Завтра открывается Московский международный кинофестиваль. Среди прочего там покажут «Возвращение Вертова» — документальный детектив о том, как киновед и историк кино Николай Изволов нашел и восстановил два фильма великого режиссера-авангардиста Дзиги Вертова, считавшихся утраченными: монтажную «Годовщину революции» и монументальную «Историю гражданской войны». И восстановил вертовский шедевр «Человек с киноаппаратом».

Ксения Рождественская рассказывает, кем был для киноискусства Дзига Вертов и каким могло бы стать, но не стало кино после него.

Жизнь изменилась, вошь победила весь свет, это уже совершившееся дело, и все теперь будет меняться только в другую сторону, а не в ту, которой жили мы, которую любили мы.

Александр Блок
дневник, 18 апреля 1921

Новый номер — только online

— «Мир очень неприятен, в нем трудно не впасть в отчаяние, а он как-то научился»: как Владимир Набоков примирил себя с жизнью в чужих странах / Интервью Юрия Сапрыкина с Александром Долининым

— «От просто смерти гибель на войне отличается тем, что человек может верить, что умирает "за" что-то»: Макс Вебер о том, что управляет нашим поведением

— «Наследник»: триллер в духе Шаброля / Зинаида Пронченко

— «Зло не существует»: новый фильм Рюсукэ Хамагути / Алексей Васильев

— «Судная ночь в Аркадии»: Николас Кейдж после очередного конца света / Станислав Ф. Ростоцкий

— «Люди, естественно, хотят сбежать от реальности»: Андрей Золотарев о фильме «Сто лет тому вперед» / Интервью Константина Шавловского

— «Пиратское Просвещение»: Дэвид Гребер ставит пиратов в пример / Игорь Гулин

— «Шугар»: Колин Фаррелл копипастит голливудскую классику / Татьяна Алешичева

— Удар по циферблату: что нового показали на Watches & Wonders / Елена Стафьева

22 апреля исполняется 125 лет со дня рождения Владимира Набокова. На этот месяц приходится и еще одна годовщина: в апреле 1919-го семья Набокова навсегда покинула Россию. Набоков начал писать прозу и добился литературного признания уже в Европе — вплоть до отъезда в США в 1940-м он писал на русском языке и публиковался под псевдонимом В. Сирин. Одни из лучших работ о жизни и текстах Набокова «русскоязычного» периода — книги Александра Долинина «Истинная жизнь писателя Сирина» (2004) и «Комментарий к роману Владимира Набокова "Дар"» (2018). Сегодня контекст их восприятия изменился: опыт жизни в чужой языковой среде, необходимость заново выстроить отношения с русской культурой для многих читателей романа и комментария к нему стали непосредственным переживанием.

Накануне 125-летия Набокова Юрий Сапрыкин поговорил с Александром Долининым о том, как Набоков переживал отрыв от России, как выстраивал отношения с Европой, почему в итоге отказался от русского языка — и все равно остался частью русской литературы.

У нас так же сугубо скучно, как и раньше. Все мы становимся убежденными провинциалами — я сегодня ходил в город в незашнурованных ботинках.

Гайто Газданов
Письмо Владимиру Сосинскому, 19 апреля 1923

Частный сыщик Джон Шугар (Колин Фаррелл) живет в Лос-Анджелесе, где все пропитано духом кино, и сам он заядлый синефил. Он специализируется на поисках пропавших людей, а мыслит не словами, а образами из старых фильмов. Вот он поднял бровь, как Хамфри Богарт из «Мальтийского сокола», а вот нахмурился, как Фред Макмюррей из «Двойной страховки»,— он буквально делает жизнь с голливудских прототипов, так что поначалу даже задаешься вопросом, уж не пародия ли он. Надо ли говорить, что все похождения Шугара сопровождаются его размышлениями вслух.

На Apple TV+ выходит «Шугар», неонуар про частного детектива в поисках пропавшей девушки с неожиданным сюжетным твистом ближе к финалу.

Война как реализованная угроза применения насилия вызывает именно в современных политических сообществах пафос и чувство общности, массовую преданность и безусловную готовность к самопожертвованию у сражающихся. Помимо этого, война вызывает у самого воина уникальное по своей конкретной значимости ощущение смысла и святости смерти, свойственное только ей.

Макс Вебер, отмечающий сегодня 160-летие

15 лет назад, 21 апреля 2009 года, в доме престарелых в Чикаго умерла, не оправившись после неудачного падения на скользкой улице, восьмидесятитрехлетняя старушка Вивиан Майер. Умерла, так умерла — она была одинока, у нее не было друзей, и те, кто о ней еще иногда вспоминал, были давно уже выросшие дети, няней которых она когда-то служила. И сгинуло бы это имя в никуда, если бы двумя годами ранее из-за долгов по аренде своей маленькой студии Вивиан Майер не вынуждена была распродавать свои вещи. А вещей-то и было, что несколько коробок со всяким странным хламом. Одну из этих коробок, в которой лежали какие-то негативы, купил шатавшийся по Чикаго в поисках старых фотографий своего района риэлтор и краевед-любитель Джон Малуф. Искомого Чикаго 60-х он конкретно в этой коробке не нашел, но именно с нее началась история другой Вивиан Майер — женщины с фотоаппаратом, которая оставила после себя более 100 тысяч кадров, снятых за пять десятилетий почти ежедневного фиксирования чужой жизни.

Подробнее — тут.

Сегодня Владимиру Набокову исполняется 125 лет. Отмечаем двумя большими материалами:

1. Большое интервью с Александром Долининым о Набокове берлинского периода: как он переживал отрыв от России, как выстраивал отношения с Европой, почему в итоге отказался от русского языка — и все равно остался частью русской литературы.

2. Гид по англоязычным романам Набокова: как появился англоязычный Набоков и как он эволюционировал.

Кому вы говорите об «острой депрессии»! Я превратился в комок нервов, вздрагиваю при каждой мысли и при каждом слове и не далее как вчера не смог удержаться от слез, слушая пролог к «Лоэнгрину»,— это реакция на всю подлость кругом.

Томас Манн
письмо Эриху фон Калеру, 23 апреля 1951

«Военный суд находит подсудимого Достоевского виновным в том, что он, получив в марте месяце сего года из Москвы копию с преступного письма литератора Белинского,— читал это письмо в собраниях: сначала у подсудимого Дурова, потом у подсудимого Петрашевского. Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения поручика Григорьева под названием "Солдатская беседа". А потому военный суд приговорил его, отставного инженер-поручика Достоевского, за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева,— лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием».

175 лет назад, 23 апреля (5 мая) 1849 года, был арестован 27-летний писатель Федор Достоевский. Он был взят под стражу одновременно с остальными участниками собраний у Михаила Буташевича-Петрашевского и вместе с двадцатью из них был приговорен к расстрелу. Несостоявшаяся казнь петрашевцев — о смягчении приговора осужденным было объявлено, когда они уже стояли на эшафоте,— один из самых известных эпизодов российской истории XIX века, о составе их преступления вспоминают гораздо реже. Власти не видели в существовании кружка угрозу основам российской государственности. Они считали петрашевцев пустыми болтунами и именно за антиправительственную болтовню и наказали. Достоевский был признан виновным в чтении и распространении письма Белинского Гоголю, высказываниях против цензуры и недонесении на других членов кружка. Этих преступлений оказалось довольно для вынесения смертного приговора, пусть и замененного на каторгу, в случае Достоевского — четырехлетнюю

Подробнее — в нашем Календаре литературных преследований.

24 апреля отмечается День памяти жертв геноцида армян в Османской империи. Для того чтобы массовые убийства и депортация армян 1915–1916 годов были названы геноцидом, потребовался не один десяток лет.

Рассказываем, как называлось преступление против армян до того, как у него появилось свое название, и почему человечеству вообще потребовалось новое название для этого преступления.

Новый — печатный — номер:
про паранойю

— Все не так, однозначно: Как 1970-е стали десятилетием конспирологии и паранойи / Василий Степанов

— «Паранойя структурирует все отношения между людьми через разделение их на своих и чужих»: Интервью с Глебом Напреенко

— Мольберт в тылу врага: современное искусство и теория заговора / Анна Толстова

— Дело не в шляпах: как Павел I искал экстремизм в заграничных книгах и модах / Сергей Ходнев

— «Горе от ума» как зеркало русского нервного срыва / Ольга Федянина

— Одинокий ужас человека: почему ни одна антиутопия не обходится без параноика / Василий Корецкий

— Страх в твоих ушах: как искусство подражает еще не случившейся жизни / Юрий Сапрыкин

— Как современный человек вернулся в XVI век, но избавился от страха остаться неизвестным / Иван Давыдов

— Толстый и Достоевский: как сериал о теории заговора породил теорию заговора / Ксения Рождественская

— Обычные подозревающие: 10 главных параноиков мирового кино / Станислав Ф. Ростоцкий

В этом апреле исполняется полвека одному из важнейших фильмов 1970-х — «Разговору» Фрэнсиса Форда Копполы. Почти одновременно вышел в прокат другой знаковый конспирологический триллер, «Заговор “Параллакс”» Алана Пакулы. Две эти работы стали стержневыми для десятилетия, помешанного на паранойе.

Василий Степанов рассказывает, как невозможность интерпретации внезапно открывшейся реальности заставляет человека заглянуть внутрь себя — и ужаснуться.

Отчаянно бояться за устои государственной власти и потому вводить разнообразные запреты и ограничения — для деспотов дело привычное. Император Павел I не был деспотом прямо-таки инфернальным, но зато в его случае эти охранительные меры приобретали немыслимый размах и немыслимую вздорность. В результате, как писал пушкинский лицейский однокашник Модест Корф, «в его царствование Россия обратилась почти в Турцию». И все равно не помогло.

Сергей Ходнев рассказывает, как Павел I искал экстремизм в заграничных книгах и модах.

«Горе от ума» Александра Грибоедова вот уже 200 лет входит не только в поговорки, как предсказал Пушкин, но и буквально в подсознание отечественной сцены — вместе со своей центральной коллизией: один против всех. Однако и весь комизм, и весь драматизм этой коллизии держится на том, что у Чацкого и фамусовской Москвы общего по крайней мере не меньше, чем различий. И более всего их объединяет состояние того самого пресловутого ума.
Уже в первом монологе, с которым Чацкий заходит в дом, в котором не был три года, горе обрисовывается довольно отчетливо. От какого ума? Это параноидальный ум, то есть сознание, которое само себе рисует самые страшные последствия каждого события, мысленно докручивая его до катастрофы. Тем эмоциям, которые в первой же сцене обуревают Чацкого, неоткуда взяться здесь и сейчас, их можно только принести с собой. Еще до того, как Чацкий вваливается в дом со своими упреками, по дому уже ходит Фамусов в очень похожем состоянии тревожной подозрительности. Вместо мыслей о Софьиной неверности он изводит себя мыслями о Софьиной чести. Он тоже прислушивается только к своим внутренним страхам — и вынимает из домочадцев душу расспросами. В общем и целом уровень параноидальности у Фамусова и Чацкого примерно одинаковый. Но и прочие герои страдают тем же расстройством, только, если можно так выразиться, коллективным.

Ольга Федянина рассказывает о «Горе от ума» как зеркале русского нервного срыва.

С середины марта в разных городах России проходят обыски у современных художников и кураторов. «Дело художников» заставялет вспомнить, что параноидальные представления о современном искусстве как о некоем антигосударственном заговоре возникли в эпоху Холодной войны, причем по обе стороны фронта, и очевидно живы до сих пор.

Анна Толстова рассказывает, как связаны современное искусство и теория заговора.

Британский сериал «Утопия», вышедший в 2013 году, рассказывал о вакцине против «русского гриппа», которая должна покончить с человечеством. Яркая, наглая, кровавая — через два сезона «Утопия» прекратила свое существование на самом интересном месте. Ее американский ремейк продержался всего один сезон. Фанаты уверены, что создатели сериала предсказали будущее, за это их и закрыли.

Ксения Рождественская рассказывает, как сериал о теории заговора породил теорию заговора.

«Когда ты вернешься домой?» — спрашивала в «Бутылочной ракете» у героя Люка Уилсона (начиная с короткометражной версии фильма младший брат Оуэна стал одним из постоянных актеров Андерсона) его не по годам смышленая младшая сестра. «Я не могу вернуться домой,— отвечал ей двадцати-с-чем-то-летний оболтус, только что то ли в шутку, то ли от скуки, то ли от общего невыразимого ужаса перед настоящим и будущим обокравший дом их мамы.— Я уже взрослый». Этот пятисекундный диалог в фильме — то ли криминальной комедии про любовь и психушку, то ли мелодраме про ограбление — идеальный краткий пересказ всех тогдашних жизненных ожиданий режиссера Андерсона.

Ко дню рождения Уэса Андерсона, которому сегодня — 55 лет, большой текст Марии Бессмертной о том, как, куда и зачем он пытается сбежать из реального мира.

Нет, не варятся во мне впечатления, оставляемые несущейся вокруг меня жизнию. Чем более вживаешься в нее, тем сильнее растет во мне отвращение к ней.

Василий Ключевский
Дневник, 2 мая 1867