Telegram Web Link
Синдром ДХЦМ (доХyяЦенногоМнения)

Первые 18 лет жизни я провела в хуторе, так что людей с остро выраженной формой ДХЦМ встретила в избытке. В сельской местности все благоволит к тому, чтобы высказаться по поводу жизни другого человека. Жанр этот поощряем и распространен. Как одеты, что за продукты берут в магазине, какой холодильник купили и сколько посадили картошки в сезон. К любому событию в жизни другого, человек с ДХЦМ принесет свою «экспертную» оценку.

Иронично, что когда я переезжала жить в город и своей полудетской головой осмысляла мир как бинарный — мол, провинциальная деревня и город-миллионник Ростов, думала, что уж теперь то ДХЦМ исчезнет из моей жизни как страшный сон.

На самом деле примерно так и было — мне невероятно повезло с кругом друзей, знакомых и примеров для подражания. Люди вокруг были сплошь прекрасны и рефлексивны. Умели слушать, слышать и поддерживать.

Все изменилось, когда я завела блог. Персонажи с недержанием ДХЦМ как мотыльки бьются об каждый текст и не имеют никаких стоп-кранов. Даже прямые призывы «давайте вот под этим текстом о смерти человека не будем писать говна» не находят отклика в носителях ДХЦМ. И выглядит это как недержание.

Есть и другая разновидность ДХЦМ — о ней как раз писала создательница термина — Арина Винтовкина. Это «а что люди подумают» в нашей голове, которое заставляет убирать квартиру перед приходом клинера, самоцензурировать свою одежду, количество татуировок и качество выбранного хобби.

С этой формой ДХЦМ мне помогла терапия. Как-то раз я нащупала потрясающую фразу-вакцину против того, чтобы ДХЦМ с его «а что подумают люди» отравляло жизнь. Звучит она: «А что я подумаю?». В конце-концов, только мой собственный камертон способен привести туда, где мне хорошо.
Чем дальше, тем чувствительнее мне по коже иерархия, надстроечки, надменное «экспертирование» и стиль коммуникации «заюш, ты тут присядь рядышком, я тебе все расскажу, все покажу, устрою чего-нибудь-просвет».

Туда же и неймдроппинг, хоть я на него временами и падка.

И туда же, получается, любое лозунговое типа «полюби свое тело», «уйди из мудацких отношений», «перестань наращивать ресницы в 2021».

Давайте уже сами разбираться с тем, чего нам со своим телом делать, в какие отношения вступать и как быть с ресницами. А также волосами, зубами, карьерами и кредитами.

Формат «советики» — кажется, самое постное, что произошло с поп-психологией и от чего уже всех тошнит — и психологов, и клиентов психологов, и каждого первого редактора лайфстайл-медиа. За звоном неплохих но слишком общих и пустых поэтому истин можно спрятать несовершенство и уязвимость. А ведь именно они — самое притягательное в любом человеке. А не советики.
#вместопоста
В нашей культуре чертовски много стыда. Стыд вносят в качестве аперитива, основного блюда и стыд же приносят на десерт.

Стыдись, что ничего не достигла, стыдись, что у тебя нет квартиры в Сити и ты не знаешь, кем хочешь стать, когда вырастешь. А тебе 35.

Стыдись того, что на твоей коже остаются приметы жизни — шрамы, веснушки, растяжки, морщины.

Стыдись того, что не справляешься (а другие могут!), не вывозишь и не соответствуешь.

Стыд говорит сотнями чужих голосов и ни один из них не поддерживающий. Все они высасывают силы.

Парализующее свойство стыда — в его тотальности. Он будто окрашивает в свой цвет все остальное, лишая его значимости.

Стыд не оставляет шансов на улучшение ситуации и никогда не предлагает выхода. У стыда лишь одно для тебя предложение — ощути свою никчемность и неуместность. Пребывай в ней как можно дольше. Он как токсичный газ — заполняет пространство, постепенно вытесняя кислород.

Что мы можем сделать? Выйти на воздух! Стыд боится признания своей уязвимости. Боится обнаруженности и заметности. Он так назойливо пытается убедить, что является нашей частью, что в какой-то момент ему можно поверить. Но вот нужно ли?
Мы в гостях у родственников мужа в спальном районе Ростова-на-Дону. Пошли за болтиками в хозяйственный магазин. Я — редко любительница ходить по гайко-болтовым магазинам, вот и сейчас осталась ждать снаружи.

Не прошло и двух минут, на горизонте появилось полутрезвое тело мужчины пожилого возраста. В руках пакет сухариков, на пальцах — синие наколки. Маленький и сморщенный. Только в связи с последним я не сразу дала деру, решив, что в крайнем случае смогу убежать. А он по предсказуемой траектории двинул на меня. И началось то, от чего меня всегда передергивает, потому что в 2021 году такого просто не должно быть. Он начал приставать. Завязывал разговор «и чего вы все в телефоне», подходил вплотную. Я отпячивалась. Он подходил.

К счастью, за последние лет 10 жизни мой жизненный пузырь защищал от этих проявлений низового "маскулинного" токсика. В юности, когда я жила в Ростове, обычно сразу уходила-убегала подальше, иногда глупо хихикала и отходила. Не брала в голову, не обращала внимания. Но сложно не брать в голову то, что является системным элементом культуры насилия.

Сейчас было желание наорать матом. Просто за всех девочек, девушек и женщин, которым приходится прикидывать — насколько безопасно дать отпор уличным элементам, которые не понимают стратегию игнорирования. Но побоялась — что у него в голове и карманах —непонятно же.

Преисполнившиеся ощущения собственной нормальности люди, которые все ещё играют в кэтколлинг, а в ростовской реальности — и во что покрепче, — возникают от чувства безнаказанности поступков, от чувства легитимности. И тем печальнее.

Когда хмырь пошел на полное сближение я попятилась в хозмаг Валгал, оттуда как раз выходил Миша.

Мужичок стух, смотрел в землю, мял свой пакет сухарей и делал вид, что это не он подкатывал пару минут назад свои посиневшие яйца ко мне. Тем и печальнее — потому что это про язык силы и иерархий. А в патриархатном обществе у женщины в этой игре меньше очков. Поэтому остаётся гадать — каким методом уходить от опасности. Или учиться языку силы. А хотелось бы и на других языках говорить. Потому что сила и иерархии слишком часто заводят в культуру насилия, в которой всем несладко.
Письменные консультации

Говоришь психотерапия — представляешь кабинет, где есть ты и психолог. Или видеосвязь с ним. Но есть другой формат — нежно мной любимый — работа с психологом через тексты.

Процесс может выглядеть как встреча в чате в назначенный час на определенное время. Или как асинхронная переписка — обмен письмами с временной отсрочкой.

Этот формат — как и все на свете — не может подойти каждому. Но если магия случится, то ура — открывается новый способ работы с собой. Мышление на письме отличается от течения мыслей в голове или в устном диалоге с психологом. Письменный формат обнаруживает и фиксирует штуки, перечитывая которые спустя время, можно удивиться «ух ты, как шла моя мысль» или утвердиться в описанных ранее идеях.

Фиксация и возможность возвращаться к проработанному, перечитывать помогают обратить внимание на аспекты, которые при первом подходе оказались незамеченными.

Ещё письмо — это документ. В своей целостности оно как поддерживающий артефакт — распространяет свою силу не только на прошлое, но и на будущее. Всегда можно достать из котомки строки, которые наполняют тебя, добавляют энергии.

Такой формат работы может зайти тем, кто любит письменные практики, кто в тёплых отношениях с текстами и тем, кто процесс прописывания использует как практику самоподдержки.

#нарративныезаметки #нарративнаяпрактика
Почему невозможно быть хорошей для всех?

Сейчас я бы поставила вопрос по-другому: «ты хочешь быть хорошей для всех, чтобы что?». Несколько итераций вопрошания «чтобы что?» и мысль можно вывести на более конструктивный уровень, где уже разговор будет про ценности и цели. Еще можно поспрашивать: «а что для тебя значит — быть хорошей? И точно ли для всех ты хочешь быть хорошей? И для тех, кто позиционирует себя как ядреных гомофобов, и для агрессивных националистов?»

Установка «быть хорошей», как мне кажется, оттуда же, где корни «быть удобной» — мифический образ идеальной девочки. И никакой тени, вы что (!) — сплошное сияние. *Здесь самое время вспомнить триллер «Солнцестояние».

Четыре далеких года назад я вступала на блогерскую тропинку с горящими глазами и мыслью «хочу нести доброе и светлое в мир, ведь у меня есть любовь к текстам и какие-то знания, поделюсь же». К тому моменту было ощущение, что писать статьи в журналы вроде Wonderzine в качестве приглашенной колумнистки — это хорошо, но хочется говорить чаще и на большее количество тем. Так я пришла к яндекс.дзену, который тогда только-только открывался для авторов и позиционировал себя как текстовая площадка для тех, кому есть что сказать.

Мне много чего хотелось сказать на тему сексуальных и гендерных идентичностей. Оттуда и начала. Тема сексобразования горячая во всех смыслах. Намеренно не пишу «секспросвет», потому что есть много вопросиков к самому концепту «просвещение» — уж больно заряжено колониальностью и иерархичностью. Но по факту этим я и занималась — тем, что в инсте и тележке чаще всего называется базовым секспросветом. И уже тогда ко мне пришли они — люди, которые называли меня плохой, развратной, извращенкой, «как тебе не стыдно»-человеком.

Можете представить, что в комментариях стали писать, когда я стала писать на тему феминизма?)

Костры полыхают по сей день, но я уже — ведьма с иммунитетом.

Ведение блога в я.дзене стало отличной прививкой от мысли, что можно нащупать какую-то такую нежную писательскую интонацию, благодаря которой не найдется человека, возжелавшего меня линчевать. Найдутся. Вот только стоит ли фокусировать внимание на этом?
Как списки помогают ощущению антихрупкости

Вообще понятие антихрупкости, скорее, экономическое. Его принес в мир Нассим Николас Талеб — ученый, эксперт, бывший трейдер и риск-менеджер, чья основная сфера интересов сосредоточена в изучении влияния случайных и непредсказуемых событий на мировую экономику и биржевую торговлю. Вот как он определяет антихрупкость:

«Есть вещи и явления, которым встряска идет на пользу; они расцветают и развиваются, сталкиваясь с переменчивостью, случайностью, беспорядком, стрессорами, любовными переживаниями, риском и неопределенностью. Однако, невзирая на то, что данный феномен наблюдается повсеместно, у нас нет слова, которым можно точно обозначить противоположность хрупкости. Назовем это качество «антихрупкостью». (с) Нассим Николас Талеб, «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса»

Письменные практики — если к ним нет внутреннего сопротивления — отличный инструмент для укрепления антихрупкости. Понадобится лишь ручка и бумага. Или любой цифровой редактор, где можно вести заметки. На время выполнения письменных практик важно отключить уведомления и поставить таймер. Вот два моих любимца из списков.

Список важного

В этом списке стоит перечислить действительно важные для себя вещи. Без скромности! Надлежит писать с размахом и о вещах разного масштаба — от пунктов вроде «мои любимые пижамные штаны» и «любоваться закатом» до бизнес-проектов и инвестиционных стратегий. Пусть список будет большим — не меньше ста пунктов. Он поможет вернуть контроль над своими желаниями и целями, над пониманием того, что для вас важно.

Список желанных эмоций

Здесь нужно сосредоточиться на чувствах. Какие бы события ни происходили во внешнем мире, главное, как мы себя ощущаем в процессе. Эмоции объединяют разнообразные опыты людей по всему миру. Неудивительно, что тревога, сомнение, опасения охватывают многих жителей планеты. Именно поэтому особенно ценно сформулировать для себя, что хочется испытывать. Пусть в списке найдется место для благодарности, спокойствия, радости и любых других ваажных эмоций. Направить внимание на ценные чувства помогает жизни откликнуться ситуациями, в которых получится их испытать.
Выхожу на лестничную клетку. Я стараюсь не пользоваться лифтом. Успокаиваю себя, что даже маленькая активность лучше никакой. Особенно когда твоя работа про сидеть на месте. Двумя этажами ниже, у мусоропровода сидят двое. У них стеклянные глаза, бутылка колы, непонятные девайсы вокруг. Они тут частые гости. «Ты лучше пользуйся лифтом, безопаснее будет» говорит подруга и в следующие разы я, действительно, поеду на лифте.

Возвращаюсь домой на последнем поезде метро. После встречи с приятельницей. Муж в командировке и не может встретить. У двери в подъезд стоит темная высокая фигура. Она шатается и орет. Это алкоголик с 6 этажа, я узнаю его по длинным седым волосам. Ещё 10 минут наблюдаю за ним со стороны, жду пока устанет бороться с дверью. Тихо проскальзываю внутрь. Пронесло! Наверное, лучше назначать встречи на пораньше.

Собираюсь бегать в парке. «Нет, эта одежда слишком обтягивающая» —говорит внутренний голос, — «Бегай тогда только по главной аллее, где камеры. Забыла статистику по изнасилованию женщин, вышедших на пробежку?». «Ну то же в Штатах» — отвечаю голосу. «Ну да» — хмыкает он — «у нас статистика тупо не ведется».

При этом мне повезло. Я белая цисгендерная гетеросексуалка. У меня была безбашенная молодость — я могла возвращаться в три ночи через весь город пешком. И на распахнутую дверь машины «эй, красавица, поэхали на левый берег сгоняем» только ладошкой так «эть» делала и бежала дальше. И ничего. Мне чертовски повезло с друзьями, знакомыми, случайными романами в юности. Поле вокруг всегда было про этичность и человечность. Теперь вот мне повезло с офигенным мужем.

Мне повезло бы гораздо меньше, будь я хотя бы не гетеросексуалкой или не цис. Да, мы все взвешиваем риски, где-то не отсвечиваем, где-то заводим специальный взгляд «не подходи, убьет», а где-то идем на курсы самообороны.

Мне повезло. Но у меня есть знакомые, которым нет. Клиентки, которым нет. Их «не повезло» — следствие культуры насилия. Патриархатных игрищ, от которых смердит. Где про «нагнуть», «порешать» и прочие токсичные иерархии.

В культуре насилия плохо всем — и женщинам, и мужчинам. В ней бурлят все возможные виды дискриминаций и нет места разнообразию и раскрепощенности. Все лучшее — лучший секс, лучшие отношения, лучшие шутки — лежат за ее пределами. И хорошо бы нам всем туда поскорее выйти.
На выходных приезжали приятели из Москвы, чтобы устроить традиционное развлечение столичников — трип по барам Петербурга. Мы сидели за столом на террасе сверхоживленной Рубинштейна и Антон спросил: «А вот интересно, почему в Питере девушки ходят без лифчиков?». Естественно, мой взгляд тут же приобрел округлость и немое вопрошание. 2021 год. Типа, как вообще в моем пузыре оффлайн-общения смог возникнуть такой вопрос?

Антону я, конечно, попыталась включить эмпатию фразой «ну смотри, сейчас +32, ты сам жалуешься, что пропотел весь. А теперь представь, что под твоей футболкой еще и дополнительная нагрудная ткань стягивает тело». У Антона в силу его крупности, размер груди не шибко отличается от моего, так что надеюсь, что в эмпатию он смог.

А я решила использовать этот кейс, чтобы еще раз проговорить простую штуку про женское тело — не все в его существовании подчинено мужскому существованию. Да, male gaze и все дела не могут не влиять на всех нас, но мир меняется.

Бюстгальтеры в этом мире существуют не для того, чтобы соответствовать мужским ожиданиям. Они могут служить удобству, служить красоте. Но речь в первую очередь идет о женщинах и их желаниях. Те, кто ориентируется со своими предметами нижнего белья на абстрактный канон и эстетические вкусы патриарха средней руки, не выживают. Возьмите хоть «ангелов» Виктории Сикрет. Потому что за формой ангелов и всеми милыми (и зачастую нефига не удобными и не функциональными) рюшечками стоят РПП и подорванное здоровье моделей. И все меньшее количество женщин готово жертвовать здоровьем, качеством жизни и своими представлениями о прекрасном в угоду невнятному посылу «так правильно». У каждой культуры, сообщества свое «правильно». И всегда важно проверять, учитывает ли оно интересы разных групп и участников.
Хорошие привычки проявляются букетом. Ты приучаешь себя пить воду по утрам, а потом — вжух — и вот уже успешная бизнесвумен, плывущая на собственной яхте. Главное, наберись терпения и регулярно возделывай свой садик. По крайней мере именно такой образ транслируется в инстаграмах и книгах успешных ледис и джентльменов. Веточка за веточкой, цветок за цветком — собирается букет привычек-навыков, которые направляют тебя по предпочитаемой траектории. Всем этим правит системность и регулярность.

Многое в этом посыле мне, кстати, близко при всей скептичности к подходу «надо просто...». Было бы просто, люди бы не проводили в терапии и в других душевных поисках ощутимую часть времени.

Но согласна, что порой пересмотреть одну свою привычку — значит уже изменить траекторию жизни. В книге Джеймса Клира «Атомные привычки» может и не найдешь ничего нового на счёт работы с привычками, зато есть впечатляющие метафоры. Например, о том, как набраться терпения повторять раз за разом привычку, которая никак не приносит выхлопа. Клир здесь приводит в пример бамбук. Свою корневую систему он разращивает долго и незаметно снаружи в течение 5 лет. И только потом буквально за 6 недель выстреливает огромным стволом 22 метра ввысь. Но до этого 5 лет внешне невидимой работы.

И ещё несколько мыслей из книги, которые хочется зафиксировать:

Больше заботиться о траектории своего развития, а не о достигнутых на данный момент результатах

Самый практичный способ изменить то, кто вы есть, – изменить то, что вы делаете. Решите, каким человеком хотите быть. Докажите себе, что вы и есть такой человек, с помощью малых достижений

В какой-то момент все решает отношение к скуке. Побеждает тот, кто тренируется каждый день, делая одинаковые подходы снова и снова

Привычки + Целенаправленная практика = Мастерство.

Чтобы стать лучшей версией самого себя, необходимо постоянно работать со своими убеждениями, развивать и расширять свою идентичность.

Если человек верит в определенный аспект своей личностной идентичности, он в большей степени склонен действовать в соответствии со своими представлениями об этом аспекте.

Последние мысли, кстати, мэтчатся с идеями нарративной практики.
Призыв работать над своим телом, избавляться от несовершенств далеко не всегда про здоровье. Многие бьюти-практики, которые предлагают людям далеки от заботы о теле как картофель-фри от здоровой пищи.

Но почему мы продолжаем предъявлять противоречивые требования к человеческой внешности?

История не нова. Тело как плацдарм для муштры описывают многие социальные исследователи, уже больше половины века. Мой любимчик Мишешь Фуко много пишет о теле как объекте и мишени власти. Такое отношение к нему, предполагает, что тело подвергается манипуляциям, формированию, муштре. Оно же должно повиноваться, реагировать.

В воздухе сквозит установка: без работы над телом невозможно представить состоявшегося человека. Причем, важна не работа над телом сама по себе. Ее следы должны быть видимы и выражены во внешности, которая приближается к идеальной. Иначе — незачёт.
Что предлагают делать с телом?
🔹 Готовить его к пляжному сезону;
🔹 Восстанавливать после родов;
🔹 Не кормить себя лже-надеждами о прекрасной фигуре, когда у тебя нет лишнего веса, ведь ты прекрасным образом можешь оказаться скинни фэт (жирная худышка — это вот примерно как я, с пузиком)
🔹 Следить за рельефом кубиков;
🔹 Прорабатывать ягодицы и ноги (вне зависимости от половой принадлежности);
🔹 Сделать что-то с волосами;
🔹 Избавиться от залысин;
🔹 Скрывать следы старения...
Список можно продолжать бесконечно.

Любые несовершенства тела — прыщи, недостаточный загар, псориаз — используются как база для осуждения.

Мы критикуем свою внешность, осуждая и сравнивая ее с внешностью других людей
— «у меня слишком слишком тонкие для мужчины ноги»: внешность других людей им в глаза — «дорогая, ты совсем запустила свою кожу»; внешность людей за глаза — «Ты выглядишь куда моложе и свежее Катюхи из бухгалтерии». Результат — общий стыд неидеального тела.

Мы проводим так много времени, наблюдая за рекламой, как сделать наши ресницы длиннее, а зубы — белее, что неплохо было бы противостоять этому, отмечая, что хорошего уже есть в нашем теле. Это может быть новая прическа, или легкое ощущение в теле при сбалансированном питании. Важно найти то, что нравится и отпраздновать это.
Женский страх состариться

Когда из своих наивных 18+ даже и не размышляешь — есть ли там жизнь после 30, приятно обнаружить, что мир по итогу изменился. 50 — это новые 30, во-первых. А во-вторых, ну что там такого начинает происходить в 32, чего не случалось в 29?

Но при всей легкости этой схемы жизни, мол, ничего не изменилось, я смотрю на себя в безобразно детальную камеру айфона и вижу морщины. «Ээй» — хочется кричать — «у меня же еще прыщи не прошли — один, так обязательно вылезает около носа раз в месяц, а тут еще и морщины».

Возрастные изменения в теле — часть жизни, ее свидетельство. Есть разные стратегии как с ними быть, есть разные возможности на них влиять. Но до определенной степени. И где-то в конце этой степени маячит мысль: даже если тебе повезло с привилегиями — генетикой, финансами и пластическим хирургом, — нельзя уйти от того, что тело стареет. Ведь даже главная дрэг-квин РуПол учит нас «никогда не снимайся ни с кем на двадцать лет моложе и красивее себя и, конечно, никогда не рассказывай им, что ты потеешь».

Легко заявлять «мне отлично живется с моими седыми волосами», когда ты юна и свежа в остальном. Другое дело позже. Как говорит моя шестидесяти с лишком-летняя мама «я закрашиваю седину и понимаю, что не хочу другой цвет волос, я хочу другое лицо. Моложе».

На всех нас — в большей или меньшей степени — давят стандарты красоты. Кстати, они давят и на бодипозитивную повестку — аккурат в тот момент, когда возрастные модели — те самые, с полностью седыми волосами и возрастом 60+, — имеют стройное подтянутое загорелое тело, хрупкие запястья, и мелкоморщинистый тип старения.

Выкорчевать из себя предрассудки о том «как красиво» — не так-то и просто, даже если головой понимаешь, что они сильно отравляют жизнь. Дискурсы о стандартах женской внешности самые сильные и самые маркетингово-успешные по сей день. И даже сейчас в этих дискурсах, женское старение — серая зона, в которой единственная задача — до последнего играть в игру «я выгляжу молодо = я справилась», а климакс — слово-табу.

Я напоминаю себе, глупо радоваться, когда кассир при покупке алкоголя просит паспорт. И с ужасом жду, что когда-то он перестанет.
В первый и последний раз я отправилась в детский лагерь в 13 лет. Я впервые выезжала из своего маленького южного хутора в такую даль. Это была какая-то лидерская смена в бывшесоветском «Орлёнке» — брате-близнеце «Артека». Мой деревенский мир впервые расширялся до всероссийского масштаба. Девочки (и мальчики) в отряд съехались со всей страны.

В детском лагере сложно прожить без ярлыка, мне достался «серая мышь». Он предполагал желание читать книжки, легкий флер социофобии и желание наблюдать за происходящим-делать выводы. У одноотрядниц были другие планы: они задумали превратить меня в принцессу. И был повод — надвигалась первая дискотека.
Вечерняя подготовка стала открытием дивного нового мира: «Девочки так не сидят», «обязательно накрась губы», «маленькие глаза, Лена, они у тебя очень маленькие, ОБЯЗАТЕЛЬНО используй побольше туши», «ну нет, в этих джинсах у тебя ничего не выйдет». — обрушивалось со всех сторон. Оказалось, что единственный способ быть в тренде — вот такой, с ресницами, копной волос по плечам, никак иначе. А быть продвинутой ужасно хотелось: высок ведь авторитет девочек из самых разных городов, когда ты деревенская стесняша.
На ноги мне натянули чьи-то до ужаса неудобные туфли с каблуками непостижимой величины. Всё шло в комплекте с наставлением: обязательно найти на дискотеке парня и с ним поцеловаться. Тоскливая жизнь ждала меня тем вечером.

И тут бы место для грустной истории о том, как еще одну девочку затянули в корсет гендерных установок, но нет. Худо-бедно пережила всё положенное и вернулась к своему другу-ботанику грызть зеленые яблоки и читать книжки. За это спасибо вожатым. У нас они были идеально сбалансированной парой: спокойная и мягкая Нина, с большой родинкой на носу и резкая, динамичная Наташа. Вместе они могли всё. И были бесконечно прекрасны в своей отличности друг от друга, ими хотелось вдохновляться. Они мне тогда вложили многое: в том числе и про то, что не хотеть идти на дискотеку, целовать там кого-то, а хотеть вместо этого свою книжку — нормально. И ведь попустило — года четыре ещё беззаботно грызла яблоки и читала. Влюбилась потом, конечно, пришлось доставать тушь.
Чем ты наполнишь свою чашку?

В затертом противостоянии оптимиста и пессимиста во взглядах на стакан воды, умалчивается важное: вторая половина ведь тоже заполнена. Воздухом.

Любую историю можно рассказать тысячей разных способов. А любой объект обернуться не тем, чем кажется. Писсуар — искусство. Иначе бы «Фонтан» Дюшана не опережал в топе-5 самых влиятельных произведений искусства XX века Пикассо, Уорхола и Матисса. Но пока мы не знаем контекста, ничего этого нет. Современное искусство отличает рефлексия, заигрывание с границами, отказ от «чистой» формы, подвержение сомнению «очевидных» вещей. Мне упорно кажется, что процесс психотерапии тоже не лишен этих черт.

Истории, которые мы рассказываем о своей жизни в терапии, они ведь всегда про «поли». Вопрос, что лежит в фокусе внимания, а что там по краям.

Бывает так, что какая-то отдельная история доминирует, захватывает все внимание. И если она не подходит — в ней страшно, некомфортно, тоскливо, узко, то самое время тогда расчехлять запасы накопленной себя. Как себя сейчас ни чувствуй, где ни будь, что ни ставь в центр жизни, ты — больше этого. Хотя бы за счет прожитого.

Где-то на периферии сознания уже горят огоньки других возможных историй. Ищи их там, где мурашки по коже, где плечи расправляются, а выдох становится длиннее. Где мысли замедляют свой ход. Наполняй свою чашку.
Вчера меня бомбило яростью. Злость, с которой я была готова кричать незнакомому человеку «пошел на хуй», посвящалась двум конкретным пешеходам на велодорожке. Но давайте я скажу так: они почти всегда одинаковые, не только вчера. Мужчины за сорок, с мутными глазами, усталые снулые лица, рты, искаженные гримасой ненависти к миру, несвежий внешний вид. Мужчины, изнасилованные гегемонной маскулинностью девяностых-нулевых. Ее еще нередко называют токсичной (да, я тоже устала от этого слова).

А теперь к деталям. Сколько я живу в Петербурге, столько и езжу на велосипеде. Я — деликатная и вежливая водительница, у меня нет проблем с тем, чтобы спешиться там, где надо, ехать медленно и аккуратно, где ходят люди, и придерживаться правил ПДД, когда я езжу по дороге.

Решение противостояния пешеходов-автомобилистов-велосипедистов (и прочих самокатчиков) — развитая инфраструктура города, когда у всех есть свои полосы. И Петербург постепенно движется в этом направлении.

Вчера поехали к Неве по велодорожке. Она тянется от нашего дома до самой реки. Мы едем по велодорожке, впереди две мужские фигуры — растянутые на обе полосы. Миша первый едет и говорит им «объезжаю слева». Мужчины сначала ухом не ведут, а когда Миша совсем уже подъехал, один начинает крениться влево, ну то есть Мише под колеса. Тот хорошо водит и мужчину, с трудом увернувшись, объезжает.

Дальше еду я. Решаю максимально обезопасить себя и мужчину «аккуратно — говорю — еще один велосипед» (о чудо, на велодорожке-то!). Мужчина, видя что Миша уехал далеко вперед, решает, видимо, выместить злость на мне и размахивается ртом так, чтобы в меня плюнуть, перед этим проорав что-то злое.

Оставив за скобками гнев, я хочу заметить вот что. Ужасно, когда людей не учат ошибаться, быть слабыми и не правыми. Ужасно, когда ты, будучи носителем определенной модели маскулинности, не умеешь жить в обществе без подавления, без грубой силы, без казарменного строя, без надстроечки сверху и без понимания, как жить в новом мире, где как бы нет никакого «первого пола».

На дух не переношу пестование милитаризации, «будущих защитников женщин» и прочего булшита. От кого женщин-то защищать? От снулого мужчины, который облажавшись, захочет плюнуть в лицо тому, кого посчитал слабее, потому что не знает, как справиться с психоэмоциональным давлением от ситуации, где он не прав?
Друзья из Москвы! И друзья друзей из Москвы! И, возможно, совсем не знакомые мне люди, а приходите на презентацию моей книги 25 сентября на Краснопресненскую набережную, 14.

Из двух одинаково тревожных сценариев «никто не придет на презентацию» и «на презентацию придут настоящие живые люди» я всё же за второй. Хоть и отвыкла за время пандемичной реальности от массовых скоплений.

И да, у меня вышла книжка.

В далеком октябре 2019 года получила письмо из издательства «Питер»: а не хотите ли написать нонфикшн-книгу по вашей теме? Я решила, что хочу. Причем хочу книгу-заботушку. Энциклопедию для выросших девочек, которые не планируют оставаться только лишь в пределах «как сделать горячие бутерброды» и «родился девочкой — терпи».

Все так и вышло — книга добрая и сильная. Она про женщин и для женщин. Там нет готовых формул и рецептов (хотя кое-какие рекомендации все равно найдутся). Там есть истории про таких как мы — женщин разных возрастов, статусов, отношений с собой и другими людьми.

Есть к чему и придраться — книге, на мой взгляд, сильно не хватает выхода за рамки бинарности, гетеронормативности, а корректор исправила мою «карательную гинекологию» на «карающую», я не заметила ошибки, и теперь волнуюсь, что таких нелепых штук будет не одна.

Меж тем тираж отпечатан и готов к выходу в свет.

Здесь самое время для какой-нибудь оскароносной речи с благодарностью ко всем, кто поддерживал меня в пути. И я обязательно ее напишу. А пока приглашу вас на взаправдашнюю (никакого онлайна) презентацию в Москве.

Там совсем скоро пройдет Московская международная книжная ярмарка. И я там буду. Так что, если вы москвич_ка или планируете быть в городе 25 сентября (это суббота), то бронируйте время:

В 12.00 на Краснопресненской набережной 14, в ЦВК «Экспоцентре», павильоне №5 пройдет презентация моей книги «Girl power! Психология для поколения смелых», с ответами на вопросы и всем-всем-всем.

Длиться встреча будет не мучительно долго — управимся в 45 минут. Приходите, буду ждать!
Книгу, кстати, на презентации можно будет купить. А я ее там смогу подписать (не знаю, делают ли так в 2021, но «автограф-сессия» в плане значится. Ну или сделаем совместное селфи)
Как понять, что пора к психологу?

Предлагаю далеко не ходить и взять метафору с врачами. Врача можно вызвать по скорой, к нему можно записаться, если что-то смутно тревожит, а можно прийти на чек-ап организма, даже если по ощущениям проблем нет.

Вот и с психологом так. Из точки любого текущего состояния можно записаться на консультацию. В любой точке может быть — пора. Или нет. Но тогда интересно ответить на вопрос «что поддерживает мои размышления о потребности в психотерапии?».

Призову еще одну классическую метафору — стоматологическую. Проблемы с зубами в ряде случаев развиваются постепенно. Между стадией пятна и глубоким кариесом, ведущим к депульпипованию зуба, может пройти много времени. Люди выбирают разные стратегии. И зависят они от многого: финансовых, временных, эмоциональных ресурсов. И даже от культурных предпосылок: насколько параметр «здоровые зубы» важен для этого общества.

Нет идеального времени, когда обратиться к психологу. И любое время — идеальное. Я иногда говорю «только когда сам_а этого захочешь». Но как понять, что хочу? Когда опыт находится за чертой изведанного и кто знает, какие плоды принесет?

Важно совпадение по ключевым точкам:
1. Вам подходит идея, что психотерапевтическая помощь работает;

2. У вас есть специалист на примете, который воспринимается как подходящий.

Одна из частых фраз людей, обратившихся за психологической помощью, звучит как «почему я не сделал_а этого раньше?». Но это не единственный вариант развития событий. Терапия, специалист могут не подойти. Или, может, не подойти идея, что психолог поможет. А ещё я уверена: психотерапия — не единственный и не обязательный способ существовать и справляться, хоть в западном мире психотерапевтические дискурсы сейчас имеют мощнейшее влияние.

Психолог обеспечивает бережную, поддерживающую атмосферу, предлагает вдумчиво рассмотреть важное и задать вопросы к тому, что кажется само собой разумеющимся. Обращает внимание на то, что лежит в тени, за пределами фокуса.

Контакт с психологом — уникальная форма безопасных отношений. В них можно плотно соединиться со своей силой, экспертностью, со своей способностью выживать и выкарабкиваться, побеждать и справляться, которая есть у каждого человека и которую видит, признает и свидетельствует в вас ваш психолог.

Варианты состояний для обращения могут отличаться:
1. Утраты (смерть, развод, разрыв значимых отношений), резкое изменение жизненных контекстов (переезд, смена работы, новые отношения), ПТСР, хронический стресс, выгорание, расстройства пищевого поведения;

2. Затянувшиеся утомляющие мысли, упадок духа, чувство тупика, навязчивые состояния или чувства;

3. Понимание, что так как сейчас, — не нравится, не совсем устраивает, но как менять — не понятно. Сюда же разнообразные сложности на пути к достижению вроде бы поставленных целей.

4. Любой другой случай, когда вам кажется, что психолог может пригодиться.

Еще я сталкивалась со страхом «ну а чего я приду, и что скажу? Хочу того, не знаю чего? Надо внятно сформулировать, чего хочу». Мне кажется, не обязательно. У меня был опыт работы с прописанными по пунктам запросами и с запросами, которые формировались и формулировались прямо на терапии — оба варианта открывают возможность изменений, ведь по ходу коммуникации можно обнаружить сокровища, о которых и не подозревалось до.
2025/07/07 11:15:44
Back to Top
HTML Embed Code: