#читательскийдневничок #совруслит
Дмитрий Быков «ЖД-рассказы»
Вагриус, 2009
Не путать с романом «ЖД» — малая форма Быкову удается сильно лучше. Восемнадцать маленьких рассказов для всех, кто в дороге, — а действие каждого происходит в поезде. Есть очень смешные — в одном пародия на Пауло Коэльо едет себе в вагоне СВ и вкусно жрет, и краснобайством занимается. Есть очень страшные — про станцию, на которой в поезд начинают проситься оборотни, и хныкать, и стонать, и плакать так, что мороз по коже. Кажется даже, что это никакие не оборотни, а просто несчастные нищие люди в закрытом городе, которых надо спасти, — но ты попробуй только им открой…
Так вот, хочу вспомнить текстик под названием «Чудь». Сюжет такой: некто Кожухов едет в командировку, и ночью к нему подсаживается чудь белоглазая, сумасшедшая девушка. Объясняет ему чудь, что поезд несется в пропасть, до следующей станции уже не доедет. Кожухов просыпается в холодном поту и выходит на полустаночке покурить — и понимает, что чёрт бы с ним с чемоданом и вещами, чёрт с той Москвой, ни за что нельзя возвращаться в поезд, надо немедленно скрыться, спасаться, бежать.
«Я ведь чувствую, что этот поезд до добра не довезет. С него давно пора сойти, уже все приличные люди сошли, а я еще еду, делать мне больше нечего…
– Граждане! – позвала проводница. – Трогаемся, давайте в вагоны!
Курильщики потянулись к вагонам.
Нет, правда, подумал Кожухов. Чего это я, как баран на закланье? Почему я должен ехать туда же, куда они? Я ведь давно уже примерно понял, куда они едут.
Он бросил последний взгляд на ангары, выбросил бычок, взялся за холодный поручень, втянулся в вагон и поехал разделять общую участь. Это они, большеглазые наркоманы, могут сходить где вздумается, а мы люди долга, и у нас выбора нет».
Дмитрий Быков «ЖД-рассказы»
Вагриус, 2009
Не путать с романом «ЖД» — малая форма Быкову удается сильно лучше. Восемнадцать маленьких рассказов для всех, кто в дороге, — а действие каждого происходит в поезде. Есть очень смешные — в одном пародия на Пауло Коэльо едет себе в вагоне СВ и вкусно жрет, и краснобайством занимается. Есть очень страшные — про станцию, на которой в поезд начинают проситься оборотни, и хныкать, и стонать, и плакать так, что мороз по коже. Кажется даже, что это никакие не оборотни, а просто несчастные нищие люди в закрытом городе, которых надо спасти, — но ты попробуй только им открой…
Так вот, хочу вспомнить текстик под названием «Чудь». Сюжет такой: некто Кожухов едет в командировку, и ночью к нему подсаживается чудь белоглазая, сумасшедшая девушка. Объясняет ему чудь, что поезд несется в пропасть, до следующей станции уже не доедет. Кожухов просыпается в холодном поту и выходит на полустаночке покурить — и понимает, что чёрт бы с ним с чемоданом и вещами, чёрт с той Москвой, ни за что нельзя возвращаться в поезд, надо немедленно скрыться, спасаться, бежать.
«Я ведь чувствую, что этот поезд до добра не довезет. С него давно пора сойти, уже все приличные люди сошли, а я еще еду, делать мне больше нечего…
– Граждане! – позвала проводница. – Трогаемся, давайте в вагоны!
Курильщики потянулись к вагонам.
Нет, правда, подумал Кожухов. Чего это я, как баран на закланье? Почему я должен ехать туда же, куда они? Я ведь давно уже примерно понял, куда они едут.
Он бросил последний взгляд на ангары, выбросил бычок, взялся за холодный поручень, втянулся в вагон и поехал разделять общую участь. Это они, большеглазые наркоманы, могут сходить где вздумается, а мы люди долга, и у нас выбора нет».
Салли Руни «Прекрасный мир, где же ты»
Синдбад, 2023
Новая книга Салли Руни намного лучше «Нормальных людей», где герои триста страниц не могли определиться с форматом своих отношений. В «Прекрасном мире» становится, наконец, ясно, к чему клонит автор: поздний капитализм делает нас несчастными, любые барахтанья не имеют смысла, включая, кстати, и литературу, — писателям бы говорить о том, как мир разваливается, а они всё про отношеньки. Забавная метаирония.
Сюжет такой: две подружки, Элис и Айлин, жили вместе в студенческом общежитии, а теперь им по тридцать, и они переписываются длиннющими электронными мейлами, словно на дворе начало нулевых. Их мейлы — самое интересное, что в книге есть, рассуждения о левых, экономике, политике, феминизме и экологии, которые Салли Руни зачем-то понадобилось вложить в уста своих персонажей. Продвинутой аудитории я бы советовала пропускать незамысловатый сюжет и читать только эти письма-эссе.
Для массового читателя тут свой столик: героини мечутся, страдают кризисами, влюблены безответно то в лучшего друга, то в случайного мужика из «Тиндера». Вся та же телеграфная, унылая донельзя проза, всё тот же всевидящий автор, господство диалогов и переписок. Герои очень напоминают резиновых персонажей из игры Sims — я как-то в детстве натыкалась фанфики про них, по стилю один в один. Постельные сцены — жуткие в своей вялости и косноязычии — еще больше наводят на это сходство.
Когда соединяешь две эти линии, умненькую и глуповатую, письма и реальность, то остается вопрос: почему две такие умницы на словах, как Лев Толстой, на деле посвящают все свои телодвижения, чаянья и дни, как выразилась когда-то Авдотья Смирнова, «этой небольшой мужской пипиське»?
Но ответа нет.
«Таким образом, роман держится на том, что замалчивает правду о мире, тщательно залакировывая ее под гладкой поверхностью текста. Мы переживаем, разбегутся герои или останутся вместе, тогда, и только тогда, когда нам удается забыть о вещах более важных, то есть обо всем».
#читательскийдневничок #переводное
Синдбад, 2023
Новая книга Салли Руни намного лучше «Нормальных людей», где герои триста страниц не могли определиться с форматом своих отношений. В «Прекрасном мире» становится, наконец, ясно, к чему клонит автор: поздний капитализм делает нас несчастными, любые барахтанья не имеют смысла, включая, кстати, и литературу, — писателям бы говорить о том, как мир разваливается, а они всё про отношеньки. Забавная метаирония.
Сюжет такой: две подружки, Элис и Айлин, жили вместе в студенческом общежитии, а теперь им по тридцать, и они переписываются длиннющими электронными мейлами, словно на дворе начало нулевых. Их мейлы — самое интересное, что в книге есть, рассуждения о левых, экономике, политике, феминизме и экологии, которые Салли Руни зачем-то понадобилось вложить в уста своих персонажей. Продвинутой аудитории я бы советовала пропускать незамысловатый сюжет и читать только эти письма-эссе.
Для массового читателя тут свой столик: героини мечутся, страдают кризисами, влюблены безответно то в лучшего друга, то в случайного мужика из «Тиндера». Вся та же телеграфная, унылая донельзя проза, всё тот же всевидящий автор, господство диалогов и переписок. Герои очень напоминают резиновых персонажей из игры Sims — я как-то в детстве натыкалась фанфики про них, по стилю один в один. Постельные сцены — жуткие в своей вялости и косноязычии — еще больше наводят на это сходство.
Когда соединяешь две эти линии, умненькую и глуповатую, письма и реальность, то остается вопрос: почему две такие умницы на словах, как Лев Толстой, на деле посвящают все свои телодвижения, чаянья и дни, как выразилась когда-то Авдотья Смирнова, «этой небольшой мужской пипиське»?
Но ответа нет.
«Таким образом, роман держится на том, что замалчивает правду о мире, тщательно залакировывая ее под гладкой поверхностью текста. Мы переживаем, разбегутся герои или останутся вместе, тогда, и только тогда, когда нам удается забыть о вещах более важных, то есть обо всем».
#читательскийдневничок #переводное
Прочитала у Ивана Родионова любопытный пост — там в том числе о людях, которые занимались-занимались литературной критикой, задружились с кем надо, а потом ушли в прозу — и критика йок, завязали с ней. Значит, делает вывод Иван, всё это время они писали рецензии для самопродвижения, это была СТРАТЕГИЯ такая хитрая.
Думаю про это всё утро — и, поскольку это в том числе камень и в мой огород, позволю себе ответить.
С одной стороны, у меня есть пуленепробиваемый аргумент в виде истории этой самой литературной критики. Ну почитайте вы любую журнальную полемику начала позапрошлого века: там тебе и издатели, и писатели, и поэты, и переводчики свободно спорят о книгах. Пушкин как-то не чувствовал себя не в праве писать статьи в «Литературную газету» только потому, что он, ну понимаете, сам себе и поэт, и прозаик.
С другой стороны, я сама прекрасно понимаю, что это некоторое лукавство. Время другое, ситуация сильно поменялась. Например, если ты работаешь в издательстве, невозможно утром писать колонку о том, какое дерьмо напечатали твои коллеги, а днем спокойно улыбаться им на планерке. В идеальном мире, где все разделяют работу и личные отношения, критику и бизнес, творчество и продажи — да, можно. Но у нас, к сожалению, всё по-другому.
И это ответ на вопрос, почему многие, уходя в прозу, перестают писать критику. Становится сложно говорить откровенно, без оглядки — теперь это не просто сферические авторы в вакууме, а твои друзья, коллеги, работодатели. Ты не только по-человечески, ты еще и экономически зависишь от этого всего — чувствуете разницу? Чтобы забить на это и продолжать рубить правду-матку, нужно иметь стальные яйца.
А к тому, что издатели очень уж любят критиков — ну… Отдельный вид — тех, которые приходят в восторг от халявных книжечек и мерча, пишут сладко-пресладко, никогда ничего не ругают, а в идеале вообще лепят только подборки и оБЗоРы КнИЖНого РыНКа — этих, да, маркетинг издательств очень любит. Но сами представьте ситуацию: критик Семен Семеныч Подзалупский ругал-ругал годами, скажем, Дмитрия Быкова. А потом как ни в чем не бывало высылает рукопись в то же издательство, в котором Дмитрий Львович издается. Здравствуйте, мол, вот, написалось. Прочтёте?
Какая там реакция будет, на другом конце провода? «Ого, это же легендарный Подзалупский, давай скорей его в печать»?
Или всё-таки: «Господи, опять Подзалупский! Еще и наглости хватает писанину свою присылать…. Нет-нет, нам скандалы с Дмитрием Львовичем не нужны, кидай-ка ты эту рукопись в корзину, своих хватает»?
В общем, если критик старается писать честно — он неизменно с кем-нибудь да поругается. Иногда ругается сильно. Дружит — сильно реже. Да, его имя чуть известнее, чем автора, который пришел самотеком. Но если писать годами за копейки рецензии — это такая стратегия самопродвижения для будущей прозы, то честно говоря, стратегия-то очень и очень тупая. Намного эффективнее существуют, ей-богу.
Думаю про это всё утро — и, поскольку это в том числе камень и в мой огород, позволю себе ответить.
С одной стороны, у меня есть пуленепробиваемый аргумент в виде истории этой самой литературной критики. Ну почитайте вы любую журнальную полемику начала позапрошлого века: там тебе и издатели, и писатели, и поэты, и переводчики свободно спорят о книгах. Пушкин как-то не чувствовал себя не в праве писать статьи в «Литературную газету» только потому, что он, ну понимаете, сам себе и поэт, и прозаик.
С другой стороны, я сама прекрасно понимаю, что это некоторое лукавство. Время другое, ситуация сильно поменялась. Например, если ты работаешь в издательстве, невозможно утром писать колонку о том, какое дерьмо напечатали твои коллеги, а днем спокойно улыбаться им на планерке. В идеальном мире, где все разделяют работу и личные отношения, критику и бизнес, творчество и продажи — да, можно. Но у нас, к сожалению, всё по-другому.
И это ответ на вопрос, почему многие, уходя в прозу, перестают писать критику. Становится сложно говорить откровенно, без оглядки — теперь это не просто сферические авторы в вакууме, а твои друзья, коллеги, работодатели. Ты не только по-человечески, ты еще и экономически зависишь от этого всего — чувствуете разницу? Чтобы забить на это и продолжать рубить правду-матку, нужно иметь стальные яйца.
А к тому, что издатели очень уж любят критиков — ну… Отдельный вид — тех, которые приходят в восторг от халявных книжечек и мерча, пишут сладко-пресладко, никогда ничего не ругают, а в идеале вообще лепят только подборки и оБЗоРы КнИЖНого РыНКа — этих, да, маркетинг издательств очень любит. Но сами представьте ситуацию: критик Семен Семеныч Подзалупский ругал-ругал годами, скажем, Дмитрия Быкова. А потом как ни в чем не бывало высылает рукопись в то же издательство, в котором Дмитрий Львович издается. Здравствуйте, мол, вот, написалось. Прочтёте?
Какая там реакция будет, на другом конце провода? «Ого, это же легендарный Подзалупский, давай скорей его в печать»?
Или всё-таки: «Господи, опять Подзалупский! Еще и наглости хватает писанину свою присылать…. Нет-нет, нам скандалы с Дмитрием Львовичем не нужны, кидай-ка ты эту рукопись в корзину, своих хватает»?
В общем, если критик старается писать честно — он неизменно с кем-нибудь да поругается. Иногда ругается сильно. Дружит — сильно реже. Да, его имя чуть известнее, чем автора, который пришел самотеком. Но если писать годами за копейки рецензии — это такая стратегия самопродвижения для будущей прозы, то честно говоря, стратегия-то очень и очень тупая. Намного эффективнее существуют, ей-богу.
Telegram
сЧётчик. Книги и рецензии на них.
Наивные заметки о современной критике (часть вторая)
Спорная мотивация-1.
Как водится, сначала нужно договориться о понятийном аппарате. Почему именно "спорная"? Здесь это такой эвфемизм, означающий "субъективно негативная". То есть мне такая мотивация…
Спорная мотивация-1.
Как водится, сначала нужно договориться о понятийном аппарате. Почему именно "спорная"? Здесь это такой эвфемизм, означающий "субъективно негативная". То есть мне такая мотивация…
Напоминаю: есть ещё пять дней, чтобы подать заявку на премию «_Литблог». Вручается она (сюрприз!) автору лучшего блога о книгах, текстового или видео. Неважно, сколько у вас подписчиков, главное — интересный стиль, подача, креативность. Подробности и форма заявки — тут. Победитель получает медийность, денбги и планшет.
В этом году коллеги пригласили меня войти в состав жюри «_Литблога» — а я с радостью согласилась. Предвосхищая вопросы: кроме этого наноканала, я последний год была главредом блога и имейл-канала «Альпины», шесть лет делаю с нуля всякие медиа и собираю книжки, пишу про них же (книжки) в СМИ большие и маленькие. Помимо меня в жюри Ольга Брейнингер, Михаил Турбин и Иван Родионов, председатель — Егор Аполлонов.
Короче, если ведете блог, прям сегодня отправьте заявку, не откладывайте: займёт это от силы полчаса, ничем не рискуете, затея хорошая, сплошные плюсы.
В этом году коллеги пригласили меня войти в состав жюри «_Литблога» — а я с радостью согласилась. Предвосхищая вопросы: кроме этого наноканала, я последний год была главредом блога и имейл-канала «Альпины», шесть лет делаю с нуля всякие медиа и собираю книжки, пишу про них же (книжки) в СМИ большие и маленькие. Помимо меня в жюри Ольга Брейнингер, Михаил Турбин и Иван Родионов, председатель — Егор Аполлонов.
Короче, если ведете блог, прям сегодня отправьте заявку, не откладывайте: займёт это от силы полчаса, ничем не рискуете, затея хорошая, сплошные плюсы.
«…царственная Нева, в космическом движении ночи, кружении позёмки, заметённая мёртвым снегом на много верст, со всеми её дочерними реками, всеми её островами, заметённая мёртвым снегом от лесов и до лесов, от гранитов Крепости до гранитов далёких в ночи дворцов, царственная зимняя Нева не признавала, отвергала и неприметным делала чёрный ночной Город. Чёрные, зимние ночи. Ещё не знал я стихов, где: ...чёрный Веспер в зеркале... где: ...и перекличка воронов и арфы мне чудится в зловещей тишине; ещё не знал стихов, где: ...в страшной высоте земные сны горят; когда войду я на- конец в заветное, чудесное будущее моё, в конец шестидесятых годов, их будет читать ночью в доме на Фонтанке, что против Летнего сада, моя девочка, прелестная актриска. В моей юности я не знал ещё таких стихов, и чёрными декабрьскими ночами в шестьдесят первом, исчезнувшем, году я лишь чувствовал их возможность...»
«Рукопись моя, а я уже через несколько ночей догадался, что это именно рукопись, тревожно увеличивалась с каждой ночью, и жил я словно в бреду, увлекательном и опасном, декабрьские, февральские ночи, где хранила меня золотая убеждённость талантливости, я физически чувствовал талантливость мою как грубую и сокрушительную, материальную силу, и хранила меня драгоценная убеждённость в моём праве писать всё, что мне вздумается и как мне вздумается, вольность роскошная неискушённости, роскошь незнания и независимости от чьих бы то ни было мнений и требований, и если б ещё умел я вовремя понять, какие могущество и волю дает умение соединить роскошь независимости с искушённостью в мастерстве и роскошью знания, как умел это делать Мальчик, жаль, что такое умение привлекает лишь беды и громы».
и, конечно же, это всё….
«Рукопись моя, а я уже через несколько ночей догадался, что это именно рукопись, тревожно увеличивалась с каждой ночью, и жил я словно в бреду, увлекательном и опасном, декабрьские, февральские ночи, где хранила меня золотая убеждённость талантливости, я физически чувствовал талантливость мою как грубую и сокрушительную, материальную силу, и хранила меня драгоценная убеждённость в моём праве писать всё, что мне вздумается и как мне вздумается, вольность роскошная неискушённости, роскошь незнания и независимости от чьих бы то ни было мнений и требований, и если б ещё умел я вовремя понять, какие могущество и волю дает умение соединить роскошь независимости с искушённостью в мастерстве и роскошью знания, как умел это делать Мальчик, жаль, что такое умение привлекает лишь беды и громы».
и, конечно же, это всё….
Олег Стрижак «Мальчик»
Книжная полка Вадима Левенталя, «Городец», 2021
Книга, про которую трудно говорить как критик: потому что восторг захлёстывает, потому что сам ты по сравнению с автором ничтожен в ремесле; помолчи, просто насладись. А еще потому, что это жутко литературный роман о литературе и сущности творчества — и если подходить к нему с обычной меркой, получается лишний виток спирали.
Итак, есть взрослый писатель, драматург и простомудак приспособленец, некто Сергей Владимирович -оцкий. Жизнь его — мечта: печатается он в лучших редакциях, пьесы его ставят тут и там, сам он заведует прозой в литературном журнале, у него много денег, красавица жена, в любовницах юная актриса. Он балуется и наслаждается.
Есть второй герой, собственно, Мальчик. Он тоже пишет, но его жизнь ничуть не похожа на жизнь -оцкого: она сложная, нищая, болезненная. Мальчик и сам сложный, колкий и злой, бескомпромиссный, на «тусовочку» (в семидесятые литературная тусовочка была такой же глупой и дурной сущностью) плевал.
Эти двое — суть две опции, два разных выбора, антагонисты. Однажды они встречаются: в моем любимом супергеройском нарративе есть момент, когда в разгар драки злейшие враги меняются телами. Тут происходит нечто подобное, только с судьбами, такое пересечение буковкой икс.
Больше спойлерить не буду, да и великая литература не про сюжет. Важно вот что: это книга, в каждом слове, в каждом предложении которой дышит жизнь, красота, вечность; за каждым поворотом авторской мысли следишь, как завороженный кролик. И после этого фокуса не чувствуешь себя одураченным, нет, — в тебе бродит такое количество вопросов, что остается только одно: открыть текст и попытаться разгадать еще раз.
И мысль А: как же они умели чувствовать биение жизни, ее ток! Какие мы все жидкие и аморфные по сравнению с людьми шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых.
И мысль B: как же получилось, что человек, написавший такое, умер, не получив должной славы и любви, умер затворником, обиженным, разочарованным.
#читательскийдневничок #совруслит
Книжная полка Вадима Левенталя, «Городец», 2021
Книга, про которую трудно говорить как критик: потому что восторг захлёстывает, потому что сам ты по сравнению с автором ничтожен в ремесле; помолчи, просто насладись. А еще потому, что это жутко литературный роман о литературе и сущности творчества — и если подходить к нему с обычной меркой, получается лишний виток спирали.
Итак, есть взрослый писатель, драматург и просто
Есть второй герой, собственно, Мальчик. Он тоже пишет, но его жизнь ничуть не похожа на жизнь -оцкого: она сложная, нищая, болезненная. Мальчик и сам сложный, колкий и злой, бескомпромиссный, на «тусовочку» (в семидесятые литературная тусовочка была такой же глупой и дурной сущностью) плевал.
Эти двое — суть две опции, два разных выбора, антагонисты. Однажды они встречаются: в моем любимом супергеройском нарративе есть момент, когда в разгар драки злейшие враги меняются телами. Тут происходит нечто подобное, только с судьбами, такое пересечение буковкой икс.
Больше спойлерить не буду, да и великая литература не про сюжет. Важно вот что: это книга, в каждом слове, в каждом предложении которой дышит жизнь, красота, вечность; за каждым поворотом авторской мысли следишь, как завороженный кролик. И после этого фокуса не чувствуешь себя одураченным, нет, — в тебе бродит такое количество вопросов, что остается только одно: открыть текст и попытаться разгадать еще раз.
И мысль А: как же они умели чувствовать биение жизни, ее ток! Какие мы все жидкие и аморфные по сравнению с людьми шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых.
И мысль B: как же получилось, что человек, написавший такое, умер, не получив должной славы и любви, умер затворником, обиженным, разочарованным.
#читательскийдневничок #совруслит
Оливия Лэнг «Тело каждого»
Ад Маргинем, 2022
Новый эпизод исследований посвящен телесности. Новые герои — Фрейд, Малькольм Икс, певица Нина Симон, художница Ана Мендьета, фотограф Сьюзен Сонтаг и многие другие — люди, которые боролись с разными аспектами закрепощения тел: от ограничения форм сексуальности до расизма. Сами проблемы образуют собой главы: о сексе, о болезни, о дискриминации, о евгенике.
«Я начинала видеть тело как систему ошеломительной сложности, где любое вмешательство приводит к каскаду неостановимых последствий. Ничто не работает само по себе. Всё связано. Пропиши не то лекарство — и из равновесия выйдет жизненно важный защитный механизм, запустив процесс, неминуемо ведущий к катастрофе. Их видение тела потрясло меня: это абсолютно беспощадная машина, где не существует ни личности, ни смысла, ни многозначности, никакого иного порядка бытия, кроме бесконечного танца химических реакций. Я не хотела больше в него вмешиваться. Мне было слишком страшно».
Вопреки ожиданиям, в этой книге очень мало от самой Лэнг, ее метод явно претерпевает трансформацию. Кажется, что в предыдущих работах и интервью она даже полнее и откровеннее рассказывала о себе: о трансгендерной идентичности, об открытых отношениях и сексуальных экспериментах, о принятии внешности. «Тело каждого» в этом смысле — сухое и закрытое, книга похожа скорее на работы Фуко или Барта, чем, к примеру, на «Полиаморию» израильского просветителя Маши Халеви — текст, который сочетает авторскую историю о поиске новых форм отношений с огромным корпусом исследований по теме.
Полная рецензия — на сайте «Прочтения».
#рецензиичитануги #переводное
Ад Маргинем, 2022
Новый эпизод исследований посвящен телесности. Новые герои — Фрейд, Малькольм Икс, певица Нина Симон, художница Ана Мендьета, фотограф Сьюзен Сонтаг и многие другие — люди, которые боролись с разными аспектами закрепощения тел: от ограничения форм сексуальности до расизма. Сами проблемы образуют собой главы: о сексе, о болезни, о дискриминации, о евгенике.
«Я начинала видеть тело как систему ошеломительной сложности, где любое вмешательство приводит к каскаду неостановимых последствий. Ничто не работает само по себе. Всё связано. Пропиши не то лекарство — и из равновесия выйдет жизненно важный защитный механизм, запустив процесс, неминуемо ведущий к катастрофе. Их видение тела потрясло меня: это абсолютно беспощадная машина, где не существует ни личности, ни смысла, ни многозначности, никакого иного порядка бытия, кроме бесконечного танца химических реакций. Я не хотела больше в него вмешиваться. Мне было слишком страшно».
Вопреки ожиданиям, в этой книге очень мало от самой Лэнг, ее метод явно претерпевает трансформацию. Кажется, что в предыдущих работах и интервью она даже полнее и откровеннее рассказывала о себе: о трансгендерной идентичности, об открытых отношениях и сексуальных экспериментах, о принятии внешности. «Тело каждого» в этом смысле — сухое и закрытое, книга похожа скорее на работы Фуко или Барта, чем, к примеру, на «Полиаморию» израильского просветителя Маши Халеви — текст, который сочетает авторскую историю о поиске новых форм отношений с огромным корпусом исследований по теме.
Полная рецензия — на сайте «Прочтения».
#рецензиичитануги #переводное
В последнее время поучаствовала сама и послушала много чужих дискуссий о сущности литературной критики. Было много откровенной херни Пришла к выводу, что мнения очень разнятся, даже, казалось бы, у академически образованных людей, филологов etc. Стало интересно, что думаете вы, щас запилю опросник.
NB! можно выбрать несколько вариантов! или оставить свой в комментариях
NB! можно выбрать несколько вариантов! или оставить свой в комментариях
А вот и большая рецензия на новую Салли Руни — в ней я чуть подробнее выражаю своё недоумение. Видела за последний месяц в ленте столько хвалебных речей и восторгов «Прекрасному миру» («ой, ита прям про меня!!!»), что да, вопросы тут скорее к читателям.
Когда-то очень юная Полозкова пришла на «Школу злословия», и там её мучали: ну что, мол, Вера, вы всё про себя да про себя пишете, собою любуетесь — пора подумать и о других, на них посмотреть, их болью пожить. Предъявлять такую претензию поэту — странно. Прозаику — можно, наверное. А вот читателю, который пытается в каждой книге найти себя и покрасоваться, как в зеркале?
Когда-то очень юная Полозкова пришла на «Школу злословия», и там её мучали: ну что, мол, Вера, вы всё про себя да про себя пишете, собою любуетесь — пора подумать и о других, на них посмотреть, их болью пожить. Предъявлять такую претензию поэту — странно. Прозаику — можно, наверное. А вот читателю, который пытается в каждой книге найти себя и покрасоваться, как в зеркале?
Эндрю Шон Грир «Лишь»
Popcorn Books, 2020
Пришла новость, что Popcorn и МИФ устраивают прощальную распродажу книг с сюжетами о ЛГБТ (сами знаете почему). Советую обратить внимание на «Лишь» Эндрю Шона Грира — очень смешной и трогательный роман о неудачливом писателе.
В день, когда его бросает любовник, Артур Лишь в ярости откапывает приглашения во все писательские резиденции, на все странные фестивали и летние школы. Собрав всё воедино, он придумывает себе целое кругосветное путешествие, аки твой Одиссей. Но что-то идет не так: на мастер-классе его студенты заболевают со скуки, премии достаются сплошь другим дурачкам, писательская резиденция находится в глухой деревне, где собаки воют и кусают Артура Лишь за жёппу. Ну и вообще нелепая она, жизнь, но иногда может сжалиться.
Грир использует очень интересный прием построения текста: на первый взгляд книга кажется простой, профанной, даже по-детски шероховатой. Только когда глаз привыкает к странной, местами захлебывающейся манере письма, начинаешь замечать хитрости: как автор без конца перебрасывает тебя туда-сюда по хронологии, как невзначай в паре предложений может описать детство героя, его знакомство с кем-то, его метания, его унижения. Как в двух-трех разбросанных там и сям сценках может отражаться целая картина долгих-долгих отношений — да так, что ты начинаешь сам чувствовать и влюбленность этих людей, и напряжение между ними, и, наконец, скуку, томление перед расставанием, конец.
Подробнее писала о книге для «Прочтения», вот тут. Предполагаю, что её так же приятно (и не очень трудно) читать в оригинале, ту хум ит мей.
#рецензиичитануги #переводное
Popcorn Books, 2020
Пришла новость, что Popcorn и МИФ устраивают прощальную распродажу книг с сюжетами о ЛГБТ (сами знаете почему). Советую обратить внимание на «Лишь» Эндрю Шона Грира — очень смешной и трогательный роман о неудачливом писателе.
В день, когда его бросает любовник, Артур Лишь в ярости откапывает приглашения во все писательские резиденции, на все странные фестивали и летние школы. Собрав всё воедино, он придумывает себе целое кругосветное путешествие, аки твой Одиссей. Но что-то идет не так: на мастер-классе его студенты заболевают со скуки, премии достаются сплошь другим дурачкам, писательская резиденция находится в глухой деревне, где собаки воют и кусают Артура Лишь за жёппу. Ну и вообще нелепая она, жизнь, но иногда может сжалиться.
Грир использует очень интересный прием построения текста: на первый взгляд книга кажется простой, профанной, даже по-детски шероховатой. Только когда глаз привыкает к странной, местами захлебывающейся манере письма, начинаешь замечать хитрости: как автор без конца перебрасывает тебя туда-сюда по хронологии, как невзначай в паре предложений может описать детство героя, его знакомство с кем-то, его метания, его унижения. Как в двух-трех разбросанных там и сям сценках может отражаться целая картина долгих-долгих отношений — да так, что ты начинаешь сам чувствовать и влюбленность этих людей, и напряжение между ними, и, наконец, скуку, томление перед расставанием, конец.
Подробнее писала о книге для «Прочтения», вот тут. Предполагаю, что её так же приятно (и не очень трудно) читать в оригинале, ту хум ит мей.
#рецензиичитануги #переводное
На странице «Литблога» вышел текст, в котором мы с коллегами по жюри рассказываем своё видение книжных каналов. Получилось любопытно, а сейчас вообще будет совет на миллион: если вы хотите много подписчиков, быстро вырастить и даже монетизировать свой канал, не пишите для читателей. Заведите канал или даже имейл-рассылку (e-mail маркетинг не только не умер, но вообще впереди планеты всей) для писателей — про возможности, резиденции, гранты, стипендии, опен-коллы и прочие полезные штуки. Давно понятно, что в медиапространстве, если не вообще в России, писателей больше, чем активных читателей — так воспользуйтесь этим. Я бы и сама в такой проект влезла — но и времени нет (а этим таким дайджестом надо заниматься ежедневно), и искреннего заряда. Хорошие люди, дерзайте, вот правда!
mnogobukv.hse.ru
«Нужно не бояться быть уникальным и свободным в собственной позиции»
Члены жюри премии «_Литблог» ответили на наши вопросы о блогерстве в современной реальности
«Большая книга» «Большой книгой» (наверное, в этом году жюри имело в виду масштаб героя, о котором говорится в тексте, ну штош), а я вот хочу поздравить победительницу «Литблога» Дину Озерову, автора канала «Книжный странник». Дина подала на конкурс очень любопытные рецензии, обязательно почитайте ее.
Telegram
книжный странник | дина озерова
лауреат премии _Литблог-2022
соведущая подкаста Лед и книги @iceandbookspodcast
о личном в @bedroomhymns
Реклама и сотрудничество — @ozerova_dina
соведущая подкаста Лед и книги @iceandbookspodcast
о личном в @bedroomhymns
Реклама и сотрудничество — @ozerova_dina
В декабре исполняется 6 лет мне как редактору. Начала этот путь в 2016 году с любимого «Прочтения», куда пишу и по сей день. Делала книжки (в списке моих авторов, например, Денис Горелов и Кирилл Рябов, чем очень горжусь). А с 2018 года зарабатываю ещё и коммерческой редактурой: маркетинг, бизнес, вот это всё.
Почему-то я редко рассказываю об этой стороне жизни и профессии — а ведь там целый интересный мир. В 2018 году, скажем, я делала медиа для фонда «Русский силуэт» — это проект Татьяны Михалковой про моду и лайфстайл. В том же году писала тексты для центра перинатальной психологии и недолго про финтех (друзья, финтех — это ад на земле). Последний большой проект — блог «Альпины», где я была главредом. Это классное медиа сразу про селф-хелп, психологию, менеджмент, деньги — короче, про всё, о чем «Альпина» выпускает книги. Сейчас веду проекты про технологии и чувствую себя очень уютно. IT — это классно, потому что приносит реальную пользу. А писать про то, во что не верю, я категорически не могу.
(На картинке — я по версии искусственного интеллекта. Как предупреждение о недалеком будущем с редакторами-роботами😱 )
Почему-то я редко рассказываю об этой стороне жизни и профессии — а ведь там целый интересный мир. В 2018 году, скажем, я делала медиа для фонда «Русский силуэт» — это проект Татьяны Михалковой про моду и лайфстайл. В том же году писала тексты для центра перинатальной психологии и недолго про финтех (друзья, финтех — это ад на земле). Последний большой проект — блог «Альпины», где я была главредом. Это классное медиа сразу про селф-хелп, психологию, менеджмент, деньги — короче, про всё, о чем «Альпина» выпускает книги. Сейчас веду проекты про технологии и чувствую себя очень уютно. IT — это классно, потому что приносит реальную пользу. А писать про то, во что не верю, я категорически не могу.
(На картинке — я по версии искусственного интеллекта. Как предупреждение о недалеком будущем с редакторами-роботами
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Возвращаясь в декабрь 2016 года, вот какие 12 ЖОСКИХ СОВЕТОВ я бы себе дала:
1. Никогда не принимайся за работу, не зная всех деталей проекта. Программа-минимум: цель заказчика, аудитория, формат, дедлайн. Авторский сборник в мягкой обложке редактируется иначе, чем подарочный тэйбл бук. Тезисы для корпоративного сайта не равны большому интервью в «Книжной индустрии». Сферических текстов в вакууме не бывает.
2. Тебе не будут платить деньги за то, как хорошо ты знаешь правила и нормы русского языка. А вот за то, как принимаешь решения, будут.
3. Чем больше автор выпендривается, тем хуже он пишет. Исключения редки и лежат в плоскости худлита. Если есть такая возможность, не работай с м*даками.
4. Если акционер/директор хочет поиграться в редактора и сам переставляет буковки туда-сюда в документах — беги.
5. Иногда лучше не использовать режим рецензирования, чтобы уберечь автора от инфаркта. Выдели желтым самую жирную правку, остальное не показывай. Пусть думает, что сам так красиво всё написал. (Пользуйся советом аккуратно и только для адекватных спикеров.)
6. Стрела летит не в тебя. Стрела летит в представления автора о редактрисе по ту сторону экрана — завистливой к чужому таланту, вредной и слишком юной, чтобы быть компетентной.
7. Быть рядовым редактором — неблагодарный труд. Все косяки будут вешать на тебя. Все успехи будут заслугой автора. Смирись. Хочешь признания — ищи место шеф-редактора или главреда. Ну, или уходи в райтеры.
8. Все трудовые договоры должны регистрироваться в налоговой. Работать без договора можно только по большой любви — да и то.
9. Книжные редакторы попадают в рай после смерти, а успешные коммерческие — ещё при жизни. Подумай, чего хочешь больше.
10. Для списков дел нет ничего лучше старых добрых «Заметок». Но неплохо бы освоить Trello (а в идеале ещё Jira, Figma, Miro и прочие штучки).
11. Перепроверяй всё. Вообще всё. Даже если ты только вчера получила красный диплом филфака. Не думай, что много знаешь, учись каждый день.
12. Слово «длинношеее» реально пишется с тремя «е».
1. Никогда не принимайся за работу, не зная всех деталей проекта. Программа-минимум: цель заказчика, аудитория, формат, дедлайн. Авторский сборник в мягкой обложке редактируется иначе, чем подарочный тэйбл бук. Тезисы для корпоративного сайта не равны большому интервью в «Книжной индустрии». Сферических текстов в вакууме не бывает.
2. Тебе не будут платить деньги за то, как хорошо ты знаешь правила и нормы русского языка. А вот за то, как принимаешь решения, будут.
3. Чем больше автор выпендривается, тем хуже он пишет. Исключения редки и лежат в плоскости худлита. Если есть такая возможность, не работай с м*даками.
4. Если акционер/директор хочет поиграться в редактора и сам переставляет буковки туда-сюда в документах — беги.
5. Иногда лучше не использовать режим рецензирования, чтобы уберечь автора от инфаркта. Выдели желтым самую жирную правку, остальное не показывай. Пусть думает, что сам так красиво всё написал. (Пользуйся советом аккуратно и только для адекватных спикеров.)
6. Стрела летит не в тебя. Стрела летит в представления автора о редактрисе по ту сторону экрана — завистливой к чужому таланту, вредной и слишком юной, чтобы быть компетентной.
7. Быть рядовым редактором — неблагодарный труд. Все косяки будут вешать на тебя. Все успехи будут заслугой автора. Смирись. Хочешь признания — ищи место шеф-редактора или главреда. Ну, или уходи в райтеры.
8. Все трудовые договоры должны регистрироваться в налоговой. Работать без договора можно только по большой любви — да и то.
9. Книжные редакторы попадают в рай после смерти, а успешные коммерческие — ещё при жизни. Подумай, чего хочешь больше.
10. Для списков дел нет ничего лучше старых добрых «Заметок». Но неплохо бы освоить Trello (а в идеале ещё Jira, Figma, Miro и прочие штучки).
11. Перепроверяй всё. Вообще всё. Даже если ты только вчера получила красный диплом филфака. Не думай, что много знаешь, учись каждый день.
12. Слово «длинношеее» реально пишется с тремя «е».
Ottessa Moshfegh ‘’Eileen’’
Penguin Press, 2015
Так получается, что первая книга в этом году — рождественская, но совсем не такая, как «Куриный бульон для души». Отесса Мошфег — очень мрачная и остроумная писательница, не похожая на своих американских сверстниц. А впрочем, в «Эйлин» обнаруживается кое-что американское: излишняя растянутость, нагнетание саспенса в каждом предложении («это было ровно за месяц до того, как СЛУЧИЛОСЬ КОЕ-ЧТО», «но тогда я еще не знала, что вижу его в последний раз, потому что потом СЛУЧИЛОСЬ КОЕ-ЧТО»). Очень много намеков = очень много ожиданий, однако в развязке слышен только легкий хлопок вместо обещанного фейерверка.
Эйлин двадцать четыре, она работает в тюрьме для подростков кем-то вроде секретарши. Больше всего на свете ее заботит она сама: ее внешность до каждого прыщика, ее одиночество и страдания (как ей кажется, уникальные и неизбывные). Живет она и вправду в аду: с отцом-алкоголиком, от которого приходится прятать ботинки, чтобы тот не сбежал, в грязном полузаброшенном доме, холоде и пустоте. Атмосфера холода, холода, холода, ледяного ада удается Мошфег здесь очень хорошо — почти как Хёгу в «Смилле», только там снег был уютным, сказочным почти, а здесь набивается героине в штаны и заставляет чувствовать адскую боль обморожения.
Потом в жизни Эйлин появляется некая Ребекка –– прекрасная, как мираж (тут стопроцентная отсылка к «Ребекке» Дюморье) и наконец-то начинается завязка основного конфликта. Но важно не это (в финале, как я уже говорила, только легкий хлопочек): важнее то, как героиня вспоминает о матери, об украденном счастливом детстве, о своем одиночестве. И поскольку рассказчик в романе –– сама Эйлин, только постаревшая, мы узнаем нечто важное об этом характере: одиночество никогда никуда не уходит, но с ним можно учиться жить, приручить, как зверя.
"I don’t know where we went wrong in my family. We weren’t terrible people, no worse than any of you. I suppose it’s the luck of the draw, where we end up, what happens".
#читательскийдневничок
Penguin Press, 2015
Так получается, что первая книга в этом году — рождественская, но совсем не такая, как «Куриный бульон для души». Отесса Мошфег — очень мрачная и остроумная писательница, не похожая на своих американских сверстниц. А впрочем, в «Эйлин» обнаруживается кое-что американское: излишняя растянутость, нагнетание саспенса в каждом предложении («это было ровно за месяц до того, как СЛУЧИЛОСЬ КОЕ-ЧТО», «но тогда я еще не знала, что вижу его в последний раз, потому что потом СЛУЧИЛОСЬ КОЕ-ЧТО»). Очень много намеков = очень много ожиданий, однако в развязке слышен только легкий хлопок вместо обещанного фейерверка.
Эйлин двадцать четыре, она работает в тюрьме для подростков кем-то вроде секретарши. Больше всего на свете ее заботит она сама: ее внешность до каждого прыщика, ее одиночество и страдания (как ей кажется, уникальные и неизбывные). Живет она и вправду в аду: с отцом-алкоголиком, от которого приходится прятать ботинки, чтобы тот не сбежал, в грязном полузаброшенном доме, холоде и пустоте. Атмосфера холода, холода, холода, ледяного ада удается Мошфег здесь очень хорошо — почти как Хёгу в «Смилле», только там снег был уютным, сказочным почти, а здесь набивается героине в штаны и заставляет чувствовать адскую боль обморожения.
Потом в жизни Эйлин появляется некая Ребекка –– прекрасная, как мираж (тут стопроцентная отсылка к «Ребекке» Дюморье) и наконец-то начинается завязка основного конфликта. Но важно не это (в финале, как я уже говорила, только легкий хлопочек): важнее то, как героиня вспоминает о матери, об украденном счастливом детстве, о своем одиночестве. И поскольку рассказчик в романе –– сама Эйлин, только постаревшая, мы узнаем нечто важное об этом характере: одиночество никогда никуда не уходит, но с ним можно учиться жить, приручить, как зверя.
"I don’t know where we went wrong in my family. We weren’t terrible people, no worse than any of you. I suppose it’s the luck of the draw, where we end up, what happens".
#читательскийдневничок
Меж тем составила плейлист к своей книге, там много разного: от темы барабана в «Поле чудес» до Brainstorm, от Таривердиева до Фредди Меркьюри.
Forwarded from РЕШаю, что читать // Редакция Елены Шубиной
«Книжный плейлист» по книге Анастасии Сопиковой «Тоска по окраинам»
Мы продолжаем рубрику «Книжный плейлист», в ней авторы ваших любимых книг рассказывают о музыке, которая созвучна их произведениям.
В новом выпуске рубрики — книга Анастасии Сопиковой «Тоска по окраинам». Сборник состоит из пяти новелл: «Не успеешь оглянуться», «Золотая лихорадка», «Друг Джонатан», «Трактир Тенардье» и «Тифлис». Пять историй из жизни героини, пять эпизодов инициации из девочки в подростка, в совсем юную девушку, в молодую женщину и почти-бывшую-жену. «Тоска по окраинам» — пять стадий принятия жизни такой, какая она есть. История поколения, которое учится вновь и вновь подниматься после падения.
Анастасия Сопикова выбрала музыкальные композиции к каждой новелле и написала к ним комментарии. Приятного прослушивания и увлекательного чтения!
Слушать плейлист в VK Музыке
Мы продолжаем рубрику «Книжный плейлист», в ней авторы ваших любимых книг рассказывают о музыке, которая созвучна их произведениям.
В новом выпуске рубрики — книга Анастасии Сопиковой «Тоска по окраинам». Сборник состоит из пяти новелл: «Не успеешь оглянуться», «Золотая лихорадка», «Друг Джонатан», «Трактир Тенардье» и «Тифлис». Пять историй из жизни героини, пять эпизодов инициации из девочки в подростка, в совсем юную девушку, в молодую женщину и почти-бывшую-жену. «Тоска по окраинам» — пять стадий принятия жизни такой, какая она есть. История поколения, которое учится вновь и вновь подниматься после падения.
Анастасия Сопикова выбрала музыкальные композиции к каждой новелле и написала к ним комментарии. Приятного прослушивания и увлекательного чтения!
Слушать плейлист в VK Музыке
Telegraph
«Книжный плейлист» по книге Анастасии Сопиковой «Тоска по окраинам»
В новом выпуске рубрики «Книжный плейлист» — книга Анастасии Сопиковой «Тоска по окраинам». Анастасия выбрала музыкальные композиции к книге и написала к ним комментарии. Приятного прослушивания и увлекательного чтения! Анастасия Сопикова: Есть маленький…
Наташа Гринь «Апоптоз»
Эксмо, 2023
Давайте так: книга СПОРНАЯ — ну то есть буквально. Одни коллеги говорят, что она ученическая — другие, что мастерски сделанная. Кому-то «Апоптоз» представляется скучнейшим месивом — а для кого-то головокружительный. Один шаг до графомании — выверенная точная проза. Ну и так далее, так далее.
Сюжет довольно трудно пересказать. Аннотация гласит: «молодая преподавательница французского впервые сталкивается со смертью на похоронах своей бабушки, после чего каждодневный страх смерти полностью поглощает ее жизнь».
Похороны в романе действительно есть — но это ни центральное его событие, ни катализатор внутреннего конфликта. Сама бабушка вместе с ее смертью спрятаны так глубоко, что сразу и не отыщешь. Любимой еде главной героини уделяется больше внимания, ей-богу.
«Всю ночь я ела апельсины. Немытые, взрезала им пупок тупым ножом, руками разламывала на части, выгибала их спину и с силой тянула сочную мякоть. По рукам кровью бежал холодный сок, повисал на локтях. Губы пульсировали, в уголках приятно щипало».
Мне было странно читать этот текст. Он располагается где-то между полюсами Барта и Саши Соколова (Барта люблю, Соколова — не очень). Дело даже не в этом: Наташа Гринь будто не до конца определилась с художественной задачей, не знала, о чем собирается написать –– и в итоге свободные ассоциации ведут ее куда-то незнамо куда. Путь небезынтересный, устланный всякими интересными метафорами и прочей эквилибристикой –– но все ж таки замкнутый на себе, как будто, продолжая аналогию движения, смотришь только под ноги: брусчатка пролетает, в луже видишь свое отражение, асфальт потрескался. А мира вокруг не видишь, как зашоренный.
Написала про «Апоптоз» рецензию для «Прочтения», целиком можно почитать на сайте. Ну и буду рада, если вы поделитесь своими догадками о романе.
#рецензиичитануги #совруслит
Эксмо, 2023
Давайте так: книга СПОРНАЯ — ну то есть буквально. Одни коллеги говорят, что она ученическая — другие, что мастерски сделанная. Кому-то «Апоптоз» представляется скучнейшим месивом — а для кого-то головокружительный. Один шаг до графомании — выверенная точная проза. Ну и так далее, так далее.
Сюжет довольно трудно пересказать. Аннотация гласит: «молодая преподавательница французского впервые сталкивается со смертью на похоронах своей бабушки, после чего каждодневный страх смерти полностью поглощает ее жизнь».
Похороны в романе действительно есть — но это ни центральное его событие, ни катализатор внутреннего конфликта. Сама бабушка вместе с ее смертью спрятаны так глубоко, что сразу и не отыщешь. Любимой еде главной героини уделяется больше внимания, ей-богу.
«Всю ночь я ела апельсины. Немытые, взрезала им пупок тупым ножом, руками разламывала на части, выгибала их спину и с силой тянула сочную мякоть. По рукам кровью бежал холодный сок, повисал на локтях. Губы пульсировали, в уголках приятно щипало».
Мне было странно читать этот текст. Он располагается где-то между полюсами Барта и Саши Соколова (Барта люблю, Соколова — не очень). Дело даже не в этом: Наташа Гринь будто не до конца определилась с художественной задачей, не знала, о чем собирается написать –– и в итоге свободные ассоциации ведут ее куда-то незнамо куда. Путь небезынтересный, устланный всякими интересными метафорами и прочей эквилибристикой –– но все ж таки замкнутый на себе, как будто, продолжая аналогию движения, смотришь только под ноги: брусчатка пролетает, в луже видишь свое отражение, асфальт потрескался. А мира вокруг не видишь, как зашоренный.
Написала про «Апоптоз» рецензию для «Прочтения», целиком можно почитать на сайте. Ну и буду рада, если вы поделитесь своими догадками о романе.
#рецензиичитануги #совруслит