Консерватизм среднего класса? Выигравшие и проигравшие от глобализации

Увидел прекрасный пост в двух частях на канале Political Animals по мотивам исследования — Subjective losers of globalization — о победителях и проигравших от глобализации (и сказал бы шире — социально-экономической модернизации, крепко сцепленной с глобализацией) на примере жителей современной Германии.

Основной результат такой: проигравшими от глобализации чаще всего себя чувствуют менее экономически обеспеченные и менее образованные слои граждан, а выигравшими — более образованные и более экономически обеспеченные. Многие реальные издержки глобализации получила именно первая группа, а выгоды — вторая. Проигравшие настроены в целом более консервативно и выступают за соответствующую консервативную политику и свертывание глобализации. Выигравшие настроены более эмансипативно, они сторонники более эмансипативной политики и расширения глобализации.
Ожидаемые, но, тем не менее, важные выводы, которые подкрепляют интуиции. В некоторых других работах по этой теме были сопоставимые результаты. Надо сказать, что это один из ключевых конфликтов сегодня, который задает политическую динамику во многих современных обществах, он является одним из оснований кризиса демократии и роста интереса к недемократическим альтернативам.

В качестве продолжения дискуссии хочу предложить несколько другой взгляд на проблему победивших и проигравших. Все может работать в обратную сторону, если мы расширяем выборку стран.

В современных исследованиях эта проблема чаще всего формулируется в терминах «modernization losers thesis» Термин изначально из давней работы Беца («Radical right-wing populism in Western Europe», 1994). Внутри этой линии работ есть две объяснительные логики — кто и почему становится лузерами.

Первая логика, более частая (она используется как раз в нашем немецкой исследовании выше) — не очень явно прописывается, но, в общем, можно ее свести к некоторым положениям теории капиталов. Чем большим объемом и сочетанием ресурсов (капиталов) обладает человек, тем он более эмансипативно настроен, в частности, считает себя выигрывающим от глобализации и социально-экономической модернизации, отчасти, и потому что она дает такому человеку реальные выгоды.

Вторая же логика обратная. Проигравшими от глобализации и более консервативно настроенными в целом могут быть, наоборот, более ресурсные социальные группы. Вот, например, недавняя книга Розенфельда — «The autocratic middle class: how state dependency reduces the demand for democracy» — об «авторитарном среднем классе» или статья Фоа — «Why Strongmen Win in Weak States». В целом в основе этой позиции лежит концепция «distributional conflict» (из «Democracy and Redistribution», Boix).

Здесь логика может быть примерно такая. Привилегированные социальные группы в меньшей степени поддерживают глобализацию, в целом настроены более консервативно, потому что они заинтересованы в своем status quo, сохранении своих привилегий, капиталов. Они не заинтересованы в глобализации и связанной с ней социально-экономической модернизацией, потому что эти процессы влекут за собой расширение равенства доступа для менее ресурсных социальных групп, более открытый институциональный дизайн, эмансипацию нравов, конкуренцию, новые правила игры в экономике. То есть прежние элиты могут терять свои ресурсы. Кому оно надо?

Теоретиками демократии до недавнего времени средний класс всегда рассматривался как значимое основание демократии. Но сейчас мы встречаемся и с обратным феноменом. Об этом точно пишет А.Ю. Мельвиль в "Новых вызовах для политической науки": "...становление консервативного и во многом авторитарного среднего класса – является еще одним серьезным вызовом для современной политической науки, которая потребует дальнейших эмпирических и теоретических исследований".

Я бы сказал, что в зависимости от типа режима, устройства экономики мы можем иметь разных победителей от глобализации и разный средний класс

Промыслы и русское искусство быть неподвластным

Посмотрел замечательный выпуск социолога, коллеги из Вышки, Георгия Сталинова, тг-канал Антрополе, с Юрием Михайловичем Плюсниным, социологом, профессором ВШЭ — о современной российской неформальной экономике, промыслах, неочевидных трудовых практиках россиян, том, как они живут за пределами государственных институтов. Этот разговор по мотивам его последней книги — «Промыслы российской провинции: неформальные экономические практики населения». Внушительное исследование на основе полевых данных, собранных в более чем 150 населенных пунктах из 60 регионов России.

Юрий Михайлович предлагает свою классификацию промыслов —домашние, отходничество, гаражная экономика и рассеянные мануфактуры. Промыслы — это не только и не столько что-то архаическое, это современная экономическая кооперация людей, их совместная деятельность за (иногда) пределами пространства государства —от собирания брусники до сборки запчастей для космических кораблей.

Плюснин подчеркивает, что объем неформальной экономики огромен. К разговору о чудесной адаптации к санкциям. Например, как вспоминает Плюснин, бывший вице-премьер Ольга Голодец около 10 лет назад, говорила, что около 45% россиян не платят налоги, а примерно 20 миллионов россиян работают неофициально. Сейчас ситуация немного изменилась, в частности, с введением налога на самозанятых. Но не кардинально.

Несмотря на «большое» государство развития, сотни лет существуют и огромные пространства незарегулированности, повседневной экономической самоорганизации людей, которые возникли раньше модерного государства, они продолжают существовать. Причем пространства незарегулированности может быть значительно больше, чем в других современных обществах. И это не изъяны социально-экономической модернизации, а, наоборот, выгодные преимущества для общества. То, чего практически не видят конвенциональные социальные исследователи в силу разных причин.

Чем мне нравится это исследование Юрия Михайловича (и в целом многие другие работы фонда «Хамовники») — они опираются на полевые данные, наблюдают за реальными повседневными практиками, деятельностью людей, описывают дотеоретически то, как устроен социальный порядок, пересматривают привычные нарративы о государствоцентричности, патернализме россиян. Кстати, совсем недавно появилась художественная рецепция одной из работ фонда — сериал "Гаражники". Он снимается по мотивам книги Селеева и Павлова.

Говоря шире о ценностях и идеях. В укладе крестьян, их искусном уходе за пределы государства развития я вижу истоки русского анархизма, которые могли причудливо и опосредованно проникать в труды наших интеллектулов XIX века. Возможно, меня, конечно, будут одергивать крестьяноведы и историки полит. философии. Но интересно, что на сей счет думал Джеймс Скотт? (Царство небесное и вечная слава ему)!

Продолжая тему взаимосвязей государства развития и уклада жизни крестьян. Вышла! Одна из самых долгожданных для меня книг в этом году. Иногда, возможно, буду сюда постить цитаты из нее)

Абстракт книжки
«Оружие слабых» – одна из важнейших работ американского политолога и антрополога Джеймса Скотта (1936—2024), в которой на примере небольшой деревни в Малайзии, где автор проводил полевые исследования в конце 1970-х годов, показана незавидная судьба крестьянского класса и, шире, всего аграрного уклада жизни при столкновении с «государством развития». Блестящий аналитик и бытописатель, Скотт увлекает читателя с первых же страниц своей книги, свободно переходя от зарисовок деревенской жизни к детальному экономическому анализу и далее к магистральной теме своего научного творчества — как и почему люди подчиняются существующему социальному порядку?

А вот небольшой отрывок из нее на Горьком и тут же еще рецензия переводчика

Друзья, привет и обратите внимание! Намечается очень крутая конференция в июле, которую делает мой дорогой друг и коллега — Евгений Варшавер. Для всех исследователей, кто интересуется проблематикой этничности и близкими сюжетами. В частности, конференция будет заточена на «когнитивный поворот» в изучении этничности

КАЭР 2024, секция «Когнитивный поворот в исследованиях этничности»

Друзья, а теперь и обещанный анонс.

Итак, 2-6 июля в Перми пройдет XVI Конгресс антропологов и этнологов России. Помимо того, что это, пожалуй, основная «точка сборки» антропологии в России, это еще и несказанно весело. Антропологические мифосимволические комплексы в социальных и гуманитарных науках – одни из мощнейших. В этом антропологи оставляют далеко позади социологов, чьи дисциплинарные мифы и легенды едва ли работают как оберег от всякого нехорошего. В результате «вайб» мероприятия – съехались антропологии из полей и тусуют. Ну или у меня возникло такое впечатление после, пожалуй, самого воодушевляющего «банкета-после-банкета» на дебаркадере в летнем Петербурге в 6 утра. Но это все эмоции. А анонс такой:

31 секция конгресса называется «Когнитивный поворот в исследованиях этничности». Руководим секцией мы с Екатериной Арутюновой из Института социологии. Название амбициозное и скорее смотрящее вперед, нежели описывающее реальное положение вещей. Исследования этничности пока только «лежат в сторону» когнитивного поворота, и обычные хорошие конструктивистские исследования этничности, фокусирующиеся на этнических категориях, их смыслах и их «работе в мире» – это уже вполне себе те исследования, которые мы ждем на этой секции. Однако это не исключает и интересных пересечений с настоящими когнитивистами и психологами, которые занимаются исследованиями этничности. Более того, хотелось бы «опрокинуть» когнитивный поворот в прошлое и заслушать историков, занимающихся тем, как смыслы и «работа в мире» этнических категорий меняется. В общем, «валентностей» у секции много, и общее пожелание – ваша работа интересна, рефлексивна, «полева». Но и теоретические выступления и дискуссии мы тоже приветствуем.

Я, кроме того, надеюсь, что эта секция станет базой для коммьюнити тех, кто занимается этничностью на теоретическом и методологическом «cutting edge», а дебаркадеры, чтобы это сообщество запустить в символическом смысле, есть и на Каме. В общем, подавайтесь, будет здорово! Если есть какие-то вопросы – пишите, отвечу.

Вот это сайт КАЭР, а это описание секции. Дедлайн – 15 февраля, но призываем присылать не "на ленточке", а раньше – чтобы конструкция секции проступила и можно было бы исходя из этого кого-то еще адресно пригласить. И -- чуть не забыл сказать -- есть договоренность с шанинским журналом "Пути России", последний номер 2025 года будет тематическим, собранным на основе докладов секции.

ПЕРЕПОСТ КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРИВЕТСТВУЕТСЯ!

Open call: стажер-исследователь в лабораторию Вышки

Лукошко ценностей расширяется! С января 2025 года ищу 1-2 студентов бакалавриата или магистратуры Вышки для проектной исследовательской работы себе в качестве помощников и полноценных соавторов (если получится) в рамках Лаборатории сравнительных исследований массового сознания НИУ ВШЭ. Как мы видим, рост интереса к ценностям — внушительный. Мы ориентируемся на международный уровень и сами его двигаем. Это оплачиваемая позиция. Работать будет нужно со мной. Введу в курс дел, помогу, научу тому, что сам умею. При хорошем раскладе можем вместе публиковать полноценные статьи в соавторстве. Исследования, с которыми предстоит работать посвящены, прежде всего, ценностям, политической культуре. Идеально, если вы, например, планируете работать с подобной проблематикой в рамках диплома, таким образом, можно удачно совместить две истории. Можно придумать для вас индивидуальный исследовательский трек. От вас нужно — CV, мотивационное письмо и собеседование онлайн. Заявки принимаются до 13 января.

Что требуется для работы?
- 2-4 курс бакалавриата или 1-2 магистратуры Вышки.
- Приоритет отдается политологам, социологам, психологам, экономистам или программистам-статистикам. К сожалению, на данный момент университет выделял средства исключительно для своих студентов, то есть только для вышкинских);
- Продвинутые навыки в статистике. Уверенная работа в R. Это самое важное;
- Английский язык;
- Базовые навыки чтения и анализа академической литературы;
- Интерес к сравнительным количественным исследованиям ценностей и другим близким категорий;
Вакансия будет интересна, прежде всего, тем, кто хочет реализовываться дальше в академии. Это отличный буст. Я, мои коллеги, Владимир Самуилович Магун, Маргарита Фабрикант, вам поможем!

По поводу заявок и всех вопросов писать мне в тг — @beingandtime
Распространение вакансии приветствуется!)

Дорогие подписчики, поздравляю вас с Рождеством и НГ!

Ценности — наши кросс-ситуативные цели-желания, императивы, которыми мы руководствуемся и которым вольно или невольно подчиняем свои жизненные программы. Ценности без соответствующих действий, труда не имеют веса, а действия без ценностей — осмысленности. Потому желаю в этом году и вообще быть верным своим императивам, чтобы ценности гармонично были связаны с вашими действиями, а действия — с ценностями. Чтобы одно продолжало другое.
И чтобы делаемое вами было полезно, по уму, по сердцу и по душе!

Ценностно базированный привет из бани

Летняя школа открывает набор на — Зимнюю Летнюю школу! Это совсем новый проект. Прекрасный спин офф ЛШ, который на излете зимы запускают мои коллеги и друзья. Актуально не только для студентов, но и для специалистов в нескольких направлениях. Читайте подробности и подавайте заявки!)

ЗЛШ: для тех, кому мало лета

А вот и подробности, что же будет происходить с 20 по 23 февраля в учебно-спортивном комплексе «Менделеево»! Интенсивы подготовили шесть мастерских, из них две — совсем новые, которые прямо сейчас проходят отбор на летний сезон.

Психологическое отделение
Что будет: обсуждение профилактики выгорания и поддержки специалистов, профессиональной самооценки, супер- и интервизий, полезных инструментов и техник, а также обмен опытом и нетворкинг с опытными психотерапевтами и преподавателями
Кого ждут: практикующих психологов и консультантов, начинающих специалистов

Мастерская исследования мемов
Что будет: теоретические и практические занятия, посвященные междисциплинарному изучению мемов как социального, лингвистического и коммуникативного феномена
Кого ждут: будущих и настоящих журналистов и блогеров, а также специалистов другого профиля и гуманитарных исследователей, которых интересуют мемы

Мастерская культурной медиации
Что будет: мероприятия по теории и практике культурной медиации, семинары и другие события от организаторов и участников
Кого ждут: кураторов, медиаторов, методистов, педагогов, экскурсоводов, исследователей и других специалистов в области культуры

Мастерская живого театра
Что будет: лаборатория «Игровая импровизация»: занятия по клоунаде, погружение в пространство игры и фантазии, безопасное исследование и проживание эмоций
Кого ждут: тех, кто готов быть смешным, и тех, кто боится, но мечтает попробовать

Лаборатория музыкального театра
Что будет: погружение в режиссуру музыкальных дуэтов: анализ драматургии, принципы работы над парными номерами, разучивание и постановка дуэтных произведений
Кого ждут: студентов, выпускников, абитуриентов программы «Актер мюзикла», актеров с музыкальной подготовкой, вокалистов любых направлений и режиссеров с вокальным опытом

Мастерская «Кинопамять»
Что будет: программа интенсива посвящена звуку, его поэтике и связи с живым киноязыком, а также возможностям жанра звукового кино
Кого ждут: практикующих режиссеров или тех, кто стремится войти в их число, а также всех, кто интересуется связью языка кино и звука

Все подробности, явки, пароли, формы для заявок и вступительные задания — на сайте. Ждем вас!

Дэвид Линч — конечно, великий. Хоть Сокуров и ревностно говорит, что почему-то в России Линч больше, чем Линч, что несправедливо снискал огромную народную любовь молодых россиян. Я, впрочем, не исключение. Сегодня у него др. Его родственники попросили почтить память десятиминутной медитацией. Но, пожалуй, еще почту память автоэтнографией — воспоминанием из прошлого.

«Шоссе в никуда» — мой любимый его фильм (и один из любимых в целом). Впервые посмотрел его десять лет назад. Хорошо помню этот день. Я совсем недавно вернулся из Москвы в город, в котором давно жил. Все сошлось удивительно — поступил в магистратуру, туда, куда и хотел, мечтал. Девушка встречала меня с восхищением. Я не понимал, что и как будет. Но впереди было новое, большое, открывающееся.

Это был жаркий, ясный вечер, самое начало августа — сердце лета. Мы идем через вокзал, кладбище, склады, поле, выходим из города вверх по крутой тропе на гору. Держу ее за руку, тороплю, чтобы нам успеть на закат. Поднимаемся с ней на макушку горы — это такая заповедная гора, покрытая лесом, практически внутри города. Но как будто ты далеко за городом.

Внутри леса есть опушка, откуда простирается весь город, Волга, соседний город за рекой, Заволжье. Эта опушка заканчивается обрывом. Внизу город. Солнце заходит за горизонт. А с другого берега Волги поднимается луна. Линч все ближе.

Волга, поглотившая небо, звезды, город, огни, лес, обрыв. Я смотрю наверх, вокруг все огромное. Русло и сонное течение ее вод — вневременные. Ну, вот весь этот юношеский романтизм, вы понимаете. Мы вместе смотрим на это все. Я помню нежность ее шеи и предплечий, крепость и запах загорелого тела, земли, дыхания, горячего августовского воздуха.

Обратно мы наощупь спускаемся с обрыва через заброшенные сараи, склады, гаражи в город. Идем к ней домой. И смотрим «Шоссе в никуда». Я не понимал и до сих пор не понимаю, как это сделано. С тех пор я пересматривал этот фильм много раз. «Шоссе в никуда» и нижневолжская поэтика того августовского вечера причудливо смешались.

Это был прекрасный вечер. Спасибо девушке. И спасибо дедушке Дэвиду Линчу за нашу счастливую юность!

Сильная рука — от метафоры к концепту

Наконец-то защитил кандидатскую. Это было долгое, изнуряющее, но плодотворное путешествие. Теперь в канале можно поделиться содержательными результатами. Можно почитать по ссылке. Исследование, в общем-то, о ценностях, в духе канала. Работа об одной маленькой, но важное идее — установке на «сильную руку» в политике. Это квалификационный текст с советующими формальными наворотами, но, тем не менее, ввинчиваю в него значимые для меня мысли. Эта работа — моя пятая (развернутая) серия в рамках большого исследовательского проекта по изучению авторитарности в политической культуре.

Сейчас, как мы знаем, ведутся большие дискуссии о режимах, их трансформациях и вызовах, стоящих перед демократиями и автократиями, авторитарном крене. Не совсем понятны основания этого крена на уровне ценностей и установок. В этой же ветке дискуссии, например, Франц, Геддес, Фоа и другие пишут о росте персонализма в политике, и одновременно наблюдается падение роли формальных институтов, процедур, коллективных акторов. Эта дискуссия соседствует с дебатами в полит науке о системах управления, которые является более эффективными, живучими и, что немаловажно, поддерживаются обычными людьми (не экспертами) в разных странах, являются притягательными для них. Это место действия и контекст, где разворачиваются основные действия.

«Сильная рука» для меня здесь является удачным прокси, косвенный измерением более общего феномена авторитарности на обыденном языке, которая схватывает феномен в обход моральной, ценностной нагруженности основной категории. В работе я хочу разобраться, как устроена эта установка, ее основания. И какие ключевые ценностные, экономические, политические, социально-демографические факторы комплексно влияют на приверженность этой установке в десятках европейских стран и России на протяжении последних двух десятилетий, опираясь на сравнительные данных WVS и EVS.

Попутно перед эмпирикой в работе пытаюсь критически реконструировать историографию исследований авторитарности и, в частности, «сильной руки» с 1930-х годов и интегрировать российский исследовательский контекст в более широкую мировую перспективу

Автоэтнография письма. Часть 1

Пост, скорее, для студентов, которых на этом канале много и для самого себя.
Что эта за стопки бумаги? Это не Чикатило и даже не архивы спецслужб. Сюда лучше не лезть. Как там в старой пасте. Это 9 редакций моей диссертации. А рядом сидит научник. И мы снова спорим о работе. Мы как-то серьезно взялись и хотели разобраться в теме. Всего было 11 редакций и, по-моему, 3-4 из них проходные, не совсем в счет, – типа круг стилистических правок и мелочей. Я это показываю не для деморализации, а, наоборот, в поддержку

Автоэтнография письма. Часть 2

Так вот, в позапрошлом посте прикрепил ссылку на заключительную редакцию текста – отточенную, с жестко ввинченной аргументацией, все очень мило. Однако может сложится ложное впечатление, что исследование было таким всегда, просто нужно перенести его части из расчетов и из головы, обсуждений в ворд. Знаете, как в академических журналах исследователи показывают в статье только, скажем, 10% наиболее удачных моделей, а 90% неудачных – обходят вниманием. Но мне важно это дело опрозрачнить – показать и то, что предшествовало последней версии.

Это я к чему. Диссертационный текст (и любая академическая статья) и весь процесс исследования – долгое и трудное предприятие с непредсказуемыми (в хорошем и плохом смысле) результатами. С кучей выборов, развилок, ограничений, споров и дипломатических решений. У кого-то идет легче, у кого-то – сложнее. Нельзя предугадать количество редакций. Это нормально. И если вы встречаетесь со сложностями, то, это хорошо. Значит, вы реально куда-то двигались и во что-то уперлись, что-то преодолеваете, а не абстрактно пишете в безвоздушном пространстве. Нормальный текст – это очень социальная штука. В том смысле, что он пишется как большая история-ответ конкретным людям, конкретным позициям, претензиям, идеям, тезисам, спорам, аргументациям, концепциям и пр.

В общем, не стоит бояться совершать свои ошибки и гнаться за идеальным текстом. Не нужно бояться очередной редакции. Это нормально. Редактура прошлой версии – один из самых ценных аналитических процессов в работе. Да, это муторно, затратно по силам, времени, но важно, если есть такая возможность

Иное дано

Сегодня день памяти великого Теодора Шанина, социолога, крестьяноведа, основателя Московской школы социальных и экономических наук.

Часто вспоминаю короткое видео о его секрете. Посмотрите.

Вечером сегодня в Шанинке коллеги будут вспоминать Теодора и его программный текст — «Иное всегда дано» (текст прикреплен к анонсу события), приходите. В нем он формулировал свои основные позиции, критиковал оптимизм идей универсалистского прогрессизма 1990-х годов, когда это еще не было мейнстримом, с одной стороны, и пессимистического исторического детерминизма, с другой. Теодор подталкивает нас взглянуть на сам Модерн и его темпоральность как на множественные проекты будущего. Важнейшее основание Модерна — как раз идея открытого, непредсказуемого будущего, ломающего цепи причин и следствий. Этот взгляд мне близок

Опен-колл — Векторы-2025

Тут до 28 февраля открыт прием заявок на Векторы-25, традиционную шанинскую научную конференцию. Там много крутых секций. Выделю здесь три из них, о которых знаю чуть больше. Их делают мои дорогие студенты и коллеги. Если занимаетесь чем-то в окрестностях этих полей, обязательно подавайтесь)

- От слов к действиям: теоретико-методологические проблемы политической риторики в (современных) международных отношениях

- Неопределенность (в) социологии: трансформации, кризисы, катастрофы

- Человек и время: эго-документы в эпохи нестабильности

Обсуждение книги «Смерти от безысходности и будущее капитализма»

В среду вечером, 19 февраля, в Шанинке будет дискуссия вокруг новой книги экономистов Энны Кейс и Ангуса Дитона - "Смерть от безысходности и будущее капитализма". Тоже приму в ней участие в кампании прекрасных коллег. Приходите - повидаемся! Несмотря на безрадостность названия, эмпирики авторов, книга замечательная и жизнеутверждающая. В своей части в контексте книги буду говорить о тирании/ мифе меритократии (с мостиками к Сэнделу и Фрэнку), который способен приводить к напряжениям социального порядка, с одной стороны. С другой, о результатах новых исследованиях ценностей - отношении к рыночной экономики и эффективности правительств в разных странах.

Описание дискуссии:

В последние десятилетия в США наблюдается беспрецедентное с 1918 года снижение средней продолжительности жизни, вызванное резким ростом смертности от самоубийств, наркотиков и алкоголизма. Энн Кейс и Ангус Дитон, лауреат Нобелевской премии по экономике 2015 года, анализируют этот феномен, раскрывая социально-экономические причины кризиса, переживаемого прежде всего рабочим классом. Авторы показывают, как капита­лизм перестал работать для тех, кто раньше преуспевал в Америке. Они рисуют картину упадка американской мечты, где белый рабочий класс сталкивается с распадом семей и ограниченными перспективами. В то время как образованные люди становятся здоровее и богаче, менее образованные в буквальном смысле умирают от боли и отчаяния.

Кейс и Дитон связывают кризис с ослаблением позиций труда, ростом корпоративной власти и хищническим сектором здравоохранения. Они утверждают, что капитализм, некогда выведший миллионы из нищеты, теперь разрушает жизни американских «си­них воротничков».

Авторы не только анализируют проблему, но и предлагают конкретные решения, способные ограничить крайние проявления капитализма и сделать так, чтобы он работал в интересах всего общества.

Спикеры:
- Игорь Ефремов, демограф, н.с. Центра перспективных социальных исследований ИОН РАНХиГС,
- Анна Нижник, доцент ИФИ РГГУ, к.ф.н., MA in Political Science and International Relations.
- Артем Земцов, к.полит.н., преподаватель кафедры политических наук, МВШСЭН
- Илья Иншаков, к.полит.н., доцент Факультета гуманитарных наук МВШСЭН

Демократическая элегия Вэнса

Недавняя речь Джей Ди Вэнса, произведшая фурор в среде прогрессивной европейской общественности, началась, как вы помните, с разговора о ценностях, демократических ценностях. И, собственно, эффект фурора и вытекающий конфликт случился из-за этих ценностей, точнее — из-за разных пониманий этих ценностей (по крайней мере в первом приближении).

Об этом конфликте писал в своей прошлогодней статье старина Адам Пшеворски — «Who Decides What Is Democratic?». Делал несколько месяцев назад здесь об ней отдельный пост. Этот конфликт, опираясь на работу Пшеворски, можно назвать — проблема конкурирующих концепций максималистской демократии. Пшеворски пишет: «Защищаем ли мы саму демократию или ценности, которые мы ей приписываем? Каков ответ на этот вопрос, когда разные люди приписывают демократии разные ценности»? Сложная задачка для современной модели демократии, которая ведет к поляризации и самоподрыву. Сам он за минималистскую (выборы), но и тут подвох, потому что выборы ради самих себя — слишком общая идея для многих, которая не очень воодушевляет.

Внутри речи Вэнса зашито несколько важных интонационных и содержательных шагов (применительно к нашей теме), которые создают скандал в благородном семействе. Вэнс (первый такт) берет концептуальную схему наиболее общеупотребимых демократических принципов (ценностей, которые на макро-уровне транспонируются в правовые нормы и политику) — скажем, по условной Varieties of Democracy это —электоральный, либеральный, мажоритарный, консенсуальный, партисипаторный, делиберативный и эгалитарный принципы. В общем, все они были в речи. (Причем у каждого из этих принципов есть свои понижения, получается дурная бесконечность). А потом доводит, как юрист, эти ценности-принципы до правовой буквальности и воплощения (второй такт), говоря: окей, мы — за, ну, так давайте выполнять эти принципы, в том числе и по отношению ко всем гражданам (эгалитаризм) и к тем социальным группам, которым вы/ мы не очень импонируем (консенсуальность, плюрализм), коли мы придерживаемся этих принципов. Вэнс говорит как бы (третий такт), идя за Пшеворски: собственно, а кто решает, что является демократическим, а что нет?

Вот пусть и думают. Все-таки здорово, что мы далеко, и можем смотреть на эти конфликты в буржуазных странах с безопасного расстояния, к счастью!

Хоть где-то, когда-то снег и мороз!

Победители и проигравшие успешного успеха. Часть 1

По мотивам недавней дискуссии о новой книги Кейс и Дитона «Смерти от безысходности и будущее капитализма» в Шанинке, в которой принимал участие. Воспроизведу кратко здесь несколько вещей из своей части обсуждения, почему книга может быть интересна большому кругу читателей.

Первый сюжет — социально-демографические основания трампизма. В книге скрупулезно эмпирически рассматривается социально-демографическое положение белого рабочего класса без высшего образования в США в последние несколько десятилетий и комбо взаимосвязанных проблем, с которыми в силу структурных обстоятельств сталкивается эта социальная группа —бедность, безработица, низкие доходы, наркомания, алкоголизм, разделенные семьи, психические заболевания, ранняя смертность, преступность, суициды и слабая доступность медицины.

Это ровна та социальная среда, где вырос Джей Ди Вэнс. Буквальной иллюстрацией этой книги служит его автобиография "Hillbilly Elegy: A Memoir of a Family and Culture in Crisis" и экранизация книги — "Hillbilly Elegy". Художественная ценность ее на любителя (хотя у него есть номинации и победы на Оскаре), но как эмпирический материал — замечательный. Многие из этих людей в книге ни то что б хотят сохранения привилегий, возращение величия, они просто хотят свести концы с концами. Лучше и объемнее понимаются мотивации этой группы, которые на следующих шагах преобразуется в определенные политические предпочтения и действия.

Второй сюжет — крепкая связь политики и экономики в сознании людей. Материалы книги на современных данных косвенно показывают, что удовлетворенность экономикой (в большей степени своими реальными доходами через нее) и политикой страны очень тесно связаны. И экономика здесь является независимой переменной, как показывает множество количественных исследований субъективного благополучия в последние десятилетия.

Если реальные доходы людей растут, то и к правительству и политике страны у людей будет расти благосклонность в целом, даже если начальники чудаки. И обратная сторона — партия и правительство могут быть просто умницами и моральными императивами, но если их действия в ближайшей перспективе не ведут к росту доходов у массового избирателя, то люди (за исключением прогрессивной общественности) будут не удовлетворены экономикой в целом, а на следующем шаге и правительством. Это способствует появление других политических альтернатив, не всегда предсказуемых

Победители и проигравшие успешного успеха. Часть 2

Третий сюжет — тирания меритократии ломает американскую мечту, (субъективные основания трампизма). У меня был как-то большой пост на эту тему летом здесь. Кейс и Дитон используют термин «тирании меритократии» в контексте белого рабочего класса без высшего образования, ссылаясь на Сэндела и Фрэнка. Они показывают на примере этого феномена, что американская мечта — великая мобилизующая утопия для капитализма не только в США — глохнет. И затем это подтачивает основания демократии (см. второй сюжет).

Виной — «тирания меритократии». В чем проблема? Мы ценим и поддерживаем идеал меритократии. Перефразирую Сэндела, смысл ее сводится к тому, что «если шансы равны, победители заслуживают своих выигрышей». Но это идеальная модель, которая все чаще перестает работать по нескольким причинам. Их надо видеть и понимать, чтобы оставляться все ценное, за что мы любим меритократию. Во-первых, в действительности мы имеем две разные меритократии. «Рыночная», где вес заслуг определяется их рыночной стоимостью. «Аристотелевская» меритократия — определяется заслугами перед общим благом, но не рынком. Однако у нас в языке два этих понимания смешается причудливым образом в одно слово. Душой мы аристотели, но в сухом остатке заслуги редуцируются до рыночной целесообразности. Во-вторых, мы имеем не равные стартовые условия —здоровье, семья и пр. В-третьих, будучи благородными меритократами порой мы сами действуем немеритократически, например, выбираем для себя не самых способных, трудолюбивых и талантливых, а ценностно близких, удобных. В-четвертых, фактор случайности, удачной или неудачной. В-пятых, мы ценим некоторые неравенства, редкие ресурсы и хотим отличаться чем-то от других. Ведь мы же не хотим отмены или спрямления этих пяти условий?

Это все к чему. Мы по-прежнему ценим меритократию (ну, не патримониализм же?) и апеллируем к нему. Он находится внутри идеи американской мечты и ее последней универсалисткой версии — успешном успехе. Все ближе к нашей теме. У всего этого есть далеко идущие последствия, в том числе политические.
«Победители», в силу разных причин оказавшиеся наверху, приписывают его исключительно себе (человек — кузнец своего счастья; полностью под этим подписываюсь, индивидуально это может работать, социально — не всегда, важны и другие условия) — успех заслужен, справедлив. А для «проигравших» их неуспех тоже полностью их заслуга (потому что человек — кузнец своего счастья), соответственно, он тоже справедлив. Значит, плохо старался.

На примере США, который мы отчетливо видим в книге, разрывы между «победителями» и «проигравшими» —политические, социальные, экономические, культурные — растут и закрепляются институционально и неформально. Возникает эффект, который Сэндел называет «меритократическим высокомерием» «победителей», чей успех и положение заслужены только ими. На следующем шаге это порождает несправедливость в сознании разных групп «проигравших». Элитам это не нравится, ясное дело. Возникает моральный террор с обеих сторон, поляризация, качели. Вполне предсказуемый и брутальный право-популистский поворот, запрос на пересмотр status quo, выбор других альтернатив, которые есть где-то близко под рукой, в текущих условиях — это Трамп