. И вот тут начнутся спойлеры, осторожно!)
Ты понимаешь, что сюжет, может быть, и динамичен, но незатейливая интрига не придаёт того самого ощущения ‘что же дальше?’, на поиски которого ты как раз таки и отправлялся.
Сегодня постоянное везение Шелтона и его неведение в отношении Джона, который оказывается Джоанной, вызывает у тебя недоверчивую улыбку.
И наконец сегодня, в 23, ты понимаешь, что герои имеют немало общего с антигероями, что мораль здесь весьма неоднозначна. Ведь Ричард Шелтон толком и не знает, за кого так отважно воюет, рискуя собственной жизнью. Весь его героизм, его отвага и честь не закрепляются за политическими убеждениями. Воюет он, как правило, за тех, за кем вынужден следовать волею судьбы и череды случайных событий. Так ли сильно он в таком случае отличается от своего опекуна и врага в одном лице сэра Дэниэла, который переходит от Ланкастеров к Йоркам, и наоборот?
Да, Ричард остаётся верен Белой Розе, но не по личным убеждениям, а просто потому, что ветром занесло. И это жутко отталкивает. Хоть нам и часто напоминает, что герой наш очень молод.
Однако даже громкое раскаяние и сожаление об убийстве благородного лорда, что спас ему жизнь, а также об уроне, который он нанёс ни в чем неповинному моряку ради своей цели, не вызывает большого доверия, когда главный герой решает благополучно забыть о прошлом, что становится неважным в момент самого большого счастья, перекрывающим всё зло — свадьбы с любимой. Любовь...наверное, только за ней он следовал истинно благородно и смело от начала до конца. Но как же мало это для мужчины!
Отталкивает и его НЕ интерес к тайне смерти отца, отчего возникает претензия к автору, ведь именно она является отправной точкой многих последующих событий. Странно как-то это получилось. Большой пробел. Зато диалоги хорошие! Порой острые на словечко, где-то даже забавные.
Собственно, подводя к итогу...в конце ты понимаешь слова горбуна, описывающего Шелтона, и охотно соглашаешься с ними: ‘У него нет недостатка в доблести. Ему не хватает железной мужской твёрдости. Этот человек будет храбро сражаться, но у него сердце зайца.’
И конечно же, ты соглашаешься с Алиссией, чьи слова попадают точно в цель, звуча словно приговор:
«— Тот, у кого нет своих убеждений, не должен вытаскивать меча из ножен, — ответила молодая девушка. — Вы, случайно принимающий участие в битве, — чем вы лучше мясника? Войну облагораживает только цель, а вы, сражавшийся без цели, опозорили ее.»
к о м н а т а pinned «В один день мне захотелось предаться старому доброму приключенческому роману. Сначала я намеревалась обратиться к товарищу Гуглу за интересными и затягивающим чтивом, но потом обнаружила, что на моей книжной полке один заждавшийся корешок имеется. Тут хотелось…»
Мне 23.
Всего 23.
Уже все 23.
Так же я писала и в 18.
Оглядываясь назад и возвращая свой взор в себя настоящую, я понимаю, что с каждым последующим годом образ мышления и восприятия будет становиться все менее... я даже не знаю какое слово можно подобрать. Мягким? Наивным? Нежным?
В 20 лет я считала, что ты никогда не прогадаешь, если будешь искренним. Максимально искренним и открытым миру и людям. В те же 20 я поняла, что умение сохранять искренность, оставаясь при этом на чеку, а в речах быть сдержанной – ценнейший дар. Так я обросла совершенно новой кожей, доселе мне незнакомой. Она была твёрдой, непробиваемой снаружи, но причиняющий дискомфорт изнутри, словно схватившей меня шипами. Где та легкость, думалось мне. Где то безграничное доверие к людям и вера в добро? Где та я?
В те же годы и ранее я была богатым на друзей человеком. И считала себя везунчиком, когда понимала, что у меня целых три лучшие подруги! Нет, пять! 7! Я всем им доверяю! Делюсь самыми глубокими переживаниями!
В 23 я точно знаю, что далеко не каждому стоит высказывать мысли вслух. И все что у тебя останется в конечном итоге - это семья. А если с тобой останется хотя бы один человек помимо нее – то это редкая милость.
Раньше мне казалось, что обо всем нужно поговорить, озвучить, дать понять. Сейчас я считаю, что во многих случаях надо просто наблюдать. И делать выводы.
Раньше мне не удавалось сдержать слез. Казалось, что нет в них ничего постыдного, ведь это ты. Настоящий.
Сегодня я убеждена в том, что о твоей слабости, неважно в чем, не должны даже подозревать.
Мне 23.
Всего 23.
Уже все 23...
И я понятия не имею, что будет со мной в 30, 40, если только за последние пять лет кожа стала настолько твёрдой.
Всего 23.
Уже все 23.
Так же я писала и в 18.
Оглядываясь назад и возвращая свой взор в себя настоящую, я понимаю, что с каждым последующим годом образ мышления и восприятия будет становиться все менее... я даже не знаю какое слово можно подобрать. Мягким? Наивным? Нежным?
В 20 лет я считала, что ты никогда не прогадаешь, если будешь искренним. Максимально искренним и открытым миру и людям. В те же 20 я поняла, что умение сохранять искренность, оставаясь при этом на чеку, а в речах быть сдержанной – ценнейший дар. Так я обросла совершенно новой кожей, доселе мне незнакомой. Она была твёрдой, непробиваемой снаружи, но причиняющий дискомфорт изнутри, словно схватившей меня шипами. Где та легкость, думалось мне. Где то безграничное доверие к людям и вера в добро? Где та я?
В те же годы и ранее я была богатым на друзей человеком. И считала себя везунчиком, когда понимала, что у меня целых три лучшие подруги! Нет, пять! 7! Я всем им доверяю! Делюсь самыми глубокими переживаниями!
В 23 я точно знаю, что далеко не каждому стоит высказывать мысли вслух. И все что у тебя останется в конечном итоге - это семья. А если с тобой останется хотя бы один человек помимо нее – то это редкая милость.
Раньше мне казалось, что обо всем нужно поговорить, озвучить, дать понять. Сейчас я считаю, что во многих случаях надо просто наблюдать. И делать выводы.
Раньше мне не удавалось сдержать слез. Казалось, что нет в них ничего постыдного, ведь это ты. Настоящий.
Сегодня я убеждена в том, что о твоей слабости, неважно в чем, не должны даже подозревать.
Мне 23.
Всего 23.
Уже все 23...
И я понятия не имею, что будет со мной в 30, 40, если только за последние пять лет кожа стала настолько твёрдой.
Только сейчас заметила, что во всех последних записях указан мой возраст. Странно)