Посетил бесплатный книжный фестиваль «Красная площадь» на Красной площади, и это было весьма познавательно. Я и раньше говорил, что чем меньше книг – тем больше народу. И все еще так. Народу тьма! Изредка среди них встречаются селебрити – я вот видел писателя и критика Аствацатурова. Он меня тоже видел и так смотрел, что явно не мог понять, знает он меня или нет.
Великий русский журналист Артем Драбкин посетил первый день работы фестиваля и остался очень недоволен: «Полупидоры в полукедах переобулись в полуберцы и теперь у каждого издательства есть книжка про СВО и ВОВ, и она стоит на видном месте, чтоб не дай бог не заподозрили в нелояльности». Ну, а вы разве не этого хотели?
Книг, прежде всего всяких новинок non/fiction, на фестивале не найдете. Издатели же не дураки, чтобы прямо на Красной площади на глазах у ФСО торговать хоть чем-то, что может вызвать хоть какой-то интерес. Так что Драбкин был прав – у всех издательств теперь есть полка с патриотическими книгами, а собственно тех старых издательств, которые представляли качественную военно-патриотическую литературу, когда это не было модно, типа «5 Рим» Григория Пернавского, на фестивале больше нет.
В итоге разочарованные люди с Красной площади толпами расходятся по «Циолковским», «Фаланстерам» да прочим «зависимым» книжным. Так что рюкзаки, чемоданы и клетчатые сумки можно было оставлять дома. Если, конечно, не интересует пополнение библиотеки какой-нибудь огромной глянцевой книжкой по столь же глянцевой истории России за дикие деньги.
Великий русский журналист Артем Драбкин посетил первый день работы фестиваля и остался очень недоволен: «Полупидоры в полукедах переобулись в полуберцы и теперь у каждого издательства есть книжка про СВО и ВОВ, и она стоит на видном месте, чтоб не дай бог не заподозрили в нелояльности». Ну, а вы разве не этого хотели?
Книг, прежде всего всяких новинок non/fiction, на фестивале не найдете. Издатели же не дураки, чтобы прямо на Красной площади на глазах у ФСО торговать хоть чем-то, что может вызвать хоть какой-то интерес. Так что Драбкин был прав – у всех издательств теперь есть полка с патриотическими книгами, а собственно тех старых издательств, которые представляли качественную военно-патриотическую литературу, когда это не было модно, типа «5 Рим» Григория Пернавского, на фестивале больше нет.
В итоге разочарованные люди с Красной площади толпами расходятся по «Циолковским», «Фаланстерам» да прочим «зависимым» книжным. Так что рюкзаки, чемоданы и клетчатые сумки можно было оставлять дома. Если, конечно, не интересует пополнение библиотеки какой-нибудь огромной глянцевой книжкой по столь же глянцевой истории России за дикие деньги.
Выставку Митурича открыли в Третьяковке только ради того, чтобы такие дебилы как я поняли, что у картинок из книжек нашего детства есть авторы. А не то, чтобы эти стихи про Бармалея и Бибигона появлялись на свет сразу вместе с иллюстрациями. В такой рамке выставка имеет хоть какой-то смысл. Если же оценивать ее по стендингу и развеске, то это какой-то трэш. Во-первых, выставка не дает никакого целостного представления о творчестве художника. Во-вторых, начавшись в самом конце зала, она теряется в тупике лестничного пролета, в каком-то нигде. В-третьих, работ мало.
В общем, как-то жалко мне стало Мая Митурича, хотя я не привык жалеть книжных иллюстраторов. У меня их почему-то много среди друзей. И на Анонсенсе меня художники-иллюстраторы рисуют хуже всех! Все остальные анонсисты похожи на себя и людей, а я какой-то монстр! Впрочем, мне на это возразили, что зря жалуюсь. Скажи, мол, спасибо, что вообще рисуют. Как и то, что про меня лейтенант Пидоренко пишет всякие гадкие стихи поезии. Как сказал великий русский журналист Порошин, это подлинное величие, когда о тебе пишет современный Пушкин!
В общем, как-то жалко мне стало Мая Митурича, хотя я не привык жалеть книжных иллюстраторов. У меня их почему-то много среди друзей. И на Анонсенсе меня художники-иллюстраторы рисуют хуже всех! Все остальные анонсисты похожи на себя и людей, а я какой-то монстр! Впрочем, мне на это возразили, что зря жалуюсь. Скажи, мол, спасибо, что вообще рисуют. Как и то, что про меня лейтенант Пидоренко пишет всякие гадкие стихи поезии. Как сказал великий русский журналист Порошин, это подлинное величие, когда о тебе пишет современный Пушкин!
Forwarded from CruelHamster: моральный маоизм
спонтанная ночная идея об открытом «письме 2666» (ну или сколько наберется подписей) против обложек адмаргинема, переросшая в идею запилить петицию против них на ченджорг
Люди, похожие на фото на колдунов и ведьм, а не на когнитивных лингвистов, насобирали досье вещих снов и оформили все это под диссертацию. Еще и БФУ имени Канта все это издал с двумя научными рецензентами и на средства РГНФ! Учитесь, лохи!
Самое ценное здесь, конечно, попытка составить новый словарь сновидений. Но вот «говно» - это все равно про деньги. Если снится голый человек – это к болезни. В общем, топика словаря вполне такая стандартная.
Часто рассказ информанта о сне сопровождается массой бытовых деталей. И вот это вот, как сон вплетен в бытовой порядок, кажется самым важным и интересным. Но авторы этого вообще не замечают.
Для когнитивных лингвистов же довольно удручающая библиотграфия. Вот есть ссылка на Витгенштейна, но только для того, чтобы упомянуть его мистическое. Его снов и его мыслей на этот счет нет. Как нет и ссылки на его ученика Нормана Малкольма с его книгой «Состояние сна», где он выполняет практически лакановскую операцию по сведению сна к рассказу о нем, т даже радикальнее – никакого бессознательного не существует, как и снов. Есть только их пересказ.
Самое ценное здесь, конечно, попытка составить новый словарь сновидений. Но вот «говно» - это все равно про деньги. Если снится голый человек – это к болезни. В общем, топика словаря вполне такая стандартная.
Часто рассказ информанта о сне сопровождается массой бытовых деталей. И вот это вот, как сон вплетен в бытовой порядок, кажется самым важным и интересным. Но авторы этого вообще не замечают.
Для когнитивных лингвистов же довольно удручающая библиотграфия. Вот есть ссылка на Витгенштейна, но только для того, чтобы упомянуть его мистическое. Его снов и его мыслей на этот счет нет. Как нет и ссылки на его ученика Нормана Малкольма с его книгой «Состояние сна», где он выполняет практически лакановскую операцию по сведению сна к рассказу о нем, т даже радикальнее – никакого бессознательного не существует, как и снов. Есть только их пересказ.