Я здесь мало, что приобрел,
Зато много, что потерял.
Разучился любить все то,
За что деревенским себя считал.
Разучился я морды бить,
Всех приходится целовать.
Разучился с народом бухать,
Я хожу к нему выступать.
Я работу свою люблю,
Помогла она мне осознать,
Что душой и всем сердцем могу
Так по трактору тосковать.

Я благословляю Россию, порой жестокую и темную, нищую и неприютную! Благословляю некормящие груди и плетку в руке! Ибо люблю ее и верю в ее грядущее восхождение, в ее высокую миссию. Не потому люблю, что верю, но верю, потому что люблю... Мне тягостно вспоминать рыжий сапог, бивший меня по лицу. В первый раз это был сапог городового, изловившего меня «за революцию», во второй раз красноармеец избил меня за контрреволюцию. Это был сапог того, кто мнится мне Мессией. Я не потерял веры, я не разлюбил. Я только понял, что любовь тяжела и мучительна, что надо научиться любить. ...Научились ли евреи чему-нибудь за эти ночи? — спрашивает В.В.Шульгин. Да, еще сильнее, еще мучительнее научились любить Россию. О, какая это трудная и прекрасная наука! Любить, любить во что бы то ни стало!

(Эренбург о России и погромах до советского переобувания, белогвардейская пресса, 1919)

Добрый день, т. Сталин!

Я глубоко уверена, что Вас удивит мое письмо, а пишет его совершенно незнакомая Вам девушка, которую мысли о Вас не оставляют.
Может покажется Вам, что я слишком дерзка, посылая это письмо, но поверьте, что делаю это не в силу дерзости. Я давно собиралась Вам написать, но почему-то считала такой "подвиг" безрезультатным.
За последнее время я Вас часто стала видеть во сне, не знаю, может это послужило стимулом написать Вам. Я думаю, Вы хотите знать кто я, так извольте: педагог, член ВЛКСМ, зовут меня Рахиль.
Я полна надежд — если Вы к моему письму отнесетесь с уважением, мы познакомимся ближе. Итак, если Вы считаете возможным нашу встречу, напишите мне — когда и где мы можем встретиться.
Посылаю Вам свою фотокарточку.
Мой адрес. Москва, Моск. Каз. ж. д., ст. Красково
школа-санаторий НКПС. Педагогу Р. Л. Дизик.
С приветом, Дизик. Если можно — ответьте поскорей. Если мои надежды окажутся напрасными — мы не увидимся, убедительно прошу отослать мне
фотографию.
РГАСПИ. Ф. 558. Oп. 11. Д. 726. Л. 61.
Машинописная копия.

Ответ И. В. Сталина Р. Л. Дизик

Товарищ Незнакомка!
Прошу верить, что у меня нет желания обидеть Вас, а к Вашему письму готов отнестись с уважением. И все же должен сказать, что я лишен возможности (нет времени!) удовлетворить Ваше желание.
Желаю Вам всего хорошего.
П. С. Письмо Ваше и пр. возвращаю.
Там же. Л. 62. Машинописная копия.

Дмитрий Ольшанский
11 декабря 2012 г. ·

Нравится мне Аркадий Бабченко.
Вот сразу чувствуется: в отличие от Акунина, человек хорошо знает и понимает Родину.

Wonderzine
12 ч. ·
«Долгое время я не могла представить, что чтение книг может стать профессией, ведь читать может каждый»

Сегодня о любимых книгах рассказывает филолог, редактор common place, автор портала «Горький» Маша Нестеренко.

Филолог Маша. На Вандерзине. Филолог.
Кругом трусость, предательство и обман.

Но вот поднимается какая-то такая сила… С одной стороны, она называется «патриотическая». С другой стороны, она называется «русская». С третьей стороны, какая-то она такая кондовая… Вот поднимается она – и от этого становится так тошно… Патриотизм – он же вообще не может быть профессией. Он должен с кем-то воевать, он должен кого-то ненавидеть, он не может никого любить. И все эти разговоры «мы любим нашу страну» кончаются тем, что «мы ненавидим весь мир»".

(день рождения Жванецкого)

О, какую прекрасную новость я пропустил.

"Президент России Владимир Путин поручил органам власти обеспечить сохранение исторического центра города Королев Московской области и исторической застройки города Боровск Калужской области, которые до настоящего времени находились под угрозой уничтожения...
"Правительству Калужской области совместно с Министерством культуры необходимо обеспечить сохранение исторической застройки города Боровск и принять меры по включению его в список исторических поселений федерального значения".

Не знаю, кто именно занялся тем, чтобы вынести этот вопрос на самый верх и спасти город, но спасибо ему тысячу раз.
В Боровске местные начальники-варвары хотели снести минимум семнадцать старых домов разом - и, вероятно, дальше бы снесли вообще все, кроме разве что монастыря и собора на площади.
Помню ощущение полной безнадежности, когда они за это взялись.
Но теперь оказывается, что не все так плохо.
А уж если бы еще придумали какую-нибудь схему для реставрации этих домов, чтобы они жили дальше, а не просто стояли, спасенные, но выселенные и пустые, - было бы счастье.

Нежно люблю Боровск.

Бесконечные истории в ленте про "помер Сталин, какое счастье" оставляют все-таки ощущение некоторой неловкости.
Неловкости - потому что бессилия.
А бессилия - потому что никто, пока он был жив, ничего с ним не сделал.
Так только, проклинаем покойника.
На то есть свои причины, конечно, но - не то, все-таки это не то.

А.Н. Бенуа о советской живописи (из письма к сыну, Н.А. Бенуа, октябрь 1946 г.):
"Я видел снимки с картин, которые там пишутся и поощряются, и вот, что я тебе скажу. Как ни мерзки мне "кляксы" Пикассо, Дали, Шагала – имя им легион, но я их все же предпочитаю такому здоровому искусству".

Петя Урусов (ныне в ссылке) влюбился в мою двоюродную сестру Олечку. Оба были «беспартийные» в отношении религии. Расписались в загсе и зажили вместе. Родные косились. Неожиданно они захотели венчаться, пошли в ближайшую церковь. Там поп руками замахал: «Что вы, с ума сошли, сейчас масленица. Приходите после Пасхи». — «Да ведь невеста в положении». — «Я ничего не могу, идите в Синод, м.б., разрешат». Те отправились. Петю направили к Сергию, который в этот момент служил. Петя пришел к алтарю, говорит ему, в чем дело. Тот видит: парень невзрачный, одет плохо. Говорит, нельзя. Петя, расстроенный, возвращается к Олечке. Рассказывает о неудаче. Она предложила написать заявление. Написали. «В святейший синод от кнж. Голицыной и кн. Урусова и т.д.». Когда Сергий вернулся, подали ему через секретаря. Через минуту выбегает сам «Владыко», очень любезен. «Что же вы раньше не сказали». Срочно написал разрешение и приложил гигантскую печать. Батя был удивлен, но перевенчал беспрекословно. Вот что называется «классовый подход»!

(кн. Голицын)

"Удивительно дурацкое положение создалось для бывших лагерников из «бывших». Кн. О. — 24 лет сделался в лагере ветеринаром. Освободился. Куда ни придет наниматься, везде берут с радостью. Как посмотрят документы, что бывший з/к, так не берут. С горя он пришел в Дмитлаг, там в ветотделе обрадовались. Страшно нужны ветеринары. «Вы заключенный?» — «Нет». — «Тогда не можем взять. Приказ вышел». Я знаю десятки людей в таком положении. Брат Сергей, хоть и не бывший з/к, а как узнают, что бывший князь, никуда не берут. С другой стороны, многие из титулованных, проведя в лагере 3—5 лет, остаются на строительствах НКВД и прекрасно живут (хотя много работают по 10—12 часов) и их не боятся. Держат, уважают; начальство даже иногда хвалится (между собой в разговорах) ими. Я говорю брату: «Иди на Красную площадь и кричи: "Бей жидов, спасай Россию"». За это больше трешки не дадут, зато попадешь в лагерь, там узнают, что ты хороший и полезный работник, останешься на строительстве, будешь как граф Г., барон Т., князь В., адмирал Г. или епископ И. и многие другие дворяне»".
"Дядя Павел Шереметев ехал в трамвае с массой кульков и занял ими два места. Какой-то гражданин обратился к нему:
— Пусти сесть. Ишь расселся, как граф Шереметев!"
"Джунковский и Загряжский в 1919 году в Бутырской тюрьме сидели во дворе МОК и грелись на солнышке, которое редко сюда заглядывает по причине высокой стены. Загряжский: «Кто это выдумал? Такая стена высокая, и еще железную наделку сделали». Джунковский (грустно качая головой): «Это я! Когда губернатором был. Как приеду в Бутырки, нахожу все карцеры полными. За сношения МОКа сЖОКом. Я приказал, чтобы изолировали раз и навсегда, как следует, чтобы людей в соблазн не вводить»".
(Голицын, 1935-1936)

Отличный какой. Мемориал!